Корреспонденция
Сижу на почте и жду своей очереди. Думаю - надо бы написать: в далёкое будущее, любимой дочери. Мимо люди пробегают хмурые. Посылки, письма отправляют - кто в Караганду, кто в Юту.
А я думаю, что когда стану старая - буду на почте искать уюта.
По бесконечным адресам бесконечные посыльные, бесконечно пыльные, разносят письма и извещения. "Доченька! Высылаю кило печенья!"
Женщины за кассой - угрюмые, машинально выполняют свою работу - с понедельника по субботу. Иногда - даже в воскресенье. Иногда - даже улыбаются старушке, отправляющей очередную банку варенья.
А на задворках, в глухом подвале - сто тысяч писем, которых ждали. Но не дождались по разным причинам. Кто - то из - за неверного адреса. Кто - то из-за несвоевременной кончины.
Среди посылок, посыльных бланков, пустых счетов, объявлений в рамках витает пыль со страничек писем - что нам писали, что мы напишем. Спустя полгода - мы всё забудем. Как приходили, толпились люди и слали письма, посылки, слёзы - кто-то пьяный, а кто - то трезвый.
И разделяют всех километры, недели, месяцы и года. Иногда - почтовые поезда доставляют всё в срок. Иногда их задерживают, а люди день за днем теряют надежду.
Ругаются на почте, хмурятся в очереди...
А я, пожалуй, напишу:
В далёкое будущее,
Любимой дочери.
Сказочка про почту
Автор: Найтил
Вытянутая по фронту почти на 35 километров оборона дивизии не имела глубины, лишь на более вероятных танкоопасных направлениях создавалась наибольшая плотность огневых средств, особенно противотанковой артиллерии.
Командиры артиллерийских полков, гаубичного - Асатуров и пушечного - Грачёв, по указанию комдива Котельникова подготовили позиции и окопы для каждой батареи и орудия. Даже командиру тяжёлого корпусного артполка Комарову было приказано подготовить свои орудия для стрельбы прямой наводкой в случае приближения танков противника.
В то время считалось, что для сдерживания передовых частей противника достаточно развернуть одну дивизию на 25 - 30 километров, и он будет остановлен. В действительности такая организация обороны не представляла серьёзного препятствия для ударов крупных танковых группировок, применявшихся гитлеровцами.
У командира 19-й стрелковой дивизии Котельникова было и личное горе. В эти дни он получил известие о том, что в начале июля в боях за советскую Родину пал смертью храбрых его единственный сын. Сообщение, как написал в своих воспоминаниях Иван Антонович Данилович, пришло в штаб дивизии. Некоторое время сослуживцы оберегали своего комдива от тяжёлого известия. Только после постепенной подготовки осторожно вручили ему стандартное извещение.
«Стремясь оградить свою жену от трагических переживаний, — пишет Данилович, - этот добрый человек, хороший муж и семьянин, свое горе и утрату переносил один. Он просил офицеров штаба, семьи которых проживали в одном доме с его женой в Воронеже, не сообщать в письмах своим родным и близким о гибели его сына».
Большую часть суток Котельников проводил в частях, встречаясь с командирами и красноармейцами, старался быть бодрым, понимал шутки и сам шутил, был строг, когда надо; требовал соблюдения дисциплины, потому что и ему постоянно напоминали о ней вышестоящие начальники. А начальство продолжало ужесточать требования.
Утром 17 июля офицер связи доставил адресованную лично ему, генерал-майору тов. Котельникову, написанную от руки следующую записку:
«Имею данные невыполнения Вами пунктов 2 - 3 приказа врио командира 30 ск. В случае невыполнения вышеуказанного и повторения подобных случаев мною будет доложено Комитету Обороны для привлечения Вас к суровой ответственности. Армейский комиссар 1-го ранга Е. Щаденко».
14 июля по поручению Ставки начальник Генштаба Г.К. Жуков в связи с дальнейшим осложнением обстановки на Западном фронте отдал приказ о создании Фронта резервных армий. На следующий день командарм Качалов подписывает свой приказ: с 23.00 14 июля войска 28-й армии, значит, и 19-я дивизия, включены «в состав Фронта резервных армий с подчинением командующему фронтом во всех отношениях» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 38).
В приказе Ставки Смоленск не упоминался, так как на подступах к нему уже шли ожесточённые бои. Фронт резервных армий развёртывался на рубеже Старая Русса - Осташков - Белый - Дорогобуж - Ельня - Брянск. По этому приказу необходимо было «перед фронтом армий и внутри оборонительных районов создать полосу заграждений с противотанковыми препятствиями и сплошной полосой мощного противотанкового огня».
Вместе с 28-й фронту передавалась и 24-я армия. Кроме этих двух соединений, уже выдвинувшихся на указанный рубеж, в состав его включались вновь сформированные 29-я, 30-я, 31-я и 32-я армии.
Жуков позвонил Калинину и, выражаясь военным языком, дал вводную:
«У вас на правом фланге противник выбросил крупный авиадесант…» А что он услышал в ответ? «Выясню и доложу». Такое позволительно разве что председателю колхоза, да и то в мирное время, а тут гудит - грохочет невиданная война, поставлена на карту судьба большой страны. Нерасторопного командарма, конечно, лучше заменить более ответственным человеком.
И вот 15 июля в Семлево прибыл генерал-майор пограничных войск Константин Иванович Ракутин. На руках - предписание принять одно из крупнейших воинских соединений, выдвинутое на наиглавнейшее направление Западного фронта.
По возрасту Ракутин был моложе некоторых комдивов и командиров полков, но у него было немало боевого опыта и опыта руководства крупными соединениями пограничных войск.
… Хороша, хоть и коротка, июльская ночь. Одна заря спешит сменить другую, а один час сна в шалаше из еловых лапок или в копне сена под кудрявыми берёзами трёх стоит. Но установившийся режим в эту ночь был нарушен. Поступил приказ выставить усиленное боевое охранение, всем повысить бдительность, приготовить к бою оружие и боеприпасы.
Крещение огнём Глава «ЭТО БЫЛО ПОД ЕЛЬНЕЙ» (Отрывок)
Автор: Андрей Кондрашин
