Нюансы антуража
Если в повествование вплетены лапти, квашеная капуста, самовар и птица-тройка, и ежу ясно, что речь идет отнюдь не о Вьетнаме или Индонезии. Если по сюжету кто-то пьет саке, исповедует синтоизм, радуется мацури и гордится Фудзиямой, это точно происходит не в Лапландии. Если чукча в чуме ждет рассвета (вот уже полгода ждет), это явно не лирика Древнего Египта.
Это я к тому, что контекст имеет значение. Причем определяющее. Ведь если Вам вежливо рассказывают, что, согласно надежнейшим историческим источникам, куртуазные рыцари, напялив кимоно, обжирались в чумах квашеной капустой и неслись наперегонки на вершину пирамиды Хеопса знакомиться с Санта-Клаусом, Вы смеетесь, но отчего-то не верите. Вот он, контекст.
Но отчего-то серьезные люди, услышав о стадах свиней в евангельском Израиле, о кукарекании петуха в Иерусалиме, о буре в Генисаретской луже, о монетах с изображением цезаря, о наличии нескольких первосвященников в месте, где может быть только один, совсем не улыбаются. И даже верят этому и на полном серьезе объясняют, каким образом квашеная капуста оказалась на вершине пирамиды поверх выдранной бороды Санты.
Что же их сбивает с толку? Правильно, контекст. Антураж. Особенно обилие арамейских слов и топонимики. Ведь если убрать эту колоритную часть новозаветного дискурса, нынешний Израиль оказался бы последним местом, на которое можно было бы указать как на землю Евангелий. Ибо обычаи, описанные в Евангелиях, являются какими угодно, только не еврейскими, притчи Иисуса адресованы людям явно не уровня пастухов, обилие вина и свинины указывают отнюдь не на кошерность мест, да и география путешествий Христа и апостолов явно не подразумевает, что все происходило в сирийских палестинах. Добавив к этому, что все первоисточники по теме написаны отнюдь не на арамейском, получаем совсем далекий от ближневосточного пейзаж.
Но из песни ведь слова не выкинешь, говорят серьезные люди. Вот если бы кучи семитизмов и еврейских названий городов и весей не было бы, тогда было бы о чем говорить. А так — пустое дело.
Резонно, конечно. Но есть нюанс. Заключающийся в том, что многие так называемые арамейские слова таковыми на поверку вовсе не являются. Более того, некоторые из них были внесены в текст Писания постфактум на основании мнения «вченых мужей» о том, что так оно будет правильнее. То есть, по-русски говоря, куски ближневосточного антуража были попросту сфальсифицированы.
Не верите? Смотрите, как все незатейливо ляпается. Причем с белыми нитками, торчащими из заплатки.
Всем, кто интересуется историей Писания, известно место с названием Акелдама.
Вот, что собирает с бору по сосенке Вики:
«Акелдама́, Земля́ Кро́ви или Земля́ Горше́чника (Поле Крови, Село Крови, Haceldama, Aceldama или Akeldama, современное название Hakl-ed-damm, от арам. חקל דמא — «поле крови» или «село крови»; греч. ̓Ακελδαμᾶχ, Αγρός Αίματος, ο αγρός τοϋ κεραμέος; цсл. Село Скудельниче) — согласно Новому Завету, участок земли в Иерусалиме, купленный для погребения странников на деньги, полученные Иудой Искариотом от первосвященников за предательство Иисуса Христа».
Вот Энциклопедия Архимандрита Никифора:
«Акелдама (Деян.1:19 ) (Сирийское слово, значущее поле или село крови) встречается только в указанной цитате, как название части земли, купленной за 30 сребренников, полученных Иудою за предание Спасителя и возвращенных им снова Иудейским первосвященникам, которые впрочем, считая непозволительным вложить оные в сокровищницу церковную, потому что эта цена крови, купили на них землю горшечника для погребения странников (Мат.27:6 ,8). Отсюда произошло и название оной: Акелдама. Означенное место находилось на ю.-в. долины Гионской, на ю. от Сиона, и называлось первоначально, как сказано выше, землею горшечника, так как доставляло известный род глины, годный для горшечного производства. Акелдама продолжала служить местом погребения до сравнительно новейшего времени. Еще в VII столетии здесь погребались Армянские христиане, жившие в Иерусалиме. В средние века обычно верили, что земля, взятая с этого поля, владела особенным свойством разлагать тела покойников в несколько дней; потому-то в означенное время привозились целые корабли акелдамской земли для кладбищ г.Пизы в Италии. В Акелдаме доселе еще существует каменное, в настоящее время полуразрушенное здание с дугообразною кровлею, глубоко вросшее в землю, но без всякого выхода. По мнению Д. Стэнли, оно в древности служило усыпальницею для погребения странных. Этот памятник древности виден издалека, и, как кажется, частью древней, а частью новой постройки».
Вот «Библейский Словарь» Эрика Нюстрема:
«Акелдама (земля крови), земля горшечника, которую первосвященники купили за 30 сребренников Иуды Искариота (Мф.27:7–8). Под предлогом того, что недозволительно внести эти деньги в сокровищницу храма, так как это была цена крови, они купили на них поле для погребения странников. В Деян.1:18–19 сказано, что Иуда Искариот приобрел землю, потому что она была куплена на его деньги. Согласно преданию, это поле находится на крутом склоне горы Злого Совещания, недалеко от Иерусалима, к югу от него.
Среди множества странных гробниц на южном склоне этой горы, находятся развалины под названием Хакл Дама или эль Фердус с каменными стенами и колоннами, лежащими глубоко в земле, и с кровлями над землей, имеющие 3 или 4 отверстия для опускания покойников. Вероятно, это остатки иудейской могильной постройки. На этом месте построен греческий монастырь св. Онуфрия».
И для полноты картины — Библейская Энциклопедия Брокгауза:
«Акелдама("земля крови"), участок земли, называемый также "землей горшечника". Первосвященники купили А. за те самые 30 сребренников, к-рые Иуда получил за предательство Господа (Мф 27.3-10; Деян 1.19). А. находилась, вероятно, на юге долины Енномовой, юго-вост. Иерусалима, и была предназначена для погребения странников, т.е. чужеземных иудеев, пришедших на поклонение в Иерусалим и умерших там. См. план города на стр. 377».
Казалось бы, все чинно, благородно и названо своими именами. Причем семитскими.
Вот только отчего-то в славянском варианте Евангелия от Матфея никакой Акелдамы нет, а есть Село Скудельниче. И в варианте Лютера 1522 года Акелдамой не пахнет. И даже, что характерно, в греческом первоисточнике стоит Ἀγρὸς Αἵματος и Ἀγρὸν τοῦ Κεραμέως. То есть про горшечника (гончара, если проще) сказано, а ни про какую Акелдаму не сказано. Вот диво-то дивное!
И где же появляется колоритный перевод с непереводимым арамейским (сирийским?) словом. Оказывается, у господ латинян, в Вульгате. То есть в греческом оригинале никакого оставленного непереведенным арамейского слова нет и никакого ближневосточного топонима не присутствует, это медицинский факт. И как же тогда называется латинский «перевод» греческого выражения «земля горшечника» или «земля крови»? На мой взгляд, это подлог. А на Ваш?
Попутно заметим, что Село Скудельниче отнюдь не обязательно должно находиться в израильских землях. Ничего типично еврейского (арабского, арамейского...) в ремесле гончара-горшечника нет. А вот земля из этой новозаветной «Гончарной слободы», согласно преданиям, оказалась на кладбищах Пизы, Парижа и Рима. Не далековато было везти из Палестины?
И если кто-то полагает, что это единичный случай, этот кто-то здорово заблуждается. Творчески переосмысленного перевода в Писании достаточно. Просто время и нежелание копать вглубь делают свое дело. Многое уже не восстановить с точностью, но кое-что еще лежит на поверхности, ибо невозможно скрыть и замазать все.
Вот, к примеру, никак не получается перевести с греческого на официозный название родного города Марии «Магдалины». Ведь в самых древних списках Евангелий нет никакой Магдалы, а есть Магадан. Более того, в параллельном месте у Марка и Магадана никакого нет, а есть Далмануфа. Причем ни одного населенного пункта с близкими параметрами на территории современного Израиля нет, да и названия, прямо скажем, совсем не семитские. Скрепя сердце, порчу текста признает даже «Православная Энциклопедия»:
«По др. теории, это название появилось в результате порчи текста, в к-ром изначально могло стоять достаточно известное название местности или населенного пункта, что подтверждается вариативностью рукописной традиции. Выражение «в пределы Далмануфские» (εἰς τὰ μέρη Ϫαλμανουθά - это «чтение большинства» (в Ватиканском кодексе - Ϫαλμανουνθά, но встречаются и иные варианты: εἰς τὸ ὄρος Ϫαλμουναι (в Вашингтонском кодексе, V в.); εἰς τὰ μέρη Μαϒδαλά (в греч. кодексе Коридети (Грузия), IX в.; в ряде минускулов, в нек-рых сир. и груз. версиях, в гот. переводе); εἰς τὰ μέρη Μαϒεδά (РНБ. Греч. 53, IX в.; в старолат. версиях); εἰς τὰ ὅρια Μελεϒᾶδα (в оригинальном чтении кодекса Безы) и др.; в папирусном фрагменте P45 (III в.) название местности восстанавливается как Μαϒεδἄν (Metzger. 1994. P. 32-33, 83). В параллельном тексте из Мф 15. 39 местность, где произошел спор с фарисеями, также называется «Магадан» (Μαϒαδάν или Μαϒεδάν. В наст. время местность с таким названием неизвестна. Евсевий Кесарийский считал, что упоминаемый евангелистами Матфеем и Марком Μαϒεδάν является селением около Герасы (Euseb. Onomast. 655). Возможно, евангелисты имели в виду Магдалу (иначе называемую Тарихеей), а Μαϒαδάν - это искаженная форма винительного падежа от Μαϒδαλά (ср. варианты Μαϒαδαϒαδ и Μαϒδαλϒαδ в Нав 15. 37 [LXX]). Учитывая отсутствие однозначного решения синоптической проблемы, вопрос о точной идентификации Д. в Евангелии от Марка остается открытым».
То есть то, что сегодня принято считать ближневосточной Магдалой, могло быть Далмануфой, Магаданом или еще чем-нибудь по воле интерпретаторов (или корректоров в сутанах) библейского текста. А могло вообще не быть ни первым, ни вторым, ни третьим. И тема Израиля тут, мягко говоря, не раскрыта.
Как не раскрыта она и в случае со знаменитой иерусалимской купальней Вифезда, которая находилась рядом с Овечьими воротами. Считается, что в этом месте Спаситель исцелил расслабленного (эпизод описан у Иоанна, 5:1-16). А вот, как виделось сие место Евсевию Кесарийскому: «Вифезда — купель в Иерусалиме, она же и Овчая, в древности имевшая пять притворов; и ныне показывается в двух находящихся там бассейнах, из которых один, наполняется ежегодными дождями, другой же имеет чудным образом окрашенную в красный цвет воду, представляя, как говорят, след омывавшихся в нём жертв, отчего и зовется: Овчий, по причине жертв».
Но с современной критической колокольни все видится не так радужно и символично. Вот отрывок из работы Марка Абрамовича «Иисус, еврей из Галилеи»:
«…у Овечьих ворот был рынок по продаже жертвенных животных: он так и назывался «Овечий рынок». Народ здесь действительно толпился, но он ждал не исцеления в водах бассейна, а очереди к левитам, которые отмывали от грязи будущие жертвы, ибо грязное животное нельзя было вести в Храм. Люди в бассейн никогда не погружались, ибо для людей он был нечист! Действительно, в Иерусалимском Храме совершалось множество жертвоприношений. Ежедневно в этом бассейне отмывали от грязи сотни животных. Можно себе представить, какая была в нём вода! Этот бассейн никогда не был купальней.Что же касается легенды о «возмущении вод Ангелом Господним», то это было совсем в другом месте, в юго-западной части города, и связана эта легенда с источником Гихон.Иудейский царь Хизкияху (Езекия), опасаясь вторжения ассирийцев, предпринял ряд шагов по подготовке города к длительной осаде. В числе прочих мер он решил отвести воды источника по подземному туннелю в город. Туннель пробивали с двух сторон. Обе группы рабочих встретились в точке, которую можно определить и в наши дни. Общая длина туннеля 533 метра, и заканчивается он бассейном Шиллоах (знаменитая Силоамская купель). Об этом знаменательном событии упоминается в Библии. Во Второй книге царств написано: «…Он сделал пруд и водовод и провел воду в город». Вода в тоннеле как бы пульсировала — то прибывала, то убывала. В нужное горожанам время она поднималась, как бы облегчая нуждающимся доступ к воде. Люди говорили, что это Ангел Господень поднимает воду.Эти два бассейна расположены в разных концах города и предназначались для разных целей, но ни один из них не служил купальней».
Итак, люди в бассейн у Овечьего рынка никогда не погружались, и служил этот резервуар лишь для омовения жертвенных животных. Убедительное заявление. По крайней мере для ближневосточного Иерусалима. Возможно, евангелист Иоанн в очередной раз все перепутал? Странно: перепутал, а название места дал точное? Да еще и сообщил о большом количестве немощных, лежавших вокруг купальни, где омывали только овец?
Неужели прав Абрамович, настаивающий на выдуманности евангельской Палестины?
Если бездумно напялить текст Евангелия на современные нам ближневосточные реалии, именно такой вывод и напрашивается. А вот если не отождествлять нынешний Иерусалим с одноименным библейским городом, возникают нюансы. И прелюбопытнейшие нюансы, смею заметить.
Причем всё ведь лежит на поверхности, записано в самом тексте, надо только не читать, как фарисеи и книжники, а понимать суть написанного. И не придумывать, что бы такое могло означать Вифезда на мертвом арамейском языке. Потому что никаких древних Евангелий на этом языке не существует и, скорее всего, никогда в природе не существовало! Ведь что такое Вифезда по Писаниям? Правильно, купальня. Причем Иоанн четко отмечает, что это не просто купальня, а место, рядом с которым лежало множество страждущих, ожидавших исцеления. Так какой умный человек и когда решил, что Вифезда является именем собственным, а не нарицательным? Ведь, ежели взять десяток древних рукописей и сравнить их, выяснится, что никаких заглавных букв в них не имеется (раз), текст записан слитно (два), а искомое слово Вифезда транслитерировано самыми разными способами (три). И так как целью ранних распространителей благой вести было не заботиться об орфографии и пунктуации, а именно благовестить, некоторые плохо понятые, неверно записанные или неясные слова изначального текста так и оставались темными для поколений читателей Библии, и лишь гораздо позже, под присмотром авторитетных деятелей церкви, были объяснены тем или иным образом, а написание этих слов унифицировалось. Скорее всего, именно этот путь и прошла Вифезда, которую начали привязывать к местности в те времена, когда началась интерпретация Евангелий и отсылка их к ближневосточному пейзажу.
А ведь смысл слова прозрачен и в греческом, и в латинском языке. Вот только с записью слову не повезло, вот и превратилась греко-римская окунальня-баптистерий βαπτίζω (то есть изначально купальня, место окунания, а затем, в христианстве, и крещальня) в неясную Вифезду. Хотя, казалось бы, Вифезда и βαπτίζω и звучат похоже, и отражают ровно одно и то же понятие (про латинское «баптиста» вообще молчу). А ведь именно рядом с такими «купальнями» и могли лежать немощные, ожидая чуда Божьего. И ничего Иоанн-евангелист не перепутал, все описал совершенно правильно, только баптистерии существовали отнюдь не на земле древнего Израиля, а в Европе. И даже специально строились такие окунальни либо при храмах, либо отдельно от них. Лицезреть прекрасные образцы баптистериев можно во Флоренции, Пуатье, Фрежюсе, Эксе, Риме, Парме и других местах, гораздо более близких к евангельским событиям, чем пустынная Палестина.
Ну да ладно. Ведь не только именами собственными красен евангельский текст. Есть в нем множество нарицательных словечек, которые, по мнению специалистов, с головой выдают арамейского предка написанных на греческом Евангелий. И что же это за словечки, спросим мы. Да вот, ответят специалисты, пожалуйста. Первое, что приходит на ум: слово аминь явно отсылает нас к древним евреям. Или название сокровищницы иудейского храма: корван (Марк 7:11). Или, к примеру, слово рака из речи Спасителя (Матфей 5:22) есть типичный семитизм, оставленный без перевода. Достаточно?
Ну что ж, ну что ж. Для первого захода в козырную масть — достаточно. Типичный, так типичный. Семитизм, так семитизм. Только всегда хочется подробностей, в них же обычно самый сок.
Начнем с аминя. Достаточно часто употребляемого в Писании.
Пляшем от Иоанна, 6:26:
Отвеща им Иисус и рече: аминь, аминь глаголю вам, ищете Мене, не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы и насытистеся.
И еще от Иоанна, 1:51:
И глагола ему: аминь, аминь глаголю вам, отселе узрите небо отверсто и Ангелы Божия восходящыя и нисходящыя над Сына Человеческаго.
Обычно эти отрывки объясняются с этимологической точки зрения следующим образом: «Слово «аминь» (точнее «амен», евр. «истинно, точно, верно») оставлено в греческом без перевода. Обычно евреи произносили это слово в конце молитвы, которую читал кто-то другой, в знак согласия с его словами...» (цитируется по: В.Н. Кузнецова, Евангелие от Иоанна. Комментарий. М., 2010).
А теперь маленький эксперимент. Замените «еврейское» слово амен славянским именно. Что изменится? Именно, именно, говорю вам, ничего ни по смыслу, ни по звучанию не изменится. И почему тогда аминь перевод из еврейского, а не из славянских? Кроме того, неплохо было бы объяснить метаморфозу с переносом ударения. Ведь в латыни, например, ударным является первый слог: Амен, а не второй, как в еврейском амЕн. Из какого языка зачерпнула слово латынь?
Есть и еще одна метаморфоза со словом аминь. Сравните «еврейский» корень с египетским Амон (Амен/Аммон/Амун) и со славянским имя/имени. Так не является ли египетский бог Амон тем самым «богом слова (то есть имени)», о котором говорится в Библии? Кстати, во всех остальных индоевропейских языках мы имеем не имя, а онома, или нома, или наме, или нейм, то есть прочтение наоборот. Вот чудеса-то! А потом умные зализняки рассказывают о любительской лингвистике и абсолютной случайности совпадений.
Семитизм, говорите? Ну-ну.
Идем дальше. Корван (по-гречески - корбонас). Например, у Матфея (27:6):
«Архiерéе же прiéмше срéбреники, рѣ́ша: недостóйно éсть вложи́ти и́хъ въ корвáну, понéже цѣнá крóве éсть».
Или у Марка (7:11):
«вы́ же глагóлете: áще речéтъ человѣ́къ отцý или́ мáтери: корвáнъ, éже éсть дáръ, и́же áще {и́мже бы} пóльзовался еси́ от менé».
Обычно объясняется так:
«Корван (евр. корбан, "принесенное в жертву", "жертвенный дар" (Лев 1:2; Чис 5:15; в Синод. пер. - "жертва")). В греч. текст НЗ это слово перешло из евр. языка. В Мф 27:6 К. обозначает храмовые сокровища (в Синод. пер. - "сокровищница церковная"), к к-рым первосвященники не захотели присовокупить сребренники Иуды, считая их "ценой крови". В Мк 7:11 слово "К." объясняется как "дар Богу". Согл. учению книжников, любой иудей мог заявить, что его собственность становится "жертвенным даром" Богу. Подобное заявление делалось в форме обета. Человек, давший такой обет, снимал с себя всякие обязат-ва впредь помогать другим. То, что его близкие могли бы получить от него, отныне посвящалось Богу. Такое заявление считалось обязывающим, хотя на практике за ним не всегда следовала фактич. передача собственности храму». (Библейская энциклопедия Брокгауза. Ф. Ринекер, Г. Майер. 1994.)
Затрудняясь объяснить, каким образом еврейское слово жертва превратилось в греческие храмовые сокровища, отмечу все же, что в Евангелиях слово употреблено именно в последнем значении, то есть сокровища, а никакая не жертва. Это раз. А вот два нужно развернуть. Так, чтобы задать нелицеприятный вопрос.
А что, слово корбонас существует у нас само по себе, в безвоздушном и бессловесном пространстве? И немецко-славянских карбованцев в мире не существовало? И авторы бесчисленных словарей не знают, из какого корня, имеющего отношение как раз к монетному делу, слова эти произрастают?
Ну ладно, а древнерусское скарб в значении казна этимологи тоже прощелкали? Это тоже древнее арамейское или сирийское слово? Вопросы, конечно, близкие к риторическим, но все же хотелось бы услышать хоть какой-никакой ответ.
И, наконец, пресловутое рака. Достаточно знаменитое слово, благодаря личности произносящего:
«А́зъ же глагóлю вáмъ, я́ко вся́къ гнѣ́ваяйся на брáта своегó всýе пови́ненъ éсть судý: и́же бо áще речéтъ брáту своемý: ракá, пови́ненъ éсть сóнмищу: а и́же речéтъ: урóде, пови́ненъ éсть геéннѣ óгненнѣй».
Переводится и объясняется так: «Рака (Мф. V, 22) (сирийское слово, значащее: пустой, негодный человек) — это бранное слово, по-видимому, было в большом употреблении между иудеями во времена Иисуса Христа и считалось очень оскорбительным. За название ближнего словом рака, полагается большее наказание, чем за один напрасный гнев на него в сердце, потому что здесь гнев не скрывается уже в одном сердце, но вырывается наружу в оскорбительных для имени и чести ближнего словах. Виновный подлежит за это синедриону, т. е. верховному иудейскому судилищу».
Ага-ага, пустой человек. Редиска. «По-видимому, было в большом употреблении». Наука, правда, не в курсе, но есть надежда, что будет. А как же вы, добрые люди, переводите это слово, если только «по-видимому» оно было в употреблении? На основании каких источников вы определили частотность использования? Каким образом вы вычислили, что это сирийское слово, если не можете точно сказать, ни что оно значило, ни какова его природа? Эх...
Да не сирийское это слово! И не пустой человек! А обзываются им до сих пор в половине стран Европы. Правда, на суд сонмища теперь за такое не вызывают, но по мордасам за него схлопотать очень даже можно. Французское racaille (произносится: ракай) — это подонки, шваль, сволочь, английское rascal (с тем же значением), немецкое Rekel (хам, грубиян) и проч. происходят от древнего корня, обозначающего пса, собаку (устаревшее англ. rack, нем. Rekel и т.д.). То есть в Евангелиях речь идет о том, что не стоит называть брата своего псом (или, как бы съязвили латиняне, канальей — от латинского canis). Вот так. И никаких непонятных сирийских слов с неясным значением. Назвал родича собакой, получи общественное порицание от старейшин (сонмище, оно же синедрион).
И вот, никакого ближневосточного контекста уже нет и в помине. А есть привычные средиземноморские пейзажи, которые можно увидеть от Португалии до Турции. И есть слова и названия, привычные для европейца, но не очень понятные семиту. Есть культура виноделия, пронизывающая Евангелия, но чуждая израильской истории. Есть римские и греческие денежные единицы Писания при тотальном отсутствии местных (при том, что чужими деньгами нельзя было наполнять казну Храма!). Есть члены Синедриона с греческими именами (нереальный, с точки зрения иудаизма, факт), знатный член этого самого Синедриона Иосиф Аримафейский, имеющий отчего-то гроб рядом с местом казней (лучше места не нашел?). Есть Симон Киринеянин, идущий в праздничный для евреев день с поля (sic!) и несущий затем крест Христа, есть фарисеи, оказавшиеся в субботу (sic!) в поле и осуждающие Христа и его спутников за то, что они срывали колосья. Есть... да много чего еще интересного, начисто отрицающего ближневосточный контекст Евангелий.
Но если кто-то по-прежнему считает, что Иисус входил через городские ворота в арабскую деревню Наин, пусть продолжает так считать. Куртуазных рыцарей в кимоно ведь еще никто не отменял.
источник
