Кокосовый рай Самоа- Второго рейха Германии, которой до 1917 года была Великобритания. Часть 1.

Тщательно скрываемое колониальное прошлое Великобритании.

Так называемые "германские" колонии до 1917 года на самом деле принадлежали Великобритании.
Безлюдные плодородные земли после Великой планетарной катастрофы заселили клонами, созданными в секретных лабораториях, чтобы они обжили и социализировали захваченные территории, но сами эти клоны не были агрессивными и не претендовали на эти территории.
Не исключено, что Великобританию и Германию с их отдалёнными колониями соединяли подземные тоннели, по которым ходили скоростные поезда, а примитивные корабли использовались только для использования трофейным населением.
После поражения в 1-ой Мировой войне Великобритания лишилась не только наземной, но и подземной инфраструктуры отдалённых территорий, а также трофейного населения, и, чтобы избежать позора, подставила вместо себя Германию.
В конце Первой мировой войны сын и преемник Эдуарда Георг V избавился от немецкого названия, переименовав династию из Саксен-Кобург-Готской в Виндзорскую (1917).

Кокосовый рай Второго Рейха: германское Самоа.

Побережье одного из островов Океании

Сто лет назад высочайшей горой Германии являлось Килиманджаро, а в Тихом океане Второй Рейх владел сотнями островов с белоснежными пляжами, пальмами и туземцами, некоторые из которых, правда, баловались людоедством. Все эти территории Германия потеряла после Первой мировой войны.

В Тихом океане под власть немецких кайзеров попали современная Папуа-Новая Гвинея, большая часть Самоа, Науру, Марианские (кроме Гуама), Каролинские и частично Соломоновы и Маршалловы острова в Океании общей площадью до 240 тысяч квадратных километров. История их обретения и потери также может быть примечательной.

Немцы, туземцы и кокосы.

Ландшафт острова Уполу, архипелаг Самоа

Первые немцы попали в Океанию в XVIII веке. В частности, первые записки о посещении тихоокеанских островов оставил исследователь Иоханн Форстер, который вместе со своим сыном Георгом участвовал в плавании англичанина Джеймса Кука в 1772 году в Тихом океане. Как писал историк Симон Хабербергер на основании дневников исследователя, «их глазам предстали люди, не знавшие металла, не использовавшие никаких инструментов, и ходившие нагими, что было для европейцев самым удивительным».

Гавань Салуафата(R. Hellgrewe, 1908), в 10 милях к востоку от Апии.

Что еще удивило европейцев — островные сообщества в большинстве своем были не иерархическими. Представления островитян о собственности, праве, браке также не укладывались в картину мира тогдашних белых людей. Тем не менее, Форстер назвал эти сообщества «коммунами счастливых людей», а Таити он счел «самым лучшим уголком земного шара». Тем не менее, жители островов не всегда были такими безобидными. Напомним, сам Джеймс Кук был убит во время своего третьего плавания в Океанию в 1779 году, когда он достиг Гавайских островов.

Карта, показывающая центральное расположение острова Самоа в Тихом океане.

Потерпевшие кораблекрушение суда в Апии, 1889 г

Но несмотря на это, в конце XVIII — начале XIX веков немецкие авантюристы и торговцы начинают проникать на тихоокеанские острова. Основу планомерной немецкой колонизации этих удаленных от тогда еще не существовавшей в едином виде Германии заложил торговый дом Йохана Годфроя (Johann Cesar Godeffroy). В 1855 году этот торговый дом открывает свой первый филиал на Самоа, затем на Таити и других островах Тихого океана. Всего этот дом основал 45 торговых станций на островах (Соломоновы острова, острова Архипелага Бисмарка, Тонга, Маршалловы острова).

Немецкие торговцы, конечно, не были первыми постоянными белыми поселенцами на Самоа — за 20 лет до них там обосновались английские миссионеры из Лондонского миссионерского сообщества. Вслед за ними на острова хлынул всякий сброд — матросы-дезертиры, авантюристы, преступники, бежавшие из Европы. Нравы этого общества, похожие на пародирующие жизнь Дикого Запада фильмы, описывал управляющий филиалом дома Годфроя на Самоа Август Уншельм:

«Никаких законов вообще не существовало. Процветало настоящее «кулачное право», часто возникали перестрелки. Попойки, драки были явлением настолько обыденным, что на них никто не обращал внимания. Правда, потом часть поселенцев создала что-то вроде трибунала, который судил особо провинившихся».

При этом жизнь самих самоанцев проходила мимо небольшой и буйной европейской колонии. На Самоа царила политическая раздробленность и как ее следствие — ожесточенные внутренние войны. Главы местных кланов конкурировали друг с другом, а главный конфликт на острове шел между двумя т.н. «царскими династиями», каждая из которых требовала первенства. Попытки европейцев вмешаться в этот конфликт, заняв позицию одной из сторон, никакого результата не дали.

Traditonal Samoan War Dance - The Ailao

Тем временем дела фирмы Годфроя шли достаточно неплохо. Колонизаторы заложили на Самоа, которое стало их штаб-квартирой в Океании, первые плантации кокосовых пальм, и начали вывозить в Европу копру и масло. Только в 1870 году столицу Самоа — Апию, посетило 34 немецких торговых судна. Сам Иоханн Годфрой занимался не только колониальной торговлей — он финансировал научные экспедиции, а в Гамбурге он основал Музей этнологии, где были представлены экспонаты из Океании.

Но все это великолепие частного предпринимательства закончилось одним махом в 1878 году — оказалось, что «эффективные менеджеры» торгового дома всю прибыль, полученную от колониальной торговли, вложили в рискованные проекты и активы, которые, естественно, никакого «выхлопа» не дали.

Богатейшая торговая фирма Океании оказалась под угрозой банкротства. Выкупить ее активы взялся английский банк Baring. Попытки Второго Рейха целиком спасти торговый дом Годфроя через государственные гарантии, что предпринял тогдашний канцлер Отто фон Бисмарк, потерпели неудачу — рейхстаг заблокировал такую инициативу. Тем не менее, значительная часть плантаций и торговых станций Годфроя отошла затем «Германскому торговому и плантационному сообществу».

Правда, потом часть поселенцев создала что-то вроде трибунала, который судил особо провинившихся».

При этом жизнь самих самоанцев проходила мимо небольшой и буйной европейской колонии. На Самоа царила политическая раздробленность и как ее следствие — ожесточенные внутренние войны.

Тем временем дела фирмы Годфроя шли достаточно неплохо.

Колонизаторы заложили на Самоа, которое стало их штаб-квартирой в Океании, первые плантации кокосовых пальм, и начали вывозить в Европу копру и масло.

Только в 1870 году столицу Самоа — Апию, посетило 34 немецких торговых судна. Сам Иоханн Годфрой занимался не только колониальной торговлей — он финансировал научные экспедиции, а в Гамбурге он основал Музей этнологии, где были представлены экспонаты из Океании.

Но все это великолепие частного предпринимательства закончилось одним махом в 1878 году — оказалось, что «эффективные менеджеры» торгового дома всю прибыль, полученную от колониальной торговли, вложили в рискованные проекты и активы, которые, естественно, никакого «выхлопа» не дали.

Богатейшая торговая фирма Океании оказалась под угрозой банкротства. Выкупить ее активы взялся английский банк Baring. Попытки Второго Рейха целиком спасти торговый дом Годфроя через государственные гарантии, что предпринял тогдашний канцлер Отто фон Бисмарк, потерпели неудачу — рейхстаг заблокировал такую инициативу. Тем не менее, значительная часть плантаций и торговых станций Годфроя отошла затем «Германскому торговому и плантационному сообществу».

Деревня аборигенов на Самоа

Drang nach Pazifik.

В 80-х годах XIX века правящие круги Германии окончательно убедились в том, что настала пора водружать имперский флаг на еще незанятых другими империалистическими хищниками территориях Океании. В 1882 году в Германии создается «Компания Новой Гвинеи» с прицелом освоения «пустующей» северо-восточной части острова Новая Гвинея (его западная часть находилась под протекторатом Нидерландов, на юго-восточную часть претендовала Великобритания).

В 1884 году два военных корабля флота Второго Рейха — «Элизабета» и «Гиена», которые в апреле вышли из военной базы в Киле и в августе участвовали в торжественном поднятии германского флага на побережье Юго-Западной Африки (современная Намибия), прибыли к островам архипелага Новая Британия, находившегося восточнее Новой Гвинеи. Эти корабли подняли флаги над островами архипелага и прибыли к северному побережью Новой Гвинеи. Там уже несколько лет орудовал германский проходимец, авантюрист и ученый (ему удавалось сочетать все эти качества) Отто Финш, который, как и его коллега в Восточной Африке — Карл Петерс, подписывал с местными вождями в прибрежных регионах договоры «купли-продажи» земель. Это давало затем возможность Второму Рейху легально взять под свою «защиту» еще не знавших о таком «счастье» местных аборигенов.

В 1884 году Германия объявила северо-восточную часть Новой Гвинеи и весь архипелаг Новая Британия (его переименовали в архипелаг Бисмарка) подзащитными территориями. Но на этом немцы не остановились. В 1899 году Германия за 16,75 миллионов марок приобрела у Испании Каролинские и Марианские острова вместе с Палау. Однако конфликт из-за Самоа и отчасти Новой Гвинеи с США и Великобританией длился почти 15 лет — западные державы никак не могли поделить тихоокеанские территории.

В том же году на Самоа высадились солдаты морской пехоты и моряки Германии — германский генеральный консул Отто Штюбель планировал таким образом защитить интересы немцев на островах Самоа, где им уже принадлежали плантации.

Однако ни США, ни Великобритания изначально не признали суверенитет Второго Рейха над Самоа.

Но действовать они решили опосредованно. В 1887 году прямолинейные немцы вмешались в конфликт среди туземцев на Самоа, попытавшись утвердить верховным правителем острова своего ставленника — Тупуа Тамасесе. Это привело к настоящей бойне среди аборигенов. Разъяренная толпа умудрилась даже сжечь особняк немецкого генерального консула.

Великобритания и США приняли сторону «царька» Матаафа, выступившего против немцев и Тамасесе. К 1889 году ситуация настолько накалилась, что в бухту Апии, столицы Самоа прибыло 7 боевых кораблей США, Великобритании и Германии. Как решить вопрос о принадлежности Самоа без кровопролития, было не ясно. Германские и американские матросы на берегу устраивали масштабные кулачные бои и оставалось лишь ждать момента, когда раздастся первый выстрел.

Тем не менее, колониальной войны не случилось — в дело вмешались силы природы. 15 марта 1889 года на Апию налетел мощный ураган, который сорвал с якорей военные корабли и бросил их на рифы. Две немецких канонерских лодки — «Адлер» и «Эбер» серьезно пострадали. При этом «Эбер» налетел на риф и моментально затонул — не удалось спастись ни одному человеку из числа 71 матроса и 6 офицеров. Шторм сильно потрепал и американские суда. В результате природной стихии погибло 93 немца и 117 американцев.

Собственно, это и заставило стороны сесть за стол переговоров. В 1889 году Англия, США и Германия подписали соглашение по Самоа, которое затем было неоднократно уточнено. Согласно документу, Самоа оставалось монархией, правителем острова становился союзный англо-саксам царек Лаупепа (его немцы сослали с острова в 1887 году, теперь пришлось его вернуть), Германия получала под свой контроль два крупнейших острова архипелага Самоа — Уполу и Савайи, а США — гряду мелких островков к востоку от них. Англичане, которые отказались от притязаний на Самоа, получили ряд территорий в Африке, острова Тонга и часть Соломоновых островов. Окончательно все эти колониальные дрязги были урегулированы в 1900 году.

Таким образом, Самоа стало последней (официально) колонией Второго Рейха в Океании. К 1900 году владения Германии помимо островов Самоа охватывали также практически всю Микронезию с Марианскими островами (кроме Гуама, доставшегося США), острова Палау, Каролинские и Марианские острова, несколько островов из архипелага Соломоновых островов, всю Меланезию (архипелаг Бисмарка) и, конечно, восточную часть острова Новая Гвинея (современное государство Папуа-Новая Гвинея). Площадь колониальных захватов Рейха в Океании составила более 240 тысяч квадратных километров, на которых проживало оценочно до 450 тысяч человек.

Поднятие немецкого флага в Мулинуу, 1900(фото AJ Tattersall)

Непосредственное управление и отношение немцев к аборигенам в Океании серьезно отличалось от реалий их африканских колоний, о которых мы рассказывали в предыдущих постах, посвященных колониализму Второго Рейха.

Во-первых, Океания была настолько удалена от Европы, что местные губернаторы фактически правили подвластными территориями автономно.

Во-вторых, отсутствие серьезного сопротивления со стороны местных племен имело и положительное следствие: в отличие от Африки, германской Океанией управляли гражданские чиновники, как правило, имевшие университетское образование, а не солдафоны. По этой причине численность солдат и полиции на островах была минимальной.

Также немаловажным было и то, что немцы считали самоанцев людьми не «низшей расы», а практически ровней европейцам, а их колония Самоа стала «образцово-показательной». Естественно, отношения с меланезийскими племенами были хуже (жившими на Новой Гвинее и островах архипелага Бисмарка), но до полноценных «зачисток», как в Восточной Африке, дело не доходило (хотя карательные экспедиции и здесь имели место). Впрочем, дружеское отношение к самоанцам (например, их нельзя было телесно наказывать) не помешало в 1910 году в рамках выставки зоопарка Гагенбека в Берлине продемонстрировать «самоанскую деревню» ( до Первой мировой войны представителей негроидных народов в Европе часто демонстрировали именно в зоопарках).

Самоанские женщины пользовались у немцев бешеным успехом,(вот откуда появились мулаты и белые негры, которые расселились по всему миру и расплодились в огромных количествах).

Хозяйственно-экономическое освоение островов Океании шло достаточно медленно, но поступательно. Частично причины этого уже названы выше — например, большая удаленность от Европы.

Но свою роль также играл и не совсем дружественный европейцам климат — на германских островах в Океании было жарко и влажно, царила малярия, и смертность среди белых была величиной заметной. К примеру, самые «сухие» острова — Марианские и северная часть Маршалловых островов, имели до 2500 миллиметров осадков на квадратный метр в году, а самые влажные — Каролинские острова, обладали показателем в 6500 миллиметров осадков на квадратный метр в году. Для сравнения — усредненный показатель для Германии того времени составлял всего 700-850 миллиметров осадков. Влажность и жара приводили к разгулу насекомых, от которых европейцы спасались за москитными сетками на окнах своих домов.

Численность «белых» в германской Океании оставалась достаточно невысокой. В 1913 году, к примеру, на Самоа жило 379 немцев, а в Новой Гвинее — 549 человек (с учетом солдат, полиции и так далее).

В 1914 году колонии Германии в Океании дали казне Второго Рейха доход в 2,1 миллиона марок, но в тоже время потребовали расходов в размере 3,8 миллионов марок (по данным историка Гидо Кноппа).

Естественно, это не означало, что частные владельцы плантаций и пароходных компаний терпели убытки. Поэтому тогдашние экономисты (как пишет историк Хорст Грюндер) все же считали, что у этих колоний есть неплохое будущее — они поставляли в Германию важные «колониальные» товары — кофе, копру, каучук, жемчуг, шкуры акул, кокосовое масло и кокосы, какао. На островах появились плантации цитрусовых, сахарного тростника, бананов. Первые данные геологоразведки показали, что в ряде мест (прежде всего, Новая Гвинея), есть залежи полезных ископаемых — меди, золота, природного газа.

Темп и характер жизни европейцев в Океании были подчинены местным условиям. Как правило, рабочий день чиновников начинался с утра, затем следовал обед и сиеста, после которой многие из них на рабочее место не возвращались, а ехали кататься на лошадях, принимали ванны, а вечером их ждал клуб и казино.

Для немецких рабочих и мелких служащих действовал примерно такой же распорядок, за исключением того, что после сиесты они работали пару часов, а затем отправлялись в пивнушку (как на Самоа), куда вечерами подтягивались и матросы с причаливших кораблей. Иногда там вспыхивали пьяные драки, которые разнимали полицейские. Но в целом, немецкая колония на Самоа жила весело и даже с праздниками — особенно уютно справлялись Рождество и Пасха, как свидетельствуют очевидцы.

Особое место в колониальной жизни занимали отношения между белыми мужчинами-колонизаторами и местным женщинами. В Океании, как и в германской Африке, число белых женщин было мизерно, поэтому попавшие на райские острова немцы (да и другие европейцы, а также американцы), спокойно заводили себе местных любовниц. Подобные отношения на Самоа, к примеру, не сильно порицались аборигенами (хотя и не всегда вызывали бурный восторг).

К примеру, вот стандартная история. В 90-х годах на Самоа появился германский авантюрист, искатель золота и писатель Штефан фон Клотце, происходивший из старинного дворянского рода, состоящего в близких отношениях с домом Бисмарка. Фон Клотце колесил в свое время по Африке, пропадал в австралийском буше, а на Самоа тут же завел себе любовницу из числа аборигенок. Однако забрать ее с собой в Европу, где на подобные отношения смотрели косо, фон Клотце не рискнул и, несмотря на всю любовь, вынужден был ее оставить на Самоа.

Празднование дня рождения кайзера Вильгельма II на Самоа

Аналогичная ситуация была и у губернатора германской Новой Гвинеи Альберта Халя, который открыто жил с местной любовницей и имел от нее одного ребенка. Но это нисколько не помешало ему в 1903 году жениться на родовитой немке Луизе фон Секендорф-Абердар. Редкое исключение демонстрирует лишь случай Вильгельма Винклера, начальника метеорологической станции на острове Палау, который в 1915 году вернулся в Рейх со своей женой из числа местных аборигенок.

В конечном итоге, в начале XX века в германских колониях в Океании уже появилось несколько сотен «мишлинге» (метисов) от таких гражданских браков между европейцами и местными женщинами (официально запрет на «смешивание» с аборигенами в Океании появился в колониях Рейха лишь в 1912 году, но его часто обходили). Чтобы дать им образование и обеспечить нормальное детство, в колониальной столице Новой Гвинеи — Вунапопе, был создан специальный детский дом и школа-интернат, где детей учили немецкому и английскому языкам, математике, истории и так далее, что попадало в рамки среднего образования. Затем выросшие метисы становились рабочими, полицейскими, некоторые — чиновниками в колониальной администрации.

Благодаря росту их числа на германских островах большое развитие получил упрощенный немецкий язык — «UnserDeutsch» (Наш немецкий), который представлял из себя смесь немецкого с английским и вкраплениями местных слов. Его грамматика была чудовищна, но в целом получился довольно живой и смешной язык.

Королева Южных морей.

Некоторым из метисов удавалось занять в колониях достаточно высокие в социальном смысле позиции.
Так, долгое время душой и легендой светского общества германской Океании была «королева Эмма» — дочь самоанской принцессы Льеуту Талелатале Малиетоа и американского китобоя Джонаса Ко, Эмма Форсайт-Ко или, как ее еще называли, Эмма Колбе (по фамилии последнего мужа). У этой женщины была интересная и насыщенная жизнь.

Она родилась в 1850 году на острове Савайи (Самоа), где обосновался ее папаша. Прыткий американец, потерпевший незадолго до этого кораблекрушение, успел заключить на архипелаге 6 браков, в которых у него было 18 детей.

Детство и юность Эмма провела в Сиднее и Сан-Франциско, где училась в католических школах. В 1868 году молодая и, по рассказам очевидцев, красивая Эмма появилась снова в Апие, столице Самоа. Ее появление произвело небольшой фурор среди начавшего тогда формироваться колониального общества — умная, образованная девушка с прекрасными данными оказалась не лишена предпринимательского дара. Она вышла замуж за американца Джеймса Форсайта, который спустя буквально год пропал без вести у берегов Китая в одном из торговых рейсов.
источник

Как Второй Рейх колонизировал Намибию. Официальная и альтернативная история. Часть 1.

До сегодняшнего дня в африканской Намибии на каждом шагу сохранились следы немецкой колонизации, которая началась в конце 19-го века.
Треть населения до сих пор говорит на немецком языке, женщины племени гереро уже 100 лет носят
немецкие платья и треугольные шляпы. Тысячи потомков немецких колонистов до сегодняшнего дня проживают в Намибии, владеют доставшейся по наследству от предков собственностью.
Но насколько правдива история колонизации Намибии? Попробуем в этом разобраться.

Намибия на карте, популярное место для сафари.

Германская Юго-Западная Африка.

Марка Германской Юго-Западной Африки — денежные знаки, выпускавшиеся администрацией Германской Юго-Западной Африки и Виндхукской Торговой палатой.

С 1884 по 1915 год валютой Германской Юго-Западной Африки была германская марка. В начале Первой мировой войны был разрешен выпуск бумажных денег (Kassenshein) номиналом в 5, 10, 20, 50 и 100 марок. Хотя при оккупации Южной Африкой в 1915 году марка была официально заменена на южноафриканский фунт, виндхукская Торговая Палата выпускала с 1916 до 1918 год Gutschein, номинированные в пфеннигах и марках.

В память о немецкой колонизации, женщины племени xереро до сих пор носят платься викторианской эпохи и траугольные шляпы.

Кажется, эти африканские негритянки племени хереро не очень-то стараются изжить своё колониальное прошлое, похоже, времена колониальной зависимости были лучшими в их жизни, когда белый человек о них заботился и всё им бесплатно предоставлял.

At a Herero wedding in Namibia, a century-old tradition on show

Такими голозадыми были люди из племени хереро в конце 19-го века, когда беспощадные жестокие колонизаторы начали свою экспансию на африканский континент.

Немцы сняли очень добротный фильм про немецкую Намибию, где они путешествуют по местам дедов и прадедов.
Немцы знают, что и как показать. Причём показывают самое основное, не озвучивая.
Как немцам удалось в конце 19-го века колонизировать пустынную безводную Намибию ?
Наверное, завозили тяжёлую технику, стройматериалы, инструменты, электротовары на дирижаблях,
благо, аэропорты не были нужны. Устроились с комфортом. Но ненадолго.

Намибия. Золотой глобус

Как Второй Рейх колонизировал Намибию?

Второй Германский Рейх (1871-1918) одной из последних европейских держав, наряду с Италией, включился в позапрошлом веке в колониальную гонку в мире. Но колонизаторы из немцев получились так себе, а их колонии, где они прославились жестокостями, легли тяжелой обузой на налогоплательщиков. В 80-90-х годах XIX века Германия сумела взять под свой протекторат территории современных Камеруна, Того, Намибии, Танзании, Руанды, Бурунди, включая приграничные районы современных Нигерии, Чада, Конго, ЦАР, Габона, Мозамбика, Кении в Африке, Папуа-Новую Гвинею, часть Самоа, Науру, Марианские (кроме Гуама), Каролинские и частично Соломоновы и Маршалловы острова в Океании. В Китае в конце XIX века рейховцы захватили район Цзяо-Чжоу в Китае, где была основана военно-морская база Циндао.

К 1914 году германские колонии имели совокупную площадь в почти 3 миллиона квадратных километров, в них проживало до 14 миллионов туземцев, а также 24 тысячи подданных Германии (не считая гарнизонов). В Юго-Западной Африке (Намибия) Германия имела до 1,5 тысяч немецких солдат, в Восточной Африке (Танзания) — около 3 тысяч и до 12 тысяч туземных солдат, в германском Камеруне находилось до 2 тысяч немецких и 6 тысяч туземных солдат и офицеров. Базу в китайском Циндао обороняло до 5 тысяч солдат и матросов. Подразделения в Того, Папуа-Новой Гвинее и на островах Океании были часто совсем мизерными.

Сами по себе колонии большой экономической выгоды Германии не принесли. По данным историка Гидо Кнопп (Guido Knopp), в 1884-1914 годах чистый минус для государственной казны составил 646 миллионов марок. Расходы на военные действия (не считая стоимости содержания самих войск) за этот же период достигли 825 миллионов марок — в основном, на подавление восстаний туземцев в Намибии, Восточной Африке (Танзании), Того и участие в подавлении восстания в Китае в 1901 году.

Несмотря на популярность идеи колониальных захватов у части предпринимательских и политических кругов Второго Рейха, основная масса немцев и слышать не хотела о переселении в колонии. Ежегодно из Германии в США, страны Латинской Америки и даже Канаду с Австралией эмигрировали в конце XIX века десятки тысяч немцев. Все попытки Берлина перехватить часть этого потока и направить его в колонии успехом не увенчались — мало кто соглашался жить в диких местах, где свирепствовали малярия, лихорадка, а вокруг бродили толпы вооруженных до зубов аборигенов. Германское колониальное общество, созданное в 1882 году, к 1914 году насчитывало всего 42 тысячи участников. Это притом, что в Германском флотском сообществе состояло до 2 миллионов немцев.

Для сравнения: за 30 лет из Италии (1911-1943) в Ливию эмигрировало до 110 тысяч человек, еще около 90 тысяч оказались в Тунисе. Даже в более удаленное Сомали итальянцы переселили около 22 тысяч колонистов.

Африка в 1914 году

Рассвет германского колониализма

Вот что рассказывает официальная история:

Немцы издавна стремились как нация основать те или иные заморские колонии. В XVI веке император Римской империи (Священной Римской империи) Карл V разрешил аугсбургским купцам Вельзерам основать на территории современной Венесуэлы колонию, которая получила название Новая Венеция. Впрочем, уже спустя 20 лет (после 1546 года) император передумал и расторг с немецкими купцами контракт на освоение Венесуэлы по причине их бесхозяйственности.

В XVII веке крошечное немецкое герцогство Курляндское (находившееся на территории современной Латвии) на протяжении нескольких десятков лет мучительно и безуспешно колонизировало остров Тобаго в Карибском море. Также курляндцы пытались основать постоянную колонию в Западной Африке, где они в низовьях реки Гамбия в 1649 году построили форт святого Якоба. Впрочем, сил у небольшого герцогства, которое было ареной войн между шведами и поляками, на проведение серьезной колониальной политики не было.

Более весомую заявку на участие в колониальных гешефтах подали курфюрсты Бранденбурга и короли Пруссии. В 1682 — 1720 (1724) годах в Западной Африке на территории современной Ганы пруссаки владели колонией с фортом Фридрихсбург. В колонии немцы занимались скупкой у местного населения рабов (негритянские «безальтернативные» вожди с удовольствием сами отлавливали для белых пришельцев будущих рабов), соли, золота и так далее. Рабов немцы возили на острова Карибского моря, где перепродавали датчанам, англичанам, французам и испанцам. Конец у этого колониального начинания был печален: прусский король Фридрих-Вильгельм I, нуждавшийся в деньгах на армию, продал колонию голландцам за весьма скромную сумму.

Сухопутные австрийцы также предпринимали в XVIII веке несколько попыток основать колонии в восточной Африке и Никобарских островах в Индийском океане, но они оказались безрезультатными.

В XIX веке с ростом национального самосознания в Германии одно из интеллектуальных направлений тамошних социо-гуманитарных мыслителей приобрело весьма причудливую форму тяги к колониализму — по сути, это было подражательство, чтобы «как у взрослых» (смеха ради стоит сказать, что через эту стадию проходили даже националистические режимы в травоядных Польше и Чехословакии в 20-30-х годах прошлого века). Окончательно эта идея была сформулирована министром иностранных дел и будущим канцлером Германии Бернхардом Бюловым в начале 90-х годов XIX века, когда он, выступая в рейхстаге, провозгласил: «мы требуем себе места под солнцем!».

Популизм-популизмом, однако всерьез при канцлере Второго Рейха и друге России Отто фон Бисмарке (1871-1890) немецкий великодержавный колониализм не воспринимался.

— Видите ли, справа от нас Россия, а слева — Франция. Вот моя карта Африки, — с юмором парировал Бисмарк в 1881 году все попытки уговорить его начать обращать внимание на африканские дела. По его мнению, колонии ничего Германии дать не могут и это лишь пустая затея. В идеале он предлагал вообще переложить колониализм на плечи частных «инвесторов», а со стороны государства лишь максимально гарантировать их защиту. Смеха ради Бисмарк в середине 80-х годов XIX века предложил даже Сенату ганзейского города Гамбург взять на себя управление немецкими колониями (канцлер тем самым намекнул, что большая часть бизнесменов, заинтересованных в колониальной торговле, была родом как раз из ганзейских городов — Бремена и Гамбурга). Сенат счел необходимым поблагодарить за такое предложение, но вежливо отказался.

Тем не менее, Бисмарку пришлось учесть колониальный фактор — хотя бы потому, что как оказалось, заморскими территориями можно было выгодно торговаться с европейскими друзьями-врагами. В 1884-1885 годах в Берлине состоялась конференция по разделу Африки, а в 1890 году Германия заключила с Великобританией Гельголандско-Занзибарское соглашение: территории трех небольших африканских королевств (в том числе Уганды), к тому времени объявленных под «защитой» Рейха, немцы обменяли на стратегически важный остров Гельголанд в Северном море и ряд территорий в Африке (например, так называемую «полосу Каприви», благодаря которой нынешняя территория Намибии имеет длинный отросток на восток до реки Замбези).

В большинстве случаев новые колонии Германии в 80-х годах XIX века приносили частные предприниматели, как правило, выходцы из ганзейских городов или севера страны. Затем Берлин официально провозглашал эти территории под своей защитой, уведомляя о том Францию, Великобританию, Испанию, Италию и Португалию, а спустя год-два эти земли становились колониями с назначенными губернаторами.

Германская Юго-Западная Африка.

Будущая Намибия стала одним из самых ценных приобретений Второго Рейха. К примеру, в 1914 году в этой колонии, которая официально называлась Германская Юго-Западная Африка (Deutsch-Südwestafrika) проживала почти половина всех немецких поселенцев в колониях Рейха — свыше 12 тысяч человек (общая численность белых составляла свыше 14 тысяч человек).

Истоки освоения этой территории немцами относятся к 1842 году, когда в будущей Намибии была основана германская католическая миссия. В конце 1882 года немецкий бизнесмен и авантюрист Адольф Людериц и его компаньоны появились на побережье Намибии и весной 1883 года основали там торговый пост. Людериц и его соратник Фогельзанг за 100 фунтов и 200 старых ружей приобрели крупный кусок земли (примерно 50 квадратных километров) у вождя местного племени скотоводов нама. Как выяснили быстро авантюристы, ни одна европейская держава не предъявляла претензий на Намибию, однако они понимали, что самим удержать эти приобретения им не удастся. Поэтому Людериц отправился в Берлин, где лично встретился с Бисмарком.

Результатом переговоров и хитросплетений германской политики стало заявление Берлина в апреле 1884 года о том, что Второй Рейх берет под «свою защиту» территорию Юго-Западной Африки. В принципе, к тому времени в Африке еще оставались «свободные» для колонизаторов земли, и немцы решили не тянуть. Самому Людерицу больших выгод его открытие не принесло, полученные у местных вождей земли он продал правительству Германии, а в 1886 году утонул во время прогулки по реке Оранжевая.

К моменту прихода немцев в Намибию, на территории в 830 с лишним тысяч квадратных километров проживало от 150-170 до 200 тысяч туземцев. Такой разброс в оценках объясняется тем, что первую перепись населения в колонии немцы провели лишь в 1906-1907 годах после подавления восстания гереро и племени нама. Этнический состав негритянских племен был достаточно пестрым, но среди них можно выделить основные группы:

1. Племена группы банту — гереро (максимальная оценка их численности на 1885 год — 80 тысяч человек), овамбо (60 000), дамара (35 000), кванга и другие, проникли в Намибию с севера. В основном это были племена скотоводов.

2. Племена койсанской языковой группы, близкие к бушменам — нама (готтентоты) численностью до 20-25 тысяч человек. Ареал их обитания захватывал южные и центральные районы Намибии, а также северо-запад нынешней ЮАР.

Помимо этих племенных групп в германской Юго-Западной Африке проживали также более малочисленные бушмены, занимавшиеся охотой и собирательством.

Первым делом германская администрация в Намибии попыталась использовать римское правило «разделяй и властвуй», натравив друг на друга гереро и нама. В 1889-1893 годах немецкие отряды (максимальной численностью до двух сотен солдат) даже вели небольшую войну с племенем нама, а в 1896 году — с гереро. Однако их надежды на войну нама и гереро оказались напрасными: туземцы показали себя не дураками, и уже в 1892 году заключили между собой мирное соглашение.

Примечательно, что в 1885-1893 годах рейхскомиссаром в Намибии был отец Германа Геринга — Генрих Геринг, который по сути, и сколотил немецкую колонию.(Торговля алмазами принесла колоссльные прибыли).

Колонизация Намибии шла между тем с большим скрипом. В 1902 году немцы построили первую железную дорогу (узкоколейку) от побережья до Виндхука, который стал столицей колонии, а всего к 1914 году построили в целом неплохую железнодорожную сеть протяженностью до 2370 километров. Также к 1914 году было построено до 4 тысяч километров телеграфных линий, а в 1912 году в колонии появилась своя, мощная радиостанция. Тем не менее, численность колонистов из Германии в Намибии была невысока. По данным Гидо Кноппе, к 1891 году в Намибии проживало постоянно всего 593 белых, из которых лишь половина была немцами (остальные — буры, португальцы и англичане).

Вокзал в Швакопмюнде, Намибия

В 1894 году Рейх спонсировал переезд в Виндхук, ставший основным местом расположения немецкого гарнизона в Юго-Западной Африке, 34 семей колонистов. Кроме того, правительство Германии, владевшее 204 тысячами квадратных километров площади в Намибии (это около четверти ее территории) начало продажу земельных угодий колонистам по цене примерно 0,5-1 марок за гектар. При этом максимальный размер покупки ограничивался 5000 гектар земли.

Колонисты могли приобретать земли и у местных племен. Крупнейшим частным приобретением стала ферма братьев Войгт, которые наторговали с гереро на 10 тысяч марок в долг и получили от них за это 15 тысяч гектар земли. Кстати, эта ферма существует во владении их потомков до сих пор.

Всего до 1904 года белые поселенцы и предприниматели скупили у негров до 2,2 миллионов гектар их земель.

В свою очередь, вожди местных племен охотно продавали свои земли за колониальные товары, что, правда, вело к сокращению площади их собственных пастбищ. К 1903 году в Намибии уже жило 4640 белых, из которых свыше 3000 были немцы. Правда, в колонии сказывался дефицит белых женщин, и поэтому несмотря на отношение к неграм как людям низшей расы, белые поселенцы часто заводили себе местных любовниц. Дети от таких браков автоматически становились гражданами Германии, правда, уже в 1906 году эта практика была запрещена. Также было запрещено регистрировать межрасовые браки.

Немцы отмечают Пасху в 1907 году в Намибии на строительстве железной дороги

Вообще же, отношения белых и негров в германской Юго-Западной Африке были далеки от идеала сосуществования двух рас. Впрочем, подобное происходило не только в немецких колониях. Во-первых, белые и черные были юридически неравноправны. За убийство белого негру грозила смертная казнь, тогда как в обратном случае белый мог быть приговорен к тюремному сроку от 3 месяцев до 3 лет (что было редкостью) или даже денежному штрафу. За избиение негра белому поселенцу ничего не грозило.

Особенно обострились отношения между колонизаторами и аборигенами в начале XX века, когда после эпидемии болезней среди скота и засухи, гереро и нама потеряли большую часть своих стад и вынуждены были наниматься батраками на немецкие фермы. Там процветали физические наказания и изнасилования местных женщин.(вот откуда получались мулаты и белые негры)

Во-вторых, экономические отношения в германской колонии были направлены на облапошивание негритянского населения. Торговцы закупали у них скот, а также торговали в долг, чтобы потом выбивать из туземцев огромные проценты. К примеру, если негр брал в долг 1 фунт, то через год он должен был отдать уже 5. Отчасти такая экономика наносила ущерб и простым белым колонистам, которые жаловались на дороговизну продуктов, товаров и услуг, а также равнодушное отношение ко всему присланных из Берлина чиновников.

Население собственно Рейха впервые познакомилось со своими чернокожими «согражданами» в 1896 году, когда на территории берлинского зоопарка, а также в Трептов-парке открылись «этнические деревни» гереро и нама; в начале XX века в Европе негров вообще часто показывали в зоопарках, а в Германии этим успешно занимался Карл Гагенбек с 1880 года.

Как писала возмущенная германская пресса, нередки при этом были случаи, когда на просмотр голых и полуголых негров толпами валили молодые немки, некоторые из которых даже платили деньги, чтобы «поближе» познакомиться с экзотическими смуглыми людьми (в светском обществе Германии ходили слухи, что негры обладают более повышенным уровнем любвеобвильности, нежели белые мужчины). Особенной популярностью среди немецких женщин пользовался сын вождя гереро Самуэля Махареро — Фридрих Махареро (он, кстати, удостоился даже личной встречи с кайзером Вильгельмом II). Внимание мужчин, естественно, приковывали молодые негритянки, на просмотр которых также выстраивались целые очереди из бюргеров.(вот откуда получались мулаты и белые негры)

Все это вызывало закономерное возмущение в кругах колониальной администрации Рейха. Как писала Deutsche Kolonialzeitung (Германская колониальная газета) в 1896 году, «молодые африканцы должны воспитываться в осознании того, что между ними и белыми девушками лежит граница, переходить которую категорически запрещено«. При этом женщины, проявляющие излишний интерес к чернокожим, обвинялись в «дефиците правильного расового сознания«. Общая, принятая тогда характеристика негров была дана в труде колониального офицера Августа Босхарта «Обращение с туземцами в колониях»:

«Негр — это кровожадное, ужасное существо, хищный зверь, добиться уважения со стороны которого можно лишь плеткой. Африканцы предназначены для услужения европейцам. И если им не удастся перебороть свои природные лень и отсутствие ума, встает вопрос о необходимости вообще их существования на нашей земле».

Германские патрульные в Юго-Западной Африке.

Восстание гереро и их геноцид.

Восстание гереро стало своего рода неожиданностью для колониальной администрации, хотя разведка и доносила, что англичане через территорию Бечуанленда снабжают африканцев оружием и продовольствием. Немецкие контрразведчики обратили внимание также и на то, что в 1903 году гереро начали вдруг массовую закупку всего того, что могло пригодиться им на войне: от теплых одеял, конской сбруи и седел, до ружей, лошадей и патронов в лавках колониальных торговцев. Однако немцы не ожидали, что восстание будет таким организованным, быстрым и хорошо спланированным.

Впрочем, удивляться этому не стоит — ими руководили напрямую кадровые офицеры британской армии, через которых с первых же минут восстания, начавшегося в январе 1904 года с нападений гереро на фермы немецких колонистов, в европейскую прессу хлынул поток сообщения о «зверских расправах немцев над туземным населением». Мы нисколько не пытаемся обелить германскую колониальную политику, однако надо понимать, что точно также как немцы, если не хуже, себя в колониях вели бельгийцы (которые отрезали кисти рук неграм за мелкие проступки), англичане (причастные к сотням случаев зверского отношения к аборигенам), французы и другие европейские нации.

Успеху восстания немало способствовало и то, что небольшие колониальные германские войска в конце 1903 года были размещены в основном на юге Намибии, где в октябре 1903 года произошло восстание одного из племен готтентотов — бондельцвартс. В первые дни восстания гереро в январе 1904 года было убито 123 немца, из них 5 — женщин. Вождь повстанцев, Самуэль Махареро, издал приказ, по которому запрещалось убивать англичан, буров, а также детей и женщин (впрочем, он не всегда соблюдался). Некоторым немецким семья также удалось получить его защиту — как семьям фермеров Войгтов, о которых мы писали выше.

Общая численность повстанцев оценивалась до 8 тысяч человек, и абсолютное большинство из них имело огнестрельное оружие. В течение нескольких недель они захватили северные и центральные районы германской Юго-Западной Африки и блокировали ее столицу — Виндхук. При этом повстанцы нарушали телеграфные линии и разбирали рельсы железной дороги, чтобы осложнить подвоз подкреплений. Фермы и колониальные магазины белых поселенцев они сжигали.

Губернатор колонии Теодор Лейтвайн располагал силами до 800 солдат, из которых часть была резервистами. К ним также в феврале присоединился отряд морской пехоты в 500 человек. Они смогли отбить у повстанцев городок Окаханджа, но в целом добиться перелома войны в ходе ряда мелких сражений не удалось. Летом 1904 года в колонию прибыло до 1600 германских солдат с пушками и пулеметами под командованием генерал-лейтенанта Лотара фон Трота, а общая численность колониальных войск (с учетом местных солдат, добровольцев и резервистов) достигла 7500 человек.

Генералу фон Трота германский Генштаб и лично кайзер поручили как можно быстрее и эффективнее подавить восстание туземцев. Фон Трота считался квалифицированным профессионалом в этом деле: он был ветераном франко-прусской войны, занимавшимся борьбой с иррегулярными частями французской армии, подавлял восстания негров в германской Восточной Африке (Танзании) и воевал с китайцами в 1901 году во время международной карательной экспедиции в Поднебесную. Большая часть современных германских историков оценивает этого офицера скептично, считая, что он умышленно вел войну с гереро без всяких правил.

В Намибию прибыло пополнение для колониальных войск

В целом, тогдашнее германское общество было настроено на то, чтобы «преподать урок неграм». В немецкой прессе распространялись слухи о зверствах гереро, и даже лидер социал-демократической партии в рейхстаге Август Бебель поддержал карательную экспедицию (его фракция, правда, воздержалась от голосования), оговорив, что надо подавлять восстание «максимально гуманно».

В результате Германии удалось сконцентрировать в Намибии несколько тысяч солдат регулярной армии, которые в битве у Ватерберга в августе 1904 года разгромили 8-тысячное войско Самуэля Махареро — погибло несколько сотен африканцев и 26 немцев (еще 70 получили тяжелые ранения). В отличие от стереотипного представления о колониальных войнах, как о столкновениях до зубов вооруженных европейцев с дикарями, у которых были лишь копья и мачете, здесь сражение развернулось на фронте длиной до 100 километров (что требовало от обеих сторон высокого уровня управления отрядами), а сами повстанцы имели в достатке огнестрельное оружие. Гереро, проинструктированные англичанами, намеревались удержать плато Ватерберг, где было достаточно источников воды и пастбищ. Махареро превратил эту местность в главную базу своего племени — к августу здесь собралось до 50 тысяч гереро со своими стадами.(Представляете, голозадые негры-кочевники против вооружённой регулярной армии)

Немецкие отряды под управлением Лотара фон Трота численностью до 4000 человек при 16 пулеметах и 36 орудиях действовали несколькими колоннами, стараясь захватить источники воды и выдавить гереро на восток и юго-восток. Для связи между отрядами немцы использовали гелиографы.

Сражение шло весь день 11 августа и отличалось необыкновенным накалом. Несколько немецких отрядов попали даже в окружение и лишь чудом были не истреблены неграми. К их счастью, большая часть гереро скверно стреляла из винтовок (недоработка английских инструкторов). Как вспоминал капитан Курт Шваббе, попавший в одно из таких окружений, временами ему казалось, что немцам приходит конец.

«Наши батареи начали неспешным огнем прочесывать буш шрапнелью, но на каждый наш выстрел следовал ответ из зарослей — рой пуль. Работу артиллеристов осложняло то, что они не видели противника, а показания корректировщиков были противоречивыми. Гереро прекрасно использовали местность и часто приближались к нам на расстояние буквально десятка метров. Атаки следовали с разных направлений, повстанцы пытались пробиться к пушкам, чтобы уничтожить батареи. Нам приходилось вручную постоянно разворачивать орудия, перенося огонь из одного сектора в другой.

Пулеметы позволяли отбивать атаки гереро, однако бой шел до позднего вечера. К наступлению темноты наше прежнее настроение, что нам удастся легко разбить повстанцев и уничтожить их, совершенно исчезло«.

Если бы не высокое качество германской пехоты, слаженность действий артиллерии, наблюдателей и германских снайперов, повстанцы в тот день вполне могли если не разгромить колониальные войска, то серьезно их потрепать. Однако к вечеру гереро явно выдохлись и начали отступление на восток — во владения англичан, которые еще до сражения обещали повстанцам убежище. Немецкие войска несколько недель преследовали их.

Остатки отрядов гереро вместе с семьями и стадами бежали в британский Бечуанленд, при этом до 80% их состава погибло при переходе через пустыню. Лишь к началу октября отдельным отрядам повстанцев удалось добраться до английской колонии. Часть беглецов была поймана немцами.

Германский солдат конвоирует приговоренных к смертной казни гереро

Оставшихся гереро немцы согнали в специальные концентрационные лагеря, откуда их выпустили окончательно лишь в 1907-1908 годах. В этом они следовали опыту испанцев, которые впервые создали концлагеря на Кубе в 1896 году при подавлении местного восстания, и англичан, загнавших в такие лагеря десятки тысяч человек в Южной Африке во время бурской войны 1899-1902 годов.

По мнению историков, гереро потеряли от 25 до 60 тысяч человек — но сколько точно, сказать нельзя. После восстания, численность гереро, согласно переписи, составляла около 25 тысяч человек. По всей видимости, реальные цифры потерь гереро преувеличены антигерманской пропагандой.

Жестокое обращение немцев с гереро стало общеизвестным в мире благодаря британской прессе, которая живописала ужасы германской колониальной политики. Сейчас численность якобы уничтоженных гереро в Намибии и Анголе достигает около 240 тысяч человек, в 1985 году ООН признала войну против гереро актом геноцида, который сама Германия признала лишь в 2004 году. Все попытки представителей этого африканского народа истребовать с Берлина компенсации, успеха не принесли — к примеру, в 2001 году суд Нью-Йорка отклонил подобное исковое заявление.

В 1904-1907 годах войну против немцев вели также африканцы из племени нама во главе с Хендриком Витбоем, их было уничтожено до 10 тысяч человек, а сам Витбой — повешен. Потери белых в ходе подавления восстаний гереро и нама составили 1365 человек, еще 76 пропали без вести.

Всего в подавлении восстаний в Намибии приняло участие до 14 тысяч германских солдат, резервистов, добровольцев. Для налогоплательщиков в Рейхе эти колониальные войны в 1904-1907 годах означали дополнительные расходы казны в размере 585 миллионов марок.

Гереро после перехода через пустыню Намиб в Бечуанленде

Конец колонии.

Впрочем, основная масса негритянского населения в ходе войны не пострадала. Сразу же после окончания восстания в Намибию устремился небольшой, но устойчивый поток переселенцев из Германии — примерно по 1-1,5 тысячи человек в год.

В 1906-1908 годах в колонии были обнаружены алмазы, началась планомерная геологоразведка, немцы ударно строили железные дороги, порты, а в 1910 году в колонии было введено даже местное самоуправление в виде «парламента» — ландрата. Он имел статус совещательного органа при губернаторе колонии. В 1908-1914 годах в Намибии было добыто алмазов на сумму в 152 миллиона рейхсмарок, а казна получила только от этого доход в размере 10 миллионов марок.

Немецкая Юго-Западная Африка постепенно превращалась в прибыльную и процветающую колонию. Население Виндхука достигло почти 12 тысяч человек (преимущественно белых).

Местное негритянское население, с трудом, но приученное немцами к чистоте и порядку, с энтузиазмом изучало немецкий язык (до сих пор в Намибии свыше трети населения свободно говорит на этом языке) и из него постепенно стали формировать даже мелкое чиновничество.


Cолдаты и офицеры германских колониальных войск в Намибии

Впрочем, создать вторую Германию в Африке Берлину было не суждено. В сентябре 1914 года Южно-Африканский Союз вступил в войну с Германией на стороне Великобритании, и до 10 тысяч солдат армии союза вторглись в Намибию. Немцы сумели с помощью резервистов и местных, колониальных, солдат довести численность своих подразделений до 5000 человек, однако им не хватало оружия, а большая часть резервистов была плохо обучена.

Тем не менее, несмотря на явное неравенство сил, немцы сопротивлялись по мере возможностей до апреля 1915 года, а последнее германское подразделение сложило оружие лишь летом 1915 года. С пленными немцами буры обошлись крайне мягко — 1300 германских солдат были помещены в специальный лагерь, но при этом у них не отобрали даже оружия. По сути, они также продолжали свою службу дальше. Их потомки, а также потомки немецких фермеров (их численность составляет сейчас около 16 тысяч человек — примерно 1% населения Намибии) до сих пор проживают в этой африканской стране.

Согласно Версальскому договору в 1919 году бывшая германская Юго-Западная Африка перешла под управление Южно-Африканского Союза (будущей ЮАР), которая владела ею до 1994 года.

Источник фото: Spiegel; Guido Knopp. Das Weltreich der Deutschen: von kolonialen Traeumen, Kriegen und Abenteuern. Munchen, 2010.

Источник:
http://ttolk.ru/2011/12/30/как-второй-рейх-колонизировал-намиби/
источник

Великобритания была вынуждена предоставить независимость Малайзии в 1957 году.

Великобритания вынуждена была предоставить Малайской Федерации независимость в 1957 году. (Кто вынудил Великобританию?)
Название «Малайзия» же было принято в 1963 году, когда к федерации присоединились Сингапур, Северный Борнео и Саравак.
Начиная с 1957 года в Малайзии начался фантастический экономический рост и превращение её в хай-тек державу под руководством настоящей, неротшильдовской Америки. Малайзия, также как Япония и Китай, сыграла значительную роль в крушении паразитической системы на планете.
Сравните: Куала Лумпур, столица Малайзии до и после 1957 года.

Малайзия на политической карте мира.

С 1957 года в Малайзии хозяйничает настоящая, неротшильдовская Америка.
Флаг Малайзии вам ничего не напоминает?
Это объясняет рост экономики Малайзии как на дрожжах именно с 1957 года.

Куала Лумпур сегодня:

Time Lapse - Kuala Lumpur

Куала Лумпур в 1950-е годы: обратите внимание на европейскую архитектуру города.

Kuala Lumpur: Architecture of Malaysia's Capital City (1950-1959) | British Pathé

Подборка чёрно-белых фотографий о жизни в Малайзии в 1950-е годы.

источник

Винтажные фотографии 2-ой Мировой войны в Африке, начало 1940-х гг.

Фотографии времён 2-ой Мировой войны в Африке: Алжире, Сьерра-Лионе, Гане, Нигерии в начале 1940 гг.
Шла война за передел мира и перемену финансовой системы: на смену британскому паунду пришёл американский доллар, по результатам 2-ой Мировой войны Великобритания (Лондон-сити) потеряла ВСЕ свои колонии.

Северо-Африканская кампания 2-ой Мировой войны в цвете!

World War 2 • North African Campaign • In colour

источник