Стая белых журавлей, возвращалась домой,
Мне казалось, что ты где-то рядом, со мной...

Полюби меня такой, полюби меня такой,
Полюби меня такой, какая я есть.

Я смотрела им вслед и махала рукой,
А после долгой зимы, песня льётся рекой...

В отраженье над водой, я пою сама с собой,
Полюби меня такой, какая я есть.

                     Полюби меня такой" (Отрывок) -  Наталья Могилевская

Как он может понять, что такое каждый день, из года в год, ждать очередного сеанса?

Без зарплатная не подотчётность

Беги от алкоголя,
Сомнений и тревог,
Гуляй, как ветер в поле,
Не зная чувств и ног.

Забудь былые страсти,
Всегда иди вперёд,
Пусть солнце, пусть ненастье,
Пусть дождь, пусть скользкий лёд.

                                      Беги от алкоголя (Отрывок)
                                       Автор: Серик Устабеков

18 + (!)

Итак. Неделю назад меня скинули с бригадирства, а пять недель тому назад - назначили. За четыре недели, сами понимаете, крутых перемен не введёшь, да я и не вводил никаких крутых перемен, а если кому показалось, что и вводил, так и поперли меня всё-таки не за крутые перемены.

Дело началось проще. До меня наш производственный процесс выглядел следующим образом: с утра мы садились и играли в сику, на деньги (вы умеете играть в сику?). Так. Потом вставали, разматывали барабан с кабелем, и кабель укладывали под землю. А потом - известное дело: садились, и каждый по-своему убивал свой досуг, ведь все-таки у каждого своя мечта и свой темперамент. Один - вермут пил, другой, кто попроще, - одеколон "свежесть", а кто с претензией - пил коньяк в международном аэропорту Шереметьево. И ложились спать.

А наутро так: сначала садились и пили вермут. Потом вставали и вчерашний кабель вытаскивали из-под земли и выбрасывали, потому что он уже весь мокрый был, конечно. А потом - что же? - потом садились играть в сику, на деньги. Так и ложились спать, не доиграв.

Рано утром уже будили друг-друга: "Лёха! Вставай в сику играть!" "Стасик, вставай доигрывать вчерашнюю сику!" вставали, доигрывали в сику. А потом - ни свет, ни заря, ни "свежести" не попив, ни вермуту, хватали барабан с кабелем и начинали его разматывать, чтоб он до завтра отмок и пришёл в негодность. А уж потом - каждый за свой досуг, потому что у каждого свои идеалы. И так всё сначала.

Став бригадиром, я упростил этот процесс до мыслимого предела. Теперь мы делали вот как: один день играли в сику, другой - пили вермут, на третий день опять в сику, на четвёртый - опять вермут. А тот, кто с интеллектом - тот и вовсе пропал в аэропорту Шереметьево: сидел и коньяк пил. Барабана мы, конечно, и пальцем не трогали, - да если бы я и предложил тронуть, они все рассмеялись бы, как боги, а потом били бы меня кулаками по лицу, ну, а потом разошлись бы: кто в сику играть, на деньги, кто вермут пить, а кто "свежесть".

И до времени всё шло превосходно. Мы им туда раз в месяц посылали соцобязательства, а они нам жалованье два раза в месяц. Мы, например, пишем: по случаю предстоящего столетия обязуемся покончить с производственным травматизмом. Или так: по случаю славного столетия добьёмся того, чтобы каждый шестой обучался заочно в высшем учебном заведении. А уж какой там травматизм и заведения, если мы за сикой белого света не видим, и нас всего пятеро!

О, свобода и равенство! О, братство и иждивенчество! О, сладость неподотчётности! О, блаженнейшее время в жизни моего народа - время от открытия и до закрытия магазинов!

Отбросив стыд и дальние заботы, мы жили исключительно духовной жизнью. Я расширял им кругозор по мере сил, и им очень нравилось, когда я им его расширял: особенно, что касается Израиля и арабов. Тут они были в совершенном восторге: в восторге от Израиля, в восторге от арабов, и от Голанских высот в особенности. А Абба Эбан и Моше Даян с языка у них не сходили. Приходят они утром с блядок, например, и один у другого спрашивает: "Ну как? Нинка из 13-ой комнаты даян эбан?" а тот отвечает с самодовольною усмешкою: "Куда ж она, падла, денется? Конечно, даян!"

А потом (слушайте), а потом, когда они узнали, отчего умер Пушкин, я дал им почитать "Соловьиный сад", поэму Александра Блока. Там в центре поэмы, если, конечно, отбросить в сторону все эти благоуханные плечи и неозаренные туманы и розовые башни в дымных ризах, там в центре поэмы лирический персонаж, уволенный с работы за пьянку, блядки и прогулы. Я сказал им: "Очень своевременная книга, - сказал, - вы прочтёте её с большой пользой для себя". Что ж? Они прочли. Но, вопреки всему, она сказалась на них удручающе: во всех магазинах враз пропала вся "свежесть". Непонятно почему, но сика была забыта, вермут был забыт, международный аэропорт Шереметьево был забыт, - и восторжествовала "свежесть", все пили только " свежесть".

О, беззаботность! О, птицы небесные, не собирающие в житницы! О, краше Соломона одетые полевые лилии! - они выпили всю "свежесть" от станции Долгопрудная до международного аэропорта Шереметьево!

И вот тут-то меня озарило: да ты просто бестолочь, Веничка, ты круглый дурак; вспомни, ты читал у какого-то мудреца, что господь бог заботится только о судьбе принцев, предоставляя о судьбе народов заботиться принцам. А ведь ты бригадир и, стало быть, "маленький принц". Где же твоя забота о судьбе твоих народов? Да смотрел ли ты в души этих паразитов, в потёмки душ этих паразитов?

Диалектика сердца этих четвёрых мудаков - известна ли тебе? Если б была известна, тебе было б понятнее, что общего у "Соловьиного сада" со "свежестью" и почему "Соловьиный сад" не сумел ужиться ни с сикой, ни с вермутом, тогда как с ними прекрасно уживались и Моше Даян и Абба Эбан!..

                                                                из поэмы Венидикта Ерофеева - "Москва-Петушки" . Глава. Кусково - Новогиреево (отрывок)