Про Кибальчиша - былинного богатыря и про Плохиша - знатного власовца.

На этой неделе сразу у нескольких моих френдов (и не-френдов) обнаружила постинги, так или иначе касающиеся сказки/фильма «Мальчиш-Кибальчиш». Обсуждались три темы - изображение буржуинов в разных редакциях, аллюзии в сказке и, наконец - образ Мальчиша-Плохиша.

Я хотела бы написать свой рассказ на эти темы, со своих позиций. Итак, начнём со странных совпадений. Вот, к примеру, многоизвестная вещь М.Ю. Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова».

«Схоронили его за Москва-рекой / На чистом поле промеж трёх дорог.
И бугор земли сырой тут насыпали / И проходят мимо люди добрые:

Пройдёт стар человек - перекрестится.
Пройдёт молодец - приосанится.
Пройдёт девица - пригорюнится.
А пройдут гусляры - споют песенку».

Уникальные довоенные рисунки В.М.Конашевича к первому изданию книги.©

А вот гайдаровская «Сказка о Военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове»:

«А Мальчиша-Кибальчиша схоронили на зелёном бугре у Синей Реки. И поставили над могилой большой красный флаг.

Плывут пароходы - привет Мальчишу!
Пролетают лётчики - привет Мальчишу!
Пробегут паровозы - привет Мальчишу!
А пройдут пионеры - салют Мальчишу!»

Кстати, не одна я это заметила. Правда, многие комментаторы налегали на термин «плагиат», что в корне неверно, ибо так заканчиваются многие былины и сказания, а Лермонтов и Гайдар просто использовали эту привычную конструкцию.

Рисунки В.Лосина.©

Гайдар, в принципе, сочинил даже не сказку, а именно былину - народную эпическую песнь о беспримерных подвигах конкретного героя. Единственное, что автор пишет в иной манере, лишь изредка используя характерный для былин тонический стих. Остальные же особенности жанра сохраненены в неприкосновенности. К примеру, для былины («то, что было в старину») характерно отнесение сюжета в так называемое «абсолюное эпическое время». Читаем у Гайдара: «В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш». Книжка написана в 1930-х гг., поэтому война отгремела не так давно. Сказки тоже часто начинаются именно такими словами, но в них действие всегда - выдумано, былины же повествуют о том, что якобы было (само название жанра говорит об этом). Для былин также характерны повторения, вроде таких: «- Эй, вставайте! - крикнул всадник. - Было полбеды, а теперь кругом беда. Много буржуинов, да мало наших». Как вы помните, сцена с всадником повторяется трижды.

Рисунки Ю.Райнера.©

«Напал на нас из-за Черных Гор проклятый буржуин. Опять уже свистят пули, опять уже рвутся снаряды. Бьются с буржуинами наши отряды, и мчатся гонцы звать на помощь далекую Красную Армию». Интересно - действие происходит в некоей сказочной стране, но звать на помощь там принято реальную Красную Армию, находящуюся за пределами этой сказочной страны. В русских былинах наряду с явными фантазиями присутствует отражение жизни Древней Руси. Вот и в былине про Кибальчиша вымысел и реальность переплетены.

Слово буржуин - по конструкции напоминает традиционные «Тугарин-Змей» и прочие пакости, заканчивающиеся на -ин. Что характерно, буржуин - проклятый. Этот эпитет встречается в произведении несколько раз. Устойчивость эпитетов - тоже признак былины.

Вот интересные моменты из гайдаровской былины: «Заковали Мальчиша в тяжёлые цепи. Посадили Мальчиша в каменную башню». «Отчего, Мальчиш, бились с Красной Армией Сорок Царей да Сорок Королей, бились, бились, да только сами разбились?».

Рисунки В.Лосина.©

В былинах часто используются сравнение с силами природы - с «ветрами буйными», с «красным солнышком» и так далее.

«А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства». Кстати, иллюстраторы, рисуя образ Главного Буржуина, не всегда использовали образ Чемберлена. Частенько он выступал в маске эдакого Идолища Поганого, не человека, а Quasi modo. Или буржуинские солдаты, которые часто - с рогами на касках. Я не склонна считать, что иллюстраторы подразумевали рогатые шлемы древних галлов и таким хитроумным способом намекали на французское происхождение господ-интервентов. Просто черти и прочая нечисть у нас всегда ассоциируется именно с рогами.

Рисунки В.Лосина.©

...Кстати, что такое «Кибальчиш»? Скорее всего, это препарированная фамилия Кибальчич. Кстати, это было целое семейство дворян-революционеров. Николай Кибальчич был народовольцем, его родственник - Виктор Кибальчич (современник Гайдара) работал в Комминтерне. Кстати, отец Виктора тоже не был чужд революционной деятельности. В общем, как в сказке - целая семья бойцов. Почему Гайдар взял за основу именно эту фамилию - неясно. Такой вот получился Кибальчишевич (по аналогии с уже упоминавшися лермонтовским опричником Кирибеевичем).
Кстати, в своё время я читала удивительный анализ этой сказки-былины, доказывающий, что это - типично религиозный текст о житии святого мученика. Там даже проводится аналог Плохиш = Иуда. Ведь оба они предали не за идею, а за «бочку варенья да корзину печенья», стоившие ровно 30 серебреников.

Кадры из фильма 1964 года. В Роли Плохиша - Серёжа Тихонов.

Зачем Гайдар это написал? Если считать это «религиозным текстом», то явно для того, чтобы заполнить «свято место», которое запустовало после начала антирелигиозного мракобесия в СССР. Как только общество начинает отвергать одних богов, ему тут же требуются новые боги. Атеизм - это самое нелепое, что можно себе придумать. Человек не может быть атеистом и Советская Власть это понимала. Потребовались новые святые, новые легенды. Что характерно, Сказка о Мальчише популярна до сих пор, тогда как «Военная тайна», произведение в которую эта сказка композиционно включена, довольно быстро была забыта. Её и в моём детстве читали неохотно. В отличие от «Кибальчиша», на котором буквально воспитывали целые поколения.

Кадры из фильма 1964 года.

Фильм С.Шерстобитова, вышедший на экраны в 1964 году, довольно часто показывали по ТВ, в том числе и в рамках программы «В гостях у сказки». Эта кинокартина заслуживает отдельного разговора, ибо в ней много шедеврального. К примеру, образ Плохиша в гениальном исполнении Серёжи Тихонова. В отличие от канонического Кибальчиша, кино-Плохиш - реальный, живой персонаж, который до того омерзителен, что уже...прекрасен. Его линия - самая интересная в фильме, как это часто случается с отрицательными персонажами.

Кадры из фильма 1964 года.

Интересна также трактовка буржуинов. Я бы охарактеризовала это, как карикатуру на Антанту плюс «Белая Армия, Чёрный Барон». Интересно, что они несут какие-то стилизованные прусские знамёна - с орлом и вообще иной раз солдаты Буржуина смахивают на кайзеровских. Всё это напоминает фильм «Если завтра война». Что характерно, Буржуинство нарисовано очень красивыми штрихами. Если не брать во внимание малопривлекательные физиономии персонажей, то возникает то же любование формой, какое впоследствии случится с «17 Мгновениями весны». Красивое, графичное сочетание чёрного с белым, манящая эстетика зла и прочее. И Плохиш, который выруливает на дворцовую лестницу в красивом костюме, полученном взамен деревенской хламиды с вечно падающими штанами. Типично для советского кино про войну - драные, босые люди против красиво марширующих колонн.

Кадры из фильма 1964 года.

Что интересно, сегодня многие люди благосклонно относятся к поступку Плохиша - он выбрал еду и довольство в обмен на такую «мелочь», как Родина. Это типичный взгляд так назваемых национал-либерастов и прочих друзей дедушки Гитлера да батьки Власова. Ну, да ладно - у каждого своя правда и свой взгляд. Помню также одну любопытную статью, где 1990-е годы называют «эпохой Плохишей» с её раболепным западничеством и лизанием задницы капиталистам - за бочку варенья/корзину печенья. В общем, как любая талантливая вещь, сказка-былина Аркадия Гайдара может быть трактована всяко-разно, в зависимости от убеждений, интересов и приоритетов автора.

Вопрос Дорогим Читателям: А Вы читали (будете читать) своему ребёнку эту сказку?

Рисунки И.Семёнова.©

Полностью просмотреть довоенную книжку можно ТУТ

Мальчиш-плохиш

https://zina-korzina.livejournal.com/

«Три толстяка» - сказка о телесной аскезе и модном конструктивизме.

Мы как-то раз с nemesis_rh принялись обсуждать книжку Юрия Олеши «Три толстяка», и мне захотелось её рассмотреть в не совсем привычном контексте...

Предвоенная эпоха «не любила» толстых, причём эта нелюбовь была всемирной, внеклассовой и внесословной. Вернее, даже не толстых, а с неразвитыми телами. Спортивность была чем-то общеобязательным, остромодным и всенепременным. Существует догматическая идея (в основном питаемая публикациями глянцево-бабьей прессы) о том, что голодные эпохи всегда порождали моду на полноту. Это дилетантсткое мнение разбивается о реальность 1920-1930-х годов. Во всём мире жилось не слишком сытно, но моды на бюсты и зады не было. Однако этот культ аскетичного тела в Советском Союзе имел свои особенности.

Если на Западе, в буржуазном обществе спортивная, стройная худоба воспринималась, как цель, то в СССР - как выражение классовой сути. Смотрите - женщины Фицджеральда ведут ненапряжный образ жизни, лежат на пляже, пьют коктейли пряные с ямайским ромом. При этом они стройны и подтянуты. Их буржуйсткая стройность - результат тщательного ухода за своим телом. Актуальны были теннис, велоспорт и лыжи. Некоторые особо одарённые дамы лазали в горы. Стройность воспринималась, как итог. Богатые люди стремились быть тоньше и подвижнее - потому что худоба = здоровье, красота и долголетие.

   
В СССР образ буржуя был, напротив, связан с громадным животом и щеками, висящими где-то в районе плеч. Полнота, как принадлежность классово-чуждых групп - такова была идея Агитпропа. Квинтессэнцией этой идеи можно назвать сказку Ю.Олеши «Три толстяка». Вроде бы просто детская вещь, лиричная и лёгкая. Не в смысле «облегчённый вариант для глупеньких», а лёгкая по ощущениям - эфирная девочка Суок, полёт продавца на воздушных шарах, взбитые кремы и сливки - в книжке даже пресловуьтые Толстяки - и те производят впечатление надутых шаров, а не жирных свиней. В книге есть воздух, есть ветер и необозримое пространство - это вообще свойство вещей Ю.Олеши - создавать в своих книжках именно пространство. Но не об этом пойдёт речь, а о формировании того самого «нового человека», о котором так много говорилось в 1920-е годы.

В Советской России ладная, худенькая девушка-рабфаковка или крепкая, мускулистая фабричная активистка воспринимались, как антипод полнотелой нэпманше-буржуйке, проводящей дни в безделье. Стройность советской красавицы оказывалась следствием напряжённой работы и отказа от праздности, тогда как на Западе модная поджарость была целью и достигалась «искусственным» путём – целенаправленными диетами, необременительным спортом, массажами и концентрированными соляны́ми ваннами.

Юрий Олеша в своей сказке неистово нападает на толстых - он их высмеивает, ненавидит, презирает и в конечном итоге - свергает: «Это был разгром сверкающего стеклянного, медного, горячего, сладкого, душистого мира кондитерской». Старший товарищ девочки Суок говорит: «Моя девочка пела песенку о пироге, который предпочёл лучше сгореть в печке, чем попасть в желудок толстого дворянина...» Или вот это утвержение: «...все идут войной против вас, против жирных, богатых, заменивших сердце камнем...» Иной раз всё бывало комично: «В публике тоже произошёл скандал. Особенно шумели те, кто был потолще. Толстяки с раскрасневшимися щеками, трясясь от злости, швыряли в клоуна шляпы и бинокли. Толстая дама замахнулась зонтиком и, зацепив толстую соседку, сорвала с неё шляпу». Это лишь несколько фрагментов из сказки и везде - отчётливая неприязнь к полноте, а полнота у Олеши тождественна неправедно нажитому богатству. Никак не иначе.

Ну так вот. «Новый человек» - тот, который живёт в аскетично-конструктивистском доме-коммуне, питается в столовых и по вечерам ходит на лекции в рабочий клуб (тоже конструктивистский) не мог быть полным - не имел такого морального права. Излишки жира воспринимались чем-то, вроде...излишка собственности. В 1920-е годы много говорилось о коммунистической аскезе и даже о полном отказе от личных вещей. Кроме того, новый человек не должен был иметь ничего лишнего и на себе-любимом - ни лишней рюшки на платье, ни жировых отложений под этим платьем. Идея стройности в предвоенном СССР, таким образом, являлась логическим продолжением классовой, коммунистической идеи.

Новый человек тоже питается, но питается рационально - ради поддержания сил и энергии. В предвоенную эпоху много говорилось о правильном питании. В тех статьях скрупулёзно перечислялись полезные свойства той или иной пищи, но ни слова не говорилось об удовольствии. Сейчас кто-то скажет, что всё это было от голода. Мол мяса нет, стало быть - мясо вредно. Не совсем так. Просто мясо рассматривалось, как средство, а не как цель. Мясо для мускулов, мускулы для работы. А не мясо - для гастрономического удовольствия. «Суок увидела пирожные и вспомнила, что только в прошлом году осенью ей удалось съесть одно пирожное. И то старый Август уверял, что это не пирожное, а пряник. Пирожные наследника Тутти были великолепны. Десять пчёл слетелись к ним, приняв их за цветы». Пирожные вкусны, их можно взять у классового врага, но они - чуждые, как принципиально чужды толстяки. Для них ведь поедание тортов - самоцель.

Помните, уничижительное понятие - «человек-винтик»? Так вот, в 1920-е годы ничего унизительного в этом определении не было. Тогда во всём мире существовали фантазии на тему «Человек-машина». Предполагалось, что люди должны «поучиться» у машин рациональности их бытия - авто кушает бензина ровно столько, сколько надо, а не обжирается. Вот эти идеи тоже легли в основу культа стройности - стройный человек ест ровно столько, сколько ему надо для поддержания активной жизни. Жирный (читай - буржуин) жрёт для пущего удовольствия. Наш же новый человек лишён порочного интереса к чувственной сфере - еда может быть даже невкусной. Она может быть даже той пилюлей из фантастических романов - съел и свободен. В 1930-х гг. идея человека-машины изжила себя, но основной постулат остался - «нормальному человеку лишнего не нужно».

Другая идея - это идея спорта. Тибул и Суок - цирковые гимнасты, то есть люди, имеющие максимально тренированные тела. Они при желании могут и догнать, и смыться, и перепрыгнуть, и увернуться. Это - сверхлюди. С ними не страшно идти в разведку, ибо, помимо всего прочего, ничего не скажут (если всё-таки не успеют смыться или увернуться). Олеша любуется Суок, как он любуется другой своей героиней - Валей из «Зависти». Он восхищается стройностью и угловатым изяществом идеальной девушки: «Передо мной стояла девушка лет шестнадцати, почти девочка, широкая в плечах, сероглазая, с подстриженными и взлохмаченными волосами - очаровательный подросток, стройный, как шахматная фигурка, <…> невеликий ростом». У Вали тоже есть розово-эфирное платье, как у Куклы наследника Тутти, как есть и скромно-потёртый спортивный прикид, как у Суок. Что характерно, в этом романе снова присутствует антитеза толстый <=> тонкий.

Это как бы логическое продолжение «Трёх Толстяков». Помните, там есть персонаж Бабичев - вполне заслуженный сов.служащий, с ярким революционным прошлым. При этом он - толст и красив своей неприлично-барственной красотой. Бабичев курирует грамадную фабрику-кухню - он просто упивается сочными прелестями котлет, сосисок и прочих вкусностей: «Колбаса свисала с розоватой сановной ладони Бабичева, как нечто живое <…> Совершенно превосходная! Красавица!» Бабичев - это один из тех самых Толстяков, принявших новые правила игры. Вернее так - это один из Трёх Толстяков, которых в своё время заагитировал гимнаст Тибул и кто-нибудь ещё. И фабрика-кухня точно такая же, как в сказке. И, разумеется, в романе наличествует эталонный «гимнаст Тибул» - футболист Володя Макаров. Именно ему принадлежит будущее, а не толстым и красивым функционерам. Так думал худой и желчный Олеша, вымещая, видимо и свою личную ненависть к жизнелюбивым толстякам... Что, в конечном итоге, совпало с генеральной линией Агитпропа...

Что касается фильма «Три толстяка», то он получился...обычной, хорошей киносказкой, без подтекстов и вторых планов. Одели всех в костюмы николаевской эпохи и - вперёд. И никакого конструктивизьма. Кстати Суок - это не имя, а фамилия. Была такая девушка в жизни Юрия Олеши - Серафима Густавовна Суок...

Три толстяка (1)

https://zina-korzina.livejournal.com/

Остап & Гэтсби

Мир Гэтсби - это воплощённая мечта Остапа. Великий Комбинатор и Великий Гэтсби - если не близнецы, то молочные братья. Сыновья лейтенанта Шмидта, идейные борцы за денежные знаки. Окажись Бендер в Рио-де-Жанейро с тем самым стартовым миллионом, он принялся бы точно так же устраивать шоу для местной золотой молодёжи, заказывать рубашки немыслимых цветов в Лондоне, чтобы кидаться ими в момент нахлынувших чувств. Их вкусы схожи, они могли бы одеваться у одного кутюрье и любить один и тот же фасон. И даже одну и ту же даму. «Спустя еще час дверь стремительно распахнулась и влетел сам Гэтсби в белом фланелевом костюме, серебристой сорочке и золотистом галстуке» и - «Остап сиял. На нём были новые малиновые башмачки, шахматные носки, в зёленую и черную клетку, кремовая кепка и полушелковый шарф румынского оттенка».

В примечаниях к книге сказано, что это была одесско-румынская мода на один из оттенков розового цвета. Том Бьюкенен высмеивает претенциозный розовый костюмчик Гэтсби. Для знатного американца такие колеры - признак низкого статуса, нищего прошлого и уголовного настоящего. В 1920-х годах нувориши всего мира носили безумные костюмы - все эти лаковые штиблеты апельсинного цвета, зелёные пиджаки, громадные булавки для галстуков. А мир тогда принадлежал именно нуворишам, людям без красивой биографии, точнее - с биографией некрасивой. Время контрабандистов, бутлегеров, гангстеров, шулеров, играющих по-крупному. Оптимистичный, летящий на всех парах, Остап хотел присоединиться, он был в нескольких километрах от цели, но, увы.

Рекламные плакаты 1920-х годов.

Талант остался невостребованным. Или же востребованным в иной сфере. Гэтсби старше, наивнее и тоньше. Остап моложе и циничнее. У обоих была хрустальная мечта. Один преступно разбогател, дабы приблизится к прекрасной, но так и не понятой Дэйзи. Другой - схватил миллион, чтобы приблизить к себе столь же призрачное, точнее - сказочное Рио. Обе мечты оказались пустотой. Дэйзи остаётся с тем, кто ей нужнее. Рио тоже не приближается ни на метр. Миллион оказывается бессмысленным. Гэтсби гибнет от руки тишайшего и ничтожнейшего, как всем казалось, человечка, любящего только свои машины и - жену. Остап, на этот раз, выходит из схватки с судьбой, живым, но изрядно потрёпанным.

Миллионы и бриллианты 1920-х оказались похожи на те волшебные деньги и драгоценности, которыми некоторое время спустя удивил москвичей мессир Воланд - они взялись из ниоткуда и ушли в никуда, одарив зрителей и участников шальным прощальным блеском. А пока - запах кофе, белые штаны, автопробеги, рёв джаза, серебристый смех девочек, одетых в шёлк и разноцветные перья... Оба красивы растиражированной красотой. У Бендера - «медальный профиль» и фигура «захолустного Антиноя». Гэтсби сравнивается с мужчиной, которого рисуют на рекламных плакатах. Суть одна, просто для русского человека привычнее считывать античный образец, а для американца - рекламно-комиксовый.

Художник - Joseph Christian Leyendecker.

Когда Дэйзи сравнивает Джея с рекламным юношей, то, разумеется имеет в виду работы знаменитого Джозефа Лайендекера, много лет подряд создававшего шикарный образ эталонного американца. Оба выдумывают себе биографию - Гэтсби выстраивает единый образ, и «любимец Рабиндраната Тагора» каждый раз сочиняет нечто новенькое, вроде: «Тепло теперь в Париже? Хороший город. У меня там двоюродная сестра замужем». Впрочем, не только они страдают этим своеобразным self-made-ом. Это тренд времени. Сама Шанель в 1920-х, когда сделалась популярной и даже - великой, принялась сочинять себе богатых предков и вообще всячески переиначивать, перекраивать своё прошлое. В 1920-х это было возможно, это было модно. Потому что старый мир оказался отделён, отрезан войной от блистающей, полной возможностей и риска, современности.

Для нас Первая Мировая - это некий эпизодик, который заслонён трагедиями Второй Мировой. Для человека 1920-х-начала 1930-х годов это выглядело много иначе. С одной стороны - желание всё забыть. С другой - есть шанс заполнить свою личную пустоту или даже трагедию придуманными воспоминаниями. Они оба - жулики, которых жалко. Нет. Которых любишь. Тема пространства и скорости, тема машины. Жёлтая машина - тревожного странного цвета - убивает свою жертву, а за ней - по сути и Гэтсби. Остап тоже перекрашивает старушку-Антилопу в жёлтый цвет. Машина - символ времени. Автопробег в «Золотом телёнке» и безумно-бессмысленные гонки на авто в «Великом Гэтсби».

Справа - фрагмент картины Петра Вильямса «Автопробег» 1929-1931.

Замученный жизнью автослесарь Уилсон, уничтожающий Джея Гэтсби, одновременно похож и на Козлевича, и на инженера Щукина, но у последних много больше шансов. Миртл Уилсон - вылитая Эллочка-людоедка, но при всей своей территориальной близости к вандербильдихам, у Миртл вкусы, явно родственные Эллочкиным. «Квартирка находилась под самой крышей - маленькая гостиная, маленькая столовая, маленькая спаленка и ванная комната. Гостиная была заставлена от двери до двери чересчур громоздкой для нее мебелью с гобеленовой обивкой, так что нельзя было ступить шагу, чтобы не наткнуться на группу прелестных дам, раскачивающихся на качелях в Версальском парке». Здесь остро не хватает двух воробьяниновских стульев и ситечка в придачу.

Щебечущая идиотка, любящая всё миленькое, остренько-пряное, киношное, яркое и дешёвенько-очаровательное. Миртл Уилсон хорошо смотрелась бы со всеми этими мексиканскими тушканами. Более того, они с Эллочкой реальную роскошь сочли бы скучной и пресной. Далее... Вулфшим - это один из пикейных жилетов. Так и ждёшь, что он скажет: «А Чемберлен - это голова!» и что-нибудь ещё о том, что Черноморск был когда-то порто-франко. «Когда-то, лет сто тому назад, Черноморск был действительно вольным городом, и это было так весело и доходно, что легенда о 'порто-франко' до сих пор еще бросала золотой блеск на светлый угол у кафе 'Флорида'».

Тиражируемые образы красивых девушек.

Только Остап подмял бы под себя Вулфшима и сделал бы из него послушного Фунта. А у них там всё наоборот - шикарный мальчик Гэтсби играет роль некоей декорации. Остап позволяет себе тезис: деньги валялись на дороге, я лишь поднял их. Гэтсби роняет фразу: «воспользовался ситуацией». Не о себе, точнее, не столько о себе, о Вулфшиме, но смысл от этого не меняется. Эпоха весёлых денег, лежащих на дороге. И только один раз их мир пересекается - посреди дороги Остап встречает американских спецов, ищущих рецепт самогона. Гэтсби тоже связан с подпольными кабаками и запретными спиртными напитками... По сути, Джей Гэтсби оказался никому не нужен. И был не нужен. Просто это выяснилось после гибели.

Разбогатевший Остап тоже метался в вакууме и бессмысленно сорил деньгами. В Рио он тоже не был бы никому нужен. Как Гэтсби. Его деньги - да. А так - нет. Потому что деньги не дают счастья, а Золотой Телёнок не похож на Синюю Птицу. И только мечты имеют смысл: «Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием «У моей девочки есть одна маленькая штучка» и ...о чем говорить! Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах». Эпоха джаза, блеска, скорости и всех этих шальных денег, и таких же шальных девочек зашла, точнее, влетела в тупик. На полном ходу. Миру оставалось только надеть форму и готовиться к новой войне.

Зина Корзина (с)