Почему в СССР начальники были немолодыми?

Нынешние юноши и девушки часто бесятся от мысли, что не смогут сделать карьеру до 40 лет. Мол, в 25 лет принято уже начальствовать, в 30 - иметь свой дом, а в 40 - свой бизнес. Глянцевые журналы тиражируют неизменный образ 30-летней бизнес-леди, которая всё успевает и прекрасно выглядит. Вот молодые и напрягаются - поскорее закончить учёбу, заработать свой первый миллион (если получится), поскорее узнать, что такое ипотека (ха-ха), поскорее, поскорее... Так вот, в советские времена 25-летний начальник отдела - это было нонсенсом.

Типичная женщина-руководитель. Фото Н. Маторина из журнала «Работница». ©

Я не беру 1920-е - первую половину 1930-х, когда юных комсомолок ставили руководить областными комитетами или даже заводами. Я о том времени, когда всё успокоилось. Полагали, что лет до 30-35 человек учится не только тонкостям своей профессии, но и подчинению, а уже потом он имеет право спокойно подчинять других. Людмиле Прокофьевне Калугиной уже 36 лет. Не менее взрослой была и 40-летняя Катя Тихомирова из меньшовской мелодрамы. К тому же, последняя сделалась крупным боссом не так давно, что усиленно подчёркивается. Впрочем, даже их не юный возраст - нижний предел для подобных должностей. В реале им было бы 45.

Ещё одна типичная женщина-руководитель. Фото С. Ященко из журнала «Работница». ©

В одной из статей была хорошая фраза, смысл которой сводился к следующему: «1970-е годы - эпоха вечных МНС-ов» (то есть, младших научных сотрудников), у которых практически не было шансов сделаться чем-то бо́льшим. Причина? Да тоже очень проста. Старшее поколение научных работников, а также начальников цехов и прочих «вершителей» прошло суровую школу ещё в сталинское время, когда уходить со службы, даже на законный отдых, считалось не комильфо. Ему 60? А он всё в строю. Ему 65? А он ещё бодрячком! Ему 70? Хорошо сохранился! К тому же, их право на пенсионное обеспечение оставалось незыблемым - им никто не повышал возраст выхода.

Здесь мы видим не только пожилого руководителя государства, но и немолодых начальников производства.

В 1970-1980-х гг. многие большие начальники были 1910-1920-х годов рождения (а иной раз 1900-х). За свою жизнь они привыкли к мысли, что уйти на пенсию - это предать своё-большое-дело. А раз старшее поколение не уходит, то и младшее - всё в МНС-ах. К тому же, эпоха Застоя была невероятно комфортна, особенно для начальников - зачем уходить на пенсию, когда можно руководить любимым делом, да ещё и иметь значительные бонусы? Прошли те времена, когда вышестоящих товарищей расстреливали за любую ошибку. Более того - дикторы ЦТ и популярные эстрадные артисты за редким исключением не блистали юностью.

Дикторы Центрального Телевидения тоже были не молоды.

И вместе с тем... Вместе с тем, в обществе процветало мнение, что возрастные рамки - незыблемы, как смена времён года. В 18 - замуж, в 19 - рожать, в 30 - уже тётенька. Таким образом, одна и та же 30-летняя дама в СССР считалась и «тёткой», и «молодым специалистом», у которого почти нет шансов занять важный пост. С одной стороны, ей не доверяли кресло в начальственном кабинете, с другой - упаковывали её тело в суровые «возрастные» пальто и с пониманием относились к её лишнему весу/изношенному сердцу/варикозным ногам. Люди в СССР, как правило, не стремились выглядеть моложе своих лет - было попросту незачем...

Зина Корзина (с)

Слава - технарям!

Борис Слуцкий.

Не так давно мне довелось прочесть фрагмент из старого, увы, забытого советского романа с каноничным соцреализмовским названием – «Покоя нет». Автор Всеволод Воеводин в этом крошечном отрывке даёт развёрнутую картину вкусов, общественных «привычек» и пристрастий, бытовавших в послереволюционные, нэповские годы. Итак, судите сами: «…Рабочая молодёжь тянулась главным образом в технику, в медицину, в университет, тогда как художественные вузы по-прежнему широко держали двери открытыми для выходцев из самых разных социальных слоёв. Дети "бывших" овладевали искусством декламации, дочки гостинодворских и сенновских нэпачей изучали фольклор, люмпены - лирику Рембо». Итак, перед нами – великолепный, талантливый образчик агитпропа. Идея, заключённая в изысканно-чёткую формулу: правильная молодёжь, «комсомольское племя» рвётся покорять технические горизонты, интересуется медициной, а вот малахольные дочери бывших камергеров, не успевших смыться в Париж, отправлялись постигать декламацию или же учились отличать ямб от хорея. Это – маркер.

Пётр Вильямс. «Автопробег». 1920-е годы.

Имеется и другой посыл – всё та же дочь камергера или ещё какого-нибудь «нэпача», нэпмана не имеет морально-социального права быть инженером, касаться нашей передовой техники! Её место – в затхлом углу, среди пыльных штор и вчерашних смыслов. Петь романсы на провинциальной эстраде, читать со сцены поэмы или, в самом оптимальном случае, куковать в редакции незначительного литературоведческого журнала. Что же? Будет всю жизнь черкать заметки об особенностях слога-ритма-смыслов Роберта Бёрнса или Афанасия Фета (например), не забывая, однако, вовремя ввернуть более-менее подходящую цитатку из Карла Маркса. В этой связи вспоминается цветаевская «Повесть о Сонечке»: «Ей надо было заниматься только читкой, но она так была связана с театром! Разбрасывалась. А в театре, конечно - труднее. В провинциальных театральных коллективах она была ну... ну как алмаз!» В довоенном СССР было много таких вот странных, неприкаянных личностей с гуманитарным складом ума, с бесполезно-тонкими руками и с томиками стихов под подушкой. Они что-то писали, где-то выступали, были неизменно печальны – они существовали на обочине нашей солнечно-звенящей, наполненной рёвом моторов, действительности.

Виктор Калмыков. «Сатурний». Проект грядущего города. 1920-е годы.

Вообще, если вспомнить сюжеты литературных произведений, фильмов, стихов, то можно заметить одну очень важную деталь - в советской картине мира «технари» располагались неизменно выше «гуманитариев». Об этом красноречиво говорит даже знаменитая фраза-лозунг: «Писатели – это инженеры человеческих душ». Да, писатели важны, они – обязательны. Их надо растить, холить и лелеять, направлять их талантливое перо, ибо без них – деградация. Но. Они возможны лишь потому, что они – тоже инженеры. Что такое коммунизм? По словам Ленина, это советская власть плюс электрификация всей страны. Итак, физики - в почёте, лирики…нет, не в загоне, а во вторую очередь, ибо первым делом – самолёты. Послереволюционные рабфаки, как писалось в одной тогдашней газете, это «…настоящая фабрика молодых кадров для нашей молодой индустрии». Страна Советов остро нуждалась в толковых, но при этом – политически грамотных, инженерах – дореволюционные специалисты, или как их тогда называли, «спецы» не вызывали доверия. Они казались ненадёжными, их подозревали в симпатиях к буржуйскому Западу и в ностальгии по старым порядкам. Все эти дядечки с холёными руками и старорежимными привычками могут быть только «попутчиками», да и то – не во всём. Не везде. Не всегда.

Александр Дейнека. Техника = динамика жизни. 1920-е годы.

Помните в романе «Золотой телёнок» многажды упоминался немолодой и наглый инженер Талмудовский? Он постоянно – как чёрт из табакерки - появляется в каждом городе, на пути у главных героев. И каждый раз мы видим его удирающим с предприятия – не те ставки, не те условия: «Вы это крепостное право бросьте. Сами всюду пишут: «Свобода, равенство и братство», а меня хотят заставить работать в этой крысиной норе. <…> Тут Талмудовский быстро разжал кукиш и принялся считать по пальцам: – Квартира – свинюшник, театра нет, оклад…» Впрочем, в «12 стульях» есть похожий персонаж – инженер Брунс, который точно так же мотается по стране в поисках лучшего оклада и не прочь прикупить по случаю гарнитур генеральши Поповой. Разве с такими …господами можно построить социалистическую индустрию? «Кадры решают всё в период реконструкции!» - кричали лозунги, а люди старались им соответствовать. Инженер – это не только новый завод, грандиозная стройка или очередной гидроузел. Это – оборонительная война. А грядущая битва тогда ощущалась в каждом песенном звуке, в каждом четверостишье, в каждой пионерской речёвке.

Борис Иогансон. «Рабфак идёт».

В довоенной литературе профессия инженера упоминается столь же часто, как и словосочетание «красный командир», причём, не только в специфических производственных вещах, вроде катаевского романа «Время – вперёд!», но и в детских повестях и рассказах. Надеюсь, все читали в детстве эту гайдаровскую вещь? Стало быть, знаете этот отрывок: «Олечка, не ходи на инженера, ходи на доктора, - заговорила Женя, подсовывая настольное зеркало.- Ну, погляди: какой из тебя инженер? Инженер должен быть – вот… вот… и вот… (Она сделала три энергичные гримасы.) А у тебя – вот… вот… и вот… – Тут Женя повела глазами, приподняла брови и очень неясно улыбнулась». Замечу, что девочке даже не приходит в голову посоветовать своей хорошенькой старшей сестре пойти на филолога или в актрисы. Впрочем, и дядя главного героя - Тимура – представляется всем инженерным работником: «Он же сказал ей, что его зовут Георгий, фамилия его Гараев и он работает инженером-механиком на автомобильном заводе». Впрочем, реальность оказывается гораздо более интересной... Инженер, он же красный командир. Типично. Знаково.

Кадр из кинофильма «Ошибка инженера Кочина».

В другой, не менее популярной повести читаем: «Её отец, Платон Половцев, инженер, был старым другом моего отца». Или вот детский разговор: «- Еще бы не догадливый! - спокойно ответил Славка. - Такая уж у него работа. - Он военный инженер? Он что строит? - Разное, - уклончиво ответил Славка и с гордостью добавил: - Он очень хороший инженер!» Зачем понадобилось Гайдару столь частое упоминание именно этой профессии? Ответ очевиден – инженер – стратегическая специальность. Как тут не вспомнить «Ошибку инженера Кочина» - культовый довоенный фильм. Помните? Талантливый изобретатель-конструктор, работник авиационного завода, совершает чудовищную, непростительную ошибку. Он берёт домой на ночь секретные чертежи самолёта, чтобы внести в них правку по результатам лётных испытаний. Эта грубая промашка оказывается фатальной. Ещё один примечательный факт – в кинокомедии «Вратарь» действует персонаж – инженер Карасик. Так вот, в одноимённой повести Льва Кассиля этот персонаж значится, как журналист. Просто создатели фильма сочли невозможным делать «гуманитария» одним из главных действующих лиц. Только технарь! Только – «железо»!

В кинофильме «Вратарь» Карасик именно инженер, а не журналист, как в повести.

Вместе с тем, Советский Союз не был технократическим обществом в чистом виде. Крупные писатели, талантливые художники и большие артисты чествовались с небывалой помпой. Важнейшим из искусств признавалось кино, и Любовь Орлова считалась, как теперь принято говорить, «иконой стиля». Юные девы обожали теноров и делились на два непримиримых лагеря – поклонниц Сергея Лемешева и обожательниц Ивана Козловского. Потомственный граф, великий писатель Алексей Толстой жил и при Советах в небывалой роскоши. Вы заметили нюанс? В СССР высоко ценились только талантливейшие из гуманитариев, так сказать, лучшие в своём роде. Если уж быть «лириком», так могучим или – не быть вовсе. Если же автор сценария, книги, фельетона хотел подчеркнуть, что его героиня пошла по плохой дорожке, то непременно писалось так: решила пойти в актрисы или спуталась с непризнанным поэтишкой. Стилягу рисовали любителем оперетты, поэзии, всяческих изящных искусств. А вот правильная, хорошая девушка, пройдя испытание настоящим трудом, больше не мечтала танцевать на льду, а шла прямиком в автодорожный ВУЗ...

Зина Корзина (с)

Почему пил Саврасов?

Когда-то в детстве я читала статью об Алексее Саврасове, а поскольку это было издание советское, то причину алкоголизма, которым страдал самый лучший русский пейзажист, авторы искали вовне - точнее, в невозможности видеть страдания простого народа. Так и заявили: мол, спился гений из-за чудовищного бытия крестьян, выпущенных после реформы-1861 без земли. И уже как-то фоном подавались другие моменты: несложившаяся семейная жизнь с немецкой женой Софи Герц (сестры искусствоведов); смерть детей и - ...трагическая невозможность написать что-то лучшее, чем «Грачи прилетели». Это был пик и одновременно - финал. Но так или иначе, мы отмечаем 190-летие со дня рождения Алексея Саврасова!

У Саврасова — грубоватое и выразительное лицо. Здесь всё создано для крепкой жизни и уверенного противостояния судьбе. Он родился в 1830 году в семье московского купца 3-й гильдии, что означало приличный, хотя и не великий оборот в делах. Отец, как водится, мечтал приспособить Алёшу к промыслу, вырастить коммерсанта, но мальчик с детства тяготел к рисованию. Поэтому с середины 1840-х купеческий отпрыск учился в Училище живописи и ваяния.

Жена Саврасова - София Карловна Герц.

Далее - на сайте газеты «ЗАВТРА».

Песни про_тесто.

Почему-то принято считать, что русский рок, в отличие от британо-американских коммерческих аналогов — то музыка интеллектуалов. Процесс усиленного думания. Поиск смыслов. Безусловно! Вот эти ритмо-рифмы — для изыскания бриллиантов мысли: «Папирос нет, и огня нет, / И в окне знакомом не гори свет. / Время есть а денег нет, / И в гости некуда пойти». Или вот это: «Какие нервные лица - быть беде; / Я помню, было небо, я не помню где». Два разных автора, но одна и та же словесная жвачка: «Кто я? Где я? Сигарет нет, а рок-н-ролл мёртв».

Cергей Лемехов. (с) Русский рок.
Тут изображён так называемый квартирник.
Или нет - репетиция.

Очевидно, «дырки-булки-вилки» и «князья тишины», бредущие по «бриллиантовым дорогам» тогда казались круче официозных канцон о любви к веснушчатым девчонкам, о БАМе и комсомоле, что беспрестанно выдавали все радиоточки Советского Союза. Наш самопальный рок был ещё и терпко-жёсткой альтернативой дискотечным «Арабескам» и сменившим их «Модерн-Токингам». Но признайтесь уже сами себе — там нет никакой потрясающей музыки, нет по-настоящему годных стихов. Нет ничего кроме нормального юношеского протеста. Песни протеста. Про тесто. То тесто, которое не сделалось пирогами.

Привыкшие быть фрондирующим авангардом, рокеры «цвета ультрамарин» в 1990-х дружно утихли и затесались в команду Ельцина. Всё стало именно таким, как им грезилось. Проснись и пой. Так, да не так! Бороться-то с чем?! Неслучайно Егор Летов красиво метнулся в сторону коммунистов и спел о «молодом Ленине» и таком же юном Октябре. Где Пахмутова — и где Летов? Эра коммерции не приняла борцов за свободу и обозначила их новый статус - «герои вчерашних дней». Музыкальное изобилие 1990-2000-х создало новых звёзд, в том числе и в рок-среде.

Глянула я тут обсуждаемый клип Юрия Шевчука. Наверное, так не узнала бы о шедевре, да Захар Прилепин о нём написал...

Отредактировано Алина (2020-07-27 09:36:00)