О том, как художник Чехов выручил художника Левитана
Великий русский художник Исаак Ильич Левитан родился в простой еврейской семье. И потому девятнадцати лет от роду по высочайшему повелению царя-батюшки был выселен из Москвы. Вместе с остальными евреями. О времена, о нравы.
Нужно ли говорить, что положение юного живописца, и без того едва сводившего концы с концами, было отчаянным? Не сумей он в кратчайшие сроки произвести впечатление на столичную публику — и проблема голода встала бы перед ним в полный рост. Что с учётом слабого здоровья и работы «на износ» означало ровно один возможный финал жизни Исаака...
Левитан И.И., «Осенний день. Сокольники», 1879, холст, масло, 63,5 × 50 см Государственная Третьяковская галерея, Москва
«Осенний день. Сокольники» стал последним шансом молодого художника «остаться на плаву». Но даже вложив в эту картину всю свою душу, все силы и талант, он не был уверен в благосклонности критиков. И потому обратился за помощью к своему другу и сокурснику Николаю Чехову. Брату того самого Антона Павловича Чехова.
Так на картине появилась Она. Таинственная незнакомка, занявшая центральное место в композиции. Дама, чей образ получился очень «чеховским» что в прямом, что в переносном смысле. Движущаяся по дорожке наперекор всей логике картины, она буквально «переворачивает» её настроение и смысл.
А ведь ей не было места в исходном замысле Левитана. Она явилась на полотно чудесной, но незваной гостьей. Получилось очень «по-чеховски»: несвоевременная и хрупкая красота на фоне холодной торжественности природы...
Левитан И.И., «После дождя. Плёс», 1889, холст, масло, 80 × 125 см, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Сам Левитан планировал строить пафос произведения вокруг символизма пустой скамейки. Мол, совсем недавно здесь, в Сокольниках, царило весёлое и щедрое лето. Днём и ночью не смолкали человеческие голоса, шаги и смех. Но с пришествием осени люди покинули парк, и теперь холодная тишина, предваряющая вальс опадающей листвы, всецело принадлежит аудитории картины. Пустая скамейка должна была подчёркивать эксклюзивное право зрителя быть главным и единственным героем момента. Тем, кто в полной мере осознаёт его величественную красоту.
Однако, художник понимал, что сильно рискует. Что может остаться непонятым, «не попасть в настроение» экспертов. И что самый верный, опробованный тысячами мастеров способ привлечь внимание зрителя к пейзажу — поместить в его центр человека. Поразмыслив и решившись, Исаак «наступил на горло собственной песне» и обратился к другу за помощью в создании женского образа.
Сработало. Картина потеряла первоначальное таинственное очарование, зато обрела новое смысловое и эмоциональное звучание. Психологизм картины свёлся к теме хрупкой человеческой личности на фоне стихии обстоятельств, в роли которой предстал волнующийся на ветру осенний лес. Присмотритесь, дорогой читатель: девушка движется в направлении, противоречащем тому, в котором устремляются все прочие доминанты композиции. Ветер, кроны деревьев и изгиб дороги зовут нас в неведомую даль, в то время как «чеховская девушка» приближается к зрителю. Не ново и весьма сентиментально, зато свежо и со вкусом.
Левитан И.И., «Свежий ветер», 1895, холст, масло, 72 х 123 см, Государственная Третьяковская галерея, Москва
В итоге работа была замечена, одобрена и приобретена купцом Павлом Третьяковым. Угроза голода отступила, а финансовые дела Левитана (медленно, но верно) пошли в гору.
Шесть лет спустя, весной 1885 года, восходящая звезда отечественной живописи Исаак Левитан гостил в имении Киселёвых. Где лично познакомился с Антоном Павловичем Чеховым. Их искренняя и крепкая дружба продлилась до самого финала жизненного пути мастера. Интересно, доводилось ли им теми апрельскими вечерами обсуждать сходство образа девушки с полотна «Осенний день. Сокольники» с образами героинь произведений великого русского писателя? Как знать. Во всяком случае, сама такая вероятность — уже занятный поворот Судьбы.
Минута медитации с картиной Левитана «Осенний день. Сокольники»
Автор: Лёля Городная.