Ибо дураки

Я дурачок с неровным красным ртом.
Меня не беспокоит, что потом, и я бегу, как ослик за морковкой.
Вы угадали — я из тех ребят, которым от рожденья за себя обидно и мучительно неловко.

Ношу колпак. И смелый лишь во сне.
Как брякну что — не спи потом, красней.
И поделом — не обижай беднягу.
Дыра в носке и пятна на штанах.
Мне кажется, что на похоронах я встану, извинюсь и снова лягу.
Мол, столько я доставил вам хлопот.
Свидетели утрут холодный пот.
"Закапывайте, не было печали.
Он и при жизни ну не прямо ух.
Ещё вот не хватало, чтобы дух летал поизвиняться к нам ночами".

В компании я лучше промолчу, чтоб не задеть прекрасных нежных чувств тупой ухмылкой, бородатой шуткой.
И если дождь, весенний и густой, я буду тем, кого обдаст водой спешащая сердитая маршрутка.
Терял следы и телефоны (два), и в новом лифте трижды застревал.
Тринадцать раз пребольно било током.
Дно пробивал и инструменты гнул.
Вам расскажу историю одну, простите, что косноязычно только:

как на базаре встретил я её.
Конечно, ей подсунули гнильё, раз дальше носа ничего не видит.
Но, черт, она смеялась хорошо.
Она жила смешно, и я смешон.
Так сходятся планеты на орбите.

Теперь мы вместе, ибо дураки.
Мы пропускаем встречи и звонки.
Кого-то, вероятно, это сердит.
Мы завели дурацкого кота, и речка, груша, воробьи в кустах.
Не одобряя, охают соседи:
"Их дом — сарай, в нём пара недотёп, а то, что посадили, не растёт".
Мы счастливы и практикуем ленность.
Макеты крыльев в уголке стоят.
Нормальный поиск смысла бытия в достаточно бессмысленной вселенной.

Когда судьба ощерится, дразня,
я умоляю —
вспомните меня, подумав — а бывает даже хуже.
И сразу станет звёздным молоко.
Дурацкий бог жалеет дураков,
опаздывая к умному на ужин.

Резная Свирель (с)

R.E.M. - Losing My Religion (Official Music Video)

Генри и Лу

Генри пашет медбратом. Он лучший, наверняка. Пациенты всегда говорят, что рука легка. Но рука-то легка, не поспоришь, а взгляд тяжёл.
Если смотрит в упор, то лицо горит как ожог.
Лу — жена персонажа. Кудряшки, реснички, джаз.
Временами от Генри охота в тайгу сбежать.

Когда Генри психует — вперёд, выноси святых. У него есть такая особенность прямоты: вроде крайне обидно, а вроде бы он и прав. Несгибаемый твердый характер, чугунный нрав.
Лу садится и смотрит какой-нибудь сериал, а любой, даже скучный, вот лишь бы он не орал.

Когда Генри уже в апогее своих страстей, он бросает ключи на супружескую постель. Громко хлопает дверью и гордо уходит в ночь. Лу хватает бокал, наливает себе вино, произносит в бокал: "Молодец. Убедил. Катись". На экране страдает смазливый плохой артист.

Лу не любит его. Любит Генри. Звонит друзьям.
А друзья говорят: "Генри дурень, сплошной изъян. Незакрученный тюбик, изгвазданный плащ, носки. Позвони, кстати, Эду, он может сменить замки". Лу не хочет замки. Ей не нравится суета. Лу лежит на диване и думает: "Как он там?"

По проспекту летит коробушечка, красный крест. Бог не выдаст, а Генри хоть вешай значок "the best". Генри едет на вызов, глотает из кружки чай. В голове гулко тикают мысли: чего кричал? Объяснение этому — сдулся, промок, устал? Но была ли важна легендарная прямота?

Дети часто играют над пропастями во ржи. А по встречке несётся больший и красивый джип. И когда остаётся полметра или почти, бледный ангел-хранитель встаёт на его пути.
Генри лишь успевает заметить, что он кудряв.
Генри — вредный несносный характер, строптивый нрав, разноцветные стеклышки, сорванный божий план.
Пахнут волосы Лу — абрикос и иланг-иланг.

Генри входит в квартиру — растрепанный драный клок. Сорт молчания Лу — "ничего не произошло".
Наконец и оно тихо лопается как пшик.

— Ты прости меня, Лу.
— Да мы оба тут хороши.
У меня огуречный салат, а ты хитрый плут.

Генри вовсе не хочет салат, но он любит Лу.
Когда Лу нездоровится — смотрит с ней "Ведьмака". И становится ангельским пухом его рука.

Резная Свирель (с)

Touch & Go - Straight To Number One (lyrics)

А давай расскажу тебе сказку про небо

А давай расскажу тебе сказку про небо, хочешь?
Облака, самолёты, закаты — всё, как ты любишь.
Ночью звезды сверкают, и это красиво очень.
Может, звезды горят для того, чтоб смотрели люди?
Для того, чтобы люди поверили снова в сказку,
в городские легенды, в изнаночный странный ветер,
а когда мы на небо не смотрим, то разом гаснут,
но ведь кто-то же точно не спит, вот они и светят.

А давай расскажу тебе сказку про море. Море —
это белая пена, русалки, надутый парус.
И ещё маяки неизменно стоят в дозоре,
огоньки по воде рассыпаются как стеклярус.
А когда мы про них забываем, их выключают
или тушат, не знаю, что правильней, если честно.
Море — это дельфины, пираты, киты и чайки
(и вот тут лучше шёпотом — тёмное брюхо бездны).

А давай расскажу тебе сказку про лето. Лето —
это то, чего хочется мёрзлым февральским окнам.
Это нос в одуванчиках, стоптанные штиблеты,
и домой не бежать, если дождь, а плясать и мокнуть.
Потому что опять над землёй обещали радуг,
а потом их не купишь ни в лавках, ни в магазинах.
Их рисуют, стараются кисточкой винограда
дождевые художники, солнечные мазилки.

А давай расскажу тебе сказку про нас.
В итоге,
это лучшая сказка навеки веков отныне.
Вероятно, её сейчас слушают те, кто боги.
Я надеюсь, она им понравится — мы смешные.
В этой сказке и небо, и море, и лето с нами,
можжевельник и мирра, и звёзд серебро, и ладан.
Сказка только в начале, что дальше — никто не знает.
Обещай мне, что просто не кончимся мы. Так надо.

Резная Свирель (с)

Один в каное - Небо

Тропы лесные давно обросли асфальтом

Стоп, мы решили.
Ты вырос.
Теперь ты взрослый, кроме того — ты угрюмый, степенный, сильный. Ты понимаешь, что взрослым быть очень просто (звёзды подумали крепко и согласились).
Вот тебе карта (известно, не мародёров), скидка на мебель, одежду, еду, подарки. Вот тебе офис и мусорное ведёрко, серый костюм настоящий (зато не марко).
Вот тебе даже машину, с рулём, аптечкой. Сердце из стали надёжней скалы из стали.
Ты понимаешь, что это уже навечно. Маленьким больше вообще никогда не станешь.
Ты постепенно смиряешься с данным фактом, можно поспорить, но ты избегаешь споров.
Тропы лесные давно обросли асфальтом, вещих друидов не видно из-за заборов.

И вот когда на привычном автопилоте ты возвращаешься и не глядишь на небо,
что-то с тобой обязательно происходит.
Сказка дурацкая, чудо, легенда, небыль.

Раз — и однажды ты в парке встречаешь пака.
Два — он играет мелодию на волынке.

И ты скулишь, словно брошенная собака, и расплываешься в детской простой улыбке.
Нет, ну сначала рассержен:
"Убить бы гада, дайте эльфийский мой лук и пиратский кортик".
Громко кричишь на него: "Отвали, рогатый. Всё же почти получилось, а ты испортил.
Было ж спокойно, размеренно, деньги, связи, скучная жизнь день за днём и сурочьи ночи".

Пак отвечает: "У нас тут сегодня праздник. Ты приглашён, между прочим, хотя как хочешь. Дальше живи, продуваемый сквозняками.
Кстати, отличный костюм, ты в нем прямо старше.
Прямо солидней. Особо не намекаю, вроде на праздник нагрянут старухи-банши.
Я бы, конечно, четырнадцать раз подумал. Не согласишься — и флаг тебе чертов в руки".

А ты стоишь, побледнел, и немного дурно, и убеждаешь себя — миражи и глюки.
Сможешь ли ты без карьеры, страховки, пенсий? Страшно до дрожи, но пенсия так неблизко.
В сумке находишь горошину в десять пенсов, клевер, перо гусака и сухие листья.
Ты вспоминаешь, как машут ветвями клёны.
И, застилая постель, поливая кактус, мысленно вновь выбираешь наряд зелёный.
Надо же, в принципе, духов уважить как-то.

Резная Свирель (с)

Ёлка - На малютке-планете