Опять курил всю ночь, Опять зажжён был свет, Маячил по углам, Сидел на подоконнике, Смотрел на провода. И не было и нет Сидящих на скамье Людей во дворике.
Дела все молча ждут, Свисают по часам. От синего стекла, От тёмных коридоров Задумаешь бежать, Но рвёшься пополам, Рассыпав хлам бытийный Вдоль заборов.
Зацепишься за край, Упрёшься что есть сил, На миг переживёшь Свой краткий путь во чреве. Над крышами простор Сумбурности светил, Собравших сотни глаз На небе.
Опять курил всю ночь... Автор: Макс Пушкарёв
— Глядите, сыны, какой великий туман кругом! Видите? Вот таким же туманом чёрное горе висит над народом, какой там, на Украине нашей, и в других местах под немцем остался! Это горе люди и ночью спят — не заспят, и днём через это горе белого света не видят... А мы об этом должны помнить всегда: и сейчас, когда товарища похороняем, и потом, когда, может быть, гармошка где-нибудь на привале будет возле нас играть. И мы всегда помним!
из романа Михаила Шолохова - Они сражались за Родину
Ты идёшь один по ночному проспекту, Одинокую душу рвёт признанье луны. Твоей чистой души, легенды, портреты, В этом призрачном мире никому не нужны. За что борешься страстно, все то напрасно, Ты устал, а вокруг суета, или смех.. Но, наверное чем дышим мы, тоже прекрасно! И, наверное, что будет, тоже не грех!
Роза ветров, крутых берегов Лишь выше душа, парит не спеша Роза ветров, несбывшихся снов, Вера в любовь, щадящая вновь.
Почему- то на троне деньги и сила, Почему- то в могилах кристальная честь! И какая чума разменять не забыла? Горькую правду, на сладкую лесть! Как ты мал в этом мире, ты просто не знаешь! В безмолвии время, не больше чем сон. Но, с надежной своей в этом миге сгораешь. И этим отныне, на веки спасён!
Роза ветров, крутых берегов Лишь выше душа, парит не спеша Роза ветров, несбывшихся снов, Вера в любовь, щадящая вновь!
Роза ветров Автор: Максим Данилов
- Какой странный сон мне приснился, - сказал Дик, не открывая глаз и ещё до конца не проснувшись. Он потянулся к жене, ласково обнял её.
- Слушай: чёрная высокая скала... Внизу – чудесная долина, опушка леса... Дриады, танцующие на поляне, синеглазый сатир... И белоснежный Единорог – прекрасный, гордый...и любящий всех, кто был в этом сне...
Она, улыбнувшись, поцеловала мужа в тёплую ото сна щёку: - «Ты просто подсмотрел МОЙ сон... Единороги живут в моей реальности...»
Она с детства любила лошадей. И не просто – любила. Ей казалось, что не может быть существа более доброго, умного и благородного, чем лошадь. И не приходило в голову, что лошадей можно бояться – хотя она пугалась каждый раз, когда видела паучка, даже самого маленького, и в панике убегала от петуха, хозяйничающего в курятнике за бабушкиным домом.. Звали девочку Оля. Но она называла себя «Олья» - так ей удобнее было произносить своё имя, когда она была совсем маленькой...
Олья жила с родителями в тихом пригороде большого шумного города. Ей было лет пять, когда по улице мимо их дома проезжала тяжело гружёная телега. Грунт после дождя был совершенно размокший, превратившийся в вязкую жижу, и рыжая лошадь, запряжённая в телегу, была просто не в силах вытащить груз на подъём. Возница, поливая бедное животное щедрой, многоступенчатой и забористой бранью, нахлёстывал рыжуху вожжами по спине – столь же щедро... Олья, выскочив из ворот, мёртвой хваткой вцепилась в занесённую для очередного удара руку бородатого мужика и закричала: «Не смей её бить!» Бородач просто ошалел от такой наглости: «Ах ты шмакодявка! Ты чего лезешь? Отстань!» – и попытался оторвать от своего рукава маленькие девчоночьи ручонки. Но не тут-то было – Олья взглянула ему в лицо своими чёрными глазищами и сказала тихо и совершенно взрослым голосом:
«Не смей... Подложи лучше под задние колёса вон ту доску – не понимаешь, что ли – тяжело Лиске...»
-Ты откуда знаешь, как её зовут, - опешил возница. - Да она сама мне сказала...
Мужик как-то странно посмотрел на девчушку, потом взял доску, подложил сзади под колёса телеги. А девочка в это время, подойдя к лошадке, что-то прошептала, пытаясь дотянуться руками до морды Лиски. Кобыла, словно в ответ, коротко заржала, дёрнулась – и вытащила телегу на пригорок, оставив обрызганного грязью мужика сзади.
- Спасибо, – неожиданно для самого себя сказал бородач непривычное слово – сказал тихо и как-то кротко – и пошёл догонять медленно движущийся вдоль домов свой транспорт. Несколько раз, оглядываясь на девочку, стоявшую у ворот, он недоуменно качал головой...
Летом каждый год Олья уезжала к бабушке и дедушке, родителям папы. Она очень любила бывать в маленькой, затерявшейся среди золотящихся, поспевающих хлебов чистенькой деревеньке. Там жил большой табун лошадей. И не было большего удовольствия для малышки, чем часами смотреть на животных, резвящихся на пастбище... Сначала и родители, и бабушка с дедушкой боялись отпускать девочку с пастухами – а потом привыкли и совсем успокоились. Помог один удивительный случай.
Это произошло в один из первых приездов -Оленька была ещё совсем маленькой, годика три, не больше. Она выскочила из калитки прямо навстречу табуну лошадей, который возвращался с пастбища домой. Весёлые, сытые и отдохнувшие животные неслись галопом по широкой сельской улице, подняв тучу пыли... И когда дедушка, рванувшийся от крыльца и выбежавший вслед за девочкой на улицу, уже представлял себе лежащую в пыли, сбитую лошадьми малышку, он увидел невероятную картину: остановившийся, словно наткнувшийся на невидимую стену табун – и Воронок, вожак, замерший – и как глыба, нависший над Ольей. Дрожа всем телом, он наклонил к девочке голову и, казалось, внимательно слушал её. А малышка, смеясь и весело лопоча что-то, гладила ручонками его бархатную морду...
С тех пор в селе с гордым названием «Пролетарское» как-то привыкли : девчонка точно знает, ч т о у какой лошади болит, чем ей можно помочь... А когда какой-то кобыле приходил срок жеребиться, Олья разговаривала с ней - тихо и долго, словно успокаивая – и всегда знала заранее, кто родится – мальчик или девочка (именно так она говорила: «У Зорьки завтра родится девочка» или « А сегодня ночью Дикарка мальчика родит – только помочь надо – он лежит неправильно»)...
Через пару лет Олья подросла – и однажды пастух увидел, что она взобралась на жеребёнка – и тот осторожно и тихонько ходит по краю пастбища со своей лёгонькой ношей... А чуть позже перестали удивляться и тому, что какой-нибудь жеребец, чаще – вороной, ложится на траву рядом с девочкой, чтоб ей удобно было оседлать его – и малышка, положив попонку ему на спину и держась руками за его шею, ездит на нём по лугу. И конь, словно повинуясь неслышным командам, то идёт шагом, то переходит в галоп или рысь, а иногда и вовсе застывает на месте, подняв одну из передних ног...
И когда на закате Олья возвращалась в село вместе со стадом, горделиво восседая на чьей-либо тёплой спине, старики смеялись: «Вон лошадиная колдунья едет!»
Любовь к лошадям. Романтическая новелла (Избранное) Автор: Людмила Клёнова
И снова мрак когтит, как злая птица, А боль — ни шевельнуться, ни вздохнуть! И чем шагами мерить эту жуть, Уж лучше сразу к чёрту провалиться!
Луна, как бы шагнув из за угла, Глядит сквозь стекла с невесёлой думкой, Как человек, сутулясь у стола, Дрожа губами, чокается с рюмкой…
из стихотворения Эдуарда Асадова
Всё это будет завтра. Ваш новый дом. Где вы будете счастливы. Наконец-то всё пойдёт так, как вы оба того хотите. Возможно, ты выбросишь из головы всё то, что так кружило её последний год и будешь всем сердцем любить то, что уже имеешь. Оставишь прошлое здесь, поставишь мечты на полку, где будет пылиться весь прочий хлам. Всё это будет завтра. Сейчас - эта старая квартира, где каждый сантиметр осыпающейся штукатурки пропитан твоими воспоминаниями и тем, кто ты есть на самом деле.
Понимая, что из вас двоих только ты способен и готов на перемены, ты роешь могилу тому, кого называл собой. Ты приносишь жертву, ради любви, какой её себе представляешь. Бессознательное Я знает, что происходит, как и то, что непременно произойдёт. Никогда ранее не подводившее тебя, оно будет предано оболочкой. Будет старательно втаптываться в землю и профилактически посыпано солью, чтобы не прорастало. Ради вас. Ради любви, какой ты её себе представляешь. Любви, которой не хватит на двоих. Всё это будет завтра. Сегодня - вы гуляете втроём, когда кажется, что всё хорошо, но будет только лучше.
Ваш новый дом. Где твои демоны заколочены гвоздями в голову её мамаши-непостоянства. Дом, в котором вы не будете счастливы ни секунды. Где будут теплиться лишь ожидания скорых перемен. Лишь счастливый смех дочери и мультики. Рисованные декорации уюта и надёжного тыла. Мультипликация жизни - не совсем верное определение, но первое, что приходит на ум. Всё это будет завтра. Сегодня - вы пакуете вещи и ржавые скобы, которые вас скрепляют.
Неизбежное неизбежно. Важно, лишь, кто первый. Кто первым возьмёт топор, чтобы разрубить засаленный узел со следами зубов и ногтей. Узел, пропитанный кровью дёсен и солёный от слёз. Будет страшно и невыносимо больно. Локомотив, искусственно разогнанной скорби, пронесётся по мечте и тому, чего не было в реальности, по твоей изнасилованной любви, которой не хватило на двоих. Не по убитому тобой другу, который знал, что самое гнетущее чувство одиночества испытываешь только наедине с любимым человеком. В конечном счёте, ты всё поймёшь. Всё это будет завтра. А сегодня - день скорби, где ты вскрываешь рану за раной и синтезируешь печаль, пробуя на вкус всё новые виды боли и изощрённые способы ненависти к себе.
Ты просыпаешься в гостиной на диване, не в силах лечь на осквернённый алтарь спальни. Диван из светло-бежевой экокожи. Наши родители называли это дерматином. Скандалы, крики и ругань стихли, оставив эхо и окровавленные вмятины на стенах, как свидетельство бессильной злобы. Соседи, которые все эти дни слушали радиодраму сквозь картонные стены, должно быть, думают, что всё закончилось убийством, но не поднимают шума. Кому захочется тратить своё время на бесконечных следственных действиях? Звон контуженной головы отражается в пустом пространстве комнат. В доме медленно нарастает бедлам.
Ты просыпаешься в остывшей ванне, с дрейфующим в воде окурком «Честерфилд», где-то в районе соска. Бардак в доме постепенно вытеснил тебя в санузел. Звон в ушах дополняют гудящий кран соседа сверху и звуки порнографии соседа снизу, решившего передёрнуть, пока жены нет дома. Нам либо всегда мало ближнего, либо, в действительности, нам так одиноко рядом с любимым человеком.
Ты просыпаешься в пригородном автобусе. Ритмично несущаяся разделительная, словно карточный пунктир выбитый на шее с надписью «ОТРЕЗАТЬ ЗДЕСЬ».
Прошло полтора года. Разум уже питают другие мысли и чувства. Жизнь, шагнувшая с обрыва, для вау-эффекта вытворила кульбит и ушла вниз. Приземлившись на руки, всё пошло вверх дном, которое стоит того, чтобы его пробить. Ты в порядке. С каждым новым днём - лучше чем вчера, но хуже, чем будет завтра. Всё это будет завтра. Сегодня ты - расхититель могил. Откапывая своё Я, рыдая от чувства вины за предательство, ты ползаешь в ногах, в грязи и ждёшь прощения. И он простит, обнимет и, задыхаясь от взаимных слёз, будет молчать. Он знает всё. Возьмёт за руку, вы пойдёте по новому пути вдвоём и ты наконец будешь счастлив. Всё это будет завтра.
