Ангел-искуситель в фильме Левиафан
Посмотрела фильм с запозданием, но оно и неважно. Написать я хочу не о том, какую страну показал в фильме режиссер, Рашку ли, выставленную на посмешище, али матушку Россию, за которую болит сыновье сердце. Меня в этом фильме больше заинтересовала любовная тема. На мой взгляд, любовные линии получились в фильме куда сильней, чем основная - линия маленького человека и власти.
Основная линия, честно говоря, с точки зрения драматургии, сделана слабо. Маленький человек вполне ничего, их даже два, один совсем маленький, Николай, а второй немного побольше, Дмитрий, человек из московской коллегии адвокатов. У Дмитрия есть юридическое образование и опыт работы, есть связи с другими стражами закона, есть даже папочка с компроматом на местную власть, то есть вооружен он почти до зубов, и знаниями, и орудиями. Кроме того смел и отважен, подогрет благородным гневом и даже любовью. Однако, «можешь ли ты удою вытащить Левиафана и веревкою схватить за язык его?» Не может один человек вытащить Левиафана, потому что тело его велико и раскинулось широко. Это нормальная идея, но к сожалению никак не отраженная. То есть сила Левиафана в фильме не показана. По закону драматургии два героя должны были столкнуться в схватке и зрители должны были наблюдать драматургические ходы с той и другой стороны, в результате чего сильнейший должен был победить. Если автор хотел показать силу зла, победить должен был герой отрицательный, но победить в результате схватки, которую зритель должен был сам наблюдать.
В идеале, на экране не должно быть сугубо отрицательного и сугубо положительного героя, это если по правилам сценарным. Положительный герой должен иметь свои симпатичные пороки (ну здесь автор более-менее справился), а отрицательный герой должен обязательно иметь мотивацию, которую зритель хотя бы отчасти должен разделять. Если зритель никаким образом и ни в чем не может посочувствовать герою, значит на экране не живой характер, а восковая маска, и это слабость драматурга, мешающая создать кино. Иногда слабость драматурга могут компенсировать режиссер и актер, оживив своими силами маску на экране. Но здесь у режиссера такой задачи не стояло. Он пренебрег законами кино, чтобы показать вместо человека машину. К сожалению, нарушать законы кино, как и законы природы, все равно что пытаться воевать с библейским Левиафаном, - тебя победят.
В данном случае эта ошибка, то есть отсутствие у отрицательного героя хотя бы какого-то живого характера, обошлась для сюжета дорого. Характера нет, нет и поведения, а поступки героя ничем не оправданы и нелогичны. Сначала он сильно пугается папки с компроматом и обещает выполнить требования шантажистов, потом собирает совет и требует навести справки о герое, бросившем ему вызов, а потом просто решает не бояться, становится вдруг смелым, лупит на пустыре этого героя и легкомысленно бросает его. Если режиссеру хотелось продемонстрировать могущество и непобедимость Левиафана, было бы неплохо показать, что Левиафан един и воевать с одной его частью невозможно, вступится другая. Но никакой такой поддержки из центра Левиафана мы не увидели, ни про какие справки не узнали, только священник благословил отрицательного героя на любые злодеяния аки сам Диавол. То есть получилось, что большие люди из Москвы, чьей поддержкой заручился положительный герой, никакой власти над периферией не имеют, и вся Россия – это раздробленное княжество, где каждый сам себе царь. Но при чем здесь тогда Левиафан? Возможно, имелось в виду, что Россией как цари-жрецы в древнем мире управляют священники, образующие могучую мафию, а административная власть, и нижняя, и высшая, у них на побегушках? Но и эта линия, если она имелась в виду, сделана слабо. Мы не видим никаких могущественных священников, мы видим только ряженных в них кукол. То есть зритель должен верить, что у власти в России дураки, которые подчиняются другим таким же дуракам, и никакой логики в происходящем нет. Когда в фильме нет никакой логики и зритель должен просто верить, это очень плохо для фильма.
Куда интересней и лучше сделаны любовные линии. Здесь мы видим реально живых людей. Секрет создания живых образов на экране прост. Люди должны иметь чувства и эти чувства должны выглядеть убедительно с точки зрения зрителя. Бесчувственный образ на экране всегда будет мертвым, неправдоподобным, искусственным. И это я могу сказать не только как драматург, но и как психолог. Людей без чувств не существует, любой самый примитивный человек все равно очень сложен, интересен и неоднозначен. Поэтому если кому-то хочется писать сценарии или художественные книги, людей придется уважать и даже любить, иначе ничего не получится изобразить. Демонизация людей ни в жизни, ни в искусстве не обходится просто так.
К любви режиссер относится нежно, в любви разбирается, женщин любит, мужчин понимает. При том, что все герои то и дело заливают в горло водку, эта жидкость для обезболивания душ не гасит их чувства. Они все влюблены в своих женщин. Николай очень влюблен в свою жену-нимфу, с характерным для водной нимфы именем Лилия. Так же очарован своей большой и строгой женой Павел и даже сносит от нее подзатыльники. Дмитрий тоже влюблен в жену Николая, и в этом конфликт. Даже конченный злодей, мэр города, жену свою почитает и без ума от маленького сына. Причем все герои-мужчины любят своих женщин намного больше, чем женщины их. Женщины скорее позволяют себя любить, отвечают на любовь, но не инициаторы. Музы.
Вообще, Звягинцев, на мой взгляд, относится к женщинам лучше, чем многие другие режиссеры. Его Елена – сильный образ, хотя как в фильме «Левиафан» некоторые увидели «тупую бабу, слабую на передок» так и в фильме "Елена" те же самые разглядели бездушного монстра. Этот монстр, по всем законам драматургии, о которых я говорила в начале, имеет понятный мотив своего злодейства – желание защитить кровиночку от все того же левиафана, и то что кровиночка - не столько жертва, сколько бездельник, делает эту защиту еще более неоднозначной. Это я не к тому, что Елена Звягинцева – персонаж положительный, а к тому, что этот персонаж совсем не такой плоский, как злодеи в Левиафане. Закон в том, что выбор между добром и злом должен совершать сам зритель, исходя из своей системы ценностей, и если режиссер делает этот выбор за него, точно указывая пальцем, кого в этом фильме следует ненавидеть, а кого жалеть, дело плохо.
Лилия в Левиафане – почти такая же как Елена, молчаливая, покорная внешне, но сама себе на уме. Обе живут по бандитскому принципу: не верь, не бойся, не проси. Отличие Елены от Лилии в том, что Елена однажды нарушает принцип и обращается с просьбой к хозяину, но отказ ему очень дорого обходится. Лилия не просит ничего, она молча ждет, что ее оценят по достоинству и не получив такой оценки, уходит из жизни. Лилия могла бы быть такой как Елена, будь у нее столь же ясный и конкретный смысл в жизни. Смысл жизни Елены – ее сын, у Лилии детей нет, и даже заменитель сына – ее пасынок, сын Николая, отвергает ее как мать. То есть сын Елены может плохо относиться к матери, от этого она матерью быть не перестает и смысла жизни не теряет. А вот пасынок Лилии, посылая ее подальше, лишает ее права считать себя матерью. Недаром, единственный вопрос, который обращает Лилия к Николаю, когда возвращается к нему: «Ты хочешь ребенка?». Она и здесь ничего не просит, ни прощать ее, ни принимать, она только спрашивает, хочет ли Николай того же, чего хочется ей. Но увы, вера в то, что ребенок вдруг получится после многих лет бесплодной жизни, слишком мала, поэтому Лилия, устав по утрам ездить на тоскливый рыбный завод, а по вечерам возвращаться к пьяному мужу и ненавидящему ее пасынку, убивает себя.
Жизнь маленького человека проста и незамысловата. Ничего великого он не хочет. Все, чего он хочет, это служить и получать за свою службу скромное вознаграждение. Но когда маленького человека вместо того, чтобы наградить за работу, хозяин оскорбляет и пытается выкинуть из дома (Николая из его дома выгоняет хозяин-мэр, Лилию - хозяин-пасынок), этот человек сводит счеты с жизнью. Алкоголь помогает оскорбленному человеку какое-то время продержаться в живых и подождать чуда. Иногда чудо появляется, в виде доброго ангела, столичного адвоката. Ангел, то есть профессиональный защитник, возникает в жизни униженных и оскорбленных, чтобы обоим помочь: тому и другому по-своему.
Добрый ангел, красивый, умный и очень смелый появляется в жизни двух тонущих людей. И любовный треугольник героев с этим ангелом очень интересен. Прежде всего, надо сказать, что не влюбиться в интеллигентного и успешного Дмитрия Лилия вряд ли могла, и те, кто осуждают ее, слишком суровы. При всем том, что Николаю она симпатизирует и выполняет свой долг, ухаживая за ним и его сыном, жизнью с ним она не удовлетворена. Это красивая, нежная и тонкая женщина, и грубоватый муж-алкоголик, пусть и довольно симпатичный человек, это не то, чего она хотела бы. Кроме того, убога, скучна и монотонна сама жизнь Лилии. Неслучайно она выглядит почти равнодушной к тому, что у них забирают дом. Переселиться из этого дома в лачугу в ее душевном состоянии все равно, что сменить одно болото на болото поменьше, разница несущественна. Огорчают ее лишь страдания мужа, от которых он пьет еще больше, а, перепив, орет на нее. Но хуже всего – отношение к ней мальчика Романа, которого она вырастила. Мальчик матереет и уже противостоит отцу. Скоро («через пару лет» говорит сама Лилия) он будет хозяином в доме, а значит, она, ненавистная мачеха, будет искать в этом доме «пятый угол». Не лучшие перспективы, не так ли?
Дмитрий – ее любовник еще с прошлого приезда. В ресторане отеля он спрашивает: «что я брал в прошлый раз?» По всей видимости, в прошлый раз свидание в отеле ему весьма запомнилось. Отсюда понятно, что его активное желание помочь Николаю, то, ради чего он рискует карьерой и даже жизнью, это не столько дружеское чувство к армейскому товарищу, сколько увлеченность его женой. Не будь этой страстной увлеченности, не видать Николаю доброго ангела. Лилия не может отказаться от Дмитрия, что довольно понятно, но ее мучает то, что она не понимает, как он к ней относится. Он и сам не понимает этого и честно ей об этом говорит, хотя и предлагает уехать с ним, когда муж их разоблачает. Но уезжать просто так Лилия не хочет. В отличие от Анжелы, которая сообщает мужу, что уехала бы от него с кем-нибудь в Москву, а лучше в Америку, Лилия не ищет только лишь повода удрать из своей убогой жизни в жизнь поинтересней. Ей хочется быть с человеком, который любит ее, она слишком горда, чтобы быть попрошайкой. И не получив признания в любви от Дмитрия, она возвращается к Николаю, которому она нужна.
Николай в этой истории ведет себя как человек любящий, хоть и сломанный изнутри. Лилия наполняет его жизнь последним смыслом и, потеряв ее, он окончательно теряет себя. То, что она ему важнее всего другого, говорит то, что из-за нее он отказывается простить ангела, от которого зависит его материальное благополучие. Это могла быть не любовь, а просто ущемленное мужское самолюбие, однако, позже мы видим, насколько легко, быстро и однозначно Николай прощает жену. У него действительно сильные чувства, благодаря которым Николай мог бы пережить крах и даже вылезти из своего болота. К сожалению, Лилия при всем желании не находит себе такой же мотивации, потому что Николая она не любит. Относится к нему хорошо, но не любит. Любит ли она Дмитрия? Скорее да, но не хочет быть ему обузой.
У Дмитрия в Москве – своя жизнь, места для Лили в этой жизни нет. Он видел, что она тянется к нему из своей депрессии и не смог отказаться. Помогая Николаю с риском для себя, он считал, что имеет право на маленькое вознаграждение, тем более, что это вознаграждение, с его точки зрения, - лекарство для Лили. Однако, реакция Николая показала ему, что это не маленькое вознаграждение, а большое ограбление. Он понял, что выступает в этой истории не как благодетель, а как проходимец: Николай считает его вором, а Лиля возлагает на него надежды, которые он не может воплотить. Роль черта-искусителя, конечно же, не пришлась по душе доброму ангелу, тем более, что и само его дело тоже потерпело крах.
Это очень интересный момент, как ангел-спаситель превращается в черта-искусителя. Лилия умерла из-за него, Николай попал в тюрьму. Не факт, конечно, что без него они не оказались бы там же, но все-таки он этому явно поспособствовал. И из самых благих намерений. Но все дело в том, что в своих благих намерениях Дмитрий исходит из своего понимания того, что поможет этим людям. Это главный баг каждого недоделанного спасителя. Даже если бы три с половиной миллиона удалось бы отвоевать у мэра, ситуацию это вряд ли исправило бы. Лилии не нужен был разовый секс, ей нужна была любовь, а Дмитрий мог предложить только секс. Николаю не нужны были деньги, ему нужно было восстановление чувства собственного достоинства, а Дмитрий, даже и достав деньги, это чувство у него отнял, воспользовавшись его женой. То есть три с половиной миллиона достались бы скорее всего опекунам мальчика Романа, тем самым, которые были друзьями Николая, но выступили свидетелями по ложному обвинению его в убийстве. Впрочем, они действительно верили, что убийца он.
Кроме гоббсовского понятия о Левиафане (государство), красной нитью проходящего через фильм, есть еще и библейское, о котором в фильме тоже упоминается. В Библии Левиафан – это царь гордости. От раздавленной гордости рядом со скелетом "левиафана" плачет мальчик Роман, считающий, что его отца унизили. От ущемленной гордости он оскорбляет мачеху, чем наносит ей последний удар. Что будет дальше с этим очень гордым мальчиком, который учится на тройки, пропускает школу и выпивает с друзьями по ночам, неизвестно, но перспективы не самые радужные, учитывая, что опекунами его будут те, кто предали его отца, и он рано или поздно об этом узнает. В общем, он может стать мстителем, но вряд ли Гамлетом.
источник
