Не частите вы так  Я только с чудищем морским разобралась, как вы мне новую загадку подбросили.
Кстати про чудища, то бишь о Морских Царях:

Впервые в литературе образ Морского Царя упоминается в былине «Садко» и в сказке «Василиса Прекрасная». Вспомним этих персонажей...
В былине Садко описывается два Морских Царя. Один из них появляется в первой части произведения, он выходит из озера Ильмень, очарованный игрой гусляра и дает совет Садко, как тому разбогатеть: заключить спор с местными купцами на то, что выловит из Ильмень-озера рыбку золотое перо. То есть сам сказочный персонаж богатство не дает, Садко получает его опосредованно, лишь последовав совету божества. В третьем эпизоде былины Садко приносят в жертву Морскому Царю, находящемуся на этот раз в Варяжском море. Этот царь говорит, что наслышан об игре Садко. Следовательно, он его никогда раньше не слышал и Садко, в свою очередь, с ним не встречался. Таким образом налицо два морских царя — один родом из озера, другой — из моря.

В сказке Василиса Прекрасная очередной Морской Царь появляется из колодца, где есть вход в подземно-подводный мир. Правда, есть несколько вариантов сказки: в одном из них Василиса — дочь Морского Царя, а в другом между ними нет никаких родственных отношений. В мутных водах литературоведения говорят, что последний вариант более ранний.
Есть еще один персонаж русских сказок — Марья Моревна. Здесь на отца героини указывает ее отчество. Это достаточно поздняя сказка. Отец Марьи Моревны выступает властителем подземно-подводного царства.

Попробуем обратиться к дошедшим до нас воззрениям славян, впервые в истории записанным надворным советником, камер-юнкером, литературоведом, сотрудником Московского главного архива Афанасьевым Александром Николаевичем (1826 — 1871гг.), которого стыдливо величают «собирателем русского фольклора». Вернее, не к тем текстам, которые были собраны им, а к тем, которые были переизданы после его смерти. Потому как первое издание русских народных сказок 1855 — 1861гг. было изъято по соображениям цензуры и вышло лишь в Женеве крайне ограниченным тиражом для коллекционеров.

В изложении Афанасьева мы читаем, что русские народные предания являются общими как для населения России, так и Болгарии, Византии и скандинавских стран, «совершенно совпадают с древнейшими мифами индусов и с показаниями Эдды... Происхождение их, очевидно, относится к арийскому периоду». Изучив дошедшие до нас в оригинале записи заговоров, загадок, песен, сказок и обычаев, мы понимаем, что каждому природному водному источнику приписывалось свое божество. У каждой реки был свой бог или богиня, как и у каждого озера. (То же явление мы наблюдаем и в мифах Древней Греции, донесших до нас значительное число водных богов или богинь, часто нарекаемых по имени рек и озер). На примере былины Садко — один Морской Царь выходит из острова Ильмень, а второй сидит на дне Варяжского моря, и это два совершенно разных персонажа.
Сказания о Морском Царе северных озер дошли до наших дней. Более того, жертвоприношения ему совершались буквально до начала XX века: чучело в мужской одежде отправляли в последний путь в дырявой лодке на Ладожском и Онежском озерах, Ильмене.

Что же говорят о водных богах другие признанные специалисты в области древних языческих представлений? Академик Б.А.Рыбаков, изучавший дохристианские религиозные воззрения славян, особенно русских северных районов (Великого Новгорода в том числе), в «Язычестве русских славян» только в одном месте упоминает языческого бога, который может быть связан с водой: «В польских записях XV в. мы видели сочетание культов трех божеств — Лады, Лели и загадочного Iesse или Iassa, в котором можно видеть ящера (в усеченной форме – jaze – змей) 173. Сочетание этих трех божеств не лишено логической связи, все они в силу приписываемых им функций связаны с возрастанием солнечного тепла, с сезоном сева и созревания: Лада и Леля олицетворяли весенне-летнее процветание природы, а Яже – ту хтоническую силу, без участия которой солнце не могло подняться над горизонтом. Всех троих идолов Лысой горы нужно было умилостивить независимо от их положительных или отрицательных качеств. При таком повороте темы ящер или змея могли оказаться антиподами небесных и солнечных божеств; возможно допустить и мифотворчество о борьбе небесно-солнечного начала с подземно-подводным, но только следует очень тщательно отобрать то, что действительно противоположно и враждебно небесному началу.» Надо отметить, что академик был награжден Рыцарским крестом ордена возрождения Польши за вклад в развитие польской культуры. Мы встречаем довольно много упоминаний об этом божестве Ящере в настоящее время. Среди неоязычников известны заговоры и обряды, которые проводятся богу Ящеру. Правда, неизвестно откуда они взялись, если в конце XIX века эти ритуалы не были обнаружены собирателями фольклора и вдруг сами собой возродились после распада СССР.
(Отступив от темы заметим, что противоборство небесного начала подземно-подводному вовсе не является противоборством светлого "вверху" и темного "внизу", как мы привыкли представлять, ориентируясь на навязанные нам образы. Это на христианских иконах Георгий Победоносец на белом коне пронизывает копьем черного змея, его убивая. В древнеуэльской легенде два сражающихся дракона в бездне — белый и красный, — причем побеждает более темный, красный).

Во второй половине XIX века в устном народном творчестве на момент его систематизации и регистрации, мирно сосуществовали боги-покровители каждого водоема, реки, озера и моря, водяные духи и главное божество пресных вод, порождающее все источники воды. Вот его, пожалуй, и стоит назвать Морским Царем. Надо сказать, что в эпосе всех народов мира водные божества пресных и соленых вод не есть одно и то же. В самом древнем вавилонском космогоническом мифе «Энума Энлиш» женское божество, олицетворяющее первородный соленый океан-хаос Тиамат (предположительно изображающаяся в виде дракона или многоголовой гидры), смешивает свои воды с океаном пресных вод, Абзу,  окружающим мир снаружи, и от их слияния рождается все, в том числе и боги.

Афанасьев А.Н. в цитируемом им стихе о Голубиной книге пишет: "Океан-море всем морям мати". То есть сам соленый океан и есть морской бог — вернее, богиня. Лингвистам и культурологам уже известно, что изменение моря-океана с женского рода, как это представлено в славянской Голубиной книге на мужской, как мы видим в былине Садко, произошло во время смены общественного уклада с матриархального, в более ранний исторический период, на патриархальный, более поздний. А повелитель пресных вод, окружающих землю — шумерский Азбу, в Ригведе — старший из братьев-Адитьев (которые некоторыми индологами трактуются как драконы), бог-владыка Варуна.

Змей, кусающий себя за хвост, изображенный на этой средневековой гравюре, весьма содержательный образ. Назывался он Уроборос и сопровождался надписью «Все в Едином, или Единое во всем». Символизировал единение четырех стихий, «завершение великого деяния» и первоматерию в алхимии, и иногда изображался в виде цифры 8, являясь в то же время символом бесконечности. Заметьте, что на этом рисунке голова у змея заканчивается птичьим клювом. Следовательно, по канонам того времени, здесь изображен... дракон.

В отличие от других фантастических животных, дракон обладает большой вариабельностью. Чаще всего туловище у него пресмыкающегося, а вот конечности и голова могут принадлежать самым различным животным, рыбам, птицам. Специалисты геральдики не разделяют образы дракона и змеи. И в мифологии дракон считается дальнейшим развитием образа змия, дьявола. Образ дракона свойственен всем без исключения древним цивилизациям и культурам - то есть он универсален, архетипичен, хотя его символика очень отличается в разных странах. В Китае он символизирует мужское начало, Янь. А иероглиф, обозначающий дракона, также означает ум, силу, энергию. Это символ императора, мудрости. В Древнем Египте же дракон олицетворял мрак, зло. Он убивает Осириса и в свою почередь оказывается побежден Гором. Некоторые историки считают, что в славянские легенды образ дракона перекочевал из Древнего Египта, а другие, наоборот, находят подтверждение первичности образа дракона в ираноарийской мифологии. В "Махабхарате", индийском эпосе, повествуется о битве древней расы асуров с расой драконов. Есть упоминание драконов и в шумерских мифах (Энума Энлиш). Слово "дракон" греческого происхождения и означает "змей с пронзительным взглядом". В греческой мифологии дракон был слугой богини Геры, которая послала его преследовать очередную любовницу Зевса. Змея убивает Аполлон, бог Солнца. В европейских легендах и мифах победа над драконом символизирует инициацию, переход в новое качество. Исследователи тотемизма утверждают за образом дракона общий тотем мужчин-воинов.

В язычестве змей-дракон считался символом подземно-подводного мира. Кстати, в славянской культуре образ Кощея Бессмертного чем дальше в древность уходит, тем больше сливается с фигурой Змия. Причем чем древнее легенда, тем "положительнее" дракон. С одной стороны, змей-дракон — враждебный людям, а с другой — хранитель и источник мудрости.
Но вернемся к индийским Ведам, а конкретно к Ригведе, где описывается повелитель вод арийцев, Варуна, верховный хранитель справедливости и судья, бог мировых вод.

Варуна, старший из братьев-Адитьев, глава ведического пантеона, изображается держащим в руках змей (известный в язычестве символ дождя — образ ужа), верхом на животном, сочетающем черты рыбы, крокодила и дельфина. (В упомянутом в начале нашего исследования регионе вокруг города Новгорода, на северных озерах, в том числе озере Ильмень и реке Волхов, до наших дней дошло поклонение зверю — Кракодилу, который современными язычниками назван Ящером, владыкой подземно-подводного мира).

А изображение единства и борьбы противоположностей, соленого первородного океана-хаоса (Инь) и океана пресных вод, порождающего все живое (Янь), как ни странно, прослеживается и поныне в символике некоторых стран. Говорят, что символы правят миром. К сожалению, их значение нами забыто. Как и забыто, что змеи всегда изображали дождь. Изображение льющихся с неба потоков в виде цепочек (которые в современности мутировали до женских серег) можно увидеть на дошедшем до нас женском народном убранстве, отражающем устройство Вселенной. Аналогичные уборы были у всех женщин, но вышивки на крестьянских одеждах не пощадило время, а серебряные подвески женщин высокого рода сохранились. Венец женщины олицетворял небо и небожителей, с головы с двух сторон спускались цепочки — символ дождя. То, что изображалось до пояса, отражало земной мир, а ниже пояса (пояс — это граница, отделяющая силы хаоса, в проекции на человеческое тело, и долгое время ношение пояса было обязательным) цепочки заканчивались двумя головами ящера, скрепленными кольцом. Кольцо символизирует... Солнце. Миф о Змее, пожирающем солнце, мало известен в оригинале. Змей этот — двухголовый. И светило он пожирает западной головой (левой), чтобы утром отпустить на волю восточной или правой. Он не является олицетворением сил зла или враждебных человечеству существ. И лишь в сказочном (мифическом) изложении человек наделил эти космогонические силы понятиями "добра" и "зла".

"...Гермеса, сидящего в одиночестве на склоне горы, постигло видение: небеса над головой разверзлись, перед ним предстал дракон Мудрости Поймандр и, обращаясь к нему, сказал: "Я твой Бог, есть Свет и Разум, которые существовали до того, как материя была отделена от Духа, а тьма от Света".

Глубоким поклоном Гермес приветствовал Великого и обратился к нему с просьбой открыть ему путь, который позволил бы людям вернуться в Свет...

"...Тот, кто в заблуждении своей привязанности любит своё тело, обречён на блуждание в темноте, чуствующим и страдающим от смертности всего вокруг; но тот, кто достиг осознания того, что его тело только лишь гробница его души, поднимается к бессмертию."

Тогда Гермес пожелал узнать, почему люди должны быть лишены бессмертия только лишь из-за греха неведенья. Великий Дракон ответил: "Для неведающих тело является высшим и они неспособны постичь скрытый в них источник бессмертия. Зная только собственное тело, обречённое на смерть, они верят в смерть, поклоняются и боготворят как раз ту субстанцию, которая сама является причиной и реальностью смерти".

Гермес склонил голову в благодарности, выразив желание услышать больше о конечной судьбе человеческой души. Так что Поймандр продолжил: "Со смертью материальное тело Человека возвращается элементам, из которых оно пришло, а невидимый божественный человек восходит к тому источнику, откуда пришёл, а именно к Восьми Сферам. Ощущения, чувства, желания и страсти тела возвращаются к своему источнику, а именно к Семи Правителям, природа которых в низшем Человеке разрушает, тогда как в невидимом духовном Человеке — даёт жизнь. После того как низшая природа возвращена грубости, высшая борется за восстановление прав на своё духовное имущество. Она поднимается к сферам Семи Колец, на которых сидят Семь Правителей, и возвращает каждому из них их низшие силы следующим образом. На первом кольце находится Луна, которой возвращаются способности роста и убывания... И на последнем седьмом кольце находится Сатурн, в Воротах Хаоса, которому возвращаются фальшь и дурные помыслы. Далее, будучи уже обнажённой и лишившись всех приобретений сфер Семи Колец, душа входит в Восьмую Сферу, а именно — кольцо неподвижных звёзд. Здесь, освободившись ото всех иллюзий, она пребывает в Свете, который только чистый дух способен понять.

Путь к бессмертию труден, и лишь немногие отыщут его. Остальные будут ждать Великого Дня, когда остановятся колеса Вселенной и бессмертные искры вырвутся из вещественных ножен...

Но горе ожидающим — им вновь придётся, бессознательным и незнающим, вернуться в почву звёздного посева и там дожидаться нового начала...
Благославен будь ты, о Сын Света, изо всех людей которому я, Поймандр, Свет Мира, открыл себя. Иди дальше и стань проводником для блуждающих в темноте, чтобы они могли быть спасены моей Мыслью в тебе. Утверждай мои Мистерии и они не исчезнут с этой земли." (Герметический трактат «Божественный Поймандр»)

Л.П. Хребет