Даром преподаватели Время со мною тратили Даром со мною мучился Самый искусный маг, да, да, да!                                             Мудрых преподавателей Слушал я невнимательно .. (©️)

  Особенно это касается самолётов, которые летают по небу и привозят всякие вкусные и красивые вещи. Такая вера называется "карго - культ". Аборигены строят ритуальные аэродромы, чтобы, так сказать, дождаться кока - колы с неба… (©️)

Злые чёрные кошки
Вновь скребут на душе,
В приоткрытом окошке
Рассветает уже,
Ночь расплавленным воском
Ещё каплет на стол....
Всё достаточно просто -
Выбирающий розы, получает лишь розги,
Ставлю рубль за сто.

Где костры догорают
На холодной листве,
Где стихи умирают
Не родившись на свет,
Сердце старые раны
Всё ещё бередят...
За оконною рамой, то ли маковки храма,
То ли капли дождя.

Сумасшедшее время
Ни о чём не просил,
Лишь хватался за стремя,
Если не было сил,
Женщины в тёплых странах
Мне стелили постель...
Только праздновать рано, видишь, белые шрамы
На душе от когтей ....

                                                            Чёрные кошки
                                                      Автор: Сергей Петков

Однажды при прочёсывании кишлака, разведчики обнаружили несколько старинных ружей с длинными стволами. Одно из них выделялось особым изяществом. Длинный ствол был чёрным, воронёным, а снизу к нему прикреплён шомпол и мешочек с порохом и пулями.

Деревянное цевьё и приклад, с необыкновенным изгибом, были с изящной, тонкой резьбой. Затвор украшен никелированными деталями с искусным узором, правда местами сквозь блестящее покрытие пробивалась ржавчина. Очень хотелось испробовать ружьё в деле, но никто не знал как.

Разведчики стали разбираться. Сначала в мешочке нашли капсюль, и надели его на специальный выступ с отверстием, на оружейном механизме.

Сколько сыпать пороху не знали, и насыпали вроде немного. Сверху загнали бумажный пыж. В качестве мишени выбрали стальной, блестящий кувшин, снизу пузатый, а сверху с тонким ажурным горлышком. Деды доверили первый выстрел мне, потому что неизвестно какая отдача у ружья, и если разорвёт ствол то можно пораниться осколками, а сами отошли подальше в сторону.

Как только взял ружьё в руки, у меня в душе возникло чувство благоговения перед художественным произведением старинных мастеров, но оружейный механизм казался слишком примитивным и не очень надёжным. Немного побаивался, что действительно разнесёт ствол, или сильно толкнёт отдачей. Но между мной и ружьём пробежала какая - то искра отношений, и оно словно старый, но ещё очень крепкий дедушка, утешало меня и убеждало, что всё будет хорошо.

Стрелял почти в упор, с 3 метров, в кувшин стоящий на валуне. Правой рукой обхватил ружьё за шейку приклада, и держа на вытянутой руке, стал поднимать. Ствол был без мушки, но длинный и гладкий, что позволяло вполне хорошо прицелиться. В тот момент, когда длинный ствол слился в общий контур, по центру пузатой части кувшина, нажал на спусковой крючок. Курок мягко пошёл под пальцем, подпружиненная собачка сорвалась со своего места и сильно ударила по капсюлю.

Грянул выстрел. Из ствола вытолкнуло серое облачко дыма. Отдача была не большой, вполне сравнимой с автоматом. К всеобщему удивлению, кувшин остался стоять на валуне. Деды с упрёками подошли ко мне: "Ну вот, мазила, такой выстрел запорол, трам, тарарам, тарарам...!!!", но когда увидели кувшин, то с громкими воплями нецензурно  изумились.

Бумажный пыж пробил обе стальные стенки кувшина на вылет, а он даже не шелохнулся. Да, у этого дедушки очень приличный бой, и при умелом обращении это было достаточно грозное оружие. Я был очень доволен, что ружьё не подвело, и оказалось таким боевым. Старинные ружья мы несли до брони...

А мне лучшим подарком, был тот выстрел из старинного ружья, который вспоминаю с удовольствием до сих пор, как встречу с храбрым, надёжным и очень красивым "человеком". Надеюсь, оно заняло достойное место в чей - нибудь коллекции.

                                                                                                                                                                                       Старинное ружьё (Избранное)
                                                                                                                                                                                            Автор: Игорь Афанасьев

Пионер - сын Тарзана

Повторяются заново
давние даты,
мне до пенсии
только рукою подать,
но сегодня,
как в детстве,
ушедшем куда - то,
в пионеры
меня
принимают опять...

И теперь я обязан
на поприще чистом
не ссылаться на старость,
не охать,
не ныть —
быть всё время,
до смертного полдня,
горнистом,
барабанщиком
нашего времени
быть.

                                    Пионерский галстук (Избранное)
                                          Автор: Ярослав Смеляков

Фотосессия у проруби

– Федька, вставай! – услышал я сквозь сон голос своего отца Льва Львовича Пугайло.
– Па, сегодня выходной, дай поспать и так через сутки работаю! – недовольно ответил я.
– Федя, ты мне будешь нужен. Я сейчас иду на речку моржевать, а ты возьми с собой фотоаппарат и будешь меня там фоткать.
– А это ещё для чего?!
– Я эти фотки выложу в интернет и пусть мне все знакомые завидуют!

Я понял, что намерения у отца серьёзные и он от меня отставать не собирается.

– Па, возьми с собой Ванюшку, всё равно нигде не работает! – посоветовал я отцу вместо себя взять младшего брата.
– Ты думаешь, что говоришь? Куда я его возьму, он опять всю ночь в интернете просидел, ещё в прорубь свалится!

Скрипя зубами, я встал с кровати и начал одеваться.

– Роза, мы идём с Федей на речку моржевать! – с гордостью сообщил отец матери.
– Тогда надень новые трусы, а то твои уже выбросить пора, – вступила в разговор мать, – и никому там глазки не строй, я всё равно узнаю.
– Трусы я уже надел, а на баб, ты знаешь, я никогда «ни - ни».

В ответ на его слова мать громко расхохоталась и пошла на кухню.

На речку я шёл, как на каторгу, отец – впереди, а я сзади. Никакого желания разговаривать с ним у меня не было.

Ну вот и заветная прорубь отца, у которой я ещё издали заметил две женские фигуры. Это были две дамы возраста отца: одна маленькая полненькая, а другая высокая худая.

– Всем моржам мой поклон! – театрально поприветствовал их отец.

Дамочки захихикали.

– И наше вам с кисточкой! – ответила ему маленькая толстенькая.

По глазам «моржих» было видно, что статная и высокая фигура отца (не сравнить с моей) произвела на них впечатление.

Уже через пару минут отец снял с себя одежду и остался в одних трусах. И только тут я заметил, что новые трусы батя так и не надел, а эти больше напоминали рыболовную сеть. Это заметили и, внимательно разглядывающие, «моржихи». Они опять захихикали и худосочная произнесла:

– Вы прямо, как Тарзан!
– Федь, а может быть мне и трусы снять, а то ведь и правда они как - то не очень? – внёс неожиданное предложение отец.

От его взгляда на мораль и нравственность у меня чуть было фотоаппарат не упал в прорубь.

– А как же ты тогда свои фотки в интернет выставлять будешь?! – поинтересовался я.
– Ну да, ну да! – согласился он и понял, что на сегодня фотосессия отменяется.
– Мне показалось, что эта «святая» троица, стоявшая у проруби в одном нижнем белье, забыла обо всём. И ей сейчас нипочём: ни мороз, ни холод, ни я. Отец продолжал отпускать свои сальные шуточки, а «моржихи» хихикали и строили ему глазки.
– Па, а может я уже домой пойду? – обратился я осторожно к отцу.
– Конечно, конечно, сынок, иди домой и скажи матери, что я немного поплаваю и тоже приду, – ответил он и ещё крепче начал тискать развратных «моржих».

В ожидании отца

Нашего «моржа» не было дома уже третий день. Мать «рвала и метала», Ванюшка тихо всхлипывал у компьютера, а я с тревогой в душе ждал, когда по - полной «рванёт крышу». И её «рвануло».

– Признавайся, Федька - засранец, с кем ты в тот день оставил отца у проруби? – накинулась на меня она.
– Да, я, мам, тебе уже раз сто говорил, что он там остался один… Без трусов.
– Если он снял трусы, значит там были бабы!
– Да, откуда им там быть в такой мороз!
– А #@!! мороз не помеха!

Ванюшка громче заплакал у компьютера.

– Ты то что, компьютерная душа, слёзы льёшь? – с металлической ноткой в голосе спросила его мать.
– Папку жалко! – сквозь слёзы выговорил он.
– А какого рожна ты его жалеешь? Он сейчас с бабами развлекается, а ты мне здесь досады делаешь!
– А вдруг он утонул?! – не унимался Ванюшка.
– Такие дураки, как твой папка, не тонут!

Я сидел молча, боясь пошевельнутся.

– А ты, Федька, не отмолчишься! Признавайся с кем оставил отца? – набросилась опять на меня мать.
– Сколько там у проруби было баб?

И только я открыл рот для очередного вранья, как в нашу входную дверь кто - то тихо поскребся.

Возвращение блудного «моржа»

– А вот, кажется, и наш блудный «морж» вернулся! – воскликнула мать и направилась к двери.

Я и Ванюшка последовал за ней.

Дверь открылась и на пороге действительно, как и предположила мать, стояла «наша потеря». Стараясь не смотреть нам в глаза, отец осторожно прошмыгнул в зал и сел на самый краешек дивана.

– А где это Вы так долго «моржевали», уважаемый Лев Львович? – спросила мать.

Такое официальное обращение, не сулило отцу ничего хорошего. И видимо почувствовав это он ляпнул какую-то ерунду:

– Это закаливание все силы забирает.

Эта отцова чушь ещё больше разозлила мать и это стало заметно по её побагровевшему лицу.

– Ты в каких морях плавал три дня? Ты где это так устал? – закричала она на него.
– Ты, Роза, только не злись, я тебе сейчас всё объясню! Ты не правильно видишь ситуацию, лепетал отец.
– Тогда объясни мне эту ситуацию!

На минуту замешкавшись, отец выдал такое, чего я себе и не мог предположить.

– Это Федя виноват во всём.
– Федя?! – воскликнула мать. – А ну-ка поподробнее!
– Ну, в общем, он меня там бросил. Я вылез из проруби, а Феди уже не было.

Услышав такое, я потерял дар речи. Ванюшка, широко раскрытыми от удивления глазами, смотрел на меня.

– И где ты без Федьки был три дня? – не отставала от него мать.
– Не помню! – выдохнул он. – Я заблудился. Это Федька наш во всём виноват. И тут моё терпение лопнуло. Человек, которого я выгораживал три дня, меня с головы до ног облил грязью.
– А ты, батя, случайно не с теми «моржихами» заблудился, которых ты тискал возле проруби? – негодуя, выпалил я.

Дальнейшие события я помню смутно. Помню только дикие вопли отца, которого мать «рвала, как свинья фуфайку», плачь Ванюшки и наступившую в доме тишину и слова матери:

– Ну вот куда этот дурак побежал босиком по снегу?

                                                                                                              из книги  Барановского Сергея - «Приключения частного охранника»