Пеленки, распашонки, бутылочки и смеси, Жить мамочкам не скучно, а очень даже весело, Пускай не спим ночами и часто устаем, Важней всего на свете для нас семья и дом. На клубы и тусовки мы их не променяем, Ведь счастье наше в детках! Мы это точно знаем!
Из сети
Отредактировано Дмитрий Ленин (2023-02-27 15:34:55)
Когда я пишу картины, я чувствую себя сумасшедшим. Единственное различие между мною и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший
- Сальвадор Дали
Речь моя Как прижатая дверью рука Сплошные препоны друг мой сплошные препоны А ну-ка дайте мне слово Спасибо Теперь у меня есть ключ Язык замочной скважины прищелкнул Совсем как человеческий язык Начнём Луи Арагон - Надёжный замок
Я не знаю почему, но мне кажется, слова меня хоронят.
Раньше изгоняли дьявола, жгли ведьм. Будут ли изводить суррогатиков? Кстати, знаете, почему их жгли? На этот вопрос ответит юнгианец (и это тоже часть меня, некогда училась юнгианскому подходу в психотерапии). Звучит музыка из известной передачи: ra-ta-ta-ta-ta-ta-ta ra-ta-ta. Внимание, ответ. Напомню, что на кону автомобиль. Священнослужители спроецировали свою теневую сторону на женщин – умных, эффектных, одаренных, сильных. Сражаясь с таковыми, они уничтожали демоническое в себе. Нечто подобное было в первой половине 20 века в Германии с евреями. Запад не сумел интегрировать свою тень. А я?
А у меня схватки. Рожаю суррогат или себя? Собственно, кто я? Я из Сибири, значит, во мне – дух Алтая. Я слышу гул шаманского бубна, по которому ударили тридцать лет назад. Золото тени во мне: от своих демонов я не бегу, а пью с ними красное вино и охочусь на суррогатиков.
Потуги. Я пишу, чтобы родить себя без рубашки, без суррогата. Тяжело идет. Неважно, какой мир. Даже матричный заслуживает немного правды. Я плачу. Буквы заканчиваются.
Первым вы увидите имя ее. Оно стоит на семи буквах – М-И-Н-Е-Р-В-А. Ведь как иначе могут звать женщину, которая принюхивается ко всему?! Этот город пахнет соснами, другой – финиками, третий – стоптанными подошвами. Наша Минерва – путешественница.
Ведь как иначе могут звать женщину, которая верит, что бог должен быть ее подобием?!
Ведь как иначе могут звать женщину, которая за порядочное количество лет не научилась избавляться от лжи, фальши, зависти и злости, комки которых лепили, когда падал первый снег и швыряли ей за шиворот. Она все собирала в свой рюкзачок и медитировала на свою непохожесть на других и тотальную «плохость». Ведь если Они так говорят, значит она – плохая? Ее, конечно, могли назвать Урсулой или Горгонзолой. Но в них много мягкости и вязкости, в то время как в Минерве много крика, борьбы и разочарования. С борьбой все понятно. Когда-то давно-давно, кажется, в поза поза позапрошлой жизни (хотя я искренне сомневаюсь и сдается мне это выдумки Википедии) Минерва родилась из головы Зевса. Это по меньшей мере непривычно.
Роман Рассказов - Дижитал-любовь, вино и сюрреализм. Предисловие.
– Хороший дом, хорошая жена… Что еще надо человеку, чтобы встретить старость?..
В шелковые сети постой — не лови… Не везёт мне в смерти, повезёт в любви.
Булат Окуджава — Ваше благородие. Отрывок.
Сухов задыхался в раскаленном баке. Все женщины лежали на полу, прерывисто, хрипло дыша. Джамиля, сама еле живая, ослабевшей рукой утирала пот с лица потерявшей сознание Зухры… Нет, Сухов не мог себе позволить умереть зажаренным в этой огромной кастрюле. Уж если гибель, то в открытом бою! Он поднялся по ступенькам внутренней лестницы и потянул на себя ломик, которым запер крышку люка изнутри. Но ломик не тронулся с места. Сухов дернул сильнее, потом еще и еще… Но заклинивший ломик по-прежнему не выходил из скобы. Он так нагрелся, что обжигал руки. Однако стоило Сухову подумать, что он может загнуться здесь, в этом проклятом баке, так и не увидев хоть разочек своей Кати, силы его удесятерились и он рванул ломик так, что чуть не свалился вниз, на женщин… Злополучная железка выскочила из скобы. Поднявшись еще на одну ступеньку, Сухов осторожно откинул крышку люка. Свежий воздух, ворвавшись в душный бак, опьянил его на секунду. Сноп солнечных лучей ударил в лицо…
Ежов Валентин Иванович. Белое солнце пустыни. Отрывок.
Показался швейцар. «Допусти», — говорят С выраженьем надежды и муки. Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее ...
Николай Некрасов - Размышления у парадного подъезда. Отрывок.
Перед ним стоял огромный человек в одежде плотогона. На плече у него был багор длиной с хорошую мачту, а в руке он держал шляпу Петера.
Не говоря ни слова, великан бросил Петеру его шляпу и зашагал с ним рядом.
Петер робко, искоса поглядывал на своего страшного спутника. Он словно сердцем почуял, что это и есть Михель-Великан, о котором ему вчера столько рассказывали.
— Петер Мунк, что ты делаешь в моем лесу? — вдруг сказал великан громовым голосом.
У Петера затряслись колени.
— С добрым утром, хозяин, — сказал он, стараясь не показать виду, что боится. — Я иду лесом к себе домой — вот и всё моё дело.
— Петер Мунк! — снова загремел великан и посмотрел на Петера так, что тот невольно зажмурился. — Разве эта дорога ведет к твоему дому? Ты меня обманываешь, Петер Мунк!
— Да, конечно, она ведет не совсем прямо к моему дому, — залепетал Петер, — но сегодня такой жаркий день… Вот я и подумал, что идти лесом хоть и дальше, да прохладнее!
— Не лги, угольщик Мунк! — крикнул Михель-Великан ... Холодное сердце. Отрывок. Гауф Вильгельм
Потом он стал в концертную позу, как это умеют одни лишь зайцы, и положил холеную руку на струны, натянутые вертикально, настроенные в до-бемоль мажоре, синие, как гусарский ментик, красные, как бутылка кьянти. А на чердаке распевала Марфа, в манере, присущей одной лишь Марфе, и я задохнувшись тогда подумал: ах, арфа, ах, Марфа, ах, боже мой!
Юрий Левитанский Арфа, Марфа и заяц
Зайчонок Хрумка никогда не страдал отсутствием аппетита. Он всегда съедал всё, что мама накладывала ему в тарелку. Но больше всего на свете зайчонок любил морковку, потому что она была вкусная, сладкая, да еще и полезная, как говорила мама. Хрумка с удовольствием грыз сладкую морковку, да так, что за ушами трещало. И однажды он задумался о том, откуда же берется морковка? Зайчонок знал, что морковь – это растение, но на этом все его знания ограничивались. Хрумка пошел к маме и спросил у нее, как же растет морковь? Мама сказала ему, что когда наступит весна, он сможет сам всё узнать, если будет помогать родителям на семейном огороде. Хрумка с радостью согласился и с нетерпением стал ждать прихода весны. А когда растаял снег, и солнышко прогрело землю настолько, что она стала мягкой, вся заячья семья отправилась на огород. Папа вскопал грядки, и мама отвела Хрумке одну из них, сказав, что в этом году он сам, как взрослый, будет выращивать морковь. Она вручила сыну пакетик с семенами и объяснила, как их следует правильно сеять на грядке. С этого дня у Хрумки началась интересная жизнь. Теперь он каждый день прибегал на огород, чтобы посмотреть, не взошла ли его морковь? Какова же была радость зайчонка, когда он обнаружил на своей грядке первые всходы! Теперь Хрумка, под руководством мамы, заботливо поливал крохотные всходы и видел, как они день ото дня растут и крепнут. Тем временем лето вступило в свои права, и наступила радостная пора игр и забав. Зайчонок Хрумка принимал в этих играх самое активное участие, несмотря на свои огородные дела. Друзьям он пока ничего не стал рассказывать про морковную грядку, потому что не хотел прослыть хвастуном. Летние дни быстро сменяли друг друга. В лесу появились первые ягоды, земляника и черника, а следом за ними и лесная малина поспела. Зайчонок обратил внимание на то, что лесные ягоды висят на кустиках, и он подумал, что его морковка тоже вырастет на кустиках, как эти ягоды. Но шло время, зелень на его грядке поднималась все выше и выше, однако маленькие морковки почему-то на зеленых кустиках расти никак не хотели. Хрумка каждый день посещал огород, поливал свою грядку из маленькой лейки и тщательно выпалывал сорняки. Но ни одной морковки, даже самой маленькой, он так и не увидел. Тогда Хрумка решил, что он делает что-то не так, и загрустил. Маме и папе он не стал говорить о своих сомнениях, надеясь, что морковки все-таки появятся на кустиках. Друзья Хрумки никак не могли понять, почему зайчонок ходит грустный, и стремились поднять ему настроение, придумывая всякий раз новые игры. На время игр зайчонок забывал о своей неудаче, но на следующий день, посетив огород, расстраивался снова. Когда лето закончилось, и пришла осень, родители позвали Хрумку на огород собирать урожай. Ему совсем не хотелось туда идти, ведь морковь у него так и не выросла. Об этом Хрумка и сообщил маме и папе с самым грустным видом. Услышав признание сына, мама почему-то загадочно улыбнулась, а потом попросила Хрумку подойти к его грядке и вытащить из земли морковный кустик. Зайчонок ухватился за кустик и потянул его вверх. И вдруг следом за зеленым хвостом из земли показалась на свет большая оранжевая морковка! Удивлению зайчонка не было предела. Оказывается, морковка все лето созревала в земле, а вовсе не на веточках, как он подумал. Хрумка с энтузиазмом принялся выдергивать кустики. Моркови на его грядке оказалось очень много. Теперь зайчонок знал, как же на самом деле растет морковь. И он не просто узнал это, а самостоятельно вырастил отличный урожай. А мама ласково пожурила Хрумку за то, что он не поделился с ней своими сомнениями, и из-за этого напрасно ходил расстроенным. Мама добавила, что не надо стесняться рассказывать родителям о своих неудачах, чтобы вовремя получить грамотный совет от старших.
Опять колбасы, опять сосиски — сколько сортов их одних наберется! Сосиски в мадере, сосиски с чесночком, сосиски на сливках, сосиски с кислою капустой, сосиски… э, да что тут!
Салтыков-Щедрин М. Е., Благонамеренные речи
Я сосиски обожаю. Варю , жарю , запекаю. И в омлете , и в хот доге, Можно в доме и в дороге.
Всё уходит. Лишь усталость Не ушла. Со мной осталась. Стали в тягость встречи, сборы, Расставанья, разговоры, Страдный день и вечер праздный, Свет и сумрак непролазный, В тягость шорох за стеной, В тягость крылья за спиной.
Автор: Лариса Миллер "Все уходит. Лишь усталость..."
Я устала. Больше не могу. Хочу заснуть, потом проснуться ,и оп-па ,все хорошо. Мы вместе. Мы навсегда. Мы рядом. Но эти скупые секунды сводят с ума, выводят из равновесия, сбивают с мыслей. В предвкушении их ни о чем не думаю.Хочу-но не получается. Физически. Наверно, слишком уж остро переживаю... Наверно, так и должно быть... Наверно, так будет всегда... Пугаюсь. .. Секунды. Пусть даже не секунды, а несколько минут. Это ничего не меняет .Их значение бесконечно ничтожно .Для жизни. Прости...Не то...Каждая секунда-великий дар. Я ощущаю это. Опять слишком остро. Смех, слезы, снова смех и тот же плач. Не соображаю ничего. Раньше не понимала. Сейчас знаю наверняка. Ошибка. Чья? Моя? Твоей быть не может. Ты не знаешь ничего. "Я устала". Проза. Избранное. Автор: Елена Форточкина
Короткий миг - любовью не назвать Искры сверкнувшей страсти. - Люблю! – воскликнув, уложил в кровать У беса похоти во власти.
Любовь, как цепь, ничем не разорвёшь - Ни завистью, ни пудом соли… Терпя, прощая, на руках несёшь Звено к звену – обиды, радости и боли…
"ЦЕПЬ" (Отрывок) Автор: Дёмин Роман
Эскалатор полз медленно, натужно. Старая станция, ничего не поделаешь. Зато ветер гулял в бетонной трубе вовсю – трепал волосы, оттягивал капюшон, забирался под шарф, толкал вниз.
Ветер не хотел, чтобы Егор поднимался.
Ветер просил вернуться.
Удивительно, но никто вокруг, казалось, не замечал ветра. Людей было немного – к полуночи станция пустела. Несколько человек ехали навстречу, на лестнице рядом с Егором тоже почти никого: один впереди, двое или трое сзади. И всё.
Разве что ещё ветер.
Егор засунул руки в карманы, обернулся. Уже минуты две, едва он вышел из поезда, его не оставляло ощущение чужого взгляда. Почему-то совсем не страшное, скорее – завораживающее, резкое, как укол.
В самом начале эскалатора стоял высокий мужчина в форме. Не милиционер, военный. Дальше – женщина с сонным малышом, держащимся за ее руку. Еще один мужчина, молодой, в яркой оранжевой куртке, с плеером. Он, казалось, тоже спал на ходу.
Ничего подозрительного. Даже для мальчишки, который слишком поздно возвращается домой. Егор снова посмотрел вверх, там милиционер, привалившийся к блестящим поручням, уныло высматривал среди редких пассажиров легкую добычу.
Ничего страшного.
Ветер толкнул Егора последний раз и стих, будто смирился, понял, что бороться бесполезно. Мальчик еще раз взглянул назад и побежал по сплющивающимся под ногами ступенькам. Надо было спешить. Непонятно почему, но надо. Его еще раз кольнуло, бессмысленно и тревожно, по телу прошел холодок.
Это всё ветер.
Ночной Дозор. Вступление. МЕТРО Роман Сергея Лукьяненко
Один вопрос, для всех не праздный, Что надлежит нам предпочесть - Стих едкий, злой, многообразный Иль безобразный, пусть не весь?
Теперь представим. Два поэта. Один - насмешник и позёр. А о другом тоскует Лета, Едва его вмещая вздор.
Так что же боле досаждает? Имея борзое перо, Шутник порою оскорбляет, Но пишет умно и остро'.
Иной же, вовсе не желает Задеть ничью, поверьте, честь, Но тем, что пишет, оскорбляет Литературу всю, как есть
Автор: Likin M
* Никого не имел ввиду, публикуя вышеприведённые строки ))
Дилемма вагонетки – этический эксперимент, который был впервые сформулирован в 1967 году английским философом, вернее философиней (да-да, есть такое слово) Филиппой Фут. Кстати, в англоязычной формулировке используется слово "trolley", которое переводится и как «вагонетка», и как «трамвай». Скорее всего, автор имел в виду все же трамвай, потому что вагонеткой в классическом понимании вряд ли можно задавить пятерых. Все западные художники, иллюстрируя дилемму, используют трамваи, но часто пишут про поезда.
с ресурса "Все о ж/д"
В общем понятно, девушка в конце этот момент чётко обозначила. А именно. Учёные придумывают разные модификации данного нравственного уравнения, для того, чтобы потом, без относительно того какой вариант вы выбрали, объяснить вам, как вы были глубоко не правы, и и тем самым тонко намекнуть вам , что это вы не очень хороший человек, поэтому, собственного говоря, и оказались за рычагами данного трамвая. Но думаю правильно будет сказать, что вашей вины, при выборе любого варианта нет. Ибо судьи - учёные умеющие раскритиковать любое ваше решение , тем самым по умолчанию признают, что в данной ситуации нет такой большой одной на всех Истины с большой буквы "И", а есть лишь множество локальных правд. И вы поступили в данной ситуации по своей маленькой правде. И кому ваша маленькая правда созвучна, те вас оправдают, а кому не созвучна, осудят. Тем более, что вы сами при этом являетесь не только субъектом, определяющий дальнейшее развитие мира, но и объектом, простым орудием неких Высших Сил, ибо по условию задачи, вы попали в данную ситуацию в силу обстоятельств от вас независящих. Но даже если предположить, что человек сам, по собственному желанию, хотя идут сложные процессы в бессознательном, входит в подобную ситуацию и пытается рулить, то и в данном случае думаю это объясняется тем, что любая сложная общественная или историческая ситуация становится магнитом притягивающим для своего разрешения множество сознаний, которые и пытаются решать её с позиции и логики своей маленькой правды. Это процесс в чём аналогичен процессу эволюционного отбора идущего в природе, только в более расширенном понимании, чем это трактует современная наука. То есть сначала некой определённой локации некой правды удаётся продвинуть своего фронтмена за рычаги управления, а уж после этот самый фронтмен и поворачивает трамвай истории по тому или иному пути. Хотя конечно, в этом случае таких фронтменов в трамвае не один, а целое сообщество, которое конкурирует внутри себя за право повернуть рычаг в нужное время в нужном направлении. В общем сначала отсеивают тех, кому вообще не удалось запрыгнуть в трамвай, потом тех кто запрыгнул, но не смог попасть в кабину вагоновожатого и только потом, заключительный этап отбора за право занять место непосредственно за рычагом. В целом это всё уже давно известно, и то что я сейчас озвучил есть некая банальность. Но и не совсем, раз встречаются ещё случаи, когда пытаются ловить человека на чувстве вины за неправильный выбор.