Мир победившей секты? О мирах Ивана Ефремова.
Мне интересно любое мнение, если оно не отдаёт дешёвым фрейдизмом и не является быдлячьей жвачкой, вроде: «Совок и Третий Рейх - близнецы братья». Всё остальное, как минимум, любопытно. Вчера прочитала мнение anairos о мирах Ивана Ефремова. Я это вижу много иначе, но мне понравился текст и доводы. Как версия. Я тут процитирую фрагменты, касающиеся конкретно ефремовских сюжетов...
...И точно так же нашелся талантливый писатель, для которого именно мир победившей секты стал идеальным образом светлого звездного будущего человечества. Это был, как кое-кто уже догадался, Иван Ефремов – ученый и фантаст, одно из самых ярких явлений советской литературы.
Все, что я описал выше, вы легко найдете в его произведениях. И персонажей, изъясняющихся наставительным языком учителей начальных классов даже в любовных разговорах. И нумерологию с астрологией как обязательную часть технологического процесса. Особенно показателен в этом смысле «Час Быка» – роман о людях предельного расцвета, «полдня» человечества. Там есть даже момент, когда юная и неопытная участница экспедиции на другую планету мечтательно заявляет, что, возможно, земляне могли бы что-то почерпнуть для себя из местного языка и письменности – уж очень они красивы. И руководительница строго, но доброжелательно выговаривает ей за желание учиться у дикарей. Земная цивилизация прошла долгий путь развития, собрав в себе все лучшее, что только могло быть. Любое заимствование у чужаков неминуемо будет не таким разумным, логичным и полезным.
В коммунистическом мире Ефремова отменены семьи, национальности, религии. Есть лишь общая для всех Истина, в которой никто никогда не сомневается, и даже инопланетяне делятся на достаточно продвинутых – уже дошедших до истины собственным умом – и тех, кого надлежит изучать со снисходительным терпением. Для сравнения – братья Стругацкие живописали в чем-то похожее коммунистическое будущее. Но их мир при этом наполнен народами, явлениями, личностями, находящимися далеко за пределом понимания человечества. Потому их герои всегда готовы учиться. Они понимают, что расширение сферы познанного ведет только к тому, что граница с непознанным становится все обширнее. Ефремов ликвидировал в своем мире и творчество, за исключением, пожалуй, абстрактной живописи, скульптуры и танца. Все, что связано с созданием смыслов, воображением, либо вовсе отмерло за века, либо выглядит откровенно жалко. Процитированные у него «стихи» людей будущего – обыкновенный агитационный призыв без ритма, рифмы и образности.
Я всегда стараюсь обращать внимание на фон – не столько подсознательные проговорки, сколько само собой разумеющиеся умолчания авторов. Как я уже говорил, они позволяют понять автора и его мир намного больше, чем то, что написано явным образом. Так вот, для советской фантастики шестидесятых-семидесятых частью общего фона было представление, что люди будущего обязаны обладать психическими сверхспособностями. И Стругацкие, и Ефремов тоже не остались в стороне от этой веры. Но то, какие именно способности они дали своим персонажам, различается, как небо и земля. Герои «Полдня» владеют искусством быстрого заживления ран, в том числе собственных. Максим Каммерер с легкостью переживает расстрел на Саракше, а потом простодушно объясняет, что не так уж сложно восстановить и запустить пробитое пулей сердце. Другой герой Стругацких, словно мученик из античной легенды, за ночь исцеляется после целого дня изуверских пыток. Третий походя думает, что при помощи психодинамических резонансов кто угодно может срастить ткани другому человеку, вот только без оборудования это очень тяжело.
А что же герои Ефремова? Какими способностями наделил их автор? Они умеют подавлять чужую волю. Отводить глаза. Погружать в транс. Стирать память. Вызывать по своему желанию эмоции. Даже те искусства, которые автор им оставил – живопись и танец – служат именно этой задаче: с их помощью герои усиливают свои внушения. По сути, как раз с помощью внушений, всемогущего психического программирования создается у Ефремова даже нравственность людей будущего. Они не убивают, например, не потому, что таков их выбор, а потому, что программа им это запрещает. Их моральные настройки по умолчанию не дают им осознать, что такое убийство и как оно возможно. В результате в том же «Часе быка» герои, обороняясь от дикарей, не пускают в ход оружие, способное испепелить человека в мгновение ока, а обрушивают на головы врагов башню, в которой находятся, погибая вместе с ними.
Это настолько яркая иллюстрация мира победившей секты, что ее даже скорректировали в некоторых изданиях книги, так что эпизод стал выглядеть пристойнее – башня рушится там случайно, под воздействием отпугивающего врагов инфразвука. И еще ефремовские совершенные люди умеют останавливать себе сердце, чтобы, когда отпадет надобность жить, можно было умереть быстро, безболезненно и не доставляя хлопот окружающим. Думаю, любой гуру любой секты с радостью обучил бы своих хомячков этому умению. Пожалуй, по-настоящему фантастично в этом мире только одно: его обитатели не утрачивают тяги к изучению и исследованию окружающего мира. Это совершенно нелогично. Предельный эгоцентрист, как великолепно сформулировали те же Стругацкие, стремится всегда только к одному: свернуть пространство, закуклиться и остановить время. К счастью, пока еще ни одна секта не стала властью в мировых масштабах, у них нет возможности достичь этого идеала.
anairos (с)
