Тихие Травы

Писатель Дмитрий Александрович Громов (1910—1981) дожил свои дни в полном забвении. Книги его бесследно канули в макулатурную Лету, а когда политические катастрофы разрушили советскую Родину, о Громове, казалось, вспомнить было некому.

Биография Громова шла бок о бок с развитием социалистического отечества. Он закончил семилетку и педагогический техникум, работал ответственным секретарём в редакции заводской многотиражки. Чистки и репрессии не коснулись Громова, он спокойно дотянул до июня сорок первого года, пока его не призвали. На фронт он попал военным корреспондентом. Зимой сорок третьего Громов отморозил руки. Левую кисть удалось спасти, а вот правую ампутировали. Так что все громовские книги были созданы вынужденным левшой. После победы Громов увёз семью из ташкентской эвакуации на Донбасс и до пенсии оставался в редакции городской газеты.

За перо Громов взялся поздно, зрелым сорокалетним человеком. Он часто обращался к теме становления страны, воспевал ситцевое бытьё провинциальных городков, посёлков и деревень, писал о шахтах, фабриках, бескрайней целине и битвах за урожай. Героями громовских книг обычно бывали красные директора или председатели колхозов, солдаты, вернувшиеся с фронта, вдовые женщины, сохранившие любовь и гражданское мужество, пионеры и комсомольцы – решительные, весёлые, готовые к трудовому подвигу. Добро торжествовало с мучительным постоянством: в рекордные сроки поднимался металлургический комбинат, недавний студент за полгода заводской практики превращался в закалённого специалиста, цех перевыполнял план и брал новое обязательство, зерно по осени золотыми реками текло в колхозные закрома.

Однажды Стивену Кингу удалось встретиться со знаменитым писателем Дмитрием Громовым. Автором нашумевших «Счастье, лети!», «Нарва», «Тихие травы» и, конечно, «Дорогами труда».
Дрожащим голосом будущий мастер ужаса спросил:
- Dear Dmitry, How do you manage to create such strong works?
Дмитрий Анатольевич внимательно выслушал молодого американского писателя. Крутанул свой пышный будёновский ус, прищурился знаменитым на весь мир лукавым прищуром, кашлянул и сказал:
- Я ничего не понял, что ты там пролепетал. Ступай.
- Stu pay? – спросил Стивен Эдвин.
Но Дмитрий Громов больше не отвечал на его вопросы.
Так Стивен Кинг и ушёл с носом.

                                                                                                             Автор: zur_zvezdochet