Самый загадочный народ.Чудь

Самый загадочный народ.Чудь

Заволоцкая чудь
№ 11 (227) НОЯБРЬ 2009
Предисловие публикатора
О Петре Саввиче Ефименко известно немного. Родился в селе Большой Токмак Бердянского уезда Таврической губернии в семье обер-офицера. В 1850-х годах учился в Харьковском университете, затем перевелся в Киевский университет. 1 февраля 1860 года его арестовали за участие в тайном студенческом обществе и выслали под надзор сначала в Пермскую, а затем в Архангельскую губернию. Впоследствии он жил опять же под надзором в Воронеже, Самаре, Чернигове, Харькове. Скончался в Санкт-Петербурге.
Этнографические труды П. С. Ефименко пользовались широким признанием современников, однако начиная со второй половины ХIХ века они не переиздавались. Это относится и к книге «Заволоцкая чудь» (Архангельск, 1869), обширный фрагмент текста которой печатается ниже.
Считаю необходимым предварить публикацию краткой справкой. Как сказано в Большом энциклопедическом словаре (М., 1998), «Заволочье — историческая область XI-XIV веков в бассейне Северной Двины и Онеги, «за волоками», связывавшими Онежское озеро с Белым озером и рекой Шексна (часть современной Архангельской области). Принадлежало Новгороду. С XIV века — Двинская земля». «Чудь — древнерусское название эстов, а также других финских племен к востоку от Онежского озера по рекам Онега и Северная Двина».

По народным преданиям, существующим в Шенкурском уезде, тамошние обитатели, чудь, защищая отчаянно свою землю от вторжений новгородцев, ни за что не хотели покориться пришельцам. Услышав и узнав о пришествии новгородцев, туземцы во всяком возвышенном и удобном месте строили крепости и оттуда с остервенением защищались от пришельцев. Однако же им трудно было противостоять стремлению новгородцев, и они должны были уступить одно место за другим. При явной неудаче отпора некоторые из чуди бежали в леса, другие добровольно умерщвляли себя копьями и луками, иные со всем своим имуществом погребались живыми в глубоких рвах, а некоторые оставались в своих местах. Закапывалась в землю чудь, по преданию, таким способом: выкапывала ямы, ставила по углам столбики, делала над ними крыши, накладывала на крыши камни и землю, потом сходила в ямы с имуществом и, подрубив подставки, погибала.

Чудских крепостей в Шенкурском уезде весьма много. Так, в Заостровском приходе1 место, где чудь, по преданию, защищалась от своих неприятелей, находится в пяти верстах и называется чудским городком. Городок стоит на высоком взгорье; под ним с одной стороны течет речка Нюма, а с другой — глубокий ручей, впадающий в Нюму; от плоскости места он обнесен валом выше сажени. Точно такая же крепость находится в Топецком приходе, на том самом месте, где ныне стоят церкви.
В Троицком приходе чудь вместе с новгородцами вошла в состав Троицкой боярщины. Село Борок также имело свою крепость2.
По течению реки Устьи, впадающей в Вагу, на правой стороне ее, в Благовещенском приходе, напротив устья Кокшеньги, между двумя ручьями на возвышенной горе проживавшая чудь оставила по себе признаки: вал кругом сопки (кургана) как бы вроде крепости и в некоторых местах — ямы, сходные с погребами. При разработке той сопки под хлебопашество крестьяне в недавнее время находили бугры глины. Из этого заключают, что на тех местах были чудские печи. От тех поселенцев была взята в деревню Михалевскую девица в супружество за крестьянина Черепанова. Девица эта была мужественна, имела необыкновенную силу в сравнении с прочими девицами. Потомство же ее уже ничем не отличалось от новых ее земляков.

Ниже реки Устьи в Вагу впадает Пуя. Вдоль по течению Пуи на 30-верстном пространстве расположен Пуйский приход. Первые поселенцы его, по устному преданию, были также чудского племени. Еще и ныне в берегах реки Пуи указывают места, служившие кладбищем для чуди. Одно из таких мест усвоило за собой название могильника. Существование чудских кладбищ доказывается высыпающимися из берегов реки человеческими костями. Есть еще одна гористая местность, называемая Паново; тут будто бы жили прежде чудские паны, т. е. главные чудские начальники. Паново имеет вид искусственного крепостного вала, расположенного на гористом месте и примыкающего с одной стороны к реке, а со всех прочих округленного правильным полукругом, в середине коего низменная площадь. Смежно с Пановым лежат две точно такие же гористые со своими площадями местности, представляющиеся в совершенно правильной симметрии одно с другим. Носится в народе предание, будто все эти гористые округлости сделаны искусственно и из-за них, под их прикрытием, при уничтожении чудских племен новгородскими производилась с той и другой стороны ожесточенная перестрелка из огнестрельных орудий («Описание Пуйского прихода» свящ. Мефодиева).

Райбольский приход, расположенный на Ваге, в пяти верстах от Шенкурска3, и существующий уже около пятисот лет, так же первоначально, как и вся Важская страна, населен был чудью, которая впоследствии смешалась с пришельцами из Новгорода, приняла христианство и вполне обрусела.
Местность самого Шенкурска, называвшегося до 1300 года Шеньге-Курье, от реки Шеньги, впадающей в Вагу возле города в семи верстах, издревле составляла чудское поселение, доныне известное в памяти народа под именем чудского городища (Арханг. губ. вед. 1846 г., № 14). Городище было расположено на горе; с западной стороны его протекала Шеньга, а с левой — Большой ручей, делавший гору неприступною; с южной и восточной стороны был выкопан ров (Арханг. губ. вед. 1850 г., № 11). На месте городища еще во время Пошмана4 были видны земляные валы и тайные выходы, проходившие к Большому ручью и к Ваге, которая ныне течет на месте реки Шеньги (Описание Арханг. губ. Пош­мана 1802 г.).

Близ реки Мехренги, впадающей в Емцу в Холмогорском уезде, на стоверстном почти в окружности пространстве раскинут Церковнический приход, вмещающий в себе 41 селение и 1500 душ жителей. Приход этот, известный в древности под именем Мехренгского стана, со всех сторон окружен на дальнее расстояние непроходимыми болотами и трущобами. Крестьяне, живущие там, причисляют себя по происхождению к двум племенам: одни — к чудскому, другие — к Новгородскому. В рукописном описании Церковнического прихода свящ. Зуева сказано: «По всей вероятности, первые насельники прихода были чудского племени и бежавшие к ним во время бывших неурядиц между удельными князьями новгородцы. Каковые насельники, по своему смелому и предприимчивому нраву, отваге и удальству, жили разбоем и грабежами, нападая на окрестных жителей, чему, впрочем, благоприятствовало и самое местоположение. По условиям местности здешний приход мог служить, и действительно был, по сказанию местных старожилов, самым безопасным притоном шаек разбойничьих, что, впрочем, с достоверностью можно подтвердить кладбищами, удаленными от жилищ в дремучие леса. Таковых кладбищ вверх по протекающей через здешний приход речке Шорде и по настоящее время находится около пяти. Все они устроены на довольно высоких пригорках, из которых в весеннее время нередко вымывает водою черепа и кости человеческие. Чудское происхождение местного населения подтверждается лицами из здешних старожилов, ведущими род свой прямо от чудского племени».

Против Холмогор5, за рекой Курополкой, рукаве Двины, раскинут ельник. Упомянутый ельник в глазах народа, а преимущественно раскольников, имеет священное значение. В нем никто не осмеливается рубить дерев; а староверы до последнего времени хоронили близ него своих собратьев как на месте священном. По словам Кастрена6, до сих пор еще сохранились предания о сокровищах славного в истории Биармии7 города. Но нам не приходилось слышать таких преданий. Известно только то, что в ельнике, как говорит народ, живет дух Скарбник, или Казначей, который остерегает зарытые там клады и сокровища.

Село Койдокурья Архангельского уезда получило свое название от первого поселившегося в тамошней местности чудина по прозванию Койда или Койка. <…> Поколение Койды было мужественно, великоросло и чрезвычайно сильно. Люди его поколения могли разговаривать между собой на шестиверстном расстоянии, или иметь перекличку.
Один из тех чудинов был столь силен, что однажды, когда он вышел поутру из ворот и затем чихнул, то своим чихом до того напугал барана, что тот бросился в огород и убился до смерти.
По истечении некоторого времени местность Койдокурская сделалась известна другим: сюда с разных сторон стали стекаться чудь, новгородцы и поморяне и начали расселяться деревнями; и затем каждая деревня получила свое название от первого поселившегося жителя или по другим причинам.

Переходим в Холмогорский уезд. В тридцати верстах от села Моржегоры близ деревни Черозеро на опушке леса находятся ямы с остатками бревен. Народ говорит, что в них закапывалась чудь. Там есть еще озеро, называемое Разбойное. Около этого озера, по словам народа, жили разбойники; в озеро ведет оставшаяся от них лестница, и есть в глубине его клад.

Хаврогорское село, лежащее на правом берегу Двины напротив с. Емецк, первыми обитателями своими имело, по преданию, беглых и бродяг новгородских. Они пришли в ХIV и ХV веках и избрали себе жительством Хаврогоры как место заречное, гористое, лесное, прилежащее к большим ручьям и дремучим лесам, а потому удобное к укрывательству. Они занимались звериной и рыбной ловлей и чинили разбои в лесистых ручьях и грабили суда, плывшие по Двине в Холмогоры. Кроме беглых новгородцев, жили здесь еще и собственно туземные обитатели, чудь. Они были идолопоклонники, жили особо от новгородцев, удаляясь всегда от них. Предание указывает и самое местожительство чудского племени: именно, близ святого колодца, находящегося в полуверсте от церкви на ровной долине; у них не было печей, а простые каменки, каковые ныне имеются в крестьянских банях. Кроме сего, указывают и на кладбище дикого народа, жившего в древности на Двине в Хаврогорском приходе, — ниже церкви, в трех верстах близ деревни Корзовых, находящейся возле Двины за ручьем. Там высыпаются из горы человеческие кости необыкновенной против нынешнего народа величины. Но кто из жителей Хаврогор принадлежит к какому-нибудь из упомянутых племен, положительно отличить нельзя по причине их смешения; однако же можно предполагать некоторое отличие того и другого племени. <…> Одни в отличие от чудского поколения, предприимчивы, склонны к занятию ремеслами и способны на все полезное. Другие же не настолько решительны и с некоторого рода причудливостями, почему их называют по принятой поговорке чудами (рукоп. опис. приход. свящ. Павловского).

Лежащее рядом с Холмогорами на правом берегу Двины и по реке Пингише Пингишенское село также сохранило остатки вещественных памятников, которые показывают, что пингишенские берега были населены в глубокой древнос­ти. Этот признак: каменная насыпь над могилой в пустынном месте в Ушковском ручье. Могила завалена мелким булыжным камнем, на верху же ее был навален огромный камень. Крестьяне, полагая, что в этом месте есть клад, в недавнее время своротили верхний огромный камень, вырыли булыжник и, должно быть, устав от бесполезной работы, оставили ее. Могила эта напоминает языческую тризну. Кроме сего, в трех с половиной верстах от Пингишевского погоста9, в Боровиковской деревне, за рекою Пингишей, приметны подобные насыпи песчаные; из них ныне вымываются человеческие остовы.

К местности, занимаемой деревней Ратовым Наволоком при Ваймуге, впадающей в Емцу, по преданию, пришли из-за волока новгородцы и напали на местную чудь или лопь, жившую по берегам Лопозера. Чудины бежали от них на высокую гору, находящуюся за озером, и стали на ней защищаться, сбрасывая на них с вершины горы каменья; других средств обороны они не имели и не знали. Такое происшествие дало название деревне, стоящей на горе, — Бросачихи. Разумеется, что подобного рода защита не могла быть продолжительна, тем более что новгородцы заняли вблизи их другую, не менее высокую гору, также над озером, и на ней укрепились или огородились. Местность эту соседние жители деревни Задворской поныне зовут Городком. У подошвы ее лежит Задворское озеро; за ним тянется Сотин бор, за лесом опять — озеро, а далее — река Емца. Новгородцы побили и пограбили окрестную чудь, или лопь; но в свою очередь были вытеснены из городка двинянами и удалились вниз по реке в Орлецы (Арх. губ. вед. 1860 г., № 45).

По преданию, Ракульский приход, расположенный по обеим сторонам Двины (первый на Двине), населен был чудскими племенами, где и поныне существует один дом по фамилии Чудиновых, а прежде еще была фамилия Чюхчиных.

Говорят, будто бы одно семейство чудского племени расселилось в окрестностях Холмогор. На Матигорах жила мать, на Курострове — Кур-отец, на Курье — курья-дочь, в Ухтострове — Ухт-сын, в Чухченеме — Чух, другой сын. Все они будто бы перекликались, если что-нибудь нужно было делать сообща, например, сойтись в баню (сообщ. П. А.Иванов).
В одной из частей города Холмогоры среди низменной плоскости, заливаемой ежегодно водою, возвышается искусственная насыпь, на которой ныне построены собор и монастырь. Эта насыпь, называемая городком, приписывается преданием чуди.

На Зимнем берегу10 также жила чудь. Ею основано селение Зимняя Золотица. До сих пор на правом берегу реки Золотицы, впадающей в море, но выше деревни, есть местность, называемая Чудская яма. На этом именно месте первоначально поселилась и жила чудь. Показывают и место чудского кладбища на левом берегу реки, повыше Савина ручья. Нынешние жители Золотицы, однако, считают себя потомками новгородцев, которые будто бы бежали сюда во время перемены веры.

Обращаясь на запад, встречаемся с подобным же преданием и в Лисестровском селении, которое лежит на двинском острове Лисестрове, в десяти верстах от Архангельска. Название Лисестрова произошло от коренного жителя, чудина Листа. Этот Лист жил на острове вроде наместника или тиуна и собирал хлебные и денежные доходы. <…>

Летний берег, если верить преданию, также занят был чудью. По преданию, Ненокские соляные варницы принадлежали некогда этому народу. На святой горе народ указывает кладбище, сохранившее название чудского.

В Онежском уезде предания указывают на берега реки Онеги как на обитаемые издревле белоглазою чудью; таковы приходы Турчасовский, Бияльский, Чекуевский, Ванзенский, Городецкий и другие.

Последний приход назван Городецким от села Городка, которое прежде называлось «Городок Рагонима». Село Городок расположено на правом берегу Онеги, на котором возвышалась гора Ильинская. По словам церковной памятной книги, «Ильинская гора была велика, на все стороны поката и высока; на ней погребались умершие, стояла церковь и было поле рассевом на мешок ячменя; с той горы пономарь, живший за рекой, мог свободно кидать ключи на свой берег». Ныне же река Онега стала шириной до 180 сажен. Гора вся почти осыпалась, превратилась в реку, за исключением частицы восточной стороны горы. Во время составления памятной книги кости лежали на берегу по краю воды. Ныне же ни гробов не видно, ни костей. Рассказывают, что на той горе православные оборонялись и сражались с чудью, нападавшей на них; для чего спускали на них бревна. Старожилы утверждают, что самое древнее кладбище городка было за деревней Филипповской на месте каменисто-возвышенном, доселе называемом могильником.

Для получения полной версии статьи обратитесь в редакцию