Маршрут №10 "Большие Пчёлки - Малые Мотыльки"

Прекрасный ангел с факелом в руке
Скользит меж облаками, как комета.
Я не отшельник, не святой аскет,
Мне не положено увидеть это,

Я не достоин чудо созерцать,
Я слишком много лет грешил беспечно,
Нет повода прощенья ожидать,
Терпение небес не бесконечно.

Но чудо есть, и вот оно, не сон,
Не голограмма, не причуда света,
И глас: "Здесь каждый может быть спасён!"
Я слышал глас, мне не приснилось это.

                                                                     Ангел
                                                Автор: Дмитрий Красильников

Шранк – Ещё рано, – гудит её могучий бас. – Ещё в колокол не ударили.

Лазенская ( молча теребит платочек, затем заводит разговор на посторонние темы).– Завтра, наверно, получу письмо от Митеньки. Он мне всегда на Пасху присылает денег.

Шранк – И глупо делает. Всё равно на духи растранжирите. Кокетка!

Лазенская – Хю-хю-хю! Ах, какая вы насмешница! (заискивающе смеется, сложив рот трубочкой, чтобы скрыть отсутствие передних зубов)

Шранк – Я правду говорю (гудит поощренная хозяйка) – К вам в комнату войдешь – как палкой по носу. И банки, и склянки, и флаконы, и одеколоны – настоящая обсерватория.

Лазенская – Хю-хю-хю! (свистит гостья, бросая кокетливый взгляд). – Женщина должна благоухать. Тонкие духи действуют на сердце… Я люблю тонкие духи! Нужно понимать. Вервена – запах легкий и сладкий; амбр-рояль – густой. Возьмите две капельки амбре, одну капельку вервены и получите дух настоящий… настоящий, (она пожевала губами, ища слова), – земной и небесный. А то возьмите основной дух Трефль инкарнат, пряный, точно с корицей, да в него на три капли одну белого ириса… С ума сойдёте! Прямо с ума сойдёте!

Шранк – Зачем мне с ума сходить, (иронизирует мадам Шранк). – Я лучше схожу к Ралле, куплю цветочный одеколон.

Лазенская – Или возьмите нежную Икзору,(продолжает фантазировать мадам Лазенская), – а к ней подлейте одну каплю тяжёлого Фужеру…

Шранк – Я всяко ж больше всего люблю ландыш. (перебивает её густой бас хозяйки, решившей, что пора наконец показать, что и она кое-что в духах смыслит).

Лазенская – Ландыш? Вы любите ландыш? Хю-хю-хю! Ради Бога никому не говорите, что вы любите ландыш! Ах, Боже мой! Да вас засмеют! Хю-хю-хю! Ландыш! Пошлость какая!

— Ах, ах! Какие нежности! — обижается мадам Шранк. — Как все это важно! Ума большого не вижу, чтобы морить себя голодом — на духи деньги копить! Ужасная прелесть, — аромат на три комнаты, а лицо с кулачок.

— Ах, ах! Какие нежности! — обижается мадам Шранк. — Как все это важно! Ума большого не вижу, чтобы морить себя голодом — на духи деньги копить! Ужасная прелесть, — аромат на три комнаты, а лицо с кулачок.   

                                                                                                                                             Автор:  Надежда Тэффи
                                                                                                                             Пьеса «За стеной» диалог двух женщин (Отрывок)

Молитва о путешествующих

Когда в полночной тишине
Мелькнет крылом и крикнет филин,
Ты вдруг прислонишься к стене,
Волненьем сумрачным осилен.

О чём напомнит этот звук,
Загадка вещая для слуха?
Какую смену древних мук,
Какое жало в недрах духа?

Былое память воскресит,
И снова с плачем похоронит
Восторг, который был открыт
И не был узнан, не был понят.

Тот сон, что в жизни ты искал,
Внезапно сделается ложным,
И мёртвый черепа оскал
Тебе шепнет о невозможном.

Ты прислоняешься к стене,
А в сердце ужас и тревога,
Так страшно слышать в тишине
Шаги неведомого бога.

                                    Николай Гумилёв
                           Воспоминание. Избранное.

Чем больше путешествуешь, тем сложнее становится чувство ностальгии. Во сне, в зависимости от мании или ужина, или того и другого, либо преследуют нас, либо мы преследуем кого-то в закрученном лабиринте улиц, переулков и аллей, принадлежащих одновременно нескольким местам; мы в городе, которого нет на карте. Паническое беспомощное бегство, начинающееся чаще всего в родном городе, вероятно, приведёт нас под плохо освещенную арку города, в котором мы побывали в прошлом или позапрошлом году. Причём с такой неотвратимостью, что в конце концов наш путешественник всякий раз бессознательно прикидывает, насколько встретившаяся ему новая местность потенциально пригодна в качестве декорации к его ночному кошмару.
Лучший способ оградить ваше подсознание от перегрузки — делать снимки: ваша камера, так сказать, — ваш громоотвод. Проявленные и напечатанные, незнакомые фасады и перспективы теряют свою мощную трёхмерность и уже не представляются альтернативой вашей жизни. Однако мы не можем всё время щелкать затвором, всё время наводить на резкость, сжимая багаж, сумки с покупками, локоть супруги. И с особой мстительностью незнакомое трехмерное вторгается в чувства ни о чём не подозревающих простаков на вокзалах, автобусных остановках, в аэропортах, такси, на неспешной вечерней прогулке в ресторан или из него.
Наиболее коварны вокзалы. Сооруженные для вашего прибытия и отбытия местных жителей, они погружают путешественников, охваченных возбуждением и предчувствиями, прямо в гущу, в сердцевину чужого существования, стремящегося выдать себя за твоё при помощи гигантских литер CINZANO, MARTINI, COCA-COLA, — и эти пылающие письмена вызывают в памяти вид знакомых стен. А площади перед вокзалами? С их фонтанами и статуями Вождя, с их лихорадочной суматохой машин и тумбами афиш, с их проститутками, обколовшейся молодежью, нищими, алкашами, рабочими-мигрантами; с их такси и приземистыми шофёрами, громогласно зазывающими на немыслимых наречиях! Беспокойство, гнездящееся в каждом путешественнике, заставляет его подмечать расположение стоянки такси на площади с большей точностью, чем расположение работ великого маэстро в местном музее — потому что последний не обеспечит ему пути к отступлению.
Чем больше мы путешествуем, тем больше наша память обогащается топографией автомобильных стоянок, билетных касс, кратчайших путей к платформам, телефонных будок и писсуаров. Если не возвращаться к ним часто, то эти вокзалы и их ближайшие окрестности сливаются и накладываются друг на друга в сознании, как всё, что хранится слишком долго, превращаясь в лежащего на дне нашей памяти гигантского кирпично-чугунного, пахнущего хлоркой чудовищного осьминога, которому каждое новое место прибавляет щупальце.

                                                                                                                                                                                                     Иосиф Бродский
                                                                                                                                                                                 Место не хуже любого.  Избранное.

Дорожные байки - Дорожные истории

Мы были близки, но где-то в дороге
Забыли свои имена.
Тебя воспитали чужие боги,
Меня – не твои племена.

Ты вырос красивым, свободным и смелым,
Божественно не святым.
Но я была где-то и, ясное дело,
Не знала тебя таким.

Я стала нелепой, надменной, несвязной
Курила, писАла и жгла
И, кажется, даже зубрила сказки,
Но, в общем-то, не жила.

И нам бы найтись, поменять пароли
Махнуть на судьбу рукой.
Но кто-то уже проживает роли
Влюблённых, за нас с тобой.

                  Мы были близки, но где-то в дороге... (Отрывок)
                                      Автор: Карина Огоньян

Был у нас товарищ, который, работая взрывником, придумал розыгрыш. Выпотрошил патрон взрывчатки, вытряхнув оттуда детонит, насыпал вместо детонита сухой закладочной массы, воткнул кусок огнепроводного шнура (который неспециалисты «бикфордовым» называют) и увязал всю эту штуку так, что она даже при близком рассмотрении была похожа на «патрон-боевик» (такая красная бумажная колбаска тридцатисантиметровая, которая подрывает основной заряд во время взрыва).

Напустил на рожу грусти вселенской и во время перерыва пошёл в слесарку к бурильщикам. Сел, грустный такой, и сидит. Все чай пьют — он сидит, сопит. Все анекдоты травят — он сидит, сопит. Все свои подвиги на почве алкоголя употребления описывают — он сидит, сопит.
Заметили, наконец, его молчание. Спрашивают, ты чего, дескать, такой?

А он говорит, что никакая жизнь ему уже не мила — дети двоечники, жена, похоже, на сторону бегает. Да ещё начальника сейчас встретил и на неприятности нарвался. И не видать ему премии как своих ушей.

— Нафига мне всё это? — кричит. Достаёт из сумки боевик и шнур подпаливает. А шнурок, как назло, короткий — секунд на пять от силы. И вот за эти пять секунд двадцать человек из слесарки через махонькую дверцу умудрились выскочить. За угол отбежали и дышат — отдуваются. В этот момент к ним за угол патрон дымящийся залетает и крик слышен: «Мужики, я передумал!»

Били шутника долго и со вкусом…

                                                                                                                                                                          Шутка взрывника
                                                                                                                                                                        с ресурса mejdura.ru

Выплата за брошенный  камень

Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur её сменил.
Ребёнок был резов, но мил.
Monsieur l«Abbe, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.

                                Евгений Онегин (Избранное)
                                        Поэт: А.С. Пушкин

Всю дорогу Полина думала о том, что её ждёт. Само слово «содержанка» было для неё пугающим и грязным. Когда она устраивалась работать в клуб, с ужасом думала о том, на что способны богатые зажравшиеся клиенты. А здесь – спокойно согласилась поехать к незнакомому пьяному мужчине. После того, как Андрей за неё заступился, она не могла подумать о том, что он окажется извращенцем или маньяком. Он мирно спал у неё на плече и выглядел вполне безобидным.

- Приехали, - сказал таксист.

Андрей с трудом открыл глаза и расплатился. Полина вышла из машины и увидела роскошный современный жилой комплекс. Они поднялись на лифте на десятый этаж.

- Прошу, - сказал Андрей, пропустив её вперёд.

Полина вошла в его квартиру, как в музей. Пока девушка рассматривала стильный интерьер в стиле хай-тек, Андрей снял ботинки и завалился спать на диван.

Полина приняла душ и легла спать в одной из комнат.

Проснулся Андрей в начале одиннадцатого. К этому времени Полина уже приготовила завтрак.

- Доброе утро, - сказала девушка и поставила на стол тарелку с сырниками.
- Доброе… Поль, а ты че готовишь? Можно же было доставку заказать…

Полина пожала плечами. Андрей чувствовал себя неловко. Он смотрел на Полину, утопающую в его огромном халате, которая, как ни в чём не бывало, отмывала сковородку.

- М-да, таких девушек я сюда не приводил… Полин, если что, вчерашнее предложение в силе.
- Хорошо, я согласна, - сказала она, повернувшись к нему. - Я сегодня тогда перевезу вещи.
- Давай, я лучше дам тебе денег.

Андрей перевел ей сумму, которую она не заработала бы за два месяца.

- Спасибо, - сказала девушка, удивлённо посмотрев на мужчину.
- Хватит посуду мыть, сядь уже позавтракай со мной. Расскажи мне о себе.

Полина вкратце рассказала Андрею свою судьбу, и он понял, почему такая девушка согласилась с ним жить.

- Завтра я уезжаю на несколько дней.
- Хорошо. А что мне делать? – спросила Полина, нервно болтая ногой.
- Не знаю, делай, что хочешь. Ты у меня не в рабстве. Сходи куда-нибудь, в СПА-салон, прикупи себе чего-нибудь…

Весь день Андрей и Полина провели вместе. Они говорили о жизни, а вечером смотрели фильм. Между ними вспыхнула страсть, и они оба понимали, что это по-настоящему.

                                                                                                                                      Квартира для содержанки (Избранное)
                                                                                                                                               Дзен Канал "Расскажи подруга