Честные 1990-е

В 1990-х мы впервые получили возможность выбрать своё лицо или, если быть откровенными, то — стать именно собой. Как есть. Не пытаться выкаблучиваться. Сказать прямо: я такой-то, предпочитаю шансон про тюрягу; я вовсе не трепетный обожатель романсов. Что касается меня лично, то я не люблю то время, но оно, как ни парадоксальное сие звучит, было ...честным. Разумеется, разворовывание страны и перестрелки на пустырях да в лесопарках нельзя назвать «честной жизнью», однако я сейчас не об этом. Я говорю о честности не в значении «честь», а в значении «прямодушие» - что увижу, то пою. 1990-е — это разговор по существу. Как есть. Без попыток наврать самому себе. Без увиливания в сторону.

 
1990-е выявили наши вкусы и наши смыслы, да и воровали-убивали не какие-то там пришлые зомби из параллельных миров, а наши дворовые товарищи, соседи по парте, любимые комсорги, дорогие начальники отделов-заводов-НИИ-КБ. Говорят, человек познаётся в беде. Не предаст ли? Не сбежит ли? Кто-то полагает, что, напротив, проверка - в радости и довольстве. Не скурвится ли? Не станет ли высокомерной сволочью? Я же полагаю, что людей надо проверять возможностями — дать им право выбора и посмотреть, куда вильнут. Наше общество в 1990-х перестало быть монолитным, точнее — ту монолитность отменили. Мотай, куда хочешь — ну вот мы и выбирали. Сейчас много стенают на тему «Нас принудили быть ворами и делягами, а мы так хотели стать космонавтами!» Смешная истерика дурачка — если ты хотел стать космонавтом, тебя нельзя заставить воровать и постреливать в night-клубе.

Рефрен инфантила? «В СССР нам прививали хороший вкус, а в 1990-х нас заставили слушать попсу!» - ноет потерянная бабёха 45+. Или — мужик лет 50. Им навязали, их сманили, их разум осквернили, утоптали, изнасиловали. Но. Как выяснилось, привить хороший, равно как и дурной вкус, практически нельзя — можно временно, точнее очень недолго заставлять человека притворяться. Как только стало можно выбирать — большинство стало подпевать группам «На-на» и прочей Маше Распутиной. Наверное, это неплохая музыка, если людям так нравилось. Мне — нет. Я и не слушала — в 1990-х я начала покупать диски с ренессансной и барочной музыкой. Потому что я это всегда любила, а разухабистые ритмы 1990-х ничего не привнесли в мою копилку знаний о муз-культуре. То же самое касается и литературы, и кинематографа и даже еды. Я отлично помню очередь в Макдональдс — гамбургер считался пропуском в high-life, по видимому.

Большинство туда и ломанулось — пожрать американской еды, вкусить благ цивилизации. Если ты так просто согласился это есть, тогда почему винишь Америку и эпоху, но не себя? 1990-е были честными — они показали всех такими, как есть. Они явили общественные и личные склонности. Тогда никто и ничего не стеснялся — друг и враг выглядели слишком явно, чтобы можно было ошибаться. Никто не вуалировал своих намерений. Не приходило в голову прятаться за красивым лозунгом или выдумывать замысловатый резон. Агрессивно-тупые юноши не обдумывали, чем бы себя потешить, а пополняли ряды провинциальных мафий. Шлюховатые девушки не сочиняли себе причин, а просто шли на панель или ещё в какие-нибудь содержанки. Люди перестали врать, что любят симфонию и роман-эпопею, а наслаждались блескучей попсой, слабоватыми детективами и псевдо-фантастикой. Царило тотальное бугага и пиф-паф. Значит, оно хотелось. Оно дремало и вот наконец-то проснулось. Это было от души. Весомо, грубо, зримо. И честно.

Зина Корзина (с)

Перестройка-1985: бунт из-за упаковки

Упаковка - не в смысле даже обёртка от конфет или флакончик от духов, а в более широком смысле. Упаковка в социально-философском смысле. В те годы, когда упаковка в Советском Союзе была красивая или стильная,...СССР не был совком. Да, сейчас модно верить, что народ в 1985 году не хотел Перестройки. Так, из комментариев я узнала, что джинсами бредили самые лохи, что буржуйская попса считалась полным отстоем, да и вообще передача «Сельский час» была не то, чтобы смотрибельной, но даже весьма интересной.

Но так ли это было? В 1980-х? Дизайн и стилистика 1920-х были дерзкими и динамичными, поражали своей новизной, то есть упаковка радовала глаз. Над дизайном трудились гении с мировым именем, вроде Эля Лисицкого, которого на Западе сейчас знают даже лучше, чем в России. Моду создавали - бывшая царская портниха Надежда Ламанова, скульпторша Вера Мухина и художница Александра Экстер. Советскому конструктивизму рукоплескал весь мир, включая Ле Корбюзье.

Магазин 1950-х и 1970-х: почувствуйте разницу.

Советские-тридцатые тоже невероятно эстетичны - неоклассика, портики, колонны, белокурые атлеты, парашюты в синем небе, белое и красное, сирень и солнце. Рабочий и Колхозница на выставке 1937 года. И - стильные буквицы в духе школьных прописей. Уютные 1950-е - время типовой застройки, но при этом - эпоха шикарного дизайна. Все эти неподъёмные кулинарные книги с умопомрачительными блюдами, вроде шофруа или парфе, открытки с щекастыми пионерами, фестивальные буклеты с модными девушками (талия - в рюмочку!), флакончики от духов, гораздо более роскошные, чем, собственно, содержимое.

А вот и 1960-е - точность линий, лаконичность силуэта, рубленые, но, вместе с тем, лёгкие формы, скорее очертания, чем прорисовки, тонкие ножки столиков, тонкие ножки девушек. Дизайн снова на высоте - он современен, романтичен, прост. Но вот наступили 1970-е с его снулыми героями, ...с бестолковой упаковкой, которая год от года становилась всё скучнее и тусклее. Пыльные витрины с выставленными напоказ банками морской капусты, таблички «Бакалея» и «Мясо-Птица», светящиеся неоновые буквы «РЫБА», из которых очень часто не горела одна из букв. Помню, как два года подряд магазин назывался, собственно «ЫБА», смущая меня непонятным словом. Мне было пять лет и я любила определённость.

Советский дизайн годами оставался неизменным.

Западные каталоги мод и прочие Бурды-Моден, а также буклеты с промышленных выставок, показывали, что дизайн в мире развивается семимильными шагами. Даже в странах СЭВ, даже в Болгарии и в Польше. Их журналы выглядели шикарными, а упаковки косметики - соблазнительными. А вот в Стране Советов в 1970-х всем стало дружно наплевать на оболочку. До этого не было плевать, а тут вдруг стало. Откуда-то появились страшноватые пачки с мукой и гречкой, тонкая, примерзающая к изделию, бумажка от эскимо по 20 копеек, некрасивые, тяп-ляп состряпанные вещи ширпотреба. У меня были западные каталоги.

Но лично мне гораздо больше нравилось листать журналы и перебирать открытки 1950-х годов, любоваться блондинами 1930-х и 1940-х в кино и в семейном альбоме. Моя ностальгия по СССР началась задолго до развала самого СССР. Там, тогда всё было красиво, хотя народ в массе своей жил куда как беднее. А в 1970-1980-х - сплошная «Бакалея» и совершенно неприличный восторг по поводу буржуйских наклеек, примочек, нашлёпок. И - джинсов с мафонами. У них, там, в Буржуинстве советского мужика рисовали жестоким, белокурым и светлоглазым - Дольфом Лундгреном (пусть и красных трусах, которые его совершенно не портят). Нас кормили милыми неудачниками, знающими аккорды и четверостишия. А по идее мы должны были создавать своих суперменов.

А западный мир поражал яркими красками...

По моему, народ массово захотел жить при капитализме потому что там было именно красивее. Когда тут было не менее, а местами даже и более красиво, никто о такой ерунде не помышлял. А когда упаковка - в широком смысле этого слова - ужасна или же нелепа, глаза тут же начинают шарить в поисках красивого предмета. Проще всего было найти наклейку с буржуйской тёткой, заметку из тамошнего каталога машин, банку из-под ихнего пива, и даже обычный пластиковый пакет с иноземными буковками, который не могла освоить лёгкая промышленность. У меня в школе украли целых два таких - с Мальборой. Причём, хорошие туфли не тронули, а бросили. Стало быть, были нужны не вещи, а идеи вещей, упаковки, обёртки.

Помню, как мои подруги давились ядрёными конфетами с ликёром. Но ели. Потому что - супер. Советские конфеты были гораздо лучше, но обёртка была либо устаревшей, либо страшной. А ещё я помню какую-то растворимую отраву немыслимо-оранжевого цвета, которую приволокла мама. На шикарно оформленной банке было сказано, что это оранжат. Мы с девками это разводили и хлебали из высоких ГДР-овских стаканов для коктейля. Вкус - непередаваемая гадость, но - упаковка. Большинству людей очень важно то, как, не предмет, но метод. Форма столь же важна, как и содержание. В 1920-1960-х это понимали. Потом это ушло. А потом ушёл и СССР.

Зина Корзина (с)

Красное на чёрном: цвета 90-х

1990-е годы оказались временем феерических возможностей для отдельных людей на фоне тотальных невозможностей для общества в целом. Иначе говоря, человек-сапиенс мог выбрать правильный, чистый путь, но мы все почему-то оказались заляпанными. Парадокс! Тогда было много красного и чёрного. Уверенно-победительный алый колер помады Revlon с рекламной растяжки. И – какая-то женщина в чёрном тащится на местное кладбище. Поминать сына-рэкетира - он тоже сделал выбор!

Мощные юноши в чёрной форме с красными повязками маршируют, неся хоругви. Рядом идут старики с коммунистическими – такими же красными - знамёнами. Крикливые рдяные буквицы на глянцевых обложках зазывают в рай для богатых. «Красное на чёрном!» - вопль Константина Кинчева и заунывная хриплость Богдана Титомира «Де-е-евочка в красном… Всё ненапрасно…»

И – девочки в красном, как на подбор – легендарные Синди, Клаудиа, Линда в безупречных нарядах от Gianni Versace. Его тоже убьют в 1990-х. Не у нас, разумеется. Однако это было слишком, чрезмерно… символично, ибо именно Версаче оказался невольным создателем «новорусского» шика – бордовых плечисто-мощных пиджаков, изумрудно-зелёных брюк, золотых пуговиц, леопардово-парчово-бананово-лимонных и – красных мини-платьев.

Эй, чувак, безусловно, ты помнишь, как стадионы превратились в рынки, торгующие дешёвым, но заманчиво-блестящим ширпотребом! Но это же весело и забойно, чувак! Ты же был юн, напорист, готов к приключениям и даже немного наркоман. Чуть-чуть. Как многие тогда. Можно было сидеть на крыше и слушать «Агату Кристи» из колонок поддельного, дребезжащего Pavasoniс-a (sic!), и пить какое-то спиртосодержащее нечто.

А по улицам летали подержанные «Мерсы» и «Бумеры» с джентльменами удачи на борту. Госпожа Удача оказывалась близко – буквально до ощущения дула пистолета у твоего затылка. Эх, время золотое-позолоченное, когда все люди казались красивыми, несмотря на зелёные лосины и ужасные футболки с кривой надписью Deor или Shanel. Именно так - блескуче-смешная подделка под заграничность. Под недоступный буржуазный шик.

Неважно, чувак, что у тебя не было ни Dior-a, ни Chanel-и, ни Panasonic-а, будь он неладен, зато гремели дискотеки, открывались пути, а ты легко и лихо расставался с «совковым» прошлым, глядя как популярный сатирик в компании народных артистов ёрничает на тему секса в СССР. И ты, милашка сорокасемилетняя, завсегда вспомнишь те оранжево-фосфоресцирующие дольчики, а ещё свои колготки-сеточки, яркие пуховики китайского качества да забавные варёные джинсики.

Голову кружило от разнообразной музыки, модной прессы — тогда ещё удивлявшей нездешним броским шиком, околополитических тусовок и первых восторгов от общения с компьютером. Можно ли быть счастливым и самодостаточным в разваливающейся стране? Сидеть в уютном креслице, когда рушится крыша? Пировать во время чумы? Но пировали же! Под мотивчики Ace of Base и 2 Unlimited, под протяжное «I saw you da-a-ancing» от Yaki-Da и под «Девочку в автомате» Жени Осина. «Плачет девочка в автомате…»

А мальчики — с автоматами. Все против всех. Так зачем нам были нужны эти красно-чёрные, залакированные зеленью, 1990-е? На мой взгляд, 1990-е — время проверки. Кто ты — человек или предатель? Барыга? Слабак? Обыватель? А может — боец? Нас всех просеяли через сито под названием «девяностые». Нас лишили ориентиров, точнее — мы сами избрали странную мораль. Антимораль. Легко быть чистым, когда везде — вымыто, а ты попробуй не испачкаться, если грязь объявляется признаком цивилизации, свободы, нового мышления.

Зина Корзина (с)