Маленький роман о неизвестном М.
Ну как метро? Молчи, в себе таи,
Не спрашивай, как набухают почки,
И вы, часов кремлевские бои,—
Язык пространства, сжатого до точки…
Наушнички, наушники мои (Отрывок)
Поэт: Осип Мандельштам
Каждое утро я спускаюсь в подземку и еду на работу. Я путешествую в метро. В толкучке, в утренние часы пик, когда ни почитать, ни музыку послушать, ни даже подремать толком не получается, остаётся только мечтать, думать, философствовать и разглядывать окружающих. А иногда тут и в ещё не проснувшемся мозгу возникает иллюзия, видение.
Я путешествую по собственной жизни. Я не просто передвигаюсь в пространстве, я ещё и во времени путешествую. Иногда каждая станция метро – это веха моей непутевой и сумбурной жизни. Я смотрю на туннели и перегоны и вижу серые будни без всяких происшествий и событий, утопающие в ничего неделании, а переходы напоминают мне встречи с когда - либо близкими людьми. Все эти люди рядом, в каком -то смысле и есть наши самые близкие.
У некоторых близко стоящих особей через пару станций уже и не вспомнить лица, да и имени. А некоторые вроде бы и находятся в отдалении, но даже годы спустя можешь повторить движения руки, поворот головы в момент общения и коронная фраза навеки впечатывается в сердце, ложится маленьким листочком на полку воспоминаний рядом с самыми важными словами твоей жизни.
Ни один транспорт более не вызывает у меня подобного отношения к себе. Ни автобус, на трамвай, ни даже редкий в моей жизни троллейбус, не вызывают у меня приступов самокопания. Только в метро я люблю путешествия по волнам своей памяти.
Вот и сейчас я перемещаюсь, приглашая всех разделить со мной дорогу. Ведь до работы ехать ещё очень долго. Решено. В Путь. Следующая станция – она же одна из самых первых.
Станции моего детства. Это станции «глубокого залегания» в моей памяти. К ним всё тяжелее и тяжелее добираться мне из своих каждодневных проблем. Всё больше и чаще кажется мне, что в том маленьком ярком вагончике, по маленькой солнечной станции путешествует другая, намного лучшая девочка. Честная, добрая и красивая, как ангел, девочка. Весь её мир огромен и восхитителен. Как из неё получилась я одна из самых больших загадок моей жизни. И тот мальчик, первый мальчик, который в уголке садика первый раз чмокнул меня в щёчку и получил за это в лоб забытым, но явно тяжёлым предметом. Он теперь совсем уж другой и вряд ли потирает лоб при воспоминании обо мне.
Эта светлая станция так далеко от меня. Время и новые впечатления смыли чёткие очертания окружающей обстановки. Осталось только ощущения тепла, покоя и счастья.
Вот уж за поворотом и другая станция.
Я называю её «первый опыт первой обиды».
Что там было такого уже и не вспомнить, но слёзы так и текут по моим щекам, тёплые и солёные. Ощущение бесцельной, жестокой и несправедливой обиды восстанавливается быстро и отчётливо.
Я не очень люблю эту станцию, но периодически возвращаюсь сюда. Чаще всего не по своей воли, а просто испытывая очередную обиду, я снова чувствую себя маленькой ученицей обиженной кем -то большим, сильным.
С этой станцией я стремлюсь расстаться сейчас как можно быстрее, ведь пока что у меня вполне замечательное настроение.
Станция – первая любовь. Настоящая первая любовь. Естественно не разделённая. Из тех к кому ни в коем случае не подходят, а только смотрят. И ещё страдальчески вздыхают в спину удаляющейся мечты… Теперь -то я знаю, что в том и состоит замысел природы, но тогда мне казалось, что сердце разорвётся от жалости к самой себе и от юношеской максималисткой боли первой любви. Эта любовь, воспоминание о ней, а не об объекте любви, очищает мою душу от скверны каждодневного общения с людьми, периодических обид на родных, мелочных склок с близкими… Я не одна такая. Нас всех спасает это светлое и чистое чувство первой любви. Больше всех повезло тем, кто смог пронести её через всё и не запачкать, не запятнать сомнениями, заботами, обидами и просто плохим настроением.
Но больше всего очищающих слёз мне приносит другое воспоминание. И это уже другая станция – первое расставание. Расставание с той самой первой любовью, с окружением того времени, с людьми, которые, казалось, заменяют собой мир. Нет, никто не должен даже пытаться заменять мир. И эти ушедшие друзья и любови юности не пытались такого сделать.
Следующая станция тоже мила мне своим особенным ощущением новизны. Я, как и большинство в этом периоде, начинала новую жизнь с завидной регулярностью. По понедельникам и ещё почему -то по субботам мне нравилось этим заниматься. Если меня кто -то обидел или наоборот похвалил я тут же начинала новую жизнь. С места – в карьер, как говорится. Я бросала всё что было мне дорого ещё вчера и сегодня начинала с белого листа «новую жизнь». Всем и каждому я пыталась сказать и показать что я новая, не такая как ещё вчера. Сюда же я обычно отношу первые расставания с людьми, новыми и старыми. Иногда я не успевала запоминать их имена. Но расставания были. И были новые люди, новые коллективы, новые слёзы, новые (и конечно, старые) комплексы, сопли и непременные эксперименты, по большей части не оставляющие шрамов ни в душе, ни на теле.
Далее станции идут чередой одна за другой. Станции поверхностного залегания. Станции юности. Вот интересы юности, а вот заботы. Путешествие во все стороны сразу. Три - четыре - пять пересадок на метр движения. Больше и лучше всего в этих годах умение радоваться каждому дню. Первое понимание, что такого же дня никогда не будет. Неповторимые минуты и часы, сложатся в единственные в своём роде дни и года и все это единственный и неповторимый раз. Этих юных лет очень мало, но насыщенность событиями и сейчас удивляет. Как я в то время успевала всё это делать? Я не знаю. И арифметические подсчёты не помогают, а наоборот только ставят в тупик. Как при стандартных 24 часах я вмещала в них событий и переживаний на целую неделю? Надо будет обдумать это в свободное время зрелости…
Эх, блажен кто верует. Оказалось, что у зрелости точно так же совершенно нет свободного времени. Но теперь хотя бы появляется знание, что это мой собственный выбор и мое кредо, а не чья -то злая воля, лишающая меня спокойной минутки. Но, скажу честно, у меня ещё в раннем детстве появилось ощущение, что времени в обрез и ни в коем случае его нельзя разбазаривать. Потом, когда - нибудь за каждую минуту придётся нести ответственность. Как говаривал классик: «нужно жить так чтоб не было стыдно за бесцельно прожитые годы». Да позволят мне слегка подправить классика – не должно быть бесцельных не то что лет, но и месяцев и даже дней. И даже обычные размышления и воспоминания могут и должны приводить к каким-то выводам, именно это и станет главным итогом воспоминаний о следующей станции.
У каждого из нас просто куча, огромная куча талантов. Так почему мы ничего не делаем для того, чтобы они раскрылись. Так почему ж? Что мешает мне или тебе занять у вечности часок и посвятить его себе? Мы каждый день занимаем годы для бесцельного хождения на работу, для просиживания штанов на офисном стуле и никогда не думаем о возвращении или расплате. А несколько минут посвятить своей душе разве плохо?
Наша душа и наши таланты не требуют многого. Они тихо просят в уголке сознания обратить на них внимания. Они обещают, и между прочим, правду, что мы будем счастливы за любимой работой, при любимом доме, рядом с любимым человеком. Но нет! Нам некогда обращать внимания на подобные глупости. Нет, фантазии и мечты мы оставили в юности. А теперь мы взрослые и серьёзные люди. Мы не может делать то, что нам нравится. Все и каждый обязаны, должны и уверены. У нас не остаётся места для увлечений и сомнений. Мы, как сомнамбулы, или роботы идём в заданном кем -то другим направлении и не думает о том, что нам туда может и не надо вовсе. Что у каждого есть, пусть и совсем маленькое желание, которое повлечёт за собой большие свершения. Почему мы столь пренебрежительны к себе и своей единственной, неповторимой жизни?
И из всех путей и самых длинных перегонов зрелости появляются станции - вехи моей жизни.
У меня как и у большинства людей чёрное с белым чередуется в жизни с постоянством, достойным лучшего применения. Впервые соприкоснувшись с окончанием жизни, пусть и чужой, но родной жизни сначала испытываешь любопытство юности, уверенность из разряда «со мной такого случиться не может», и ещё конечно пиетет, трепет и удивление. Нужно время, чтоб привыкнуть – иногда люди уходят навсегда.
Эту станцию я стараюсь пролететь на полном ходу, но, к сожалению, была тут уже несколько раз. Это станция – Смерть. Тогда, когда я впервые здесь побывала меня поразило убранство. Многим кажется, что смерть это старуха с косой в чёрных одеждах. Но эта была не такая. У неё было белое красивое платье из пушистых кружевных снежинок, украшенное ярко - зелёными лапами, хищными и мокрыми от слёз. Они забрали дорогого человечка и унесли с собой навсегда. Хочется верить, что туда, где ему и сейчас хорошо. В следующее посещение я уже не обращала внимания на украшение станции. Слёзы радугой изменяли цвет стен и окружения, в зависимости от времени года. Надеюсь, что сюда я буду пребывать крайне редко, ведь эта станция тупиковая и находится в ответвлении от основной линии моего метро.
Далее, после такого печального посещения, следует самая романтическая станция моей судьбы. Свадьба. Эх, кто бы при первом знакомстве сказал мне, что я стану его женой. Никогда бы не поверила. Первая встреча – станция неприметная, ведь тогда я и не думала, что через годы буду вспоминать первые месяцы. Он… почти самая большая любовь (почти, потому что каждый в любой миг своего существования уверен, что где -то там вдалеке есть лучше и красивее и больше и наряднее и легче). Станция - пересадочная. Ведь здесь пересекаются его линия и моя. Мы вместе. Многое стерлось из памяти. Плохое и неприглядное заботливая память прячет, выпячивая, выставляя напоказ только самое замечательное. Но ведь если бы всё было так прекрасно, то пожалуй…
А вот я уже и на другой станции. Она называется
Рождение новой жизни. То самое главное чудо доступное большинству. Каждый в какой -то момент своей жизни может становиться волшебником и в другой паре, но даже с одним из предыдущей пары волшебников, никогда не удастся в точности повторить самое большое чудо на земле. Рождение новой жизни. Страшно и радостно. И страшно радостно. И всё смешалось в клубок непонятных и не разобранных чувств. Так бывает только в первый раз. Во второй – сложнее и проще. С одной стороны ты тут уже бывал, но теперь тебе придётся учитывать интересы первого «чуда» и второго.
А ещё мы боимся сказать «люблю». Простое слово из пяти букв. Но я, как и большинство, внутренне содрогаюсь каждый раз когда произношу его, глядя в глаза собеседника. Только когда ты или я произносим это слово, умиляясь маленькими ручками и ножками, только тогда мы свободны от внутреннего страха обид.
И мы боимся быть никому не нужными. А эти маленькие создания… хоть какое-то время мы нужны им, жизненно важны для них. Хорошо это или плохо? Решает каждый для себя сам. Рождение ребёнка стало последней станцией моей жизни. Моей единичной линии. Конечная. Больше нет просто меня, теперь есть мы. И это навсегда.
Новая линия, новые станции. И это как вдруг из какого - нибудь Зимбабве и тамошнего метро (пусть меня простят жители этой замечательной страны) нежданно - негаданно попасть в московское метро. Единственное, что жаль – моё самое «красивое в мире метро» начинается с печальной станции Большое Расставание.
Как и любовь была большой, так и расставание теперь тоже большое. Сумрачная станция и тёмная страница моей жизни. Оформление у неё как бы слегка расплывающееся перед глазами. Как будто смотришь на мир сквозь призму слёз, радужное преломление.
Преломление со временем исчезает и дорога идёт к своей чередой станций. А будущее, неизвестное будущее, всегда пугает именно своей неизвестностью, а прошлое, особенно далёкое, кажется радужным и прекрасным.
А теперь начинаются новейшие станции моего метро.
Станция «новое счастье». Самая новая станция моего метро. Потому что она всегда там за поворотом, да и оформление её никогда не стоит на месте, а переливается всеми цветами, в зависимости от жизненной ситуации.
Я знаю у меня впереди ещё много, очень много разных, красивых и не очень, станций и поворотов… и когда - нибудь, без сомнения, я приеду на станцию «старость». Единственная просьба в связи с этим есть у меня для судьбы. Мне хотелось бы чтобы моя одна из последних станций находилась не в глухом забытье, а, пусть и не в центре, но в людном месте. Яркая, светлая и нужная станция. И может меня будут посещать только дети и внуки, но пусть им будет интересно это делать. Пусть это станет самым лучшим памятником, оставшимся от моего бренного существования. И склепом моим пусть будет память горстки знавших меня людей…
- Девушка, вы на следующей выходите?
Да, коротко киваю я, на сегодня моё путешествие в память закончилось. Через десять минут я уже буду на работе, в нашем скучном реальном мире.
Метро
Автор: Надежда Путро
