Осада.

Микель не любил насилие. Вот совсем. Слишком больная тема, можно сказать. Но, если тебе в десятилетнем возрасте приходится защищать свой собственный дом, на что только не пойдёшь на самом-то деле.

Для начала он решил составить план, как всегда делал перед тем, как к чему-то приступить. Ведь по готовому плану всегда легче действовать, так он считал.

Во-первых, нужно было исключить всё, что может навредить дому или самому Микелю. Ну, вот какая радость от победы, если ты при этом разнёс то, что, собственно, должен был защищать?

В этот список вошли — горючее в больших количествах, и взрывчатые вещества. К ним Мик имел особое и нежное отношение, и оттого было так больно отказываться от идеи просто подорвать преступников ещё на подходах.

Во-вторых, наконец-то можно было опробовать все свои новые артефакты! Все-все, даже Самый Главный Механизм, работу над которым Микелю всё-таки удалось закончить этой ночью.

Разглядывая разбросанные по всему чердаку мелкие артефакты, Мик то и дело принимался теребить простой металлический блинчик на шее. Тот самый, что когда-то ещё ребёнком заинтересовал Микеля в лаборатории отца.

Авиант всегда говорил, что артефактники плохие, вот сколько себя Мик помнил, столько и говорил. И в какой-то момент мальчику стало интересно настолько, что он напрямую спросил у отца о причинах столь бурной ненависти.

— Эт-то не ненависть, Мик. Это... ог-огорчение. Тоска и грусть, м-может быть. У ме-меня друг был, понимаешь? Единственный и лучший. Этот кулон он, собственно, сделал. — Авиант ткнул в амулет пальцем, даже не заругав Мика, что тот взял его без спросу. — Всё было прекрасно, пока на почве недопонимания мы не рассорились. Артефактники никогда не поймут зельеваров, ни-ко-гда.

Больше отец ничего не объяснял, только сетовал на не в меру любопытных детей и старых интриганов, любителей облепихи, из-за которых ему приходится это терпеть.

Микель встряхнул головой и огляделся. Нужно было ещё кое-что придумать по мелочи, а то не выйдет свой дом защитить.

Мысль, что стоило бы, наверное, позвонить отцу, конечно же посетила Мика. Вот только — вместо привычного заикания родным голосом на том конце провода, мальчик слышал только тихое кваканье и какие-то хрипы. Снова неполадки со связью.

Было ли мальчику страшно? Нет. Было любопытно, будоражаще, интересно до поджатых пальцев на ногах, но — не страшно. Мик понимал, что если случится настоящая беда, если вдруг что-то пойдёт не по его плану, то всегда можно позвать на помощь соседей. Да, с вампирами многие не ладят, но например соседи-гоблины, или драконы, что живут на окраине, или... Да мало ли? Авиант кому только здесь не помогал, уж кто-нибудь да согласиться помочь его сыну, даже пусть он будет хоть четырежды вампиром.

Встряхнувшись и скинув мысли о поражении, мальчик снова принялся составлять список. Красный огрызок воскового мелка больше мазал, чем писал, но Мику искать ещё что-то уже не хотелось.

1. Мелкая шалость с защитным куполом — Мик давно научился переплетать линии так, чтобы их начинало буквально коротить друг о друга.

2. Цветы, с доброй руки зельевара откормленные в настоящих хищников, питающихся исключительно мясом — усажены возле всех окон и дверей. Авиант держал их забавы ради и просто как питомцев, они ведь так ласково урчат, когда их кормишь. Правда Мик, ради дела, конкретно сегодня их кормить не стал, пусть по-злее будут.

3. Мелкие пакеты с взрывчаткой на всех лестницах. Мик специально долго учил расположение невидимых пакетов, чтобы подниматься абсолютно безопасно.

4. Артефакты на каждом углу и над каждой дверью. Где-то лёд, где-то чистое пламя, в некоторых — вообще мелкие порталы, даже Мик не знал, что оттуда может выскочить такого интересного и, обычно, живого. Юный артефактник большую часть вечера настраивал своё оружие, чтобы не заморозить льдом буквально полгорода или не спалить к чертям весь квартал.

5. Самое весёлое — зелья. Тут Микель оторвался не на шутку, — и ослиные морды, и осьминожьи щупальца, и простые составы со сменой тела или изменения сознания. Тут мальчик просто решил посмеяться, ну, а когда ещё выпадет шанс использовать все отцовские наработки? Даже те, что зельевар решил забраковать в силу их "не нужности обществу". Да, цветастая шерсть длиной с добрых полметра никому не интересна, но ведь так забавна!

Где-то под вечер в дом Мика снова ввалилась прекрасная Снегурочка. В этот раз не в чулан, а в спальню, чему девушка лично была очень рада, ведь падать с высоты потолка на кровать гораздо приятнее, чем на ведра и швабры. Тихонько выматерившись, девушка полу-безумным взглядом повела вокруг, уставилась на Мика и чертыхнувшись, самостоятельно потопала на выход.

— Провожать не надо, сама дорогу знаю. Чай, не впервой.

И исчезла. Даже до двери не дошла, а её уже порталом выкинуло куда-то! Микель ошарашенно огляделся, почесал макушку и решил, что в следующий раз даст девушке с собой что-нибудь поесть. Всё-таки уже два дня туда-сюда скачет. Интересно, она хоть спала всё это время?

Мик на время задумался, но всё же решил выкинуть лишние мысли из головы. Ему ж ещё целый дом к осаде готовить.

С упоением раскладывая по местам бутыльки зелий, артефакты и прочие радости жизни, Мик с тревогой и одновременно, радостным ожиданием следил за оповещалкой — пришли или нет? Взламывают или нет? И когда, наконец, братья приблизились к задней двери, Мик с двумя зельями-бомбочками в руках уже ожидал их за дверью, и какого же было его разочарование, когда незадачдивые бандиты слились после первой же ловушки!

Хегвер, конечно, забавно выглядел в подкопчённом виде, но вот то, что он оказался настолько слаб, что не выдержал простого сбоя в сигналке, Мик ему не простил. Вот совсем не простил. Мальчик ведь столько готовился! Старался!

Тьфу.

Fox indometae (с)

Цирк

Краска облупилась, пора подновить. Всё руки не доходят… «Цирк дядюшки Мореля» знавал и лучшие времена. Фургон подпрыгивает на каждом ухабе, да только наших молодцов этим разве проймешь? Спят как дети, верно, Хло? То ли дело мы, старики… Хотя ты что-то разогналась, а значит, скоро город.
Да, поколесили мы с тобой последние лет пятнадцать по Нормандии. Почище любого герцогского егеря эти места знаем. Повидали за эти годы и смешного, и страшного, и странного.
Помнишь, Хло, того шарахнутого зайца, что тебе под копыта прыгнул? Неизвестно еще, кто из вас больше перепугался… Первоклассный оказался актер. Ни один дрессированный кролик на моей памяти так шикарно из шляпы на зрителей не выскакивал. Писк, смех, монетки в опустевшую шляпу ручьем текут.
А помнишь, как мы Аньес нашли? Я думал, в той деревеньке под Фалезом ни одной живой души не осталось, всех чума выкосила… Если б ты ее плач не услышала, мимо бы проехали. Сжалась в комочек, в глазах такая тоска, что до сих пор сердце сжимается, как вспомню. Она ведь совсем кроха была. Привыкла к нам быстро. А жонглировать раньше научилась, чем говорить. Ловко это у нее получалось – и петь, и пританцовывать, и кольца разноцветные в воздухе раскручивать. Со временем цветы ей начали чаще бросать, чем деньги, а уж она ими так фургон разукрасит, что вывески не видно – не цирк, а цветочная лавка… Скучаю я по ней. Так ведь любовь придет – разве удержишь? Не вздыхай, Хло, они с мужем нам всегда рады, - и тебе сена не пожалеют, и нам в их доме место всегда находится. Скоро навестим.
Эй-эй, куда мордой потянулась? Гнилое же яблоко. Почтенная лошадь, и гадость всякую в рот тянешь, как стригунок несмышленый. Вот, спелое возьми, это из тех запасов, что Сильва отсыпала… Вкусно? Ну, вот видишь…
А тот монах, Даниэль? С костра бежал. И надо же, нашел-таки единственное место в городе, где его отцы-иезуиты искать не станут. Ух, и удирали мы в тот раз из Руана! Обошлось. Да и не зря парню помогли. Гимнаста из него, конечно, не вышло, гибкость в его возрасте уже не та, зато целителем превосходным стал. От любой хвори снадобья готовил, каждой травке применение находил. Скольким людям помог. Теперь аптеку открыл свою, уважаемый человек.
А, вот и город показался, умница, Хло, засветло добрались. Анри, неслух, просыпайся! Пора афиши разобрать и поразминаться. Да не одновременно! Новые не готовы, с этими поаккуратнее надо пока. И Тибо растолкай, пусть хоть гири свои пересчитает, что ли… В его возрасте стыдно быть неграмотным. Нет, вспомнил, вывеску пусть поправит, на одном гвозде держится.
Куда яблоко схватил? Потерпи, после представления поужинаем. Кто ж на сытый желудок колесо крутит?
Да это я, Хло, по-стариковски ворчу, в его-то годы таким же вьюном был. Славный у нас с Сильвой внук растет.
Может, на покой нам пора, лошадка? Тебе в конюшню, а меня Сильва давно уже на своем постоялом дворе осесть уговаривает… Да только ей есть кому помочь, а я дорогу люблю. Дорога никогда не кончится. И люди улыбаются, завидев наш фургончик.
Даниэль говорил, что ремесло наше святошам не по нутру, и уготован нам, по их словам, путь в ад. А я так думаю, что мы и Всевышнему такое представление закатим, что он сам с нами расставаться не захочет.
Ну, вот и приехали. Где там мой шутовской колпак?

Serene Fox (с)

Как Лягушонок Новый год встречал

Жили-были Зайчонок, Волчонок и Лягушонок. Дружили они уже давно и много с ними истории происходило.

Приближался Новый год. Лягушонок давно спал в своём маленьком домике, заваленным снегом. Но, перед тем, как ему уйти в спячку, друзья придумали очень интересную аферу.

Лягушонок ведь никогда не видел Деда Мороза. У него никогда не было Нового года и подарков. И он никогда не видел снега.

Ему было очень всё это интересно и друзья попросили родителей Лягушонка разрешить ему встретить Новый год вместе с ними. Мама с папой Лягушонка поулыбались и разрешили. Если, конечно, Зайчонок и Волчонок разбудят их малыша.

И вот друзья стоят перед маленьким сугробиком.

– Вроде здесь вход, а вот тут окно, – задумчиво проговорил Волчонок. Всё-таки здорово всё меняется, когда выпадает снег.

Зайчонок быстро разрыл сугробик и уткнулся лапками в окошко. Это как раз было окошко в комнате Лягушонка.

Зайчонок тихонько постучал. Потом постучал сильнее. Потом забарабанил совсем сильно сильно. И, когда друзья уже совсем отчаялись, в окошке показалась мордочка Лягушонка с закрытыми глазами.

– Лягуш, открывай, это мы пришли, – заорали зверята, уже не боясь никого разбудить. Лягушонок открыл окно, потом широко распахнул глаза и тут же получил в лапки что-то тяжёлое и лохматое.
– Одевайся, – крикнул Зайчонок и захлопнул окно.

Через какое-то время окошко снова открылось и на подоконник еле-еле вполз мохнатые комочек. Это был Лягушонок в шубе, валенках и шапке.

А, а ещё у него были рукавички. Правда, как ни старалась мама Зайчиха, рукавички всё равно оказались великоваты.

Но, велики же не малы, правда же?

– Уф, –пропыхтел Лягушонок, – как вы это всё носите? – и вывалился из окна в снег.

Зайчонок закрыл окно, поднял Лягушонка. Волчонок закидал окошко снегом, как было, и все вместе они пошли к Зайчонку домой.

По дороге Лягушонок как мог вертел головой и смотрел по сторонам. Ему было всё интересно. Он же впервые всё это видел. Лес был какой-то сказочный и таинственный. Незнакомый. Хотя этот лес был испрыган Лягушонком от рассвета до поляны.

И вот домик Зайчонка. Мама Зайчиха всплеснула лапками:
– Лягушонок! Как я рада тебя видеть! А я была уверена, что они тебя не разбудят! Проходи и раздевайся. У меня пирожки подоспели.
Зайчонок помог другу раздеться, потом они взяли по пирожку и пошли в комнату.
– А зачем у вас лампочки везде цветные висят? – спрашивает Лягушонок.
– Чтобы красиво было.
– Ой, а у вас ёлка в комнате.
– Да, она в горшке, мы её не рубили. Смотри, какая красивая!
– Да, они в лесу красивые, – удивляется Лягушонок.
– Ну, так принято. Лягушонок, это же праздник! Смотри, какие игрушки висят! А ещё в Новый год ко всем приходит дед Мороз и приносит подарки! Ой, – вдруг закрыл от испуга рот Зайчонок и выскочил из комнаты, – мама! Мама! А ведь дед Мороз не знает, что у нас Лягушонок и не принесёт ему подарок!
– Не переживай, малыш. Мы с папой приготовили ему подарок, – улыбнулась мама Зайчиха, – на всякий случай.

Весь день друзья катались с горки, прыгали в снег, играли в снежки, гуляли по заснеженному лесу и Лягушонок по-новому узнавал свой, казалось бы, такой привычный мир.

И вот настал вечер. Скоро-скоро Новый год. Долгожданный стук в дверь и… На пороге стоит дед Мороз в красной шубе со своим посохом.

– С Новым годом, дорогие мои! С новым счастьем. Без подарков я, простите старика. Не успел в лес зайти, как налетел кто-то, мешок отнял, оленям свистнул, что они разбежались и был таков. Ничего не успел я сделать, – дедушка развёл руками.
– Как это? – удивились все.
– Волчонок, собирай своих! Пойдём искать хулигана и подарки! – Зайчонок стукнул кулачком по стене. Волчонок кивнул и скользнул в темноту.
На перекрёстке трёх тропинок собрались братья Волчонка, папа Волк, Волчонок, Зайчонок и Лягушонок и дед Мороз. Деда Мороза посадили на папу Волка, Лягушонок уже сидел на спине Волчонка и вот, вся процессия двинулась к месту, где ограбили новогоднего волшебника.
– Вот сюда надо, – показал Волчонок.
– А сюда запах сильнее, – протявкал старший брат, и все побежали за ним. Но, Волчонок был в таких передрягах, что верил своем чувству и своему нюху, поэтому он с друзьями побежал по другой тропинке.

Потом с тропинки пришлось свернуть и бежать, проваливаясь в снег. И вот друзья оказались перед избушкой. В окошке горел свет.

Зверята заглянули в окно. Вся комната была завалена подарками. Мешок деда Мороза, он же волшебный. Трёхмерный. Вроде и маленький, а туда помещаются все-все-все подарки.

Друзья пережили паука, который чуть не съел Лягушонка, Волка, который их чуть не порвал, Лисицу, которая их чуть не обманула, переправу, которая их чуть не утопила и ещё много-много всего, поэтому зверята смело подошли к двери и открыли её.

Посередине комнаты сидело маленькое лохматое существо размером с маленького зайчонка. А вся комната была завалена подарками. Существо как раз пыталось открыть первый подарок.

– Ты кто? Как ты посмел украсть подарки для всего леса! – возмущённо рявкнул Волчонок.
– Сяс как сёлкну пальсиком и пойдут клоськи по закоулоськам, – пропищало существо и продолжило раздирать бумагу на подарке.
– Да я тебя! – Волчонок полез по подаркам к существу, но Зайчонок дёрнул его назад:
– Осторожнее, помнёшь всё.

Лягушонок скинул шубку и резво запрыгал к незнакомому лохматуну.

– А ты, вообще кто? И, ну, зачем ты это делаешь? Это же не твои подарка. А другие зверята очень ждут их.
– Я домовуся. Я тозе здал, здал. А мне ни одного подалоська. Вот пусть тепель длугие здут, а я с подалоськами буду.
– Как у тебя не было подарочков? – раздался удивлённый громогласный голос деда Мороза. Вся остальная компания, сделав круг, тоже прибежала к этому домику и толпилась за спиной волшебного деда.
– Я каждый год передавал тебе подарок, – продолжил дед Мороз, – очень хорошо поню, что в прошлом году была маленькая железная дорога с одним паровозиком.
Лохматый домовёнок шмыгнул носом и хмуро пробурчал:
– Да, я хотел зелезную дологу с паловозиком. Но она оказалась у сыноська хозяйского. И, вообсе, они и колмили меня никогда и подалоськов никаких мне никогда не далили. И эта долога…Я ластлоился и лесил сам себе подалосек взять.

Домовёнок заплакал, а дед Мороз нахмурился.

– Вот как. Всё понятно. Но, дружок, давай так. Тут тоже есть твой подарочек, но ты его так не найдёшь. Знаешь, как подарки раздаю? Руку сую в мешок и нужный подарок сам в неё прыгает. Так что давай уберём все подарки обратно и найдём твой подарочек? Хорошо?

Всеми лапами, которые смогли помочь, подарки были засунуты обратно в мешок.

Дед Мороз раздал подарки сначала всем, кто был на улице, потом улыбнулся и спросил у Волчонка какой подарок он загадал.
– Санки, – сказал, смущаясь серый, – я хотел друзей на санках катать.
– Держи, – улыбнулся волшебник, доставая санки из мешка и какой-то свёрточек, – а вот ещё один подарок. Только для тебя.
– А ты что загадал? – повернулся сказочный дед к Зайчонку.
– Лыжи. А то мои старенькие совсем.
Из мешка появились новенькие красивенькие лыжи.
– Ну, а ты, милый друг, – усмехнулся в усы Мороз, – тебя же здесь не должно быть, Лягушонок. Но, ты здесь. Что загадал?
– А я ничего не загадал, – улыбнулся малыш, – просто не успел.
– А подарок тебе всё-таки есть, – в руках Мороза появились две коробочки, – вот эту можешь открыть хоть сейчас. А вот эту откроешь у себя дома. Лягушонок с трепетом прижал коробочки к себе
– А вот и подарочек для тебя, – в ручонках домовуши тоже оказалась коробка. Большая коробка. – думаю тебе понравится. А сейчас, давай, верни мне оленей, а то я не успею раздать остальные подарки.

Домовёнок свистнул и через мгновение у домика появились олени с санями.

Дед Мороз попрощался со всеми и полетел раздавать подарки, а в домик зашла мать Волчица.
–Я слышала вою историю, домовой. Не хочешь поселиться у нас в домике? У нас тут Волчонок есть… За которым глаз да глаз нужен. И дом большой. Как раз домовёнка не хватает. Ну, что пошли? Пирогом накормлю.
Домовёнок покраснел, смутился, зашмыгал носом, потом улыбнулся. Посмотрел на мать Волчицу счастливыми глазами и закивал головой.

***

В одной коробочке у Лягушонка оказались мааааленькие лыжи. И ему очень понравилось вместе с друзьями гулять в лесу, кататься с горки.

Но, через неделю Лягушонок очень устал, стал засыпать на ходу и все поняли, что ему пора обратно к себе в домик досыпать до весны.

У себя в домике Лягушонок раскрыл второй подарок. Там оказалась маленькая ёлочка с игрушками и гирляндой. Огоньки переливались, отражались в зеркальных шариках и вся комната стала просто сказочной.

– Это танцы в иллюзиях сна, – прошептал, засыпая, Лягушонок.

Мария Сурова (с)

Марта

Дома у Марты под праздник скопилось много вкусного. Она собирала всё, что оставалось под столом, всё, что неосторожным движением Большая Гретта смахивала на пол. Марта складывала добычу на маленький столик, который сделала сама из щепок, найденных в мастерской Большого Отто.

Сегодня Марта решила, что угощений ей хватит и надо бы раздобыть что-то, чем можно украсить норку. Гостей она ожидала много, поэтому постараться надо было на славу. Как раз Большой Отто приволок ель и Маленькая Клара начинала её украшать. Большая Гретта куда-то запропастилась с самого утра, так что опасности не было. Марта дождалась, пока Большой Отто уйдёт в мастерскую, и выбежала из норки. Она прошмыгнула под стол, потом быстро двинулась к ели. Маленькая Клара в этот момент доставала блестящий шар из коробки и рассматривала его. Марта подбежала к ели, но поскользнулась на натёртом паркете и упала к ногам Маленькой Клары. Девочка посмотрела на Марту. Марта так испугалась, что едва не испустила дух, быстро вскочила и побежала под ель. Маленькая Клара позвала Марту:
– Мышка, выходи! Я не буду тебя ловить.
Марта дрожала под елью так, что нижние ветки тряслись.
– Мышка, я не обижу тебя! Выходи!

Марта не доверяла людям. Она знала, что они делают с такими, как Марта. Вся её семья раньше жила в этом доме. Но их всех переловили и убили. Марта знала, что Большой Отто делает специальные ловушки, в них он кладёт что-нибудь вкусненькое. Марта один раз видела такую совсем близко и с тех пор очень ловушек боялась.

– Мышка, не хочешь со мной поиграть? – не унималась Маленькая Клара.
– Нет, – ответила ей Марта.
– Очень жаль, а я думала, мы с тобой поиграем.
– Вы не любите с нами играть, я знаю! Вы любите нас убивать!
– Убивать? – ужаснулась девочка. – Я никогда не убивала мышей!
– Даже если ты нет, остальные так делали.
– Это ужасно, – сказала девочка и, помолчав, спросила: – Зачем ты сюда пришла?
– Я жду гостей к празднику и хочу украсить свой дом.
– Украсить свой дом? Чем?
– Я хотела взять немного мишуры и ёлочных иголок.
– Тогда, если ты меня боишься, я могу уйти на кухню, а ты пока возьмёшь, что тебе надо, и пойдёшь домой. Договорились?

Марта удивилась, что Большая Клара предложила ей такое. Наверняка это какая-то хитрость! Но делать нечего, ей нужно украсить домик. Марта помолчала, потом выдохнула и ответила:
– Хорошо, я буду считать до ста. Вернёшься, когда я досчитаю, ладно?
– Здорово! – воскликнула Маленькая Клара. Она обожала играть!
– Тогда уходи. Когда я увижу, что ты на кухне, начну считать.
– Договорились! В маленькой коробке фиолетовая мишура, в синей – жёлтая и красная. Я пошла! – Девочка радостно побежала на кухню.

Как только Марта увидела, что девочка на кухне за притворённой дверью, вылезла из-под ели, осмотрелась и начала считать:
– Один, два, три… – В это время Марта подбирала с пола упавшие иголочки. – …четыре, пять… – и вот уже у Марты полные лапки иголок.
– Шесть! Семь! – кричала Марта, со всех лапок убегая в свою норку с охапкой украшений.

Марта вбежала в норку, бросила иголочки на пол и прижалась к стене, тяжело дыша. Она прокричала:
– Восемь! Девять! Десять!

Шагов не было слышно, тоненький, но громкий голосок выкрикивал новые числа, и звуки отражались от елочных украшений, заставляя их нежно и тихонько позвякивать.

Марта немного успокоилась, видя, что погони нет. Осторожно высунулась из норки и крикнула:
– Четырнадцать! – Марта сразу вскочила назад, в домик, и прислушалась. Некоторое время она слушала. Никто не приходил. Марта осмелела и вышла из норки.
– Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… – считала Марта, озираясь и пробегая в сторону коробок с разноцветной мишурой. – …восемнадцать.

Марта запрыгнула в коробку с фиолетовой мишурой и притаилась. Чуть-чуть подождала и крикнула:
– Девятнадцать! – она по-прежнему оставалась в комнате одна.

Марта окончательно осмелела и стала рассматривать блестящую мишуру. Её глаза горели удовольствием, ведь фиолетовый был её любимым цветом! Она нагрызла себе мишуры и вернулась в норку.

Марта продолжала считать, гордясь собой. Она знала так много чисел! От одного до ста! Кто ещё из её знакомых может таким похвастать? Она уже успела наносить мишуры из всех коробок и любовалась своими сокровищами в норке.

– Шестьдесят пять! – выкрикнула Марта.
Она видела, что мишуры уже достаточно, чтобы украсить всю норку, но, окрылённая своим успехом, она захотела ещё один раз сбегать к коробке с самой красивой фиолетовой мишурой.
– Шестьдесят шесть! – выкрикнула Марта, глубоко вздохнула и вышла из норы. В этот самый момент Большой Отто накрыл её стеклянным колпаком. Марта в ужасе схватилась лапками за голову.
– Папа, отпусти мышку! – выскочила с кухни Маленькая Клара.
– Клара, иди к маме, – сурово ответил Большой Отто.
– Папа! Отпусти её сейчас же! – затопала ногами девочка, и на её глазах появились блестящие крупинки слёз.
– Клара, ты знаешь, чем вообще занимаются мыши? Они съедают продукты, грызут мебель и стены! Она может залезть на тебя ночью и заразить жуткой болезнью!
– Папа, эта мышка хорошая! Она ничем не болеет! Она ждёт гостей к Рождеству и просто хотела украсить свой дом. Я ей разрешила взять мишуру и иголки.
– Что ещё за сказки, Клара? Прекрати это сейчас же и иди помогать маме! Скоро придут гости, а на стол не накрыто.
– Я не сдвинусь с места, пока ты не отпустишь мою мышку! – твёрдо сказала девочка и сомкнула руки на груди. – Она умеет разговаривать и считать! Не позвоню тебе пойти её убивать.

Большой Отто внимательно посмотрел на дочь, потом на мышку. Он будто решал, прислушаться к словам дочери или поступить как взрослый и сделать то, что нужно сделать. Молчание длилось ровно столько, сколько нужно было, чтобы Марта поняла, что надеяться ей осталось только на свой талант. Она ведь умеет говорить и считать! Оставалось только попробовать упросить Большого Отто её отпустить.

– Кхе, кхе… – откашлялась Марта. – Прошу прощения, Большой Отто, могли бы вы дать мне возможность высказаться?
Отец Клары от неожиданности отпрянул от стеклянного купола, под которым сидела Марта.
– Я бы хотела попросить вас об одной услуге, если вы не против.
Большой Отто разинул рот и посмотрел на дочь.
– Я же тебе говорила! – сияя, воскликнула Маленькая Клара.
В этот момент в комнату вошла Большая Гретта с тарелкой и полотенцем в руках:
– Что у вас тут такое? – обеспокоенно спросила она.
– Мышь разговаривает! – воскликнул Отто. – …или я сошёл с ума.
– Нет, мама, я знаю эту мышку, она… – начала тараторить Маленькая Клара, но мать мягко её перебила:
– Если кто-то разговаривает, значит, хочет что-то сказать, а раз так, то надо попытаться выслушать, верно, Отто? – приподняла она уголки губ.
– Я… я не знаю…
– Давай просто послушаем, что мышка хочет сказать, – ещё шире улыбнулась ему Гретта.

Марта воспользовалась моментом и произнесла:
– Здравствуйте, Большая Гретта, меня зовут Марта. Я хотела бы попросить вас об одной услуге. Сегодня канун Рождества, я жду гостей и хочу украсить свой домик мишурой и ёлочными иголками. Маленькая Клара была столь любезна, что позволила мне набрать мишуры из тех коробок и подобрать осыпавшиеся иголки. Я взяла немного, только чтобы всё красиво развесить для праздника. Не могли бы вы сегодня отпустить меня? А я больше не буду брать у вас сыр и чёрствый хлеб.

Выслушав речь Марты, Большая Гретта громко и весело рассмеялась и сказала:
– Отто, отпусти Марту. Она предложила очень выгодную сделку. К тому же сегодня канун Рождества, нехорошо ловить мышку в такой день.

Большой Отто часто моргал и смотрел то на дочь, то на жену, то на Марту. В конце концов он глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно, – и поднял стеклянный колпак.
Марта в одно мгновение скрылась в норке.
– Счастливого Рождества, – весело сказала ей вслед Большая Гретта.

После такого волнения Марта долго приходила в себя. А после трясущимися лапками украсила свой домик и приготовила из своих запасов рождественский обед на завтрашний день. Несмотря на волнение, домик выглядел нарядно. Она так устала, что рано легла спать. Спала Марта крепко и без сновидений.

Проснулась Марта от звука негромкого постукивания. Она ужасно испугалась и накрылась с головой одеялом. Стук прекратился, послышались ещё звуки, звонкие. Будто на стол поставили чашки или тарелки. Марта осторожно выглянула из-под одеяла и осмотрелась. Домик украшен, обед на месте, всё в порядке. Очень осторожно Марта подкралась к выходу из домика, чтобы посмотреть, что там снаружи, и выглянула. Рядом с норкой стояло блюдце с кусочками сыра и свежим хлебом, а рядом ещё одно – со свежим ароматным молоком.

– С Рождеством, Марта, – тепло сказала Большая Гретта, стоявшая рядом с норкой. – Я пойду на кухню, а ты позавтракай. Посчитай до ста, и я вернусь, заберу блюдца. Только считай вслух, – улыбнулась Большая Гретта и ушла, затворив за собой дверь.

Женя Чацкая (с)