Художник Ян Вермеер: «картины-сёстры»
Лондонская национальная галерея не может похвастаться обширной коллекцией работ Вермеера. Зато имеющаяся в распоряжении пара полотен этого великого живописца является настоящим предметом её гордости.
Девушка, стоящая подле клавесина, глядит нам прямо в глаза. Кажется, зритель застигает её врасплох в момент тревожного ожидания и неуверенности. Быть может, мы невольно прервали ее игру? Или же она дожидается нас, чтобы взять первый аккорд? Второе более вероятно. Ведь для кого-то же предназначается тот стул, что расположен в правом углу переднего плана композиции.
Ну а картина, посвящённая богу чувственной любви Купидону, что украшает стену позади героини полотна, развеивает последние сомнения и наделяет произведение явным контекстом. Женщина ждёт своего избранника, дабы наслаждаться общением и конечно же музыкой. Но вместо него явились мы...
Ян Вермеер, «Молодая женщина, стоящая у клавесина», около 1670-1672, холст, масло, Национальная галерея, Лондон
Ниспадающие волны шелка, переливающаяся на ярком солнечном свете ткань, сияние жемчужного ожерелья, чья интенсивность варьируется от камня к камню... Чудесная техника мастера оживляет полотно, даря достоверность жанровой сцене.
Наследие великого Вермеера очень невелико. Сегодня можно с уверенностью говорить лишь о тридцати шести сохранившихся картинах. И практически все они изображают молодых женщин в изящных, тоново и ритмически «спокойных» домашних интерьерах. Женщины, играющие на музыкальных инструментах — дань моде, что преобладала в голландской жанровой живописи XVII века. Впрочем, Вермеер являл собою пример художника, который далеко не всегда шёл на поводу у «салонных» тенденций, обходя стороною особо пикантные ситуации. Так что рассматриваемое нами полотно — тот максимум отсылки к амурным мотивам, что позволял себе художник. Едва намекая на опасность, грозящую добродетели своих героинь, он тут же «уводил» внимание зрителя прочь, посылая ему противоречивые сигналы. Казалось бы, эта стратегия «стеснительного заигрывания» была концептуально проигрышной. Однако, в результате такой вот эмоционально-этической неопределённости, его работы неизменно полнились внутренним напряжением. Смутными предчувствиями и ожиданиями, что усиливали привлекательность в глазах заказчиков почище любых откровенностей. Таинственность и многогранность мотивов поведения его героинь в равной степени восхищала искушённых ценителей искусства и любителей несложных жанровых зарисовок.
Ну а что касается самой темы работы: музыкальные собрания голландской аристократии были популярными и вполне себе респектабельными общественными мероприятиями. А заодно — хорошим предлогом для знакомств и свиданий. Кстати: небольшой пейзаж на стене напоминает работы современника Вермеера — Питера Антониса ван Гроеневегена. Милая отсылка и приятная дань уважения творчеству коллеги.
Сам образ Купидона выполнен в стиле Сезара ван Эвердингена, в основном работавшего в Харлеме и Алкмаре. Помнится, точно такой же розовощёкий бог любви кисти Эвердингена держал в руках табличку (или открытку, или записку) навроде этой, где было сказано: «Влюбленный должен любить лишь одного». Увы, сегодня невозможно однозначно трактовать посыл Вермеера, зашифрованный в ней. С равной вероятностью картина может содержать в себе предупреждение, осуждение и даже благодарность за искреннее и верное чувство.
Впрочем, следующая произведение великого голландца, хранящееся в Лондонской галерее, — как мы полагаем — способно дать ключ к ответу на этот, да и на многие другие вопросы.
Ян Вермеер, «Молодая женщина, сидящая за клавесином», около 1670-1672, холст, масло, Национальная галерея, Лондон
Полотно Вермеера: «Молодая женщина, сидящая за клавесином» — очень походит на вторую часть диптиха кисти Вермеера. Во-первых, обе работы — в точности одного размера. Во-вторых, обе были написаны примерно в одно и то же время, и в том же стиле, характерном для позднейшего творческого этапа Вермеера. И на каждой из них изображена одинокая молодая женщина, играющая на музыкальном инструменте и смотрящая прямо на зрителя.
Более того: одна девушка глядит направо, а другая налево, так что они весьма гармонично смотрелись бы рядом, будь эти полотна размещены по соседству. Их общая цветовая гамма (преимущественно голубое небо, написанное с необычайно щедрым для Вермеера использованием ультрамарина) — также намекает, что композиции призваны дополнять друг-дружку.
Две картины Яна Вермеера
Рискнём предположить, дорогой читатель, что перед нами — контрастное повествование. Та героиня, что изображена стоя — символизирует добродетельную, верную возлюбленную. Её чувства созвучны свету, заполняющему пространство композиции. Перспектива прямая и открытая, с четкими, сбалансированными вертикальными и горизонтальными линиями.
А вот «Молодая Женщина, сидящая за клавесином» скорее всего представляют аллюзию на корыстную любовь. Тёмное время суток за окном, тяжёлая портьера на переднем плане, сомнительные личности на портрете, расположенном на дальней стене. Есть мнение, что это копия картины «Дуэнья», что нынче хранится в Бостонском музее изобразительного искусства.
А ещё ( и это очень нехарактерно для стиля мастера Вермеера) свет проникает в это помещение со стороны зрителя, а не через расположенное слева окно. Фигура самой девушки (особенно посадка её головы) изображена под гораздо более затейливым углом и укутана полумраком. И да: нам не даёт покоя образ виолончели, что «зеркалит" собою стул из предыдущей работы. Если это намёк — то довольно неясный. Возможно, её плавные обводы должны намекать зрителю на контуры женского тела. А может быть художник всего лишь имел в виду двойственность натуры самого этого места, где мелодия любви (клавесин) и мотив желания (виолончель) сливаются воедино? Не совсем понятный момент...
Живопись (с)
