Там, где люди верят в магию...

Там, где юный ветер танцует польку, и по старым скалам струится дрожь, жил один волшебник. Не злой нисколько, но и добрым тоже не назовёшь. На пороге часто толпились люди. Через поле шли они, через лес. И просили люди всегда о чуде, не хватало в жизни у них чудес.
Совершалась магия, сказка, мана. Из мешка чудак доставал стекло: оно было чёрным, как ночь Самайна или светлым стёклышко быть могло.
По углам, как мыши, шныряли тени, засыхала в вазочке пастила. И ещё висели везде на стенах бесконечно разные зеркала.
Вроде всё зависело от настроя. Говорили: если смотреть с тоской —
погибают страшно от ран герои, за добычей гонится царь морской.
Говорили: если смотреть подольше, по делам особо не торопясь, то увидишь: солнышко бьёт в ладоши, на стволах дубов проступает вязь, и бросают вызов лихой фортуне пилигрим, кочевник и баламут. Забрела к волшебнику раз колдунья, хотя ей-то вроде бы ни к чему.
Принесла рябины, душицы, специй и вина, которому сотня лет:
— дорогой волшебник, яви мне сердце, покажи мне сердце моё в стекле. Я ещё надеюсь, что я успела, что внутри меня — не кромешный снег, не остылый камень, не горстка пепла, что живое сердце горит во мне.

Там, где звёзды древними факелами озаряют реку, и мрак над ней,
смотрит ведьма в зеркало, видит пламя: то слабее бедное, то сильней. Озорное пламя, фонтаны искр, расправляет крылья, течёт смолой.
Потому что раньше один магистр, не сказать, чтоб добрый. Совсем не злой, а упрямый, правильный, что полено (или столб — какая столбу нужда),
полюбил колдунью. Дурак, наверно. Но построил дом и уселся ждать. Зеркала повесил — старался я же, приходи, народ, удивись, народ.
И хохочет маг, и колдунья пляшет — может, польку, может, вообще фокстрот.
На столе рябина, вино, посуда. Колдовское зелье бурлит в горшке.
Люди верят в чудо, желают чуда. А вот чёрных стеклышек нет в мешке.

Резная Свирель (с)

Canyon City - OK

Жена Медведя

Ну всё, моя шалая, больше не отвертеться. Никто не поможет. Не мучайся, не зови. И где меня только учили большому сердцу? Пошла бы на курсы какой-нибудь нелюбви.
Предутренний город похож на пустынный берег, зато ни чудовищ, ни призраков, ни святош.
Людей-то любить нелегко, а попробуй зверя. Ну что же, принцесса, ты знала, на что идёшь. Как знает, наверно, по сути любой влюблённый: дворовые банды и книжные дураки.
Но мир — чёрно-белая старая фотопленка — по-прежнему верит, что держится на таких.
Звонок телефона. Встревоженный, торопливый. Далёкое эхо шуршит в микрофон, как мышь:
— я скоро приду. Принесу тебе мёд и сливы. Я очень устал.
Но в конце поправляет — "мы".
Таращусь в окошко — там речка, кораблик, сходни, и думаю, глядя на летнего солнца медь:
пускай ненароком не встретит его охотник, он внешне вполне человек, но внутри медведь.
И я его жду, не придумав другой заботы, одно развлечение — пялиться вглубь стекла.
Чтоб снова сказать: а давай не умрём, чего там, услышав в ответ: это очень хороший план.

Резная Свирель (с)

Ok Moon - Harpoon

Время новогодних сказок

Настало время новогодних сказок.
Рон прилетел на дальнюю планету, где воздух был сомнителен и вязок. И не было людей и интернета.
На родине все покупали ёлки, за фруктами толкались и шампанским.
А Рон летел сюда довольно долго, довольно тяжело. Не без опаски смотрел на скалы, кратеры. Вот диво, вдруг оказалось: здесь не так уж скверно. Четыре солнца в небе восходило, одно как дом, другое как виверна.
Оставшиеся — ну, вполне обычны.
В подробности особо не вникая, Рон шёл и шёл, чтоб убедиться лично — а может быть, найдётся жизнь какая?

Надежда — чувство глупое, известно, не хочется надеяться, но тянет.
Наткнулся парень наконец на место, где тосковали инопланетяне: русалки, гномы, бормоглоты, снарки и пожилые чудища из глины.
Они вообще не знали про подарки, про Рождество, про Йоль, про мандарины.
Не отправляли лучезарный смайлик, не зажигали восковые свечи.
А Рона, правда, странно понимали, хотя он говорил на человечьем. По штату полагается пилоту.
Ещё немного жестами, а как же.
Настало время взяться за работу, пускай оно, бездушное, покажет.
Рон сбросил десять килограммов веса и научился спать на вертикали, есть в промежутках.
Из камней, из леса кафе построил. Огры помогали. Без них бы он не справился, серьёзно.
Развесили флажки, рекламу дали.
И праздник получился грандиозный, похлеще многих боевых баталий.

Огнём плевались взрослые драконы, шугая мелочь — подрастите, ну-ка.
На стойке танцевали лепреконы, слегка достали фею:
эй, подруга, целуй любого — повезёт сегодня, скажи-скажи, кого мы обманули?
Дагон пропил штурвал, тельняшку, сходни — довольно кракен подмигнул акуле.

Потом включили блюзовую тему. И танцевали трое суток в сумме.
Рон прилетел в далёкую систему, а на земле подумали, что умер.
Пожалуй, сомневались только дети. А если мне не веришь, что забавно,
то погляди — в космической ракете спешат к земле щелкунчики.
И фавны.

Резная Свирель (с)

David Nevory - ‘You & the Sea’

Белый кролик

Ты можешь менять адреса и менять пароли, заставки, звоночки, придумывать ерунду.
Но в городе ночью ты — маленький глупый кролик, совсем одинокий, который скользит по льду.
Такой устремлённый, но (странно) такой безмозглый — иначе бы сдался, не пёрся через метель. И длинные уши, и лапки твои замёрзли, и весь целиком ты замерз, а чего хотел?

Ни джиннов, ни магов, ни невода с доброй рыбкой. Откуда здесь море — здесь только дома вокруг. Привычно котов пририсовываешь к улыбкам, похлеще Алисы мечтая попасть в нору. Тебя заблудили, запутали, обманули. Тебя окунули в жестокий реальный мир.
Беги, бедный маленький кролик, быстрее пули, пока зазевались охранник и конвоир.

Беги, что есть сил, к бормоглотам, цветам, грифонам, взлетай над проспектами, в щёлку водой сочись
И ты нажимаешь на кнопочку домофона, надеясь, что кто-то откроет, а то ключи на дне рюкзака, то есть в гиблом и страшном месте, там шастают тени погибших и стонет мрак.
На крашеных стенах в твоём дорогом подъезде подробно и крупно расписано, кто дурак.

А в норке уютно, стаканчик морковной крови. И кто-то (родной, обнимательный, знает всё) возьмёт тебя, кролика, в сказки свои монстровьи, утащит от мира и этим тебя спасёт.

Резная Свирель (с)

Hollow Coves - When We Were Young (Acoustic Session)