Твоё сердце с жасмином

Хлопочет вечер до прихода ночи.
Луна в окно заглядывает смело,
Она хозяйка на просторах вотчин,
Грозит морозом жгучим в мире белом.
А мне тепло, уютно и спокойно.
Резвятся искры в полости камина.
Две чайных пары, как союз законный,
С зелёным чаем байховым с жасмином...

Одна моя, а для тебя другая,
Хоть ты сейчас за сотни километров,
Но обо мне ты думаешь, я знаю,
О том сегодня проболтались ветры.
Покажет время жизни киноленту.
Под позолотой чаш фарфор старинный.
Мы насладимся таинством момента -
Зелёным чаем байховым с жасмином...

Расскажешь мне - а я тебя услышу -
Что так заботит в суетности будней ...
Ночь заскользит по выстуженным крышам -
Не жаждёт мест теплей и многолюдней.
Всё хорошо, всё ладно будет с нами.
Уйдёт зима по улицам пустынным,
Оставив нам любовь свою на память
В зелёном чае байховом с жасмином ...

                                               Зелёный чай ... (Избранное)
                                            Автор: Татьяна Максименко

На месте её любимого чая прорыт туннель. Ей приходится тянуться рукой в самый его конец, за последней пачкой.

«Всем нужно то же, что и мне! Как же это раздражает! – бубнит она. - Вот же, рядом, чёрный, зелёный, белый, хоть полосатый! Так нет! Всем подавай мой чай! И почему продавцы именно в этом, ближайшем к дому супермаркете, никогда не шевелятся? Кончается товар,  значит, надо быстренько принести ещё! Пожилой человек не должен испытывать неудобств!»

Она кладёт добытую пачку в корзину и размышляет сама с собой: «Надо будет ко дню рождения сделать запас, а то, как всегда - когда надо, тогда и не будет! Приедет сын с невесткой, внучка. Как же без любимого чая! Это ведь не простой день рождения, шестьдесят пять…»

От неловкого движения заломило под лопаткой, а от возмущения заболело сердце. Сердце всё чаще беспокоит её. То оно вдруг колотится, сотрясая всё тело, то останавливается, словно что-то забыв, и она судорожно ищет пульс, то мучает противная тянущая боль. В её сумочке всегда есть таблетки от сердца, но сейчас она выскочила за чаем и сумочку не взяла…

Она оглядывается в поисках места, где бы можно было присесть. Увидев подставку, на которую встают, чтобы достать верхние полки, идет к ней, осторожно опускается, ослабив на шее жёлтую косынку.

Напротив, колени в колени, сидит запыхавшаяся пожилая женщина в жёлтом шейном платке. Она не сразу понимает, что это она сама и есть, и что смотрит в зеркало, которыми отделаны колонны магазина для зрительного расширения торгового пространства.

Странно, но раньше она не находила себя в этих зеркалах. Точнее, не искала. С некоторых пор она перестала дружить со своим отражением. Дома зеркало только в ванной, маленькое, в размер лица. Были раньше во весь рост, в шкафу, но она заменила их тёмными стеклами. Не хочется верить, что эта почти старуха и есть она….

Сейчас ей некуда деться от своего отражения. Выбившиеся седые волосы, сутулые плечи, глаза без макияжа, морщины возле губ, отекшие колени, стоптанные туфли. Ужас…Надо покраситься. И к косметичке записаться. И купить новые туфли. Тем более день рождения... Нельзя себя так запускать!

Боль под лопаткой стихает, сердцебиение нормализуется, вроде обошлось.

«Ну чего, бабка? Купила чай? Чуть не кончилась. Молодец. Вставай, иди домой, заваривай!» – с деланой бодростью говорит она себе и через силу улыбается зеркалу. Но не встаёт, а продолжает сидеть, глядя на отраженные полки с продуктами и покупателей с тележками. Мир «потустороннего» зеркального супермаркета как настоящий, лишь немного темнее. От времени или от однообразия того, что в нём отражается.

В затемнённом мире растерянно блуждает высокий мужчина в пальто. Лет сорока пяти, слегка вьющиеся волосы, длинная чёлка, разложенная на прямой пробор, серьга в ухе. Не местный. У них так не одеваются и так не стригутся. Он вертит в руках коробку, читает. Наклонившись, ставит в тележку. Чёлка падает на лоб. Плавным движением правой руки он убирает её со лба, и волосы вновь послушно ложатся на свои места.

Этот жест… и этот поворот головы… и глаза…

«Рон! Рон! Рон! Рон! – взрывается сердце его именем. Не может быть… Прошло тридцать лет…Но это он! Рон…» Хорошо, что она сидит. Чувство самосохранения захлебывается волной других, давно забытых чувств.

Рон – её бывший ученик. Он готовился поступать в Медицинскую Академию, она занималась с ним химией. У его родителей необычная история знакомства. Отец - армянин, советский дипломат, работал в Лиссабоне, а мать - португалка, зашла в посольство. Рон сам рассказывал. Ему было шестнадцать. Он сразу показался ей особенным.

Взгляд такой взрослый и такой мужской. Так не смотрят мальчики в шестнадцать лет. А она была беременна своим сыном, которому сейчас уже тридцать. Как это всё было давно… А такие помнятся подробности… Даже этот жест, как он рукой убирает со лба чёлку… И чувства, оказывается, никуда не деваются, и время не лечит…

Она боится оторвать взгляд от зеркала и не увидеть ЕГО в реальности, словно он существует только в зеркальном мире. Но он чувствует взгляд и поворачивает голову сам.

Запыхавшаяся пожилая дама в жёлтом платке вокруг шеи странно смотрит на него, сидя на подставке, с которой достают товар с верхних полок.

«Пациентка бывшая, наверно», - думает он. Он привык, что люди в разных странах вдруг начинают его пристально рассматривать, узнавать. Через его руки прошло столько людей. Нет, здесь, кажется, другое. Ей, возможно, нехорошо.

Он оставляет тележку и быстрым шагом подходит к женщине.

- Мадам, с Вами всё в порядке? Я врач!  – он садится возле неё на корточки.

Она не может ответить. Смотрит на него, чувствуя себя пустой банкой, в которой нет ничего, кроме огромного сердца, колотящего в тонкие стенки.

- Вы меня слышите? – он берет её за руку и его серые глаза вспыхивают узнаванием. – Каролина? Это ты…?

Она молча кивает.
                                                                                                                                                       Таблетки от сердца (Отрывок)
                                                                                                                                                                 Автор: 100 Рожева

на отметке «Аденома»

К чему мы идём, к чему мы придём, зачем мы живём
Никак понять не могу, зачем я на этом свете живу,
Эмоции тупеют, чувства хладеют,
Наивность даже приятней чем жесткий реализм и цинизм,
Жизнь как земля, с каждой минутой всё больше ощущаешь её тяжесть,
С каждой секундой больше цинизма и реализма,
Серая пелена дождя, густой сумрак,
Ни доли лёгкости, земля и реализм.
Так проще жить, но наверно не лучше.

                                        К чему мы идём, к чему мы придём, зачем мы живём (Избранное)
                                                                      Автор: Марина Потерянная

Пришла осень,  дожди. Потом потеплело, появились грибы. И народ, КАК ОБЫЧНО, рванул за ними в лес. Поплёлся туда и наш обычный человек и заблудился. Ну, не то чтобы совсем уж  заблудился, а просто   не смог выйти засветло на знакомые ориентиры.

Стемнело, пошёл дождь. Вначале маленький,  потом – сильнее. Идти  долго под дождём - глупо. Надо  пережидать его в лесу под деревьями. Дождь усилился настолько, что стал пробивать крону деревьев. Человек решил развести костёр и согреться. Кто - нибудь разводил костёр в сыром лесу? То-то и оно!

Сухая трава под ногами промокла, бумаги в карманах не было. Человек постукивая зубами, чертыхнулся. Хвостатый тут же отозвался, щёлкнул босыми пятками  - «Яволь!» и направил дождь за воротник куртки. Человек прислонился спиной к стволу дерева. Начал вспомнить, как разводил костёр для шашлыка в лесу летом  –  и не смог вспомнить! Там он, как обычно, взял то, что было под ногам и разжёг без всяких проблем.  А сейчас, в сплошной сырости с тремя полустёртыми спичками… Ах, лето красное, лето красное, где ты?

Что делать? Идти под дождём – верная простуда. Долго сидеть и мёрзнуть под деревом  - тот же хрен - простуды не избежать. А Минздрав предупреждает – «Аденомщику переохлаждаться нельзя!»  Стал  соображать. КАК ОБЫЧНО (!) костёр не разжечь. Надо найти, пусть и НЕОБЫЧНЫЙ способ розжига, но с работающий в данных условиях. Подумалось, что тонкие веточки без листьев, прутики возле сАмого ствола должны быть сухими. Так оно и оказалось. И вскоре костёр уже пылал на славу, треща на весь лес   сырыми ветками.

От мокрых штанов и фуфайки пошёл пар. Чёрт, видя, что у человека башка заварила, чертыхнулся сам, отступился и прекратил дождь. Простатит тоже, что - то проворчал, но не пошёл на обострение с иммунитетом.

                *
Как - то раз, идя с рынка, наш обычный человек встретил  сослуживицу. Остановились, поболтали. Кое - что узнали друг о друге: она лет двадцать как разведена, есть внучок, сейчас досматривает маму. На том и разошлись.

      А ночью она ему приснилась. Вот - те на! Что делать? Восьмой десяток! Аденома! Покряхтел человек, подумал – Не тому учит Библия в таких ситуациях (Эх, если бы ещё и жена уважала Библию!) … и решил «развести костёр»!

Пошёл на рынок, взял букет цветов, коробку конфет, но подойдя к её дому, замедлил шаг и остановился. Вспомнился ему, почему - то,  случай с костром в лесу под дождём… «В необычном случае, костёр надо разводить  необычно!» послышался ему голос, толи с неба, толи из – под земли.

Он круто развернулся и зашагал прочь. Цветы были подарены соседской первоклашке. Конфеты оставлены для лучших времен. На первое свидание в сумку он положил: чеснок, лук, картошку, бутылку домашнего вина, «Киндерсюрприз», растирку от пролежней и вышел из дома.

                                                                                                                                        Как разжечь костёр под дождём (Отрывок)
                                                                                                                                                  Автор: Владимир Теплов - Бис

Деловой брюнет с полиэтиленовым пакетом

Я боюсь телефонных звонков, Потому что давно не звонили. Словно ток по цепи позвонков, Остаётся одно: или – или… Это время сбирает долги. Это вечность подводит итоги. Это дремлют в казармах полки. Это зверь шевельнулся в берлоге. И в тиши, разорвавшейся вдруг, Чёрный диск, сокращающий мили… Или умер нечаянный друг, Или это тебя схоронили

                                                                                                                                                                                                     Владимир Шевнин

Всё вокруг перепуталось,
Спать ложась во вчера,
Временной экзекуции,
Я проснусь ночевать.

Всё вокруг перепуталось.

Я смеюсь над обидами,
Улыбаюсь от боли,
В нас вступает забытая,
Первозданная воля.

Всё вокруг перепуталось.

И губами разбитыми,
Я шепчу:"Моя прежняя,
Не пропавшая милая"
В нас вступает забытая,
Первозданная нежность.

Всё вокруг перепуталось

                                               Всё вокруг перепуталось
                                               Автор: Вячеслав Орехов

— Вы на выборы? — раздражённо спросил высокий брюнет.

Иван Иванович испуганно взглянул на сидящих в автобусе людей и, увидев Михалыча, произнёс:

— Да-а…
— Опаздываете! Быстро садитесь! — строго скомандовал брюнет.

Иван Иванович пошёл по проходу, но, заметив, что место рядом с Михалычем уже заняли, остановился.

— Да куда вы направились? Вот же место свободное! — всё больше раздражаясь, рявкнул брюнет и указал на первый ряд сидений, где у окна стояло несколько коробок с водкой.
— Простите… — пробормотал Иван Иванович и сел рядом с коробками.
— Всё, погнали! Сначала двести пятьдесят шестой, — бросил брюнет водителю и окинув взглядом собравшихся в автобусе людей, вдруг широко улыбнулся. — Добрый день! Меня зовут Антон Николаевич. Сегодняшний день мы проведём вместе. Благодарим, что выбрали нашу компанию! Пристёгиваться не обязательно, ехать нам недолго.

Иван Иванович посмотрел на сидящих вдоль прохода людей. Шутку брюнета никто не оценил.

— Ну так, ладно! Для тех, кто в первый раз, я расскажу, что именно нас сегодня ждёт, — потирая руки, резко перешёл на деловой тон брюнет.

Автобус тряхнуло, и в стоящих рядом с Иваном Ивановичем ящиках звякнули бутылки. Брюнет схватился за подголовник ближайшего кресла и продолжил:

— Мы подъезжаем к участку, один из вас берёт лист бумаги, идет и меняет его на незаполненный бюллетень, затем приносит его мне.
— А лист бумаги зачем? — робко поинтересовался сидящий в третьем ряду тощий мужчина.

Брюнет поморщился, но вынул из лежащей на сиденье папки лист и поднял его над головой:

— Его нужно будет аккуратно сложить, чтобы он стал похож на бюллетень, и кинуть в урну, а чистый бюллетень спрятать и принести в автобус. Так понятно?
— Понятно, — ответил мужчина.
— Дальше всё просто: мы в автобусе его заполняем, и каждый из вас по очереди заходит на участок, берёт новый бюллетень, прячет его, бросает в урну заполненный и возвращается в автобус.
— Приехали, — пробасил водитель.
— Подожди пока, — сказал водителю брюнет и потянулся за лежащим на полке полиэтиленовым пакетом, после чего снова обратился к сидящим в автобусе людям: — Чтобы в комиссии вас могли опознать, я раздам вам прозрачные обложки для паспорта. Это тайный знак. После работы можете оставить их себе. Работать нужно быстро. Вас здесь сорок человек, а по плану нам нужно успеть проехать десять участков. Сколько успеем, за столько и получим, так что давайте пошустрее. Ну кто пойдёт первым?

Люди в автобусе напряжённо замерли.

— Хорошо, давайте тогда вы, — показал пальцем брюнет на сидящую прямо за Иваном Ивановичем немолодую женщину.
— Я?! — испуганно спросила она.
— Вы, вы, — подтвердил брюнет. — Комбидресс у вас хороший (*). Спрячьте листок под мышку и идите. Давай открывай! — скомандовал он, обращаясь к водителю.
— Почему комбидресс? Это же кофта! — смутилась женщина.
— Да хоть шуба! Идите уже, — поторопил её брюнет. — Вот, держите обложку и листок. Да, чуть не забыл самое важное, — обратился он ко всем. — На участках вам нужно подходить только к конкретному члену комиссии. На этом… — брюнет заглянул в папку, — … на этом вам нужен тот, который обслуживает адрес Красноармейская, дом двенадцать. Если перепутаете и вас поймают, денег не получите. Понятно? Повторите!
— Если перепутаем, то денег не получим, — отозвался нестройный хор в автобусе.
— Да не это повторите! Адрес повторите! Красноармейская, двенадцать! — проверещал брюнет.
— Красноармейская, двенадцать, — послушно произнесли сидящие в автобусе люди.
— Ну слава богу, — выдохнул брюнет. — Идите уже, обойдите школу, участок на втором этаже.

Женщина спрятала под кофту сложенный инструктором листок, спустилась по ступенькам и, прихрамывая, пошла по дороге вдоль автобуса. Сидящие у окон люди молча смотрели ей вслед.

«Кофта - то какая, вся в зацепках», — подумал Иван Иванович и перевёл взгляд на свои ноги.

Михалыч накануне предупредил, что одеться нужно поприличней. Иван Иванович достал из шкафа старый пиджак, но вот ни рубашки, ни брюк к нему в гардеробе не нашлось, и теперь вместо них на нём были синие треники с оттянутыми коленями и заправленной в них футболкой. Вещи были хоть и ветхие, но чистые: Иван Иванович заранее их постирал. Судя по заполнившему автобус запаху из смеси перегара с нафталином, в шкафу вчера рылся не он один.

— Простите, пожалуйста, окна не открываются, душно очень, можно выйти воздухом подышать? — раздался чей - то голос из глубины автобуса.
— Прошу никого не выходить! — подпрыгнул со своего места брюнет. — Мы сейчас откроем заднюю дверь, но все должны оставаться на своих местах, нечего привлекать к автобусу лишнее внимание. Если поймают, денег вам не заплатят!

Водитель открыл вторую дверь, и по салону пронёсся приятный ветерок.

— Давайте-ка, пока мы ждём, я расскажу вам про нашего благодетеля, — предложил брюнет. — Сергей Анатольевич Новоделкин — человек очень достойный и уже пятнадцать лет представляющий наш район в Городской Думе. Возведение новых детских площадок, озеленение улиц, замена асфальтового покрытия на брусчатку — да и вообще всем хорошим, что происходит на наших улицах, мы обязаны Сергею Анатольевичу. «Моя сила в стабильности!», говорит Новоделкин. И результаты его труда мы видим каждый день. Позаботился Сергей Анатольевич и о вас. Для тех, кто вместо денег выбрал в качестве оплаты водку, Сергей Анатольевич заранее приобрёл несколько коробок. Остальным, по окончании рабочего дня, я выплачу по полторы тысячи рублей.

«Может и мне водкой взять?», — подумал Иван Иванович и с тоской посмотрел на стоящие рядом с ним коробки. Одетый в дорогой костюм брюнет раздражал, а его речь не произвела на Ивана Ивановича никакого впечатления.

— Идёт! — неожиданно воскликнул сидящий в третьем ряду худой мужчина.

Все присутствующие с любопытством прильнули к окнам и уставились на подходящую к автобусу женщину.

— Ну как всё прошло? — нетерпеливо спросил брюнет, как только она вошла в дверь.

Женщина молча вынула из - под кофты сложенный в несколько раз бюллетень и протянула его инструктору.

— Отлично, пока мы в графике! — воскликнул брюнет, вырвал бюллетень у неё из рук и передал Ивану Ивановичу. — Всё! Заполняйте и идите! И не забудьте новый принести.
— А где галочку - то ставить? — уставившись на длинный листок, смущенно поинтересовался Иван Иванович.
— Да как где?! За Новоделкина, конечно! — воскликнул брюнет. — А давайте лучше я, а то ещё испортите, не дай бог, руки - то вон как трясутся.

Иван Иванович покраснел и посмотрел на свои руки.

— Та-ак, внимание! — заголосил на весь автобус брюнет. — Галочки в бюллетени нужно ставить так, чтобы не вылезали за квадратик. Если не уместится, то бюллетень будет испорчен, и денег вам не заплатят, понятно?
— Понятно, — тихо пробормотал кто - то в глубине салона.
— Лучше их буду ставить я, — объявил инструктор, — но, мало ли, кому - то придётся самому заполнять, так что, будьте внимательны. Рисуем только внутри квадратика!

Брюнет проставил аккуратную галочку, сложил бюллетень и передал Ивану Ивановичу:

— Под майку засунь и паспорт не забудь. Адрес: Красноармейская, двенадцать.
— Но я же по другому адресу прописан, — испуганно пробормотал Иван Иванович и посмотрел на Михалыча.
— Да какая разница! Хоть на Луне! — усмехнулся брюнет. — Куда тебе пальцем в книге ткнут, там и распишись. За тебя всё уже умные люди придумали. Всё, пошёл!
— Понял, — пробормотал Иван Иванович и вышел.

После душного автобуса, ещё прохладный утренний воздух приятно освежал.

Иван Иванович с тоской посмотрел на неожиданно ставший ему родным автобус и пошёл к зданию школы.

«За Новоделкина, Красноарейская, двенадцать… за Новоделкина, Красноармейская, двенадцать…», — тихонько твердил он себе под нос. — … за Новоделкина…».

Дойдя до перекрестка, Иван Иванович ещё раз посмотрел на автобус:

— Красноармейская, двенадцать, — пробормотал Иван Иванович напоследок и свернул за угол.

Поднявшись по лестнице Иван Иванович вошёл в залитую светом рекреацию и с изумлением покосился на расставленные вдоль стен скамейки и сидящих на них людей.

— Простите, кто последний? — пробормотал он.

Молодой человек, расположившийся почти у самого входа, поднялся и спросил:

— Вы голосовать пришли?
— Д - да… — тихо произнёс Иван Иванович.
— Мы — наблюдатели, а комиссия — там. Вон видите столы расставлены.
— С - спасибо, — еле слышно отозвался Иван Иванович и побрёл к сидящим за столами членам избирательной комиссии.
— Простите, а где Красноармейская, двенадцать? — поинтересовался он, подойдя к крайнему столу.
— А вон! Девушку блондинку видите? Через стол от меня? По - моему, там ваш адрес, — бодро произнесла одна из членов комиссии и махнула рукой.

Иван Иванович дошел до нужного ему стола и опустился на стоящий перед ним стул. Тут же, на стене, он заметил плакат, где большими буквами были написаны несколько адресов, в том числе и «Красноармейская, 12».

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась светловолосая девушка.

                                                                                                                                                                            Один Голос (Отрывок)
                                                                                                                                                                            Автор: Илья Мозговой
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*)  Комбидресс у вас хороший - КОМБИДРЕСС  [от англ. combination - соединение, сочетание, комбинация и dress - одежда, платье]. Женская одежда из эластичной трикотажной ткани, представляющая собой соединение кофты и трусов.

Ну вот, Лиза сломала руку.  Схематично упала так, как это была показано в файле от Олли Лукойле. И где ещё кричали Таня! Таня!

И что с этим делать? Как теперь слушать эту женщину ? Как оставаться объективным ? ОЛЛИ и раньше, честно говоря, был на сильных эмоциях от её выступлений. А теперь....