Второй секретарь или коллективное проживание в индивидуальной иллюзии ))

Иллюзия - Великое Ничто.
Она полна законченного смысла.
В Стране Иллюзий - цирке шапито -
взросла альтернатива реализма.

Их выкормили фокусника бред
и ловкость рук лукавого пройдохи,
и много смутных и далёких лет
таскали по дорогам скоморохи.

Иллюзия нас греет зимним днем.
В неё вросли, того не замечая.
Мы грезим - и в реальности живём,
две ипостаси жизни совмещая.

А без иллюзий жить невмоготу:
что нам прикроет жизни наготу?

                                            ИЛЛЮЗИЯ
                                Автор: Ирина Лейшгольд

                Экспериментатор движений вверх-вниз
                Видит простор там, где мне видна стена,
                Он считает, что прав, он уверен в идее,
                Он в каждом процессе достигает дна.

                                                      гр.  "Алиса" - Экспериментатор (Отрывок)

С тех пор, когда Ленин стал уходить из наших жизней, в них появилась пустота.. Я уверен, что с его присутствием  было попроще. Можно было что угодно на него списывать. Всё было имени Ленина, а что носило другое имя,то, как правило, не стоило внимания. В идеале, стоило создать газ имени Ленина и заменить им воздух.Тогда Лениным было бы полностью наполнено всё вокруг.

  В моей судьбе он, к сожалению, большой роли не сыграл. Очень жаль. Из меня вполне мог получиться хороший Третий секретарь чего- нибудь. Или даже Второй..

Я также убеждён в том, что тем, кто расплачивались за что угодно- от консервированных арбузов до коньяка- купюрами с изображениями Ленина ( а других и не было), забыть его невозможно. А, если у тебя водились такие купюры во множестве, приходилось каждый день вставать перед дилеммой.  Ты отдавал Ленина и получал Ленина. Если ты был в плюсе, то и Ленина у тебя становилось больше. Такова прямая связь морального с материальным.

Он на денежных бумажках в профиль- лысеющий дяденька, строг и застёгнут на все пуговицы.  Усталый, но  всё равно пронзительный взгляд, и  он как будто говорит :» Зачем ты тратишь деньги? А?»

                                                                                                                                                                                                        Вождь. Избранное.
                                                                                                                                                                                                    Автор: Андрей Хворост

Зеркало для героя (©)

Ты в зеркало смотри,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Другая ты.
…Молчи, не говори…
Смотри, смотри, частицы зла и страха,
Сверкающая ложь
Твой образ создали из праха,
И ты живёшь.
И ты живёшь, не шевелись и слушай:
Там в зеркале, на дне, —
Подводный сад, жемчужные цветы…
О, не гляди назад,
Здесь дни твои пусты,
Здесь всё твоё разрушат,
Ты в зеркале живи,
Здесь только ложь, здесь только
Призрак плоти,
На миг зажжёт алмазы в водомёте
Случайный луч…
Любовь.
— Здесь нет любви.
Не мучь себя, не мучь,
Смотри, не отрываясь,
Ты в зеркале — живая,
Не здесь…

                                    Ты в зеркало смотри
                               Поэт: Черубина де Габриак

Солнце ударило в карие глаза Патрисии, с любовным благоговением, пропитанным самоотверженным патриотизмом взглядом смотрящей за красивым закатом - солнце, утомлённое целым днём извечной службой на своём посту в небесных чертогах торжественно отходило ко сну в неведомых живому человеку прекрасных высотах иного мира, и девушка, не ожидавшая удара, зажмурилась, защищая глаза. Это было прекрасное для её очей зрелище, радующее и глаз каждый вечер, когда заходило солнце, день ото дня, год от года! Каждый день, независимо от погоды и настроения Патрисия садилась у любимого окна в своей спальне, и наблюдала за закатом, когда тяжёлые старинные часы, висящие высоко над головой, каждый час бездумно били, заставляя свою юную хозяйку каждый раз в неожиданности вздрагивать, не пробили семи часов вечера, когда из столовой, в такт часам, раздавался требовательный звук гонга, призывающий всех жителей поместья Сильвер Лэйк, именовавшегося так в честь озера на заднем дворе, такого прозрачно-чистого и светлого, словно серебро, к ужину. Высокая, худая, бледная, синеглазая и рыжеволосая, Патрисия Престридж любила закат на родной и так любимой ей земле, как казалось ей, больше даже чем дождь и южное солнце, прогревающее просторы Луисвилла, любовь к которому она впитала вместе с молоком матери.
Когда испепеляющее своими горячими лучами солнце немного сокрылось за жиденькой рощицей ароматных сосен, витающими вперед редкой зубчатой стеной, Патрисия открыла наконец глаза и опустила их ниже, где на плотно усыпанной белым-серым гравием дороге, что огибала всю усадьбу и уходила далеко за забор, отделяющий дом от всего окружающего мира, тащился негр - о, каким же жалким и убогим казался этот измученный каждодневной мучительной работой в поле, какой же несусветной тоской были полны эти глубокомысленные карие глаза, из которых вот-вот потекут слезы отчаяния! Негр был убого одет - в некогда белую рубашку и грязные брюки на подтяжках, заплатанных самой разной, но неизменно неподходящей к брюках тканью - то малиновым шифоном, на котором весело и беспечно играли последние лучики послеполуденного солнца, то грязной неухоженной грубой овечьей шерсти, в спешке вшитой в брюки негритянкой - швеёй Ширли. Плечи и спина негра были согнуты под тяжёлым грузом - огромным мешком, из которого выпирали необработанные коробочки хлопка. К лицу ошеломленной, разозленной Патрисии прилила краска - гнев и изумление были написаны на её лице. Какого чёрта?.. Какого чёрта, думалось ей, какого чёрта этот человек должен подвергаться таким испытаниям, невооруженным глазом видно, что он голоден и очень устал.
Когда гнев и яростное изумление Патриции подняло её на бескрайние высокие просторы Ада, где чувства, сплошь завладевшие её рассудком процветают и будут процветать во веки веков, её рассудок отрубился и всем сердцем и умом завладело лишь невероятное, неумолимое страстное желание прекратить то, что ей не понравилось, она не смогла больше сдерживать себя. Что за чувства её обуревали? Возможно, это слепой природный эгоизм, который отключает наш разум от "верного пути", когда мы чего-либо безрассудно хочем, и она, преисполненная этим эгоизмом, не может больше управлять собой, не может заставить свернуть с выбранного пути. Ей, чьи желания вот уже семнадцать лет выполнялись по первой прихоти, было не понять, что природная цепочка, навечно установленные в мире как нашем общем, так и в узком мирке её проживания, нельзя разрушить, что так должно быть всегда и чье-то бунтующее мнение сейчас же будет подавлено. Но Патриция, наделенная от природы великим по размеру бунтовым характером, не терпящим ничего, что ей бы не нравилось, по природе своей нонконформистке, не желающей приспосабливаться под чужие правила и устои, не могла смириться с чем-то, что противоречило её убеждениям.
Не очень хорошо понимая что делает и повинуясь неизвестно какому порыву, завладевшим её рассудком, Патриция, не обращая внимания на то, что её комната находится на втором этаже, даже не успев пораскинуть мозгами, подумав, что может вытечь из её поступка, с силой распахнула тяжёлые чугунные створки. Уже совсем летний, тёплый и свежий ветерок приятно веял в лицо, заставляя волосы отплясывать какой-то безумный танец. Обычно Патриция так любила это, уделяя развлечениям у окна не один час, но сейчас, когда обычно бледные её щеки горели твёрдой непоколебимой решительностью, у неё не было времени на ерунду. О, нужно скорее, сейчас же все это прекратить, и потребовать от отца объяснений - почему этот труд был взвален на негра?! Только бы не упустить его, думала она, потому что перспектива нестись за негром за пределами подъездной аллеи, потеря новенькие туфельки и юбки, отнюдь Патриции не улыбалась.
Поколебавшись всего секунду, с трудом преодолевая то расстояние, что отделяло её от неширокого подоконника, Патриция кое-как, кряхтя и чертыхаясь, взобралась на него, сгибаясь от боязни упасть и растрепать прическу. Теперь сад, виднеющаяся невдалеке подъездная аллея и уходящий глубоко вдаль сосновый не густой бор, казались ей не обыденной частью того изрядно поднадоевшего пейзажа, а чем-то, пугающим, зловещим и одновременно прекрасным. Уже подходящий к завершению золотой чудесный закат отбрасывал серебристой дымкой тень на сад, где виднелась отлично подстриженная трава и бахча; высокие деревья словно протыкали небесный купол, отчего рябило в глазах и страх окутывал подсознание. Но отступать было уже поздно, и Патриция, подловившая себя на мимолетно пробежавшем страхе, внушила себе острое презрение к подобным чувствам и, желая доказать самой себе, что она - сильная и ничего ни капельки не боится, набрав воздуха в легкие, сорвалась с подоконника.
Она летела, словно пушинка, потерявшая своего "проводника", время будто замедлило свой ход, и Патриция даже подумала, что была бы не против, чтобы время шло с невероятной скоростью света. Уверенность её в правильности замышляемого поступка не угасала, ибо она была одной из тех людей, которые всегда добивались того, чего хотели - либо для того, чтобы лишний раз самоутвердиться, либо для того, чтобы показать другим что она никогда не оступиться с выбранного ею пути, что бы ни случилось. Это был её характер, её жизненная позиция, стиль в мировоззрении, который она не собиралась менять - Патриция Престридж была уверена, что права во всём.

                                                                                                                                                                                     Аболиционист. Избранное.
                                                                                                                                                                                Автор: Валентина Мельникова

При публикации поста никто не пострадал.

И страшен тот, кто горделиво крестится

Слава Иродиане
«Славлю тобя велика Владычица наша сопрекрасная взором черна Ирода миру давшая порадившая на веки вечные бесконечные велики немолюся я богу да иконам причисым некланяюся а токмо самого Сотану да полки его Бесовы несметоны почитаю да тобя велика мати восхваляю Велик ты Государыня красы неписуемою очеи черных волос смоляных лику ясного несисуемого слава тобе да почёт во веки вечны нима нима нима».

                                                                                                                                                                             Ресурс "Колдовской очаг"

XX
По воскресеньям, летом и зимою,
Вдова ходила с нею к Покрову
И становилася перед толпою
У крылоса налево. Я живу
Теперь не там, но верною мечтою
Люблю летать, заснувши наяву,
В Коломну, к Покрову — и в воскресенье
Там слушать русское богослуженье.

XXI
    Туда, я помню, ездила всегда
Графиня... (звали как, не помню, право)
Она была богата, молода;
Входила в церковь с шумом, величаво;
Молилась гордо (где была горда!).
Бывало, грешен! всё гляжу направо,
Всё на неё. Параша перед ней
Казалась, бедная, ещё бедней.

......................................................

XXXIII
Поутру, в воскресенье, мать и дочь
Пошли к обедне. Дома лишь осталась
Мавруша; видите ль: у ней всю ночь
Болели зубы; чуть жива таскалась;
Корицы нужно было натолочь, —
Пирожное испечь она сбиралась.
Её оставили; но в церкви вдруг
На старую вдову нашёл испуг.

XXXIV
    Она подумала: «В Мавруше ловкой
Зачем к пирожному припала страсть?
Пирожница, ей-ей, глядит плутовкой!
Не вздумала ль она нас обокрасть
Да улизнуть? Вот будем мы с обновкой
Для праздника! Ахти, какая страсть!»
Так думая, старушка обмирала
И наконец, не вытерпев, сказала:

XXXV
    «Стой тут, Параша. Я схожу домой;
Мне что-то страшно». Дочь не разумела,
Чего ей страшно. С паперти долой
Чуть-чуть моя старушка не слетела;
В ней сердце билось, как перед бедой.
Пришла в лачужку, в кухню посмотрела, —
Мавруши нет. Вдова к себе в покой
Вошла — и что ж? о боже! страх какой!

XXXVI
    Пред зеркальцем Параши, чинно сидя,
Кухарка брилась. Что с моей вдовой?
«Ах, ах!» — и шлепнулась. Её увидя,
Та, второпях, с намыленной щекой
Через старуху (вдовью честь обидя),
Прыгнула в сени, прямо на крыльцо,
Да ну бежать, закрыв себе лицо.

                         Александр Пушкин - Домик в Коломне. Избранное.