Поэт-Песенник Андрей Фролов (Отрывок)

Не смотри в меня... всё напрасно...
                                                                       
не смотри в меня... всё напрасно
искажённая красота
разделяют нас и на счастье
дарят звёздные города

не смотри в меня... всё неверно
многогранная эта высь
в облаках надежд слишком бледно
разрисована наша жизнь

Сон в летнею ночь ©

Чёрный пёс Петербург — время сжалось луной
И твой старый хозяин сыграл на трубе,
Вы молчите вдвоём, вспоминая иное
Расположение волн на Неве
Чёрный пёс Петербург — ночь стоит у причала,
Завтра в путь, я не в силах судьбу отыграть
В этой тёмной воде отражение начала
Вижу я, и, как он, не хочу умирать

                                            группа "ДДТ" — "Чёрный пёс Петербург" (Отрывок)

—  Я верую! —  шептала  Маргарита торжественно,  —  я  верую! Что-то произойдёт! Не может не произойти, потому что  за  что же, в самом деле, мне послана пожизненная мука? Сознаюсь в  том,  что я лгала  и обманывала и жила тайной  жизнью, скрытой от людей,  но все  же  нельзя за это наказывать  так жестоко.  Что-то  случится  непременно,  потому  что  не бывает  так,  чтобы что-нибудь тянулось  вечно.  А кроме  того,  сон  мой был  вещий, за  это  я ручаюсь.

     Так шептала Маргарита Николаевна, глядя на пунцовые шторы, наливающиеся солнцем,  беспокойно  одеваясь, расчесывая  перед  тройным зеркалом короткие завитые волосы.

     Сон,  который  приснился  в  эту   ночь  Маргарите,  был  действительно необычен. Дело  в том,  что во время  своих  зимних  мучений она никогда  не видела во сне мастера. Ночью он оставлял её, и мучилась она только в дневные часы. А тут приснился.

     Приснилась неизвестная Маргарите  местность — безнадежная, унылая, под пасмурным небом  ранней весны. Приснилось  это клочковатое бегущее серенькое небо, а под  ним беззвучная стая  грачей. Какой-то корявый  мостик.  Под ним мутная  весенняя  речонка,   безрадостные,  нищенские,  полуголые   деревья, одинокая осина, а далее, — меж деревьев, — бревенчатое зданьице, не то оно —  отдельная кухня, не  то баня, не то  чёрт  знает что. Неживое все кругом какое-то  и до того  унылое, что так и  тянет  повеситься  на  этой осине  у мостика.  Ни дуновения  ветерка, ни шевеления облака и  ни  живой души.  Вот адское место для живого человека!

    И вот, вообразите, распахивается  дверь этого  бревенчатого  здания,  и появляется он.  Довольно  далеко,  но он  отчетливо виден.  Оборван  он,  не разберёшь,  во  что  он  одет. Волосы  всклокочены, небрит.  Глаза  больные, встревоженные.  Манит  её рукой,  зовёт.  Захлебываясь  в  неживом  воздухе,  Маргарита по кочкам побежала к нему и в это время проснулась.

                                                                                                                                                                                  Автор: Михаил Булгаков
                                                                                                                                                            "Мастер и Маргарита" Глава XIX (Отрывок)

Затишье

Прямой, решительный и очень смелый
У птицы беркута «орлиный взгляд».
Охотник за добычею умелый,
В неё он точно метит, как снаряд.

Обводит царственно и зорко птица
Живое на земле всё с высоты
И на могучих крыльях к цели мчится
Достойно и без лишней суеты.

                                          "Беркут" (Отрывок)
                                    Автор: Алевтина Зайцева

В отличие от жизни произведение искусства никогда не принимается как нечто само собой разумеющееся: его всегда рассматривают на фоне предтеч и предшественников. Тени великих особенно видны в поэзии, поскольку слова их не так изменчивы, как те понятия, которые они выражают.
Поэтому значительная часть труда любого поэта подразумевает полемику с этими тенями, горячее или холодное дыхание которых он чувствует затылком или вынужден чувствовать стараниями литературных критиков. «Классики» оказывают такое огромное давление, что результатом временами является вербальный паралич. И поскольку ум лучше приспособлен к тому, чтобы порождать негативный взгляд на будущее, чем управляться с такой перспективой, тенденция состоит в том, чтобы воспринимать ситуацию как финальную. В таких случаях естественное неведение или даже напускная невинность кажутся благословенными, потому что позволяют отмести всех этих призраков как несуществующих и «петь» (предпочтительно верлибром *) просто от сознания собственного физического присутствия на сцене.
Однако рассматривание любой такой ситуации как финальной обычно обнаруживает не столько отсутствие мужества, сколько бедность воображения. Если поэт живёт достаточно долго, он научается справляться с такими затишьями (независимо от их происхождения), используя их для собственных целей. Непереносимость будущего легче выдержать, чем непереносимость настоящего, хотя бы только потому, что человеческое предвидение гораздо более разрушительно, чем все, что может принести с собой будущее.

* верлибр - стихотворение не имеющее ни рифмы, ни стихотворного размера. Практически верлибр воспринимается умом как проза, и лишь сердцем,  как стихотворение.

                                                                                                                                                                                 Автор: Иосиф Бродский
                                                                                                                                                       В тени Данте. Поэзия Эудженио Монтале (Отрывок)

И внутренний мятеж бесчинства у кроткой женщины в плену (проза)

Я знаю мир — он стар и полон дряни
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит экю в кармане,
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто «за» и тех, кто «против»,
Я знаю всё, но только не себя.

                                  Автор: Франсуа Вийон

Поэзия и жизнь в XV веке — два самостоятельных, враждебных измерения. Трудно поверить, что мэтр Аллен Шартье подвергся настоящему гонению и терпел житейские неприятности, вооружив тогдашнее общественное мнение слишком суровым приговором над Жестокой Дамой, которую он утопил в колодце слёз, после блестящего суда, с соблюдением всех тонкостей средневекового судопроизводства. Поэзия XV века автономна: она занимает место в тогдашней культуре, как государство в государстве. Вспомним Двор Любви Карла VI: разнообразные должности охватывают 700 человек, начиная от высшей синьории, кончая мелкими буржуа и низшими клериками. Исключительно литературный характер этого учреждения объясняет пренебрежение к сословным перегородкам. Гипноз литературы был настолько силён, что члены подобных ассоциаций разгуливали по улицам, украшенные зелёными венками — символом влюбленности,- желая продлить литературный сон в действительности.

Франсуа Монкорбье (де Лож) (1) родился в Париже в 1431 году, во время английского владычества. Нищета, окружавшая его колыбель, сочеталась с народной бедой и, в частности, с бедой столицы. Можно было ожидать, что литература того времени будет исполнена патриотического пафоса и жажды мести за оскорбленное достоинство нации. Между тем ни у Виллона, ни у его современников мы не найдём таких чувств. Франция, полоненная чужеземцами, показала себя настоящей женщиной. Как женщина в плену, она отдавала главное внимание мелочам своего культурного и бытового туалета, с любопытством присматриваясь к победителям. Высшее общество, вслед за своими поэтами, по-прежнему уносилось мечтой в четвёртое измерение Садов любви и Садов отрады, а для народа по вечерам зажигались огни таверны и в праздники разыгрывались фарсы и мистерии.

Женственно-пассивная эпоха наложила глубокий отпечаток на судьбу и на характер Виллона. Через всю свою беспутную жизнь он пронёс непоколебимую уверенность, что кто-то должен о нём заботиться, ведать его дела и выручать его из затруднительных положений. Уже зрелым человеком, брошенный епископом Орлеанским в подвал темницы Meung sur Loire (2), он жалобно взывает к своим друзьям: «Le laisserez — vous la, le pauvre Villon?..»(3)  Социальная карьера Франсуа Монкорбье началась с того, что его взял под опеку Гильом Виллон, почтенный каноник монастырской церкви Saint-Benoit le Bestourne (4). По собственному признанию Виллона, старый каноник был для него «больше, чем матерью». В 1449 году он получает степень бакалавра, в 1452 — лиценциата и мэтра. «О господи, если бы я учился в дни моей безрассудной юности и посвятил себя добрым нравам — я получил бы дом и мягкую постель. Но что говорить! Я бежал от школы, как лукавый мальчишка: когда я пишу эти слова сердце моё обливается кровью». Как это ни странно, мэтр Франсуа Виллон одно время имел нескольких воспитанников и обучал их, как мог, школьной премудрости. Но, при свойственном ему честном отношении к себе, он сознавал, что не вправе титуловаться мэтром, и предпочел в балладах называть себя «бедным маленьким школяром». Да и особенно трудно было заниматься Виллону, так как, будто нарочно, на годы его учения выпали студенческие волнения 1451-1453 гг. Средневековые люди любили считать себя детьми города, церкви, университета… Но «дети университета» исключите-льно вошли во вкус шалостей. Была организована героическая охота за наиболее популярными вывесками парижского рынка. Олень должен был повенчать Козу и Медведя, а Попугая предполагали поднести молодым в подарок. Студенты похитили пограничный камень из владений Mademoiselle La Bryuere (5), водрузили его на горе св. Женевьевы, назвав la Vesse (6) и, силой отбив от властей, прикрепили к месту железными обручами. На круглый камень поставили другой — продолговатый — «Pet au Diable»(7) и поклонялись им по ночам, осыпав их цветами, танцуя вокруг под звуки флейт и тамбуринов. Взбешенные мясники и оскорбленная дама затеяли дело. Прево Парижа объявил студентам войну. Столкнулись две юрисдикции — и дерзкие сержанты должны были на коленях, с зажженными свечами в руках, просить прощения у ректора. Виллон, несомненно, стоявший в центре этих событий, запечатлел их в не дошедшем до нас романе «Pet au Diable».

                                                                                                                                                                        Автор: Мандельштам Осип Эмильевич
                                                                                                                                                                        "ФРАНСУА ВИЛЛОН" (Отрывок)  (8)

  (1) - Творческий псевдоним Франсуа Вийон
(2) -  Мён сюр Луар (фр.) — тюрьма в г. Мён.
(3) - «Неужели вы бросите здесь бедного Вийона?..» (фр.) — из стихотворения Ф. Вийона «Послание к друзьям».
(4) -  Сен-Бенуа ле Бетурне (фр.)
(5) -  М-ль Брюер (фр.)
(6) -  фр. не приличное простонародное выражение
(7) -  Букв.: «Пуканье дьяволу» (фр.).
(8) -  Второе прочтение псевдонима  поэта -  Вийон