17. На этой стадии скепсиса рождается глубокое сомнение относительно трех аспектов внутренней субъективной действительности. 18. Во-первых, рождается глубокое сомнение в том, что субъективная действительность имеет подлинно внутренний источник. 19. Во-вторых, в том, что субъект является подлинным обладателем своего внутреннего мира. 20. В-третьих, в том, что субъективная действительность соответствует тому, за что она себя выдает. 21. В этом глубоком сомнении выражена интуиция, что внутренний мир субъекта есть порождение неких отчужденных от него механизмов. 22. Эта интуиция подкрепляется наличием такой оперативной стороны внутреннего мира, как сфера побуждений, намерений и стремлений. 23. Само наличие этой сферы указывает на задействованность субъекта, как инструмента неких сил судьбы. 24. Общее развитие онтологического подозрения выражает глобальный кризис доверия к реальности.
Гейдар Джемаль - Ориентация север. отрывок.
Красивая кукла смотрела на пыльную полку, Где, как неживая, она неподвижно стояла. Слой пыли покрыл и ресницы, и шляпку, и чёлку… А полка напротив своей чистотою сияла.
Сегодня с той полки купили трёх кукол-соседок, Они даже пылью еще не успели покрыться… Они ей сумели лукаво кивнуть напоследок И в сумке хозяев (счастливые!) радостно скрыться.
Из глаз со слезами струились вопросы рекою: «Талантливый мастер, мой кукольный гений жестокий! За что меня сОздал однажды красивой такою? За что разрешил оставаться навек одинокой?
На что мне фарфор, если он бережёт от движений? И ценник сорвать многозначный руке не под силу! Искусник фарфора! Свидетель моих поражений Не ты. И тебе не копать своей кукле могилу.
Как хочется сморщить игрушечный нос неуклюже! По-детски подёргать бровями, слегка усмехнуться… Но этот фарфор, ледяной, словно зимняя стужа, От вечного сна всё равно не позволит проснуться!..»
И кукла смотрела сквозь лёд новогодних узоров На холод шоссе, на ночную спокойную негу Без звонких гудков и без ярких, цветастых курсоров, Которыми фары рисуют по белому снегу.
Он ждал. Укрывшись кипящими макаронами и кошачьим мяуканьем. Январскими батареями и злыми ток-шоу. Он ждал, пряча усталость и ложь, ритмичную тревогу и плавленую мысль. Ждал пения телефона и визжания домофона. И он дождался. Дождался любимого голоса в трубке и скромной просьбы спуститься. Спуститься и помочь занести пакеты. Он спустился. Через громкий металл покрашенного лифта. Через сырой, прожеванный человеческим запахом подъезд. Через утробу мусоропровода, прячущую все его пороки. Он спустился с крыльца, оставляя печати подошв на свежем снегу. Невинном ночном снегу. Он спустился, выдыхая горячий пар еще не остывших легких. Согретого теплой квартирой тела. Он увидел. Увидел игрушечное такси, объезжающее спящие машинки жильцов. Неузнаваемое белое такси с небелым водителем, грезящим по высокому рейтингу и хорошим чаевым. Он увидел неуклюжую остановку и открывшуюся дверь. Её мрачные синие глаза, вылившие все тяжеловесные эмоции. Выблестевшие все яркие впечатления. Глаза, сохранившие спокойное стабильное счастье, ещё не переросшее в тошнотворную усталость. Он увидел волосы, пахнущие тем же самым шампунем, что и в самом начале. Новое бежевое пальто, слишком колючее, зато самое тёплое. Он обнял. Забрал пакеты, поставил их на стеклянный снежок и обнял. Прижал к себе хрустальное тельце, обхватил узкие мышиные плечики и отдал всё то тепло: тепло кипящих макарон и шерстяного мурлыканья, январских батарей и злых ток-шоу. Он обнял и прикоснулся губами к холодной щеке. Тёплый вздох выдал всё, что пряталось дома: усталость и ложь, ритмичную тревогу и плавленую мысль. Но она ..............
Дмитрий Аморов - Он ушёл. Избранное.
Вы знаете, что люди могут не вернуться? зажав всю волю в кулаке, Вас отпустить? и как-то утром с мыслями, но не о Вас, проснуться и больше Вас не ждать и не о Вас грустить.
Вы знаете, что люди могут не вернуться? не выдержать, свой мир сломав, Вас не простить? и со слезами на глазах от Вас на 100 ключей замкнуться и понимая, что нет сил, Вас навсегда забыть.
задумайтесь, о том, что люди могут не вернуться и могут не писать, не волноваться, могут не звонить… и никогда… и никогда Вам к ним уже не прикоснуться… задумайтесь, а кто еще Вас сможет так же полюбить?
с портрета на глухой стене в конце пустого коридора. ему ль не знать, кто из теней прошёлся здесь багдадским вором
и наследил, не наследя, не тронув матовость паркета. а за окном следы дождя смывают все секреты в Лету.
Аркадий А Эйдман. Избранное.
В общественном транспорте (скажем, в вагоне пассажирского поезда) мы встречаемся и сидим с неизвестными нам попутчиками и на короткое время становимся обитателями одного вагона, но в положенный срок мы расстаемся, чтобы никогда больше не встретиться. Так и в долгом странствии по жизни мы на какое-то время получаем сидячее место в так называемой семье, стране или обществе, но по истечении срока вопреки своей воле разлучаемся друг с другом, чтобы никогда больше не встретиться. Насущных вопросов, касающихся нашего временного устройства в жизни, и наших попутчиков в ней огромное количество, но, если человек — грихамедхи (кто как бык ходящий на цепи вокруг столба), он никогда не задумывается о том, что вечно. Все мы заняты разработкой долговременных планов, масштабы которых зависят от нашего положения в обществе, но при этом не знаем вечной, истинной природы вещей. Шрипада Шанкарачарья, который сделал очень много для того, чтобы искоренить это невежество в обществе, и пропагандировал культ духовного знания о всепроникающем безличном Брахмане, в отчаянии сказал: «Дети заняты играми, юноши заняты так называемой любовью с молодыми девушками, а старики всерьез думают о том, как приспособиться к жизни, потерпев поражение в этой борьбе. Но, увы, никто не готов задуматься над насущными вопросами, касающимися науки о Брахмане, Абсолютной Истине».
Бхактиведанта А.Ч. Свами Прабхупада - Искусство умирать. Отрывок.
Он уходил из спящего дворца В глухую ночь, ни с кем не попрощавшись, Не оправдав земных надежд отца, Для близких всех загадкою оставшись.
Отброшена богатая одежда, И рубище прикрыло наготу… Ведёт вперёд безумная надежда — Открыть для мира Истины звезду.
Болезни, горе, смерть и все страданья… Как их преодолеть и исцелить? Какая сила движет мирозданье? И где миров связующая нить?
Елена Киянка: Царевич — Отшельник — Будда. Избранное.
Но смириться нельзя, и она не сдаётся, Из цветистой становится тусклая, бледная. Что же пленнице делать еще остается?
Константин Бальмонт - Бабочка. Избранное.
Жизнь порой мне кажется полётом бабочки порхающей над цветами.. Бабочка летит, бросаясь то туда - то сюда, то вниз - то вверх. Её полёт непредсказуем.. И невозможно предугадать -куда же она полетит.
Она ни о чём не беспокоится, и не грустит, не думает и не мечтает.. Она просто маленькое существо - бабочка, мотылек.. Ей совершенно ни к чему уникальные умственные способности. Ей не о чём размышлять.
Это нам, челОвекам, необходимо размышлять о бренности мира. Существам о двух ногах необходимо постоянно о чем -то думать и размышлять.. А бабочке ни к чему размышлять. Она живёт по другим понятиям и законам..
У неё другое восприятие мира.. У неё другие ценности и прИоритеты. И если вдруг на бабочку напала ненароком маленькая птичка и склевала её, никто вероятно этого и не заметит. Не заметит этой маленькой трагедии.
Мир не изменится и не потускнеют его краски и цвета из-за отсутствия одной бабочки.. Просто одной бабочкой на свете станет меньше, и птичка станет толще ровно на одну бабочку.. И никто не вспомянет бабочку..не взгрустнет о ней, и не скажет ей «Царствие небесное этому крылатому крохотному существу..» Такова её грустная доля. Такова её судьба. Редкая бабочка доживает до своей глубокой естественной старости.. Жизнь её длится всего одно маленькое лето. Три жарких счастливых месяца..
Родилась, Полетала над цветами, покружилась, потанцевала в воздухе и хорош на этом.. Пришла старость - пора и на покой.. Полетала над цветами и исчезла в никуда.. Исчезла, что бы появиться вновь над цветами на будущий год, в начале лета, такой же легкой, хрупкой, изящной, даже можно сказать обаятельной, нежной, женственной и красивой..
Белль просыпается с мыслью о том, что время застыло Стало мерцающим янтарем. Просто остановилось Сколько раз она убегала? Сколько раз возвращалась? Скоро зима, света так мало - это просто усталость
Белль не любила глупых людей. Они её раздражали Особенно тот, что бегал за ней. Гастон. Или как его звали? Ей хотелось чего-то иного - как в приключенческих книгах Белль хотела не так уж много. Ей хватило бы мига
Белль знала слухи о замке в лесу, скрытом в тени деревьев Ей даже пришлось обещать отцу не ходить далеко от деревни Чудовище воет вновь на луну - слышно на многие мили Белль знала все слухи о замке в лесу - многое говорили
Рекунова Алиса - Красавица и Чудовище. Избранное.
***
В своём письме к Плещееву Антон Павлович Чехов писал - : «Я не либерал, не консерватор, не постепеновец, не монах, не индиферентист», Антон Павлович мог бы добавить: не толстовец, не народник. Он перерос все эти идеологические направления своей эпохи.
Эта само характеристика, содержавшаяся в письме к Плещееву, трактуется биографами в том духе, что Чехов, дескать, утверждает свою «беспартийность», принципиальную «аполитичность». Биографы основываются на том, что в письме к Плещееву, после всех своих «не» («не либерал, не консерватор» и т. д.), Антон Павлович добавляет, что он «хотел бы быть свободным художником - и только». «Свободный художник» - значит человек, интересующийся только искусством, а не политикой и общественной жизнью. Так рассуждают биографы, вступая в прямой спор с Чеховым, ясно и недвусмысленно заявляющим, что он «не индиферентист». Если мы вспомним, что письмо к Плещееву было написано в том самом 1889 году, когда была создана «Скучная история», то-есть когда тоска Чехова по ясному общественному мировоззрению достигла наивысшей остроты, то мы легко поймем, что Антон Павлович никак не мог вкладывать в понятие «свободный художник» тот смысл «свободы» oт общественно-политических идеалов, который подсовывают ему его биографы. Чехов никак не мог считать свободным художника, «свободного» от мировоззрения! Такая «свобода» была, с точки зрения Антона Павловича, худшим видом рабства. Быть свободным художником означало для него свободу от поклонения устаревшим догмам, от консервативной мысли, от «футляра», от страха перед жизнью, перед ее правдой, какова бы она ни была, свободу от боязни нового, свободу от религии, от фетишей старого мира, от мещанства, собственничества, пошлости, от власти прошлого. И он все ближе и ближе подходил к такой свободе. Чехов был свободен от каких бы то ни было субъективистских схем, реакционно-утопических идей, которые могли бы идти вразрез с объективным ходом жизни. Его творчество было открыто для будущего.
Из книги "Чехов 1860-1904"
Утром, когда я, встав от сна, стою перед зеркалом и надеваю галстух, ко мне тихо и чинно входят теща, жена и свояченица. Они становятся в ряд и, почтительно улыбаясь, поздравляют меня с добрым утром. Я киваю им головой и читаю речь, в которой объясняю им, что глава дома – я.
– Я вас, ракалии, кормлю, пою, наставляю, – говорю я им, – учу вас, тумбы, уму-разуму, а потому вы обязаны уважать меня, почитать, трепетать, восхищаться моими произведениями и не выходить из границ послушания ни на один миллиметр, в противном случае… О, сто чертей и одна ведьма, вы меня знаете! В бараний рог согну! Я покажу вам, где раки зимуют! и т. д.
Выслушав мою речь, домочадицы выходят и принимаются за дело. Теща и жена бегут в редакции со статьями: жена в «Будильник», теща в «Новости дня» к Липскерову. Свояченица садится за переписку начисто моих фельетонов, повестей и трактатов. За получением гонорара посылаю я тещу. Если издатель платит туго, угощает «завтраками», то, прежде чем посылать за гонораром, я три дня кормлю тещу одним сырым мясом, раздразниваю ее до ярости и внушаю ей непреодолимую ненависть к издательскому племени; она, красная, свирепая, клокочущая, идет за получкой, и – не было случая, чтобы она возвращалась с пустыми руками. На ее же обязанности лежит охранение моей особы от назойливости кредиторов. Если кредиторов много и они мешают мне спать, то я прививаю теще бешенство по способу Пастера и ставлю ее у двери: ни одна шельма не сунется!
За обедом, когда я услаждаю себя щами и гусем с капустой, жена сидит за пианино и играет для меня из «Боккачио», «Елены» и «Корневильских колоколов», а теща и свояченица пляшут вокруг стола качучу. Той, которая особенно мне угождает, я обещаю подарить книгу своего сочинения с авторским факсимиле и обещания не сдерживаю, так как счастливица в тот же день каким-нибудь поступком навлекает на себя мой гнев и таким образом теряет право на награду. После обеда, когда я кейфую на диване, распространяя вокруг себя запах сигары, свояченица читает вслух мои произведения, а теща и жена слушают.
– Ах, как хорошо! – обязаны они восклицать. – Великолепно! Какая глубина мысли! Какое море чувства! Восхитительно!
Когда я начинаю дремать, они садятся в стороне и шепчутся так громко, чтобы я мог слышать:
– Это талант! Нет, это – необыкновенный талант! Человечество многое теряет, что не старается понять его! Но как мы, ничтожные, счастливы, что живем под одной крышей с таким гением!
Если я засыпаю, то дежурная садится у моего изголовья и веером отгоняет от меня мух.
Проснувшись, я кричу:
– Тумбы, чаю!
Но чай уже готов. Мне подносят его и просят с поклоном:
– Кушайте, отец и благодетель! Вот варенье, вот крендель… Примите от нас посильный дар…
После чая я обыкновенно наказываю за проступки против домашнего благоустройства. Если проступков нет, то наказание зачитывается в счет будущего. Степень наказания соответствует величине проступка.
Так, если я недоволен перепиской, качучей или вареньем, то виновная обязана выучить наизусть несколько сцен из купеческого быта, проскакать на одной ноге по всем комнатам и сходить за получением гонорара в редакцию, в которой я не работаю. В случае непослушания или выражения недовольства я прибегаю к более строгим мерам: запираю в чулан, даю нюхать нашатырный спирт и проч. Если же начинает бушевать теща, то я посылаю за городовым и дворником.
Ночью, когда я сплю, все три мои домочадицы не спят, ходят по комнатам и сторожат, чтобы воры не украли моих произведений.
Аватар (аватара, санскр.) — персонаж в игре, юзерпик, изображение, а также - «нисхождение», «воплощение», «явление» или «проявление» божества, божественного начала в видимой материальной реальности. Майя - (здесь) - иллюзия видимого мира, обман зрения, несуществующая реальность. «Знаешь, я готов сейчас даже умереть — так я счастлив» - фраза из кинофильма «Сияние чистого разума»
П. Фрагорийский Бестелесное
Он был идеальным читателем. Комментарии, написанные от его имени в моём блоге, отличались корректностью и профессионализмом. Ему безошибочно удавалось выхватить самую суть написанного. Критические замечания были скрупулёзны и безжалостны, но точны. Я вынужден был согласиться с ним и внёс правки в тексты, казавшиеся мне готовыми. В личной переписке я спросил, кто он, и получил уклончивый ответ: «Раньше работал редактором»
В детали вникать не хотелось, тем более, что мы нашли общий язык легко, как будто были знакомы давно. Он безошибочно чувствовал нюансы подтекста. Трактовки символов, которые он выхватывал из каждого написанного мной стиха, вызывали восхищение. Это был настоящий философствующий эрудит. Он мог объяснить в моих текстах даже то, чего я и сам не понимал.
Ни одна запись не оставалась без его внимания. Сначала это настораживало. Я в шутку поинтересовался, не агент ли он какой-нибудь хитрой спецслужбы. В ответ по чату покатились хохочущие смайлы. Переспрашивать было неловко. Ещё подумает, что я параноик с манией преследования.
Вскоре фанат стал моим закадычным виртуальным собеседником, советчиком и литературным экспертом, мнению которого я безоговорочно доверял. Мы перешли на «ты». Все сочинения обсуждались с ним в личном чате ещё до публикации. Иногда он задавал вопросы по поводу особенно заковыристых мест, изучал мои объяснения, и вскоре художественные приёмы, о которых мы говорили, возвращались ко мне в виде дельных подсказок и советов.
Незаметно он настолько подчинил себе время и внимание, что стал подбрасывать мне заманчивые идеи. Даже досада кусала: идеи были, что называется, «родные», их вполне мог придумать я сам. Я не любил чувствовать себя обязанным. В творческих вопросах до знакомства с ним я обычно полагался только на себя. Но мой критик был исключительно вежлив и деликатен, и сомнения рассеялись. Тем более, что в результате нашей виртуальной дружбы на свет появилось несколько довольно приличных сборников.
2.
Однако раздражение копилось, хоть я и прятал его от самого себя. Когда он начал предлагать мне целые строфы, я начал сопротивляться. Он настаивал, в его словах сквозила то лёгкая ирония, то колкий сарказм. Шуточки были в моём духе, и оттого казались обидными вдвойне. Мой виртуальный визави меня явно пародировал, троллил, передразнивал. Я в который раз попытался взглянуть на его страничку в соцсети. При любой попытке выйти на неё мой компьютер моментально глючил и браузер зависал. Всё, что я знал о нём – помещалось только у меня в личке.
Что переждать не сможешь ты ... трёх человек у автомата
музыкальная композиция - Не отрекаются любя
Вот и первый, большой юбилей. Серебром наполняем бокалы. Двадцать пять лет! В них тысяча дней... И всегда рядом СЧАСТЬЕ шагало!
Дули ветры и били дожди, А порою случались, раздоры, Но остались они позади И за ними задёрнуты шторы.
Серебряная свадьба - 25 лет. Избранное. Надежда Веденяпина
Четвёртое измерение побеждало. Гипотеза о « растущей» Вселенной подтвердилась. Появились весомые доказательства, которые были связаны с наличием гравитационных волн, никак не вписывающихся в трехмерную систему. За пределами уже известного четвёртого измерения лежало Поле Событий, в котором все явления происходили одновременно и независимо от физических координат таких, как время, расстояние, скорость или масса. Каждый отдельно взятый момент времени никуда не исчезал. Это была самостоятельная реальность. Прошлое, настоящее и будущее слилось в единое целое. Жизнь существовала на уровне мысли. Тени разнополых и разновозрастных людей бесшумно скользили по пространству, общаясь друг с другом посредством телепатии. Все эти люди когда-то жили в реальном трехмерном измерении и по приказу Времени покинули его каждый в назначенный ему срок. Время собирало их два раза в год для того, чтобы желающие смогли через «кротовую нору» попасть в прошлое, а именно обратно в трехмерное измерение. Желающих было много и Время установило четкую очередь. Приходилось ждать годами. Представая перед тенями в образе ребенка. Время, в процессе разговора взрослело и постепенно старело. К концу беседы - это был совсем древний старик. Дождавшись своей очереди в замедленно текущем времени четвертого измерения тень Сандры предстала перед Временем. -"Ну что, дорогая?-спросило Время, улыбаясь очаровательным малышом. -Попытаемся ещё раз вернуться в прошлое? -Ты уверена, что сможешь там жить? Ведь ты вернёшься туда так, как будто отсутствовала всего двадцать пять лет. Там всё другое. И вместо молодых людей, ты увидишь их изменившимися и постаревшими. -"Я попробую"-мысленно ответила Сандра, наблюдая за нескладным подростком в которого превратилось Время. -Помни, что это твой последний шанс-сказало Время, приняв черты симпатичного молодого человека. -Если у тебя опять не получится, ты распадешься на молекулы-продолжал уже мужчина в возрасте. - Никто больше не сможет тебе помочь. Ты исчезнешь во Вселенной-прошамкал древний старик и махнул рукой давая понять,что разговор окончен. Сандра отправилась к роботу, который должен был сопроводить ее до »кротовой норы». «Кротовые норы»-были объектами несколько напоминающими « черные дыры»,но в виде воронок, по которым время текло вперед-назад. По этим норам можно было свободно телепортироваться в другое измерение. Движение по норам было быстрее скорости света. Нора действовала, как линза искривляя проецируемые на нее излучения далеких звезд. Яркость их свечения менялась, то усиливаясь, то слабея. Сандра в сопровождении робота подошла к «кротовой норе» и мысленно попрощавшись с ним зашла внутрь воронки...
