Сильвестер, Крестовые походы, тамплиеры и "говорящая" голова.

Silvesterklausen in Schwellbrunn, Schweiz

Реальная возможность вернуться в большую политику представилась Герберту в 987 г., после кончины Людовика V, последнего короля Франции из династии Каролингов. Несчастный Людовик не оставил после себя наследника, и поэтому знати предстояло сделать выбор между братом Людовика, Шарлем (Карлом) Лорранским, дальним отпрыском династии Каролингов, и первым кандидатом по линии предшествующей династии — Меровингов.

Эта таинственная династия, правившая в период Темных веков, получила широкую известность благодаря книге «Святая Кровь, Святой Грааль». Если верить изложенной в ней гипотезе, основателями династии Меровингов были… потомки Иисуса Христа и Марии Магдалины.

Впрочем, сохранилось немало свидетельств в пользу того, что члены Святого Семейства, их родственники и, возможно, потомки действительно жили в Южной Франции, и нам остается только удивляться, что сумели раздуть из всего этого их современники. Но хотя происхождение Меровингов действительно представляется странным и необычным, у нас нет никаких свидетельств современников о том, что между Меровингами и потомками Святого Семейства существовали узы кровного родства.

Средневековая традиция приписывает Меровингам сверхъестественное происхождение. Григорий Турский, знаменитый франкский историк, сообщает, что Меровей, основатель этой династии, был сыном двух отцов. Одним из его отцов был Хлодвиг[90], первый король франков. Другим — странное морское чудовище, «похожее на кентавра», по словам Григория Турского. Это чудовище овладело матерью Меровея, когда та купалась в море. От этого он и получил имя Меровей, что означает «сын моря». Имя Меровей можно перевести двояко: и как «сын моря», и как «сын Марии».

Последнее прочтение — более чем странное имя для варварского языческого короля. Его потомок Хлодвиг I стал правителем объединенной Галлии и впоследствии, благодаря горячим молитвам монаха-отшельника св. Реми, обратился в ортодоксальное христианство.

Этот союз помог достичь стабилизации в западной церкви. На протяжении 250 лет правители династии Меровингов выступали в роли священников-королей, странным образом пребывая вне и над юрисдикцией церкви, которую они сами же поддерживали. Эти «правители дворца» и осуществляли реальную власть.

Последним правителем из династии Меровингов оказался Хильдерик III. Первым же королем-Каролингом — Пипин Короткий, прадед Карла Великого.

Однако сохранилась другая ветвь Меровингов, по всей вероятности — в Нейстрии, меровингском королевстве, на территории которого находились Реймс и Париж

Потомки меровингских королей удерживали в своих руках власть в этом особом районе, став герцогами и даже мэрами Парижа. Поэтому казалось почти неизбежным, что после смерти последнего представителя династии Каролингов власть должна была возвратиться к потомкам Меровингов.

Решение по столь важному вопросу принял церковный собор, созванный архиепископом Адальбертом Реймсским и формально организованный тем же Гербертом. Вероятно, именно он поддержал притязания Гуго Капета на то, что он является наследником Меровингов.

Собор признал, что род Гуго Капета действительно является законным преемником последнего короля Нейстрии, и на этом основании единогласно избрал Капета новым королем Франции.

В следующем году архиепископ Адальберт умер, и Герберт решительно потребовал, что он должен стать преемником архиепископа Реймсского. Однако Гуго Капет, будучи прежде всего политиком, предпочел передать архиепископскую кафедру Арнульфу, бастарду (незаконному сыну) одного из Каролингов Гуго не собирался никого оскорблять: этот шаг был продиктован политическими расчетами. Но на этот раз политика подвела его.

Арнульф организовал заговор против Гуго, и в 991 г. церковь Франции лишила интригана сана и возвела на его место Герберта.

На протяжении последующих четырех лет Герберт использовал свое положение архиепископа Реймсского, оказывая всемерную поддержку движению миротворцев.

Он стал основателем целого ряда католических орденов, известных под общим названием хронистов, или орденов хронистов, а также организовал библиотеки во многих удаленных от Реймса епархиях, в том числе — в Провансе, Аквитании, Лоране и Калабрии, что в Северной Италии. В тот период французская церковь вела упорную борьбу с тогдашним папой римским, Иоанном XV, отстаивая законность своего решения о низложении Арнульфа.

Столкнувшись с угрозой отлучения от церкви, Герберт покинул архиепископскую кафедру и уехал из Реймса, чтобы занять место при дворе юного Оттона III в Колони (Кельне). В 996 г. Оттон III занял престол и поставил во главе своего правительства Герберта, решительно ставшего на его сторону.

Когда в 999 г. неожиданно умер папа Григорий V[93], его престол неизбежно должен был занять Герберт. Герберт пользовался поддержкой императора со всеми его армиями, а также аббата Клюни.

Это аббатство выступало в качестве основной силы движения за церковные реформы. Герберт увидел в этом удачном раскладе сил исполнение своей давней мечты и полностью поддержал имперские планы своего юного протеже. Он стал папой Сильвестром II, приняв имя папы Сильвестра I, находившегося на престоле, когда императором был Константин, чтобы тем самым подчеркнуть аналогию между двумя этими императорами.

При поддержке императора Герберт, или папа Сильвестр, как мы его отныне будем называть, смело ринулся в водоворот далеко идущих политических замыслов и интриг. Он решил распространить юрисдикцию католической церкви на Восточную Европу, создав там новые «сферы влияния» римского престола, — Польшу, Чехословакию и Венгрию, — путем учреждения на этих землях архиепископских кафедр и обращая в христианство местных королей.

Так, Вайк, король мадьяров (Венгрия), принял крещение и получил имя Стефана и со временем был причислен к лику святых. Специально для этого акта крещения Сильвестр послал ему освященный венец, который должен был символизировать христианский статус его королевской власти.

Помимо обращения в христианство Восточной Европы (по-видимому, имея в виду превратить ее в бастион правой веры, способный противостоять натиску мигрантов из Азии, которые были вынуждены продвигаться все дальше и дальше на запад под давлением первой волны тибетско-монгольского пассионарного толчка), Сильвестр проявлял активный интерес и к обращению в христианство мусульман.

Вынашивая планы христианизации, он в 1000 г. установил дипломатические контакты с халифом аль-Хакимом из династии Фатимидов. Чтобы лучше понять, какую миллениальную важность придавали Сильвестр и Оттон акции, намеченной в 1000 г., достаточно взглянуть на «Бамбергский Апокалипсис» — великолепно исполненный художественный манускрипт, на создание которого ушло целых три года (ил. 5.3).

Манускрипт (рис. справа) этот был поднесен Оттону III в Риме в день летнего солнцестояния 1000 г. В этой книге Оттон изображен как последний император — император Армагеддона. В таком контексте становятся понятны поистине глобальные замыслы Оттона и особая роль исламистов-Фатимидов.

Первые халифы династии Фатимидов славились сказочными богатствами, доставшимися им после покорения Египта во второй половине X в. Аль-Хаким ибн-Азиз, ставший халифом в том же 996 году, когда Оттон был провозглашен императором, унаследовал несметные сокровища и громадную власть и влияние.

В конце концов все эти земные блага оказались для него даже чрезмерными, с которыми его рассудок оказался не в состоянии справиться. Он сошел с ума, провозгласил себя богом и умер — исчез или был убит — после 1021 г. Однако во время его правления произошли далеко идущие перемены.

Аль-Хаким активно поощрял возведение мечети Аль-Азхар, носившей характер универсального храма. Халиф лично заложил Зал Премудрости, поддерживал Мухаммеда ибн аль-Хайтама (Альхазена), наиболее вероятного изобретателя телескопа, и помог Али ибн Юнусу опубликовать составленные им астрономические таблицы.

Именно эти темы, помимо чисто дипломатических вопросов, и намеревался обсудить с халифом папа Сильвестр. Аль-Хакиму, адепту 9-го градуса исмаилитского посвящения, было чем поделиться с блистательным папой.

В 1001 г. Сильвестр направил к Фатимидскому халифу целый отряд клириков и рыцарей, представлявших различные ордена хронистов, с предложением организовать экспедицию в Сирию и Святую Землю. Разные историки время от времени высказывают мнение, что это и была первая волна Крестовых походов, для которой было характерно полное отсутствие воинственных устремлений.

Хронисты папы Сильвестра, как сказано в энциклике (послании) папы Иоанна XIX, правившего в XI в., бесследно исчезли, не преуспев ни в чем, кроме того, что сделались вассалами халифа. Это означает, что они были обращены в ислам.

Аль-Маккари, наиболее видный исламский историк XIII в., сообщает, что аль-Хаким принял папских легатов с почетом и торжественностью и провел с ними в Иерусалиме несколько недель, обсуждая достоинства ислама по сравнению с христианством.

Их искренняя вера произвела на него столь глубокое впечатление, что в сентябре 1002 г. халиф передал им в полное пользование старинную византийскую православную церковь в пригороде Иерусалима и разрешил устроить при ней резиденцию и библиотеку. К сожалению, аль-Маккари не сообщил названия ордена, к которому принадлежали послы, и не указал местонахождения их резиденции, равно как и не уточнил, были ли они хронистами или историками.

Ко времени Первого Крестового похода, однако, они размещались в греческой базилике на горе Сион и носили название Ордена Богоматери Горы Сион (см. Приложение С).

Эти люди вряд ли были крестоносцами. Исламские авторитетные источники не упоминают об их обращении в ислам, подчеркивая, что аль-Хаким принимал их с почетом именно как христиан. Они прибыли в Иерусалим не как завоеватели, а как исследователи. Нам остается только строить догадки о том, что именно они исследовали.

К тому времени, когда его посланники обосновались в Иерусалиме, папа Сильвестр был вынужден покинуть Рим под нажимом и постоянными угрозами политических террористов. Обосновавшись в Северной Италии, Сильвестр II и Оттон III пытались взять политическую ситуацию под контроль. В 1003 г. оба они, с интервалом всего в несколько месяцев, умерли при весьма подозрительных обстоятельствах. Вместе с ними умерла и мечта о возрождении объединенной Римской империи, своего рода универсальной мировой державы.

Однако на самом деле эта мечта не погибла, а лишь на несколько поколений отошла глубоко на задний план. Чтобы понять это, необходимо познакомиться с наследием папы Сильвестра II и легендой о нем.

Осмысление этих перспектив позволит нам лучше понять контуры его амбициозного плана и некоторые идеи, кроющиеся за официальным объяснением мотивов его действий. Сильвестр умер задолго до того, как его замысел начал приносить результаты, но, когда пришло время пожинать плоды, оказалось, что крестоносцы возвели на трон в Иерусалиме христианского короля из династии Меровингов.

Наиболее важным элементом политического наследия Сильвестра явилось мирное движение, ставшее вдохновляющим началом и для первых Крестовых походов, и для широкого развития новых простонародных ересей, в частности — движения катаров и богомилов. Церковные соборы и вдохновенные проповедники распространяли эти идеи по всему Западу в следующем веке после кончины Сильвестра, прокладывая идеологический путь к открытому объявлению Крестовых походов.

В основе идеологии Крестового похода бедняков и его лидера, знаменитого Петра Пустынника (Петра Амьенского), лежало движение «мир Божий». Вполне возможно, что Петр Пустынник имел прямые контакты с таинственной группой монахов и хронистов, организованной папой Сильвестром.

Один из этих монахов, Ришар (Ричард) из ордена Сен-Реми (того самого святого, который обратил в христианство короля франков Хлодвига), оставил нам описание ученых занятий Сильвестра, содержащее искорку, из коей разгорелось пламя будущей легенды. Так вот, согласно рассказу Ришара, в перечне ученых интересов Герберта числились и алхимические науки. Именно это замечание и легло в основу легенды о папе-алхимике.

Согласно одной загадочной легенде, впервые появившейся в XIII в., Герберт еще в бытность свою архиепископом Реймсским сделал магическую бронзовую «голову»[97], способную предсказывать будущее.

«Голова» эта, естественно, предсказала самому Герберту, что он станет папой римским, что, учитывая его шаткое положение на архиепископской кафедре в тот момент, было весьма рискованным заявлением. Такую же историю о волшебной бронзовой голове рассказывали и о других средневековых магах, включая Роджера Бэкона и Альберта Великого. Высказывались также предположения, правда — косвенные и иносказательные, что эта «голова» была тем самым таинственным Бафометом, которому якобы поклонялись тамплиеры.

Подобные аналогии далеко не случайны и отражают вполне конкретные вещи, стоящие за символами. Ришар в своих «Историях» дает нам ключ к ним.

Из фразы, следующей за упоминанием об алхимических интересах Герберта, мы узнаем, что Герберт также сконструировал особую армиллярную сферу, с помощью которой он мог определять положение Солнца и планет по отношению к плоскости небесной сферы.

Самое любопытное, что Земля в этой сфере изображена круглой. А ведь сфера эта сделана за пять веков до Колумба…

Впоследствии, уже став папой, Сильвестр приказал построить новую армиллярную сферу, представлявшую собой нечто вроде небольшого планетария, который содержал информацию, заимствованную из астрономических таблиц. На этой сфере была показана плоскость эклиптики, Млечный Путь, эклиптика, планеты и полюса (ил. 5.4).

Ил. 5.4. Армиллярная сфера папы Сильвестра II, прототип бет’амета, или Бафомета тамплиеров.

Это был сравнительно несложный бронзовый прибор для вычислений тайны времени — третьей составляющей алхимии. Говоря символическим языком, эта сфера действительно была «головой» — головой, вобравшей в себя знания всех наиболее прославленных ученых Средневековья в этой области.

А теперь отойдем немного в сторону от основной нити нашего рассказа. В пользу этого предположения говорит и таинственное название «головы» тамплиеров.

Бафомет в арабском, арамейском и еврейском языках фонетически записывается как бет'амет, или «место (вместилище) истины». Корень ба или бет идентичен корню в слове Ваал и может означать дом, место или нечто, заполняющее пространство (космос).

Поэтому «место истины», использованное в качестве названия, может означать космический «дом» Куба Вселенной на небесной сфере и ценность пророческих взглядов.

Со временем эта простая формула стала своего рода условным паролем, символом тайны.

Тамплиеры не обожествляли свою бронзовую голову. Они использовали ее в качестве объекта медитации и одновременно в качестве ключа к тайне времени и к графику алхимических операций.

Другой посвященный из числа монахов-хронистов Сильвестра, Рудольф Глабра, стоявший у истоков паломнического движения, остался в памяти потомков благодаря своему красочному описанию милленаристских акций, связанных с 1033 г. — годом тысячелетия со дня окончания земной жизни Иисуса Христа.

Несмотря на свою очевидную неполноту — сегодня мы могли бы назвать его пропагандистской акцией, — рассказ Глабра о космических знамениях и массовом паломничестве в Иерусалим дает представления об ожиданиях и тревогах людей той эпохи.

Во всех классах тогдашнего общества возникло страстное желание принять участие в приближающемся таинстве миллениума, а не просто пассивно ожидать его наступления. Это было то самое чувство, которое воодушевляло фанатиков Первого Крестового похода По их мнению, завоевание Иерусалима приближало наступление желанного миллениума.

Рассказы о папе, императоре и халифе пребывали в тайне и содержались на разрозненных фрагментах, окутанных тысячелетним ореолом секретности, и были известны лишь обладателям отдельных частей таинственного предания.

Папа Сильвестр, образно говоря, первым столкнул с горы шар, который через несколько веков практически до неузнаваемости изменил облик европейской культуры. Крестовые походы распахнули перед Западом врата Востока, и в этом немалую роль сыграли усилия Сильвестра II. Без Сильвестра, возможно, вообще не было бы никаких Крестовых походов. А без контактов Сильвестра с халифа-ми-Фатимидами и поездки его монахов-хронистов в Иерусалим никогда не возник бы орден Рыцарей Храма.

Тамплиеры — это своего рода рубеж, на котором политические течения, начало которым положил папа-алхимик, впервые вырываются на поверхность, появляясь на страницах исторических хроник.

История ордена тамплиеров, в особенности его таинственное основание и несметные, поистине фантастические богатства, имела множество последствий.

Без тамплиеров было бы невозможным широкое строительство громадных кафедральных соборов, ибо на него просто не было бы средств. А с точки зрения предмета нашего исследования без тамплиеров не было бы и самой дисциплины — «алхимия».

Quelle

Тамплиеры, Грааль, алхимия и Общество Сторожевой Башни Сиона.

Тамплиеры знали

тайну времeни и определяли по армиллярной сфере

- папа Сильвестер дал олчок к появлению тамплиеров в качестве исследователей, ордена хронистов и паломников нужно было охранять

- Тамплиеры — это своего рода рубеж, на котором политические течения, начало которым положил папа-алхимик, впервые вырываются на поверхность, появляясь на страницах исторических хроник.

История ордена тамплиеров, в особенности его таинственное основание и несметные, поистине фантастические богатства, имела множество последствий.

Без тамплиеров было бы невозможным широкое строительство громадных кафедральных соборов, ибо на него просто не было бы средств.

А с точки зрения предмета нашего исследования без тамплиеров не было бы и самой дисциплины — «алхимия».

*   *   *

Я подразумеваю под алхимическим лабиринтом смену формы (тела), жизнь-смерть. Простыми словами, вы очень просто меняете форму, сегодня вы Мила, завтра Валентин, послезавтра птичка и т.п., пылинка-былинка, звезда.

Я не знаю в какие формы можно облачаться сознательно, но понятие алхимического лабиринта - это контроль жизни-смерти. Понимаете? Это всем не дано, единицы достигают этого, именно их и называют просвещёнными.

*   *   *

В период между 1104 и 1112 гг. орден рыцарей Сиона завершил свои изыскания и довел процесс превращения до необходимого совершенства.

Начиная с 1112 г. денежные средства в громадных количествах широким потоком хлынули во Францию, точнее — в казнохранилища ордена цистерцианцев, во главе которого стоял святой Бернар.

От тамплиеров до нас дошли документально подтверждаемые предания о реальных трансмутациях. Вывод звучит вполне определенно: слухи возникли не на пустом месте и имели под собой реальные основания.

Тамплиеры продолжали распространять свое влияние в Европе в то же самое время, когда цистерцианцы развернули широкомасштабную программу строительства соборов.

Оба эти движения финансировались из неких таинственных источников, и оба были непосредственно связаны с орденом Богоматери Сионской.

Вероятно, есть все основания видеть в святом Бернаре и цистерцианцах духовные и социальные составляющие общего великого плана возрождения западной культуры.

Что касается тамплиеров, то они были политической и военной составляющей того же плана, силой, охранявшей тайну и источник несметных богатств.

А знаменитые соборы, эти громадные каменные монументы алхимии, были возведены ради того, чтобы продемонстрировать новые духовные перемены, необходимые как своего рода прелюдия к грядущему тысячелетнему царству мира и процветания.

История тамплиеров после 1128 г. и вплоть до их гибели подтверждена многими документальными источниками и слишком хорошо известна, а потому мы не будем на ней останавливаться.

К 1143 г. тамплиеры стали главным военным инструментом политики папства, оставаясь в то же время могущественной силой в Палестине даже после захвата Иерусалима войсками Саладина в 1187 г.

Авторы книги «Святая Кровь, Святой Грааль» подчеркивают, что орден рыцарей Сиона отделился от тамплиеров после резни под вязом в Гисоре в 1188 г., и это вполне реальная дата, если учесть дальнейшую историю обоих орденов.

Орден Сиона после потери своей резиденции — аббатства на горе Сион, по всей вероятности, перенес свою деятельность во Францию, основав капитулы в Орлеане, Бурже, Париже и Труа.

Спустя век после находок в Святой Земле алхимия оставалась тайным знанием, доступным лишь для посвященных высокого ранга в церкви.

Орден Сиона и тамплиеры, видимо, обладали каждый своими алхимическими технологиями и разработали собственные шифры для записи тайных знаний.

Алхимия смогла прямо и открыто заявить о себе лишь в середине XIII в.

«Парцифаль» представляет собой подлинный шедевр алхимической литературы и, надо отдать ему справедливость, стоит целого тома алхимических штудий такого же объема. Для нас в первую очередь важно то, что помимо прямых упоминаний о тамплиерах и камне, упавшем с небес,

«Парцифаль» сообщает важную информацию: оказывается, Лоэнгрин, или Лоран, Рыцарь-Лебедь, был прадедом Годфруа Бульонского.

Таким образом, в «Парцифале» мотивы Первого Крестового похода и его алхимическая тайна описывают полный круг и возвращаются к своим истокам, превратившись в сюжет романа о Граале.

Таинственный текст и загадочный артефакт — волшебный камень, «lapsit extllis», оказавшийся в руках фамильного клана рыцарей, распространивших свое влияние на Запад и на Восток и весьма напоминающих орден тамплиеров, содержат множество намеков, понятных для посвященных, живших на рубеже XIII в.

Более того, за всеми этими легендами угадывается орден рыцарей Сиона и его предшественники, хронисты Сильвестра II.

После 1210 г., когда преследования еретиков-катаров, распространившихся на юге Франции, переросли в самый настоящий Крестовый поход, интерес к романам о Граале начал быстро сходить на нет.

Церковь никогда прямо не осуждала их, что само по себе достаточно странно, но к середине XIII в. образность и символизм этих романов утратили свою недавнюю актуальность и в литературе, и в политике, зато были увековечены в камне портиков и арочных сводов новых готических соборов.

Действительно, одна из самых величественных во всей готике статуй, находящаяся в Шартрском соборе, изображает Мелхиседека, легендарного царя Ура и Салима, который обратил самого Авраама в единобожие.

В руке у Мелхиседека — чаша Грааля. Это символическое изваяние показывает, что глубинное понимание смысла Грааля сохранялось весьма долго, по крайней мере, им обладали строители Шартрского собора.

Местом, где реальные персонажи, события и предания трансформировались в Грааль романов и легенд, стал юг Франции, точнее — Прованс, любимая провинция Рима, куда Святое семейство предположительно эмигрировало из Палестины вскоре после Крестной смерти Христа.

Именно здесь, на родине таинственного Гюйо, создавшего первоначальную версию легенды, в которой мы встречаем и Марию Магдалину, и священные реликвии, и волшебные камни, возникло и оформилось ядро наиболее ранней «христианской» общины в Европе.

Именно здесь, в Провансе, запутанные и причудливые линии этого покрова на тайне сошлись в одной точке — короновании Фридриха I Барбароссы, ставшего в 1178 г. королем в Арле.

(Фулканелли, Тайна готических соборов)

*   *   *

ПО СЛЕДАМ СОКРОВИЩ ТАМПЛИЕРОВ.ЧАСТЬ 4.МЕСТЬ СИОНСКОГО ОРДЕНА (отрывок)

В 1982 году в Лондоне вышла книга «Святая кровь и святой Грааль», пролившая свет на всю историю духовно-рыцарских орденов вообще и на орден тамплиеров в частности.Книга очень спорная и вызывает множество вопросов,но это на мой взгляд,некоторые выводы вообще кажутся абсурдными,НО...может быть и истина гуляет где-то рядом

Логотип Сионской общины — геральдическая лилия

Изучив архивные документы, ее авторы пришли к выводу, что официальная история ордена «Братьев Христа» - миф!

Оказывается, уже в самый момент своего основания орден храмовников был не самостоятельной организацией, а военной ветвью другого, глубоко законспирированного Сионского ордена, возникшего на рубеже XI-XII веков.

В книге «Святая Кровь и Святой Грааль» Бейджент, Ли и Линкольн представили как факты следующие утверждения для подтверждения своих гипотез:

существует тайное общество под названием «Приорат Сиона», существующее с 1099 года и имеет великих магистров среди знаменитых людей, таких как Леонардо да Винчи и Исаак Ньютон;им создан Орден тамплиеров, выступавший в качестве военного и финансового ответвления;его целью было установление Меровингской династии, правившей франками с 457 по 741 годы, на престолах Франции и всей остальной Европы

Авторы перетолковывают «Тайные досье» в свете собственных интересов по расшатыванию традиционного прочтения иудеохристианской истории Римско-католической церковью. Вопреки франкоизраилизму .Пьера Плантара, заявляли, что только Меровинги происходили из колена Вениаминова, а также утверждали, что:

(Согласно Библии, происходило от младшего и последнего сына патриарха Иакова и его любимой жены Рахили, для которой рождение этого сына имело смертельный исход, потому отец называл Вениамина «сыном скорби», а чаще «сыном своей старости». Как единственного родного брата по матери, Вениамина очень любил Иосиф.Когда Вениамин покидал Египет, ему было немногим более тридцати лет, у него уже было десять сыновей. За время своего сорокалетнего путешествия по Синаю, в пустынях, его род благодаря своей высокой плодовитости вырос до 45,6 тыс. человек. При разделе земель Израиля ему досталась небольшая, но зато центральная и плодоносная обитель к северу от Иерусалима рядом с коленом Иудиным и земельными просторами колен Ефрема и Манасия.

Это колено отличалось чрезвычайной воинственностью и мужеством. Из его окружения, по библейскому преданию, вышел первый израильский царь Саул. Колено Вениаминово обладало большими воинскими силами и принимало участие в создании самостоятельного Иудейского царства. После семидесятилетнего вавилонского плена оно вместе с иудеями составляло главную часть еврейского населения. Именно из этого поколения христианская традиция выводит происхождение апостола Павла.-прим мое)

Приорат Сиона оберегает Меровингов, как потомков Иисуса Христаи его мнимой жены Марии Магдалины, восходящие к царю Давиду;

Легендарный Святой Грааль является утробой святой Марии Магдалины и священным монаршим происхождением (англ.)русск., которое она дала

Церковь пыталась истребить все остатки этого рода и их предполагаемых защитников катаров и тамплиеров, для того, чтобы Папа Римский мог занять епископскую кафедру как имеющий апостольское преемство от Святого Петра без опасения быть смещённым узурпатором-антипапой имеющего право первородства от Марии Магдалины

Исходя из всего этого:

Сионские  рыцари создали тайное общество с жесткой иерархией, все члены которого разделялись на семь степеней. В 1118 году пятая степень - крестоносцы святого Иоанна - образовали орден рыцарей Иоанна Иерусалимского и стали называться госпитальерами и иоаннитами. Почти одновременно из Сионского ордена выделились тамплиеры.

А через восемьдесят лет из госпитальеров возник Тевтонский орден.

Таким образом, три самых известных духовно-рыцарских ордена были рождены одной и той же тайной организацией, выступая как ее легальные части.

*   *   *

Придется еще раз углубиться в историю Ордена, который носит название Общества Сторожевой Башни. Что на самом деле хотел сказать Рассел на страницах своей Каменной Библии о Золотом Веке?

Общества Сторожевой Башни

РАССЕЛ и ВОЛЬНЫЕ КАМЕНЩИКИ Ч.Т.Рассел «Я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что Все Бог сам является основателем Тайного Общества. Более того, в то время как существует определенная взаимосвязь между человеческими Тайными Орденами и неким Божественным источником, мы, как и следовало ожидать, обнаружим, что последний во всех отношениях превосходит всё прочее… Тайна даёт преимущества… Все масоны осведомлены о тайнах, относящихся к первому уровню, но не все масоны осведомлены о тайнах, относящихся к уровню тридцать второму, поэтому в Тайном Ордене Бога присутствуют ведущие принципы из учений Христа, которые должны знать все, принадлежащие Ордену, а так же "глубины Божии"». Чарльз Тейз Рассел, «Проповеди Пастора Рассела», 1917 г.могущий

Пирамида на могиле президента ОСТ Рассела.

Почему масоны ставили себе пирамиды в качестве памятников?

Золотой Век

источник

Детские сказки на взрослый лад

Винни-Пух

Интересный анализ всем известного Винни и его друзей через призму древних традиций )

Прежде всего должен сказать - читающий это должен думать о сказке А. Милна. В крайнем случае о советском мультике. Валлиец Аллан Милн, уроженец западной окраины кельтского мира, вложил в свой роман глубокий инициатический месседж, уходящий корнями в друидическую традицию, а уроженец восточной окраины той же Кельтики, галициец Хитрук, не менее гениально этот месседж уловил, отразив один из ключевых моментов романа в своем мультфильме - точнее, трех мультфильмах - вспомним знаменитые кельтские триады. Диснеевскую же профаническую попсу - забудьте, как страшный сон!!! По крайней мере, до конца прочтения этого материала.

Итак, всмотримся в героев. Кто перед нами?

Решительный, деятельный, но не слишком вдумчивый ("в голове моей опилки - да-да-да!") медвежонок Винни Пух.
Он шумит, рвется в бой, он распевает хвастливые стишки собственного сочинения и в огромных количествах потребляет мед.
В кельтской традиции медведь - символ касты воинов. Кельтские воины шумят, кричат, бахвалятся, рвутся в бой, распевают стихи собственного сочинения, как правило, посвященные себе любимому, в огромных количествах потребляют хмельной мед.

Рядом - неприметный Пятачок. Но не стоит обманываться! На самом деле - он проводник и где-то наставник Винни Пуха.
Вепрь, кабан - в кельтской мифологии символ друида, жреца.
Воин и поэт Винни-Пух желает захватить мед.

Для этого ему необходимо совершить восхождение на высокое дерево. Я думаю, искушенные в мифологии читатели уже догадались, что дерево - это Мировое Древо, а мед - суть Мед Поэзии, столь желанный стихотворцу. естественно, попытка добиться Меда самостоятельно оканчивается полным крахом, и тут Винни спешит к такому, казалось бы, слабому и неприметному Пятачку - без него наш воин-медвежонок не в силах вскарабкаться на Древо. Именно Пятачку принадлежат средства подъема в верхний мир, закодированные в образе воздушных шариков.

И вот тут-то и есть один из глубоких моментов данного фильма.

Цвета "шариков" - это цвета двух младших друидских орденов - синий, цвет ордена Бардов или Поэтов, к которому, судя по расцветке покрытых клановой клеткой штанов, принадлежит сам Пятачок (Пух, как и, зачастую, кельтские воины, ходит без одежды), и зеленый, цвет знахарей-Оватов.

Орден Оватов ниже ордена бардов, и начаткам поэзии обучаются там. Винни следовало бы выбрать именно его. Но, как и всякий кельтский герой, медвежонок одержим гордыней. Он ухватывается за более престижный синий шар, воображая себя уже если не состоявшимся Бардом, то готовым принять это звание и желая ассоциироваться не с древесным листом, находящимся по середине между небом и землей, а с небом.

Перед экспедицией Винни покрывает себя ритуальной окраской, как и любой отправляющийся в поход кельтский воин. Выдавая себя за тучку, он аппелирует к покровителю воинов - громовержцу Таранису.

Но фатальная ошибка уже совершена - и горделивый герой терпит поражение в столкновении с суровыми Хранителями Меда. Спуститься назад ему помогает тот же Пятачок, как видим, до конца исполняющий свою роль проводника.

Простой урок этой истории - в том, что воину не должно вторгаться в сферы, где вся его неукротимая витальность не компенсирует тихой и скромной мудрости неприметного внешне друида.

Кролик во втором мультике - Бо Айре, третье сословие, обязанное кормить не только скромных друидов, но и прожорливых воинов.

Однако если воин злоупотребляет право кормления, то может попасть в "безвыходное положение".

А теперь третий, он же последний мультик.

История о печальном ослике Иа, потерявшего хвост в терновнике и проводящем дни в скорби о несовершенстве мира, к которому никто не приходит на день рождения и не приносит подарки...

К чьему символизму относятся образы терна и осла - думаю, напоминать не надо. В средневековой Ирландии, до ее окончательного обращения, отношения между христианской и языческой общиной были сведены к минимуму. В частности - с христианами не обменивались дарами.

И вот воинское сословие (Винни) "убеждает" остальных друзей прийти на праздник к Иа. хотя в кельтских землях и не было "крещения огнем и мечом" в том объеме, в котором это произошло на Руси и в других европейских странах, но воинское сословие все же приняло христианство в числе первых и способствовало его распространению.

Сам он приносит горшок. Горшок, столь большую роль играющий в мире Винни - это, безусловно, волшебный кельтский котел изобилия, трансфорировавшийся в Средневековье в Грааль. Он символизирует богатство - как духовное, так и земное, материальное. Однако мед из горшка выедает сам Винни - ехидный намек на то, что короли и воины крещеных кельтов не слишком спешили делиться со своей церковью материальными благами. Бард Пятачок приносит зеленый шарик Овата - но шарик лопается, и более непригоден для вознесения в Верхний Мир. Дух из друидических обрядов и текстов, переданных христианству, улетучился,остались только формы - но Иа и тем доволен.

Кролик же праздник саботирует - как и везде, крестьянство примыкает к новой вере последним.

Вот только Сова, загадочная... точнее загадочный Сова... Кто он? Судья-бреггон? Высший друид? Или Верховный Царь? В чем символизм хвоста, потерянного Иа в терновнике, прикрепленного к колокольчику Совой и им же Иа возвращенного?

Винни Пух — Все серии подряд
источник

Следы ордена Горна.

Портрет Симонетты Веспуччи

Кстати, БОТЕ по нем. посланник, тот, кто несет инфу. Боттичелли - человек, несущий инфу...в своих картинах.

Музыка Томазо Джованни Альбинони. )

Мы восходить должны, в теченье этой жизни,
В забытые края, к неведомой отчизне,
Навеявшей нам здесь те странные мечты,
Где свет и музыка таинственно слиты...
О, низшая ступень! О, лестница к святыне!
О, вещий, вещий сон Иакова в пустыне!

Владимир Палей
Январь 1917

Томазо Альбинони Адажио

Мы восходить должны, в теченье этой жизни,
В забытые края, к неведомой отчизне,
Навеявшей нам здесь те странные мечты,

Где свет и музыка таинственно слиты...
О, низшая ступень! О, лестница к святыне!
О, вещий, вещий сон Иакова в пустыне!