А - А .. нашего городка

— Я сама не знаю иногда, что у меня в голове, — продолжала Ася с тем же задумчивым видом. — Я иногда самой себя боюсь, ей - богу. Ах, я хотела бы… Правда ли, что женщинам не следует читать много?

                                                                                                                                                  Тургенев И. С. - «Ася» (Цитата)

Мне говорят, что я всегда горда,
Что у меня приливы превосходства,
Что со своей походкой от бедра
Ходить, как все, уж не сумею просто.
Мне говорят, что подиум меня
Испортил лживой славой восхищенья,
Что нет в глазах восторга и огня,
Что от меня сбежало вдохновенье.
Мне говорят: ты будь сама собой,
Простой, как гвоздь, открытой, откровенной,
Чтоб не скрывала от друзей любовь,
Что смысла мало в тайне сокровенной.

                                                 Сама собой (Избранное)
                                                Автор: Марута Николай

Купальщица

Течение, подточив, раскололо лёд,
Не нас ли с тобой несёт по реке на льдине,
Не мы ли болтаемся щепкою на стремнине,
Не нам ли пора бояться вот эту вот
Растущую трещину ровно посередине?

Бежит и меняется берега полоса,
И ты не боишься, знаю, ты очень смелый,
Не дай нам расстаться, делай, хоть что-то делай,
Но только не вздумай даже меня спасать,
Когда отнесёт от тебя мой кораблик белый,

Не прыгай тогда в расширяющийся прогал -
Вода ледяная, даром, что светит солнце,
Не прыгай, не прыгай - и каждый из нас спасётся.
Нас вынесет, только на разные берега.
Пока же за ворот, пояс или рукав
Держи, сколько держится, может быть, обойдётся.

                                               Не нас ли с тобой несёт по реке на льдине
                                                                  Автор: Не Чужая

Дело было ранней весной. Мы с Аглаей пришли на речку, чтобы полюбоваться ледоходом, но он почти уже кончился.

Вспухшая вода тащила теперь ледяную мелочь да всякий сор, а крупные льдины проплывали редко.

Мы сели на брёвна, сваленные на берегу, и стали грызть подсолнухи. Аглая щёлкала их лихо, бросая семечки в рот и выплёвывая шелуху метра на три от себя. Я с завистью поглядывал на неё и старался ей подражать, но у меня ничего не получалось. Каждое семечко я мусолил по целой минуте, подбородок и руки мои стали мокрыми от слюны, и к ним прилипала шелуха.

— Сегодня и глядеть-то не на что,— сказала Аглая.— Вот вчера — это да! Вчера такие льдины плыли — весь мост дрожал. А на одной льдине мы кошку видели. Бегает, мяукает!.. Мне так жалко её было… Просто ужас!
— Бывает, что и людей уносит, не то что кошек,— ответил я.— На Днепре вот двоих девчонок унесло, а пятиклассник их спас.

Аглая покосилась на меня:

— Кто-о?.. Пятиклассник? Выдумываешь!

— Не веришь? Почитай вчерашнюю «Пионерку». Девчонки маленькие были, лет по шести… Их на льдине стало уносить, а они попрыгали в воду, думали — мелко, и начали тонуть. А пятиклассник схватил большую доску, подплыл к ним на ней и спас.
— У!.. На доске! На доске и я бы спасла. А что ему было за то, что он спас?
— Какой-то грамотой его наградили и ценным подарком. А в «Пионерке» даже портрет его напечатали. Погоди, у меня, кажется, с собой эта газета: я в неё бутерброд заворачивал.

Газета действительно оказалась у меня. Я передал Аглае скомканный листок. Шепча себе под нос, она прочла заметку «Отважный поступок Коли Гапоненко» и принялась разглядывать помещённый тут же Колин портрет.

— Во, Лёшка! Небось этот Колька не думал и не гадал, что про него в газете напечатают! Вчера был мальчишка как мальчишка, никто на него и внимания не обращал, а сегодня — нате вам! — на всю страну прославился.— Она вернула газету мне.— Вот бы нам кого-нибудь спасти!

Я промолчал: не хотелось признаваться, что я сам плаваю как топор.

— И чтобы наши портреты тоже напечатали,— продолжала Аглая.— Ты бы в чём сфотографировался? Я бы знаешь в чём? Я бы в новом берете, что мне тётя Луша подарила. Мы бы с тобой шли по улице, а нас бы все узнавали: «Глядите!

Глядите! Вот те самые идут… которые спасли». Во было бы! Да, Лёшка?

Я пробормотал, что это, конечно, было бы неплохо. Аглая совсем размечталась:

— Лёшк! А в школе?.. Вот бы ребята на нас глаза таращили! А мы бы ходили себе, будто ничего такого и не случилось, будто мы и не понимаем, чего это все на нас так смотрят. Мы бы не стали воображать, как некоторые. Да, Лёшка? Ну чего, мол, такого особенного! Ну спасли человека и спасли — подумаешь какое дело! Верно, Лёшка, я говорю?

Я молча кивнул. Аглая вскочила на ноги.

— А что, думаешь, мы не могли бы спасти? — почти закричала она.— Вот если бы сейчас тут на льдине кого-нибудь понесло, думаешь, мы не смогли бы спасти?
— Смогли бы, наверное… Если бы на доске.

Аглая сжала худенькие кулаки, топнула сапожком по бревну, на котором стояла, и, подняв лицо к небу, замотала головой:

— Эх! Ну вот всё бы отдала, только бы сейчас здесь кого-нибудь на льдине понесло!

Я сказал, что надеяться на это не стоит, что такие счастливые случаи выпадают редко.

Аглая притихла. Она зажала указательный палец зубами и с минуту думала о чём-то, глядя на речку. Вдруг она села на брёвна и повернулась ко мне:

— Лёшк! А давай друг друга спасём.
— Как это — друг друга? — не понял я.
— По очереди: сначала я тебя, потом ты меня.
— Как это — по очереди?
— А так! Видишь льдину? Её чуток от того бревна отпихнуть, она и поплывёт…
— Ну и что? — спросил я.
— А вот и то! Неужели не понял? Ты стань на эту льдину, а я буду гулять по берегу, будто тебя не замечаю. А потом ты вон тем шестом
оттолкнись и кричи: «Спасите!» Только громче кричи, чтобы люди с моста услышали. Они побегут тебя спасать, а я первая брошусь в речку, и ты тоже бросайся, и я тебя вытащу. И получится, вроде я тебя спасла.

Я даже отодвинулся от этой сумасшедшей и молча замотал головой.

— Во! Струсил уже! — воскликнула Аглая.
— Вовсе я не струсил, а просто… просто я не хочу лезть в холодную воду. Тут знаешь как можно простудиться!..
— «Простудиться»! Эх, ты!.. «Простудиться»! Люди в проруби зимой купаются и то не простужаются, а ты несколько секунд помокнуть боишься. Ведь сбежится народ, так тебя сразу десятью шубами с ног до головы укутают.
— И ещё… и потом, я плавать… Одним словом, я плаваю не очень хорошо,— пробормотал я.

Аглая вскочила.

— Да зачем тебе плавать? — закричала она.— Ты погляди, тут воды по пояс! Мы только для виду побарахтаемся, и я тебя вытащу.

Я тоже приподнялся и посмотрел на воду. Берег в этом месте спускался очень полого. Даже в двух метрах от него можно было разглядеть консервную банку, белевшую под мутной водой. Похоже, что и правда утонуть здесь было нельзя, но я продолжал сопротивляться. Я сказал, что это вообще очень нехорошо и нечестно — обманывать людей.

— Вот чудак! «Обманывать»! — передразнила Аглая.— Какой же тут обман, если мы и в самом деле могли бы спасти, да нам случай не выпадет! Чем мы виноваты, что здесь никто не тонет? А хочешь совсем без обмана, так давай отплывай на льдине подальше, и я тебя взаправду спасу… А денёчка через два ты меня спасёшь, и тоже без обмана… Хочешь, я с моста сигану? На самой серёдке! А ты заранее доску приготовишь и меня спасёшь.

От такого предложения меня затряс озноб. Я промямлил, что слава меня вообще не так уж интересует.

— Тебя не интересует, ну и не надо,— согласилась Аглая.— Давай я одна тебя спасу.

Я и на это не согласился. Мы долго спорили. Аглая то ругала меня трусом, то говорила, что я самый отчаянный мальчишка во всём дворе, что только я могу отважиться на такое дело. Я не попался на эту удочку. Тогда она обозвала меня эгоистом паршивым. Я сказал, что эгоистка, наоборот, она: ей хочется славы, а я мокни из-за этого в ледяной воде.

Мы совсем уже поссорились, как вдруг Аглае пришла в голову новая мысль:

— Ладно! Не хочешь мокнуть — не надо. Мы давай вот чего — ты становись на льдину, плыви и кричи: «Спасите!» А я брошусь в воду, протяну тебе шест и притащу тебя к берегу. Вместе со льдиной притащу, ты даже ноги не промочишь.

Идёт?

Я почувствовал, что деваться мне больше некуда, что, если я и теперь откажусь, Аглая в самом деле примет меня за труса. С большой неохотой я согласился. Я только сказал Аглае, чтобы она не вздумала спасать меня без обмана, и ещё раз напомнил ей, что плаваю неважно.

Аглая сразу повеселела.

— Не! Мы тут, у бережка,— сказала она и, отбежав к тропинке, тянувшейся вдоль реки, приглушённым, взволнованным голосом стала меня торопить: — Иди! Я здесь буду гулять, а ты иди. Ты вон тем шестом оттолкнись и бросай его на берег.

Иди! Ну, иди!

Однако я не двинулся. Переходить на льдину мне ужас как не хотелось. Всё ещё стоя на брёвнах, я посмотрел на мост, видневшийся метров за пятьдесят от нас. Там шли люди, тащились подводы, с глухим гулом катились грузовики… Я повернулся и оглядел наш берег. Здесь не было домов. От самого моста тянулись дощатые заборы каких- то складов да фабрик, а дальше начинался луг. И на всём протяжении от моста до луга я не увидел ни одной человеческой фигуры.

Только Аглая торчала на тропинке.

— Ну чего стоишь! Опять струсил? Иди! — сказала она сердито.

Я вздохнул и сошёл с бревна. Медленно скользя и увязая в раскисшей глине, добрался я до шеста и поднял его, испачкав руки. Льдина только самым краешком касалась берега, и мне пришлось сделать шаг по воде, прежде чем стать на неё.

Утвердившись на льдине, я взглянул на Аглаю. Она прогуливалась по тропинке, заложив руки за спину, разглядывая что-то в небе, и фальшиво распевала писклявым голоском:

Куда, куда вы удалились…

Вот она зыркнула на меня одним глазом, на секунду приостановилась, тихонько сказала: «Толкайся! Отталкивайся!» — и снова заверещала:

Весны моей златые дни…

Я мысленно говорил себе, что здесь мелко, что никакой опасности нет, что через минуту я снова буду на берегу. Но мне это не помогло. Тяжёлое предчувствие так угнетало меня, что коленки стали совсем слабыми, как после долгой болезни.

— Толкайся, дурак! — послышалось с берега.— Трусишь, да? Толкайся!

Что-о-о день грядущий мне гото-о-вит…

Машинально я упёрся шестом в камень, лежавший на берегу. Льдина не подалась. Так же машинально я попятился назад. Край льдины, касавшийся дна, теперь приподнялся, и она стала медленно поворачиваться вокруг сваи, торчащей из воды.

                                                                                                                                  из рассказа Юрия Сотника -  «Как меня спасали»

Белый флаг навязчивых состояний

Обречённые на совместную жизнь,
Ночью на скрипучем диване
Пытаются преодолеть
Синдром навязчивых состояний

Днём воспитывают детей
В иллюзорной гармонии отношений
Ненавидят себя, друзей
И таких же счастливых соседей

Вечером поедая борщ,
Улыбаясь скрипя зубами
Понимают что скоро ночь
И синдром навязчивых состояний

                                      Синдром навязчивых состояний
                                   Автор: Андрей Вяткин - Тегинцев

Пасмурно. Не торопясь иду с работы. Отправили в принудительный отпуск, подумать только! Неужели так плохо, что я тружусь на благо компании по десять часов в день? Ладно, может, чуть больше. Десять, пятнадцать часов, неважно. Чем больше, тем лучше, разве нет?

Я поднял глаза к небу.

«Вам нужно расслабиться, Олег, на вас лица нет», — звучал обеспокоенный голос кадровички в голове.

Я заглянул в окно припаркованной машины. Затонированные в круг стёкла мигом показали моё отражение: впавшие чёрные глаза, ярко выраженные скулы и глубокая межбровная морщина. Ну да, не красавец. Будто я им раньше был... А теперь ещё и зрение подводит.

Махнув рукой, я продолжил свой тоскливый путь. Что мне делать? Разглядывать витрины? Смотреть сериалы? Что делают люди в отпуске?

Тут на глаза попался большой белый флаг на деревянной палке, который висел на балконе дома через дорогу. Интересно, зачем он там? Я остановился. Может, в этой квартире живут мальчишки, которые любят играть в войнушки? Хотя, о чём я, сейчас все зависают в компьютере. А может быть, там траур? Почесав голову, я невольно вздрогнул. Не люблю мысли о плохом и не думаю, что в нашем районе живут буддисты.

Какую интересную загадку мне преподнёс балкон! Никогда не обращал внимания на соседские дома. Мысли о работе — мои единственные спутники по дороге на работу. Обычно они закрывают мне глаза на всё вокруг, за исключением светофоров. Но за десять лет я выучил тайминг всех светофоров и перехожу дорогу уже на автомате. А теперь я увидел белый флаг. К чему бы это? Моя бывшая сказала бы, что это знак. Я же из более практичных людей. У всего есть своё логическое объяснение.

Может, флаг собираются раскрасить? Не хватает только синей и красной полосы до полного триколора. Но почему не купить сразу готовое изделие? Непонятно. Так же, как и непонятно, почему я стою уже двадцать минут и смотрю на чужой балкон. Люди подумают, что я сумасшедший или маньяк. Я оглянулся. Вокруг не было ни души. Лишь ветер настойчиво пытался сбить меня с ног. Ничего у него не выйдет.

Мои мысли снова вернулись к балкону. Может, в квартире живёт художница, которая рисует картины на флагах? Никогда таких не встречал, но мало ли.

Кажется, у меня реально едет крыша. Я прямо слышу, как любопытство царапает мой мозг. Или это ветер?

Наверное, стоит подняться в квартиру и спросить, для чего этот флаг. Пожалуй, это единственный выход. В этом же нет ничего странного? Просто незнакомец с улицы спрашивает про содержимое вашего балкона. Сейчас посчитаю, в какую квартиру нужно подняться.

И вот я уже у двери подъезда. Это безумие.

Нет, безумие — это оставлять подъезд открытым, когда на нём стоит кодовый замок. Второй этаж, квартира двадцать шесть. Неужели я действительно постучу? Рука зависла в воздухе. За дверью послышался чей-то голос. Нет, хозяин вызовет полицию. Нужно бежать. Не помня себя, я снова очутился напротив балкона.

Белый флаг, ты сводишь меня с ума! Надо успокоиться. Вдох, выдох. Нужно думать, как флаг. О чём он может думать? Правильно, о капитуляции.

Хорошо, я сдаюсь.

Стоило мне отвернуться, как краем глаза я увидел, что на балкон вышла девушка. Она сняла часть флага с верёвки и вывернула его. Что происходит? Я протёр глаза и достал очки. Девушка сняла вторую белую наволочку и убрала деревянную палку, которая натягивала слегка обвисшие верёвки. Белый флаг оказался постельным бельём.

Мне точно нужно в отпуск.

                                                                                                                                                                                        Белый флаг
                                                                                                                                                                            Автор: Мария Новикова

Жёлтый лист

Я – жёлтый лист на ветке у берёзы…
Как много нас похожих и не очень…
Меня опять умоют чьи-то слёзы,
А ветер что-то злое напророчит…

Я – жёлтый лист, что смелости набрался
И воспарить хотел на крыльях тонких…
С ветвей родных настойчиво сорвался,
Заслушавшись аккорды капель звонких…

Я – жёлтый лист, что брошен под ногами,
Сливаясь с неприглядной листьев кучей…
Послушно увядающий с годами,
Но верящий, что где-то будет лучше…

Я – жёлтый лист, что был когда-то смелым,
Зелёным, гордым, целеустремлённым.
В моих глазах уверенность блестела,
А сердце было тёплым и влюблённым…

Я – жёлтый лист, озябший от обманов,
Предательств, и несбывшихся желаний…
Возможно, пожелтевший слишком рано
От бесконечных мысленных скитаний…

Я – жёлтый лист, проживший жизнь цветную
И испытавший радость ярких красок…
Я первую снежинку поцелую
И растворюсь в костре осенних масок…

                                                                    Я жёлтый лист...
                                                Автор: Ирина Самарина - Лабиринт

Листья на деревьях держались удивительно долго. Обычно в октябре деревья стоят уже голые. В эту осень листья еще в сентябре были зелёными. Желтеть начали в конце месяца, и лишь в октябре деревья стали терять листву: медленно, неохотно.

Было интересно наблюдать: одни деревья, как солдаты, по негласному указу календаря полностью готовы к зиме- голые ветки ждали морозов. И тут же рядом - берёза или осина во всей красе с жёлтой массой листьев.

Листьев так много, как будто осенние ветра и дожди не коснулись их. Они лишь зеленый наряд поменяли на жёлтый и не собирались расставаться с золотой одеждой, как того требовал осенний сезон.

Я наблюдала за двумя такими разными деревьями через окно. Две березы: одна без единого листочка, вторая - потеряла всего пару листочков: они жёлтым пятном лежали на сухой земле. А до этого ветра были такими сильными, что смели все листья, которые жёлтым кругом  ещё недавно были около ствола голой берёзы.

Я каждое утро подходила к окну и наблюдала, как с упрямицы берёзы в жёлтом, листья всеё - таки опадали. К двум листочкам на земле с каждым днём прибавлялись и прибавлялись опавшие листья. Золотой наряд берёзы становился всё прозрачнее и прозрачнее. Сквозь жёлтую листву кое - где стали видны ветки, сначала только толстые, затем  ветки потоньше …

И в одно утро я увидела что за моим окном стояли две одинаковые берёзы без листьев. Я подумала, результат один: зиму не миновать. Но как же долго жёлтая берёза сияла среди потухших красок осени! Видимо, ветер подул: на одной из веток, где- то наверху, затрепетал листочек. Он был маленьким, поэтому не заметила сразу. Нет, я была невнимательна: жёлтый листочек, как флажок, гордо трепетал на ветру.

Его невозможно не заметить. Я засмеялась: не сдаётся! Теперь я уже наблюдала за этим листочком. Каждое утро я шла к окну и искала взглядом ветку, которая махала мне жёлтым флажком.

Победил листочек! Он так и не упал на землю. Шли дожди, выпал снег, снова дожди: листочек ещё приветствовал меня, но всё реже и реже, как будто впадал в спячку.

Он до сих пор на той ветке, еле заметный, но я его вижу.

                                                                                                                                                                                                   Флажок
                                                                                                                                                                                  Автор: Лариса Иванова 1