Ключи к реальности

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Ключи к реальности » Ключи к взаимоотношениям » В Межзвездном городе


В Межзвездном городе

Сообщений 141 страница 150 из 248

141

Сразу четыре убежища у неё.

В Межзвездном городе

В маленьком первом на окнах растёт алоэ, пахнет полынью, черёмухой и смолою. Между столбов надувают ветра бельё.
В городе номер один, где она живёт, слушают гопники музыку девяностых. На высоте непременно сверкают звёзды, от недозрелых ранеток болит живот.
Солнце пушистое, словно шаги кота. Варят компоты, на сетке роятся мушки. В городе N никому ничего не нужно. Ладно, соленья бы на зиму закатать.
Банки взрываются, банки ведут войну. Не существует "уже" — существует "скоро". Милый и кукольный, мамин и папин город. Бог пылил мимо, но сдался и заглянул.

В городе с номером два — триста лет дожди, если привыкнешь, то вовсе не замечаешь. Зонт в рюкзаке, петербургские пышки к чаю, дворник Ахмед на ступеньке сидит один.
Волосы дворника белые как безе. Руки сухие, шершавые. Воздух влажный. Всем что-то нужно, но всем ничего не важно, ибо давно и надёжно познали дзен,
или познают, но, видимо, погодя. Барышня звонкая, тонкая, будто прутик. На Рубинштейна Раскольников и Распутин. Сфинксы с Невы безутешно на них глядят. Хочется про Маяковского и "Сплина", чтоб отболело, пока ковыряешь ранки.
Мелом обводится каждый парящий ангел в городе-сне, где сегодня живёт она.
Пальцы скользят по бумажным домам страниц. Шпили вонзаются в мягкую плоть тумана. В самую рань поразительно постоянно бог в этот город обычно пускает птиц.

Третье убежище. Кажется, это лес. Кажется — надо креститься тремя перстами. Как изнутри, в сердцевине — легко представить, если хотя бы однажды сюда залез.
В ней она — клевер, ручей, бородатый мох, след кабана на тропе и оленьи рожки. Лечат от смерти крапива и подорожник, что не проходит от них — то пройдет само.
Звуки в лесу резонируют с тишиной. Там только птицы поют, и чего мешать им? Ветки трещат под ногами, пищат мышата. Всё превращается в хвою и перегной.
Всё, что закрыла — не бойся да отвори.
Старое время течёт по сосновым венам. Именно здесь она вечно живёт, наверно, бабочкой, жителем города номер три.
Бог улыбается, больше не бог — лешак, пень, можжевельник, роса для ночных купаний. Падает спело, лежит, шевелит губами и мимикрирует к местности, чуть дыша.

Город четвёртый, немыслимый, но родной. В нём она бродит по дну и щекочет камни. В нём она рыба с шипастыми плавниками, рыба залива. Ей страшно покинуть дно.
Рыбе неведомо, что ей земля сулит. В городе номер четыре царит свобода. Кроме того, рыба крайне глубоководна, предпочитает пиратские корабли. Рыба не верит в спасательные круги. В рёбрах скелетов монет золотые горы. Рыба наживкой глотает четвёртый город, но вспоминает, что есть ещё три других.
Из бытового кошмара и волшебства.
Из негативов и чёрных кругов пластинок.
Рыба выходит на берег, плюется тиной. И окончательно чувствует, что жива.
Что никогда не истлеет и не сгниёт, это сродни заклинанию и шаманству.
Бог вон алмазы разбрасывает и манну.
Сразу четыре сокровища для неё.

Резная Свирель (с)


Jesper Hasnaoui - Cold

0

142

Секретный список

В Межзвездном городе

У небес есть секретный список
граждан, сделанных хорошо.
Пашка — первая строчка снизу (а вообще он туда вошёл?)
Пашка Зыкин — ошибка в плане, блудный сын, колобок, горох.
Он хотел бы хранить в чулане указатели всех дорог с той поры, когда он впервые взял рюкзак и сказал — ну да, очень нравятся мостовые, магистрали и поезда, перегоны и переделки (что со мной приключится, мам?)
Пашка складывал в кучу стрелки в голове и не понимал, как же могут другие люди без попутчиков, проводниц.
Может, кто-нибудь их разбудит: не будильник, а песни птиц, голоса унисоном к лету, беззаботные, прямо тут.
Люди схватятся и поедут, заволнуются и пойдут, чтобы точно успеть до пенсий.
Пашка Зыкин держал в себе Волгоград, Петербург и Пензу, Ярославль, Москву, Асбест.
Только Пашка не знал, хитрюга, что на солнечной полосе на богов нападает скука, и они вспоминают всех.
Не пугают раскатом грома, не канючат елей и мирт.
Просто раз и сажают дома, прикрывая ладошкой мир.
Долг, работа, карьера, деньги. Настроение, пекло, дождь.
Если лесенка — три ступеньки, значит, больно не упадешь.
А лететь тополиным пухом — как бы вроде и позади.
Пашка Зыкин — придаток кухни — сочиняет опять пути: супермаркет, кафе, киношка, заплатить, посмотреть, спросить.
Только правильно, осторожно, с возвращением в жилмассив.
У богов есть не то чтоб принцип, соблюдаемый сотни лет: иногда помогать вариться в бесконечном людском котле.
И не то чтобы подсказали, но у Пашки в его окне появляется указатель, буквы мелкие, но вполне всё доходчиво, всё понятно. Час ночной, потому и мрак.
Пашка Зыкин — на майке пятна.
"Тебе точно туда, дурак".
За спиной холодильник пашет.
И настойчиво, как стрела, горит вывеска: "Only Pashka". Начинается путь to love.
Не к пескам, не к таёжным кедрам, не в разведку, не вплавь, не вброд.
Пашка смотрит, шнурует кеды, собирается и идёт.
У шофёра тариф, иконка, разговор по душам с женой.
Кто-то в небе смеётся звонко, не над Пашкой, а надо мной.
Да, однажды и я уеду, в куртке, джинсах, без багажа,
но сейчас здесь такое лето, что не хочется уезжать.

Резная Свирель (с)


Alex Di Leo – Youth (Acoustic)

0

143

Пересмешник

В Межзвездном городе

Незваный гость заглядывает в окна,
предвестник пира, суета дороги.
Я закрываю двери слишком плотно,
и лопаются сказки о пороги,

смеются громко над моей прощальной,
еще не распустившейся молитвой.
Мы можем вечно ждать небесной манны.
По правде, ждать мы временно привыкли.

А вне времен. Там нас не существует.
Там только птицы вещие, скитальцы.
Я по пернатым все еще тоскую,
хотя бы перестав тоски бояться

и прятать уши и глаза от страха.
Вот холст. А под холстом – сплошные дыры.
Когда скитальцу уготовят плаху,
я стану лесом Шервудским и тиром,

где все стрелки – свободные по праву,
где нет оков и яростных законов.
Незванный гость стучит в оконный ставень.
От стука нам не слышно птичьих стонов,

и боя часового над камином,
и шума ветра с крошечной метелью.
Всё сделано. И всё непоправимо?
Нелепый страх сидит в моей постели,

я подхожу, отдергиваю сетку
и вижу на постели самозванца.
У мира от людей ведь нет секретов?
Скажите, как мне перестать смеяться.

Елена Шилина (с)


Leave Your Light On · The Luck

0

144

Иди...

В Межзвездном городе

Иди на кухню, распахни окно, дыши, пока не дышится на ладан. И ты настолько крохотный, что ноль, но за плечами — долгие плеяды тысячелетних странствий по мирам, где тропы непрерывно серебристы. И падают ночами между рам сигналы SOS космических связистов, осколки галактических бесед.
Я расскажу тебе про королевство, одно из многих и одно из всех,
внутри одной (там очень много места).
Во-первых, удивись —она жила в обнимку с пустотой, читала книги,
любила крыши, горький шоколад, луну, грозу и белые гвоздики, уютные кофейни и дворы, фантастику и
иногда лениться.
Ещё к тому же, — это во-вторых — она любила Маленького Принца. Вот так, не за красивые глаза, за то, что делал из неё живую.
Он присылал к ней Лиса, чтоб сказать: я есть, я далеко, я существую. И кто её в обмане уличал — казалось бы, ну верит, бога ради — не видел, что в сияющих лучах просвечивают солнечные пряди и тучные барашки облаков.
Пустынный час, глоток морского бриза.
И в-третьих что? в квартире был балкон — смотреть и видеть облачного Лиса, приглаживать взлохмаченную шерсть, не замечая под ногами город.
— я далеко, я маленький, я есть. Я прилечу, возможно, очень скоро. С зелёных гор, с оранжевой звёзды.
Спроси теперь — откуда это знаю? В-четвёртых, Принцем оказался ты, плохая память, вечность в арсенале.

Иди сквозь время, запертое в сталь, у городов какая, к черту, нежность
И если ты не Принц, то ты им стань. Но только лучше Маленьким, конечно.

Резная Свирель (с)


Shooting Stars · James Forest

0

145

Новая сказка

В Межзвездном городе

Наевшись духовной пищей, с толпой преломивши хлеб, Бог новую сказку пишет о встреченных на земле.
Возможно, в хребтах Кавказа, а может, обняв Парнас.
Хорошая будет сказка. Как жалко, что не про нас.
И реки меняют русло, и строятся города. Бог видел счастливых, грустных, святых только никогда.
Однажды сидел в нирване и думал, космат и сед:
— при встречах и расставаниях немного честнее все.
Над ухом светило солнце, у носа была гроза.
И Бог (вот чего неймётся) устроился на вокзал.
Обычный. "Москва-Казанский".
В углу автомат с водой. Прокрался по-партизански, с тележкой и бородой.
Взял имя себе — Василий, на медной играл трубе.
Мол, бог — он простой носильщик, заоблачный скарабей.
Ему улыбались дворник, буфетчик и проводник.
Запомнились люди. Двое. Чего-то увидел в них?
Носильщик стоял, нелепо, нескромно раззявив рот.
Они были ближе к небу, на дюйм от его ворот.

Приносят дары данайцы, дорога летит стрелой. Бог новую сказку знает. Однажды ему взбрело сорваться в свинцовый Питер (а как там оно, внутри). Там сфинксы — давал попить им нацеженных свежих рифм.
Взял имя себе — Серёга по прозвищу Трын-трава.
Никто в нем, конечно, Бога из местных не узнавал.
В кармане — измятый стольник, ошейник коту от блох.
Арбенина "Джин и тоник" играл на гитаре Бог.
В Фонтанке пугал русалок, смеялся на корабли.
Те двое (с того вокзала) бросали ему рубли: смотри, как чудак играет, как правильно от и до.
Они были ближе к раю, на миг от его садов.

И вот, на пожарный случай соседке отдав ключи, мы ходим по невским тучам, и музыка в нас звучит.
Беззубо кричит старуха, несёт Родион топор.
Ты видишь, два юных духа вбегают к тебе во двор. Поэт, выступая в баре, роняет слова на грудь: а мир тебя любит, парень, и даже меня чуть-чуть.
В рюкзачной смешной болтанке — довлатовский третий том. На крыше дождливый ангел июньский стоит с зонтом.

Резная Свирель (с)


Зимовье Зверей  Джин и тоник

0

146

Мир в руке

В Межзвездном городе

Живя на чемоданах, привыкай,
что спишь на сумках, в куртках. И твой сон
похож на наспех собранный трамвай.
В какой из дней перевернется он

и станет в одночасье миром-явь?
В какую ночь, так правильней спросить.
Над городскими крышами расправь
бумажное крыло и падай вниз –

и сквозь орбиты огненных планет,
и донья океанов и морей.
Когда на перьях заблестит рассвет,
когда ты вдруг не влюбишься в людей,

забудешь, как ты прежде был из них
и веровал в науку и любовь.
Вот два крыла, вот твой рожденный стих,
который на бумагу не готов

пролиться старой тушью, древним сном,
почти что явь, почти что не всерьез.
Вот два крыла, вот небо – спящий дом,
потресканный от времени и гроз.

Вот чемоданы, вот пустой мешок.
Ладони ноют, ноет и спина.
Лети, лети, пока не вышел срок.
Мечта твоя по-прежнему одна,

влюбленная в хозяева и лишь.
Вот точки звезд, из точек – твой маршрут.
Он тянется по скатам грешных крыш
и ждет момент, когда его спасут.

Мгновение растянется на час,
а час – заснувший в циферблате год.
Пока летишь, ты думаешь о нас,
а значит, в нас по-старому живет

девчонка-явь, а может, мальчик-сон,
по-детски невозможно хороши.
Летит над нереальностью твой клон,
смеются над бумагой малыши.

И все по-детски сказочно светло.
Не вздумай изменить слова в стихе.
Живя на чемоданах, знай одно:
твой дом, он помещается в руке.

Елена Шилина (с)


You Won't Find Me (Skyline Drive Remix)

0

147

Мирное

В Межзвездном городе

Меня в детстве прозвали: особо тяжёлый случай, безнадёжный очкарик, чудила, позор двора.
Понимаю теперь, что всего лишь хотел, как лучше. Чтобы правда, поскольку вообще не умею врать. Кто тянул за язык, ну молчал бы — прослыл бы умным, как отец или дед, и откуда в семье дурак?
Приземлялся на лавку (у лавки стояла урна),
говорил, говорил, всем рассказывал, что и как,
где и кто,
и зачем. Время очень плохой художник и советчик плохой, но я смог подружиться с ним.
Отучился и вырос, ребята, но зря продолжил приставать к этим людям, хоть режь меня, хоть казни.

Я рассказывал им, что драконов видал вживую, у драконов не кожа, а прочная чешуя. А они говорили — драконов не существует, и, скорее всего, глубоко заблуждаюсь я. Потому что драконы не смогут заполнить бланки, получить документ и дыру просверлить в стене. Золотые тяжёлые слитки хранятся в банке или где-то ещё, но пещер и драконов нет.

Я рассказывал им, что в лесу обитают эльфы, угощали вином и одним из эльфийских блюд, что русалки выходят с людьми поиграть на шельфе, иногда специально фальшивят, когда поют.
А они говорили, что я начитался сказок, потому из меня фэнтезятина так и прёт. Что, мол, сбрендил, свихнулся, ослеп и на оба глаза, уже делом займись, — говорили, — закрой свой рот.

Я рассказывал им, что красивые есть грифоны, у них мощные крылья, летают, куда хотят. Они только кивали и тыкали в телефоны, деловиты, серьезны. А я подбирал котят,
танцевал под дождём и однажды под снегом даже,
с домовым пил жасминовый чай, а с вервольфом выл.
А они говорили — ну мы подождем, ты сдашься, все в итоге сдаются, баллады твои кривы, а стихи твои хуже Ахматовой, Бёрнса, Блока.
Залезал на карниз, отбиваясь от звездных мух. Но в конце я зачем-то поведал, что видел Бога, а вот тут они сразу поверили. Почему?

Снисхождение я до сих пор ощущаю остро, накрывает порой сожаление как волна.
А потом я вернулся домой, к моим милым монстрам, гиппогрифам, кентаврам, друидам и колдунам.
Расстелили под вязом лоскутное одеяло.
Я рассказывал им про кредиты, ТЦ, кино.
Про машины, квартплату, долги.
Они так смеялись.
Они долго смеялись, но вроде не надо мной.

Резная Свирель (с)


Homesick - Loving Caliber

0

148

А то ли это сон, а то ли явь...

В Межзвездном городе

А то ли это сон, а то ли явь,
а то ли лимба топкое болотце.
Дороги полудохлая змея блестела серой чешуей на солнце.
И шёл Вершитель, звонкий, словно крик: то девочка с косичками, то мачо, то умудрённый временем старик, то женщина, то кареглазый мальчик.
Вершитель нёс сокровища: огни, дожди, кометы, города, вокзалы. Он собирал вселенную из них.
Пил то ли кофе, то ли чай масала, то ли нектар, а то ли молоко.
Ел то ли бутерброд, а то ли персик.
Вершитель точно соблюдал закон, который сам и сочинил как песню: что где бы и о чём бы ты не шёл, какая б жидкость не текла по венам,
ты должен мир придумать хорошо, не для себя, так для других, наверно.

А то ли явь, а то ли это сон,
и птицы то ли спали, то ли пели.
Он жил, изобретая колесо, откапывая Трою и Помпеи.
Заканчивая войны и дела, зимой был Сантой, Джеком на Самайне.
И то ли стрелка компаса вела, а то ли просто звёздочка в тумане, неважно — всё равно вела вперёд.
Летел драконом, тосковал по барам.
И то ли рыжий лис, а то ли кот бежал по облакам и по бульварам. Вершитель строго соблюдал наказ, который написал звездой по небу: мы все умрём, но пусть не в этот раз.
Сегодня невозможно и нелепо, сегодня рано, глупо, чтобы всё, закроем невзначай руками лица:
и мир ещё ни капли не спасён, и гиппогриф пока не окрылился. Прядется нить и катится клубок.
И то ли в рубке, то ли на привале, Вершитель говорил, что даже Бог отличный парень.
Устаёт, бывает.

И шёл Вершитель, долгий как река, мгновенный, словно вспышка на орбите.
Вселенная сдается напрокат.
Возьмите. Ну пожалуйста, возьмите.

Резная Свирель (с)


Dust To Dust - Frances Luke Accord

0

149

Сияла звезда...

В Межзвездном городе

Вообще-то, он знал о себе абсолютно всё и был предсказуемым, словно приход зимы:
боялся компаний, шутил как тупой осёл, смотрел сериалы, старался не брать взаймы.
Неплохо играл на гитаре, неплохо пел. Носил разноцветные майки, считал ворон.
Скитался из города в город, бежал от дел. Дела догоняли его с четырёх сторон.

Читал иногда до утра, презирал чины. Любил неизвестность и мамины пироги.
Но самое главное — странные видел сны.
Прекрасные сны, и по снам он бродил другим:
красивым как бог, коронованным как король.
Считал — для полёта достаточно лишь прыжка. Лечил мировую изнанку, почуяв боль. От этого часто болела потом башка.
Гулял по траве, рисовал чертежи машин.
Во сне ему нравилось больше, чем наяву. Попробуй проблему нелёгкую разреши, а он разрешил, потому что завёл сову.

Вернее, сова у него завелась сама, когда слуховое окно распахнул чердак.
Сначала, конечно, он ждал от неё письма, как лютый фанат Гарри Поттера. И чудак.
Действительно сложно избавиться от клише. Избитый шаблон — он привязчив как модный хит.
Ручная сова отправлялась ловить мышей, а он её ждал. Он не спал и писал стихи, без рифмы стихи, без начала и без конца. Кому-то помогут, кому-то должны помочь.
Из выпавших перьев он сделал потом ловца, коллекция снов пополнялась из ночи в ночь.

На светлом паркете потерянный луч дрожал. В когтях приносила июльская темнота сны юной соседки с десятого этажа, сны маленькой бабушки с пятого. Сны кота.
К обычным однажды прибавились сны черник, болот, магистралей, железных дорог, лесов.
Сова наблюдала, а он эти сны чинил. Когда он состарился, сильные крылья сов
подняли уставшее тело и понесли над парком, где дождик, смеясь, поливал газон. Над улицей, с детства знакомой до старых лип.
Сияла звезда.
Начинался отличный сон.

Резная Свирель (с)


Ed Patrick - Shoulder

0

150

Из наших звёзд получится вселенная.

В Межзвездном городе

Мы были теми, кто гонял по улицам на великах и в "казаки-разбойники".
Нам говорили мамы не сутулиться и ночью не сидеть на подоконнике.
Но много понимают эти взрослые. Они же сразу родились серьезными.
Когда мы в поздний час болтались в космосе, нам нравилось шушукаться со звёздами.

На небе, правда, столько интересного. У неба нет ни сложного, ни прошлого. Мы те, кто насмехались над болезнями, лечили все болезни подорожником.
Теперь боимся хроноса и вируса (и это мы, словившие бессмертие!) Пожалуйста, скажи, куда мы выросли? И почему мы это не заметили?

Мы те, кто вечно прятали в песочнице бутылочно-конфетные "секретики", уверенные — детство не закончится, блины в субботу, мультики полтретьего.
Прекрасно, что теперь их можно скачивать. Мы были мушкетерами, русалками. И солнце было летнее, горячее. И зимы были с ёлками и санками.

Но годы справедливо и безжалостно берут своё, и им не надо лишнего.
Мы есть, мы живы, значит, продолжаемся дорогами, стрекозами и вишнями.
И в лучших снах всё также скачет конница, летят ракеты и плывут кораблики.
А мамы? Мамы также беспокоятся: поесть бы супа не забыли, зяблики.

Когда ты снова станешь очень маленьким, когда уйдёт всё глупое и вздорное, начнется новый мир, качнется маятник. Не обьясню, но это будет здорово.
Ты просто верь, и ни о чем не спрашивай. Под музыку Бутусова и Летова мы нарисуем звёзды карандашиком.
Из наших звёзд получится вселенная.

Резная Свирель (с)


Екатерина Яшникова – Вернуться

0

Быстрый ответ

Напишите ваше сообщение и нажмите «Отправить»


phpBB [video]


Вы здесь » Ключи к реальности » Ключи к взаимоотношениям » В Межзвездном городе