Природное ведовство

Природное ведьмовство (ведовство) - иначе называемая Викка, или Старая Религия (Древняя Религия, Старый Путь и т.д), древнейшая Традиция природного позитивного колдовства, жречества и шаманизма, идущая напрямую от культов Великой Матери и цивилизаций Великой Богини в доисторические времена неолита-палеолита. Шаманская по своей сути, эта Традиция Мистерий и Таинств даёт человеку доступ к сути Вселенной, через гармонию с Природой и самим собой, позитивное использование ведьмовства как духовного Дара Богов и Великой Матери.

Викка - выжившая древнейшая Традиция и Вера (Религия) природного колдовства, слияния с Миром, познания самого себя и Вселенной, единения с Великой Матерью и духовной эволюции.

Викка - это жизнь в гармонии со Вселенной. Это жизнь в союзе с Матерью-Природой. Это танец со Звёздами.

Викка - это слияние с Божественным. Это шёпот Великой Богини (Богов). Это искра Великой Матери в каждой Душе.

Виктор Арадия.

Fantasy Medieval Music - Falls of Glory

Закон Силы

Сила не должна быть использована во вред, чтобы причинить увечье или управлять другими. Но если возникнет нужда, Сила должна быть использована для защиты вашей жизни или жизни других.

Используйте Силу только по необходимости.

Силу можно использовать для собственной выгоды, если таким образом вы не причиняете вреда.

Неразумно принимать деньги за применение Силы, ибо они начинают контролировать того, кто их взял. Не будьте, как представители других религий.

Не используйте Силы дабы возвысить гордыню, ибо это обесценивает тайны викки и магии.

Всегда помните, что Сила — священный дар Богини и Бога, и ею нельзя злоупотреблять и неправильно ее применять.

И это Закон Силы.

Большинство законов Ремесла являются тайной, и их нельзя публиковать в любой форме. Однако приведенные выше примеры должны обеспечить вам достаточно информации для создания собственных законов.

Да сотворите вы их с мудростью и любовью.

Скотт Каннингем — «Жить Виккой».
Перевод — Elanor.

Колесо года

Пылая любовью, сменяя лица и формы, Рогатый Бог вечно ищет Богиню. В нашем мире этот поиск отражен в Колесе Года.

Источником для ритуалов восьми солярных празднеств, или саббатов-шабашей, послужил миф о Колесе Года. В нем Богиня открывается нам в трех своих аспектах: как Дева она служит непорочной покровительницей рождений и посвящений; как Нимфа она — соблазнительница, возлюбленная, сирена; как Старуха она представляет темный лик жизни, требующий смерти и жертв. Бог — сын, брат, возлюбленный, становящийся своим собственным отцом; вечная жертва, вечно возвращающаяся к новой жизни.

Сэр Джеймс Фрезер в своей «Золотой ветви» прослеживает множество вариаций этого мифа. В большинстве из них — и, прежде всего, в той, что представлена в «Белой богине» Роберта Грейвса, — Бог видится как пара соперничающих братьев-близнецов, воплощающих его противоположные аспекты. Сын Звезд, Владыка Юного Года сражается со своим братом, Змеем, за любовь Богини. В битве Летнего Солнцестояния Змей Тьмы побеждает Свет и занимает его место при Богине, но лишь для того, чтобы и самому потерпеть поражение на Зимнее Солнцестояние, когда возрождается Молодой, прибывающий Год.

Эта версия по сути своей ничем не отличается от той, которую привела я, если понимать Темного и Светлого братьев как два разных аспекта одной и той же божественной сущности. Однако если считать Бога разделенным пополам, мы рискуем познать такую же разделенность внутри самих себя и попытаться, скажем, всецело отождествиться со Светом, прочно увязав тьму со злом. Сын Звезд и Змей слишком легко превращаются в Христа и Сатану. В Ведовстве же темная, убывающая сторона Бога не зла, она — жизненно важная часть естественного цикла.

Урок этого мифа тесно связан с концепцией жертвы. Для ведьм, как и для всех тех, кто живет близко к природе, растения, животные, камни и звезды — живые создания, на каком-то уровне обладающие разумом. Все они божественны, все — манифестации Богини. Смерть колоса во время сбора урожая или смерть оленя на охоте почитаются как божественная жертва, приносимая добровольно и из любви. Ритуальное и мистическое отождествление с приносимым в жертву Богом чтит искру жизни, сверкающую даже в смертной тьме, и готовит нас к тому, чтобы благородно и милостиво уступить место новой жизни, когда каждому из нас придет время умирать. Прилив и отлив, рождение и смерть сменяют друг друга в циклах души и в циклах физической жизни. И то, и другое нужно радушно приветствовать в положенное ему время, ибо жизнь представляет собою процесс непрестанных перемен.

Очень важно не путать эту концепцию жертвоприношения с мазохистским самопожертвованием, которое так часто проповедуют патриархальные религии, возводя его в ранг идеала. В Ведовстве никто и никогда не требует принесения в жертву своей природы или индивидуальности. Наоборот, это природе приносится жертва. В Ведовстве нет никакого конфликта между духовным и материальным: нам нет нужды отказываться от одного, чтобы обрести другое. Дух проявляется в материи: Богиня дарует нам изобилие. Но за самым изобильным летом следует зима, а самый долгий день заканчивается ночью. Лишь когда одно в должный срок уступает дорогу другому, жизнь может продолжаться.

Жертвоприношение в Ведовстве определенно не следует понимать как подчинение некой внешней силе, которой обладает какой-то человек или институт. Не означает оно и отказа от собственной воли или самоуважения. Его эмоциональная тоника — не жалость к себе, а гордость; это жертва Меттия Курция, который, узнав от авгуров, что бездонная расселина, вдруг разверзшаяся на римском Форуме, есть знак желания богов получить в жертву лучшее, что есть у Рима, без колебаний кинулся в нее верхом на коне и в полном вооружении. Проблем с завышенной самооценкой у него не было; просто он понял, что такое «лучшее из достояний Рима», и поступил в соответствии с тем, что ощущал правильным.

В человеческом обществе жертва Бога была представлена в образе «священного царя» или жреца, служившего консортом Верховной Жрицы, — религиозного, а временами и военного лидера клана. С тех пор, как в 1900 году впервые увидела свет классическая работа Фрезера по антропологии и фольклору, «Золотая ветвь», авторы, пишущие о первобытных религиях и, в особенности, ориентированные на образ Богини, в общем и целом приняли его тезис о том, что человеческое жертвоприношение в матрифокальной культуре было мероприятием регулярным и имевшим жизненно важный статус. Даже благонамеренные, тонко чувствующие и мыслящие люди (и среди них Роберт Грейвс, чьи работы оказались, возможно, главным орудием возрождения интереса к Богине в нашем столетии) приложили руку к увековечиванию этого мифа. Джозеф Кэмпбелл, автор «Масок Бога» идет еще дальше и утверждает, что «человеческое жертвоприношение <…> повсеместно характерно для культа Богини».

Традиция Ведовства и археологические данные не подтверждают гипотезу о кровавом и варварском культе Богини. Многие палеолитические локации, где находили изображения Богини, — Лоссель, Англь-сюр-Англен, Когуль, Ла-Мадлен, Мальта и прочие — не содержат даже намеков на человеческие жертвоприношения. Среди неолитических памятников, раскопанных к настоящему времени, одна из наиболее ранних (около 6500—5700 до н.э.) и явно матриархальных культур — Чатал-Хююк. Многочисленные тамошние святилища, украшенные изображениями Матери-Богини и ее сына-любовника, не содержат никаких приспособлений для принесения в жертву человека или животных — ни алтарей, ни ям для крови, ни захоронений костей. Храмы Богини на Мальте и Сардинии, кельтские мегалитические гробницы коридорного типа и каменные круги, критские раскопки также лишены каких бы то ни было признаков того, что там когда-либо ритуальным образом умерщвляли людей. Там же, где подобные жертвы очевидным образом приносились (например, в царских гробницах шумерского города Ур, где целый двор отправлялся вслед за своим владыкой в посмертие), культура уже совершила переход к патриархату.

Реконструировать культуру по костям из захоронений и артефактам, конечно, нелегко; реконструкция по остаткам народных обычаев, к которой часто прибегает Фрезер, также чревата ошибками. Если крестьяне жгут на кострах в честь урожая сплетенные из колосьев куколки, из этого еще не следует, что когда-то они жгли там живых людей. Для Младшего Я куколка из колосьев — прекрасный и понятный символ жертвоприношения Бога; в живой жертве никакой необходимости нет.

Исторические сведения о матрифокальных культурах исходят чаще всего от их врагов либо завоевателей, которые всегда рады обрисовать религиозные практики противника самыми черными красками. Если бы наши представления о средневековом иудаизме ограничивались тем, что писало о нем католическое духовенство, пришлось бы волей-неволей поверить, что кровь христиан и вправду совершенно необходима для выпечки правильной мацы. Сегодня мы держим эту выдумку за то, чем она и является, — за откровенную клевету, но клевета на матрифокальные религии куда прочнее укоренилась в мифологии и массовом сознании, и опознать ее не всегда легко. Так, долгое время считалось, что греческий миф о Тесее и Минотавре отражает бытовавший на Крите обычай приносить пленников в жертву богу-быку. Однако открытые во дворце Миноса фрески изображают не жертвоприношения, а прыжки через быка — чрезвычайно опасный спорт, что правда, то правда; но вряд ли его можно счесть жертвоприношением. Не более, во всяком случае, чем его современного потомка — корриду.

Устное учение фейри-традиции гласит, что в стародавние времена Священный Царь или Жрец девять лет отправлял свои обязанности, после чего претерпевал ритуальную игровую смерть, отказывался от власти и присоединялся к Совету Старейшин. Эта ритуальная игровая смерть, собственно, и могла послужить источником народных обычаев с символическими жертвоприношениями. Во времена великой нужды или бедствий царь мог, если природа его того требовала, принести себя в жертву. Сама готовность отдать свою жизнь для того, чтобы послужить народу, была последней проверкой на царственность; это требование заметно снижало привлекательность власти в глазах личностей испорченных и эгоистичных. Когда-то царствование не сводилось к возможности крупно нажиться на бронзовой монополии или покупать рабов толпами; это был ритуал, мистический способ отождествиться с силами, стоящими за жизнью и смертью.

Женщин в Ведовстве никогда в жертву не приносили. Женщины и так ежемесячно исторгали кровь и с каждой беременностью и родами рисковали положить жизнь на алтарь Богини. По этой причине тела их считались священными и неприкосновенными.

К несчастью, газеты, кино и телевидение в наши дни продолжают искусственно поддерживать ассоциации между Ведовством и религией Богини с одной стороны, и человеческими жертвоприношениями и прочими ужасами — с другой. Каждого маньяка-убийцу вроде Мэнсона тут же объявляют колдуном. Откровенные психопаты кричат, что практикуют Ведовство, и некоторые наивные граждане нередко им верят. Ведовство как религия не имеет универсального символа веры и общей для всех литургии, но в некоторых принципах все его ветви полностью единодушны. Никакие настоящие ведьмы сегодня не приносят в жертву, не пытают и ни в какой форме ритуально не умерщвляют людей. Те, кто это делают, — не ведьмы, а преступники.

Игру этих сил мы воспринимаем двумя способами: холистическим, интуитивным, «звездным» видением правого полушария и всей сферы бессознательного, с одной стороны, и в линейном, аналитическом, сознательном модусе левого полушария — с другой. Возможности коммуникации между сознательным и бессознательным, между Говорящим Я и Младшим Я, и через это последнее — с Глубинным Я, с духом, зависят от открытости и проработанности обоих модусов. Вербальное и концептуальное нужно уметь переводить на язык картинок и символов; бессознательные образы нужно уметь выводить на свет осознания. Посредством такой открытой коммуникации мы можем настроиться на природные циклы, на то первичное экстатическое слияние, которое и есть сила творения. Для этого требуется жертва, готовность измениться, покинуть любую точку колеса и двигаться по нему вперед. Но жертва — далеко не обязательно страдание; и жизнь во всех ее аспектах, светлых и темных, прибывающих и убывающих, есть великий дар. И в мире, где непрестанно меняющийся любовный танец Бога и Богини проницает собою все сущее, мы ловим их ритм и открываемся восторгам и тайнам бытия.

Перевод: Алексей Осипов
Стархоук "Спиральный танец"

СЕЛЕНА

Селена — греческая богиня полнолуния. Ее часто изображают в диске полной луны в виде прекрасной крылатой женщины, голову которой украшает золотая корона. Гомер посвящал Селене гимны, так как в то время она была весьма влиятельной богиней. В одной из строк содержится романтическое описание богини: «От ее золотой короны воздух блистает, когда ее лучи превращают ночь в полдень».

Последняя строфа гимна звучит так: «Ее великая орбита полна, когда она прибывает, ярчайший свет появляется в небе. Для смертных она — знак и символ».

Селена является любимой богиней современных ведьм. Почему? Да потому, что в сферу ее влияния входит помощь в том, чтобы вы нашли практические здравые решения своих проблем. Решения появляются быстро, в течение одного-двух дней. Обращаясь к Селене, вы, по сути, получаете помощь, которая не заставляет себя ждать. А теперь, прежде чем кто-то начнет воображать оглушительный грохот, сопровождаемый столбом волшебной пыли, еще минуту внимания...

Селена посылает практические решения проблем незаметно и неожиданным способом. Кроме того (и это самое лучшее), заклинания и молитвы, посвящаемые Селене, приносят результат почти всегда.

Однако если вы недостаточно внимательны, вы можете не заметить магию. Селена нежна и тонка, поэтому внимательно смотрите, что-бы увидеть посылаемую ей практичную и серьезную помощь. Среди символов Селены белые цветы, колокольчик и, конечно, луна.

Элен Дуган "Магия на каждый день недели"