Сочинитель
Когда носил тюрбан, халат на вате — я звался снов известный толкователь, и не было мне равных на земле.
Протяжно голосили муэдзины, плелись легенды, танцы и корзины. Пекли в домах душистый мягкий хлеб.
И я не ел того вкуснее хлеба. Текла река и отражала небо, повозки, и детей, и стариков,
которым знать хотелось непременно, к чему у них во сне болит колено, и кровь ручьём, и сразу сто голов.
Я, до людей пытаясь достучаться, твердил им:
"Это — к встрече. Это — к счастью", в сюжете дыры бережно латал.
Мелиссу с мятой призывая в судьи, я сочинял знамения и судьбы. Я был заправский враль и шарлатан.
Когда случилась ночь иссиня-чёрной, ко мне пришла печальная девчонка, и мячик сердца кто-то сжал в кулак. Она сказала: "Сны — они как гири, мне снится, что друзья мои погибли, отец погиб и мама умерла.
И молоко пропало у кормилиц. К чему мне сны, зачем они приснились".
И, присягнув смоле и янтарю, я отвечал ей коротко, по сути, что смерти нет и никогда не будет. И сам поверил в то, что говорю.
Я отвечал, беседу вышивая: "Ты видишь маму, и она живая. Ты слышишь голоса своих друзей.
По окнам золотое скачет лето. Стоят дома, белеют минареты. Открой глаза, дивись на мир, глазей".
За что потом наказан был богами. Часы меня боятся, убегают. Я жалуюсь луне, пою костру.
Однажды, если смерть меня заметит, я расскажу вам, что приснилось смерти, и в первый раз ни капли не совру.
Я — снов людских известный толкователь. Мой собственный настоян на лаванде, на имбире и яблочном вине.
Ведь сны — они как маленькие птицы, и с ними просто надо подружиться.
И да, на всякий случай — смерти нет.
Когда и вы разделите мой вечер, скажу, что это — к счастью, это — к встрече, а это — непременно печь пирог.
И слово приумножится стократно. Не вздумайте понять меня превратно.
Я сочинитель, значит, не пророк.
Резная Свирель (с)
BLOW - It's All a Lie (Live at Studio Ferber)
