Пиноккио - Пингвин - ??

Рассыпались буквы,
разъехались фразы,
И рифмы не лезут -
исчезли все сразу.
Но я всё равно
продолжаю писать.
Зачем?
Для кого?
Не понять...
Не сказать...
Буква за буквой,
строчка за строчкой:
здесь запятая,
там жирная точка.
Я собираю себя
по кусочкам
И распадаюсь опять
многоточьем...

                                      Рассыпались буквы... (Отрывок)
                                                     Автор: Аннри

THEODOR BASTARD - Пустота (Official video)

Он идёт в тишине обычно оживлённых улиц. Никто не может точно сказать, сколько ему лет. Его поношенный плащ, когда - то бежевый, теперь был грязно - серым. Он идёт, слегка раскачиваясь и понурив голову. Редкие прохожие с удивлением смотрят на него, некоторые просто не замечают, другие — хихикают себе под нос. «Пингвин», — проносится у них в головах.

Днём, когда город похож на большой муравейник, он ведёт себя так же. Он идёт медленно, раскачивается, почти не отнимая рук от тела, отчего приобретает ещё большую схожесть с нелетающей птицей. Он никогда не пользуется транспортом, даже если нужно попасть на другой конец города. Когда - то у него была машина, но он её продал, даже не починив тормоза.

Впрочем, покупателю было всё равно. Он всегда заходит в один и тот же магазин, всегда покупает одни и те же продукты. Но едва ли хоть одна из продавщиц помнит его имя. Как и он.

Он так часто слышит в свой адрес «пингвин», что уже и сам забыл, как его зовут. «Ваше имя, сэр?» — спрашивает какой - нибудь работник какого  -нибудь банка. Мужчина только озабоченно глядит на него и чуть не говорит: «Пингвин».

Он медленно, неуклюже роется в своем портфеле и находит паспорт. Тихо, не отрывая взора от спасительной бумажки, читает. Какой - нибудь работник какого - нибудь банка только крутит пальцем у виска. А Пингвин тут же забывает набор букв, который только что прочитал. Ему это совершенно не важно.

Он приходит домой, когда уже темно. Снимает свой плащ, по привычке окликает кого - то. Под серым плащом у него старый чёрный костюм. Таким его чаще всего и видят. Чёрный костюм, небольшой пивной живот, опущенная голова.

Его квартира похожа на убежище человека, страдающего от ежедневной потери памяти. Все стены обклеены пёстрыми стикерами, исписанными маленьким аккуратным почерком.

«Покорми кота», «Не забудь про сегодняшний концерт! Зелёная улица, 76», «Когда - нибудь звезда упадёт тебе на голову. Больше не могу ждать» и ещё сотни клочков бумаги. Звезда… Его телескоп гордо возвышается над грудой договоров, деловых бумаг и писем. Единственная вещь, за которой он ещё следит.

Он растерянно глядит на письменный стол. Нужно заполнить конверт и завтра отнести на почту. Он нехотя садится в кресло. Сегодня утром на успел. «Не засиживайся до глубокой ночи!» — гласит очередной стикер. Опять не последовал совету, вот и возится сейчас. Он начинает писать адрес. Его почерк такой же, как и он сам: размашистый, неуклюжий, качающийся. Совсем не похожий на тот, которым исписана вся его квартира.

Закончив, он грустно обводит взглядом пустую квартиру. Так тихо, что, кажется, тишину можно пощупать.

«Покорми кота», — он усмехается. Он отдал кота знакомым. У него больше нет кота.

«Забери Энни из садика», — одинокая слеза катится по его щеке. Он отчётливо слышит звук удара. У него больше нет Энни.

«Увидимся вечером. Я люблю тебя. Сара», — он не сдерживает глухих рыданий. Он видит перед глазами женщину, пытающуюся закрыть собой маленькую девочку от машины. У него больше нет Сары.

И страшного джипа, который не захотел затормозить, тоже.

                                                                                                                                                                                                 Пингвин
                                                                                                                                                                                 Автор: Анастасия Цветкова

Скиталец телефонного междумирья.

Опять молчит мой чёрный телефон,
И кажется, душа над ним чернеет,
Мне волноваться будто не резон,
Но тяжесть с каждым часом все сильнее.

От писем остаются строки слов,
Листы, к которым прикасались пальцы,
Но не оставит память голосов,
И бродит по квартире тень скитальца.

Я от окна опять иду к окну,
Я жду звонка, остановилось время,
Я чувствую безумную вину,
А телефон в руках бесстыдно дремлет.

Тепло ему лежать в моих руках,
Прикован к трубке взгляд и циферблату,
Мои мольбы сегодня не указ,
Ещё чуть - чуть и он за всё заплатит!

И вдруг звонок пронзительно звучит,
И светом вся квартира озарилась,
- Отдать бы нужно телефон в почин
За что я на беднягу так сердилась?

                                                      Опять молчит мой чёрный телефон
                                                                 Автор: Нелен Любовь
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Дорогие друзья, при работе над данным материалом,  сначала у ОЛЛИ пропал стационарный интернет. Ну это ещё ладно. Но через минуту, у ОЛЛИ пропал и мобильный интернет. А ещё через одну минуту в Нирвану ушёл и сам мобильный телефон. Сейчас всё восстановлено. Но... убедительная просьба, будьте крайне осторожны с чисто чёрными телефонами 70 - ых годов выпуска. Очень. Вот.

Разделение | Слияние

Красивый зверь из тигровой семьи,
Жестокий облик чувственной пантеры,
С тобой я слит в истомном забытьи,
Тебя люблю, без разума, без меры.
Я знал давно, как властны все химеры,
Я предал им мечтания мои,
Но ты даешь мне сладость новой веры,
Даешь мне знать о новом бытии.
Различности в слиянии едином,
Кошачья мягкость, с женской красотой,
Лик юноши, пленённого мечтой.
Влюблённый ангел, с помыслом звериным,
Возьми меня, скорей, мой нектар пей,
Ласкай меня, люби меня, убей!

                                                                              Слияние
                                                            Поэт: Константин Бальмонт

Квартира, так же как и сам Рихард, была слегка запущена. Гостиная усеяна газетами, пустыми сигаретными пачками, пакетами из - под студенческих завтраков и уставлена пустыми стаканами с остатками красного вина на дне, на диване валяются простыни, футболки, носки и кухонные полотенца.

Она забрала с собой сушилку, объясняет Рихард и начинает убирать нижнее бельё, а я принимаюсь собирать полотенца и футболки, мы молча работаем, немного ошарашенные такой неожиданной интимностью.

Я возвращаюсь с кухни, куда относила пустые стаканы, и вижу, как преобразилась комната. Без белья и носок стало видно, какой у Рихарда красивый светлый кожаный диван.

Рихард включил несколько ламп, и стало заметно, как велика и, одновременно, уютна гостиная. Паркет, немного потёртый, в некоторых местах покрыт белыми коврами, на один из которых я ступаю, чтобы подойти к дивану.

Садись, говорит Рихард и шлёпает ладонью по дивану рядом с собой.

На этом месте меня уже ждёт открытая бутылка пива.

Рихард лезет в корзину, поставленную под начисто вытертый стеклянный столик, я склоняюсь над прозрачной столешницей и слежу за его движениями, словно сквозь гладь деревенского пруда. Рихард извлекает из корзины блестящий пакет с орехами и вытряхивает их в керамическую тарелку, которую подвигает ко мне. Совершив всё это, он облегчённо вздыхает и откидывается на спинку дивана.

Тебе никогда не казался комичным тот факт, что большие, тяжёлые орехи в смесях или в мюсли всегда оказываются сверху, что на первый взгляд кажется нелогичным, говорит Рихард, задумчиво взвешивая на ладони орех, я отрицательно качаю головой, правильно, я так и думал, продолжает он, что ты никогда об этом не задумывалась.

Орехи, продолжает свои объяснения Рихард, очень тщательно перемешивают на фабрике, но при транспортировке по неровным дорогам в коробках и ящиках, при погрузке на корабли и в автофургоны смесь снова подвергается разделению.

При каждом сотрясении смесь круглых орехов разрыхляется, более мелкие проникают в полости под более крупными и постепенно оттесняют их вверх. Ядрышки кешью и арахиса оказываются внизу, а южный орех наверху, несмотря на то что он крупнее и тяжелее. Пищевая промышленность поручила немецко - американской группе учёных исследовать этот феномен, и учёные назвали его эффектом южного ореха.

Он делает паузу, откашливается.

Эффект южного ореха очень важен. Его можно использовать во всех отраслях, где требуется создавать или разделять смеси, при изготовлении лекарств, при сортировке зерна или производстве пищевых продуктов, эффект южного ореха имеет для физики сыпучих тел такое же значение, как дрозофила для генетики. На его лице появляется выражение нежности.

Эффект южного ореха, повторяю я вполголоса.

Всё время, пока он — тихо и дружески — рассказывает, голубое блюдечко непрерывно курсирует между нами, как сухогруз между странами с налаживающимися экономическими отношениями; время от времени мы отхлёбываем пиво.

Проходит ещё некоторое время, и я выбираю в обширной фильмотеке хозяина, о которой я много наслышана, единственный интересующий меня фильм — «Невеста Франкенштейна», и Рихард ненадолго выходит из комнаты. Он возвращается переодетым, на нём чёрная футболка и чёрные джинсы, я чую аромат жидкости после бритья.

Когда идут титры, мы сплетаем руки, а в той сцене, когда Франкенштейн бродит по кладбищу, начинаем целоваться. Фильм кажется мне интересным, я временами поглядываю на экран, вижу, как чудовище идёт по мрачной долине, чувствуя свое страшное неизбывное одиночество.

В том печальном месте, где показывают слепого скрипача, я от жалости чувствую слабость во всех членах, но Рихарду снова удаётся зарядить меня известным напряжением, за что я ему очень признательна. Кульминация наступает, когда под треск и шипение специально созданная для Франкенштейна жуткая и страшная невеста его отвергает.

Потрясающая сцена, тем более последняя, которую я вижу, ибо в реальности с нами происходит нечто совершенно противоположное, я сама стала, по крайней мере на этот вечер, невестой Рихарда — предоставила фильм его судьбе и полностью отдалась этой новой роли.

Это была роль чуждой мне в ином состоянии духа и охваченной любовным томлением женщины, готовой без промедления отдаться первому притяжению, соблазну, первой же мольбе, готовой ответить на них соответствующими жестами, но при условии, что будут уважены и её желания.

Мы оба — Рихард и я — изо всех сил стараемся стать парой, разделяющей некое чувство, конечно, не любовь, но хотя бы взаимную склонность и желание, и вполне в этом преуспеваем.

После этого успешно закончившегося события мы оба чувствуем себя расслабленными, раскованными и довольными, как коллеги, совместно завершившие важное дело и удовлетворенные его результатом, мы смеемся, он обнимает меня и прижимает к себе.

Ты, оказывается, не болен, говорю я немного позже, когда мы тихо лежим рядом, я представляю себе, как дёргаются в усмешке уголки его рта, хотя он и продолжает притворяться спящим.

                                                                                                                         из книги Зильке Шойерман - «Девочка, которой всегда везло»