Люди причудливых Книг
Таилась тень в мерцанье зыбком,
Пьянящих вспыхнувших огней,
Неумолимо надвигаясь,
Всплывали сны прошедших дней,
Встревоженный такой причудой,
Я отгонял их от себя,
Но зыбкий сон меня укутал,
Как будто в саркофаг пленя.
И цепи гор я вдруг увидел,
Сошедший с них сосновый бор,
Лазурью неба упиваясь,
За горизонт летел мой взор,
Туда где в мраке под горою,
В тени скрывается алтарь,
Ручей с прохладною водою,
Бежит всё так же с гор как встарь.
И словно духом бестелесным,
Я проскользну между стволов,
Где аромат пьянящий хвои,
И дым засушенных цветов.
Туда где высечены в камне,
Неведомые письмена,
Что янтарем в ночном тумане,
Сверкают как огнём горя.
Сейчас здесь тихо, дотлевает
С ночИ зажжённый фимиам,
На жертвеннике подношенья
Лежат неведомым богам.
Но ночью в чёрном балахоне,
Вернётся он сюда опять,
И под сияющей луною,
Он руки будет воздевать
Алтарь (отрывок)
Автор: Вигольв Риз
Когда лорд Артур проснулся, был полдень, и солнечные лучи заливали спальню, струясь сквозь кремовый шёлк занавесок.
Он встал и выглянул в окно. Лондон был погружён в лёгкую дымку жары, и крыши домов отливали тёмным серебром.
Внизу, на ослепительно зелёном газоне, порхали дети, как белые бабочки, а на тротуаре теснились прохожие, идущие в парк.
Никогда ещё жизнь не казалась такой чудесной, а всё страшное и дурное таким далёким.
Слуга принёс на подносе чашку горячего шоколаду. Выпив шоколад, он отодвинул бархатную портьеру персикового цвета и вошёл в ванную.
Сверху, через тонкие пластины прозрачного оникса падал мягкий свет, и вода в мраморной ванне искрилась, как лунный камень.
Он поспешно лёг в ванну, и прохладная вода коснулась его шеи и волос, а потом окунул и голову, словно желая смыть какое-то постыдное воспоминание.
Вылезая, он почувствовал, что почти обрёл обычное своё душевное равновесие.
Сиюминутное физическое наслаждение поглотило его, как это часто бывает у тонко чувствующих натур, ибо наши ощущения, как огонь, способны не только истреблять, но и очищать.
После завтрака он прилёг на диван и закурил папиросу.
На каминной доске стояла большая фотография в изящной рамке из старинной парчи – Сибил Мертон, какой он впервые увидел её на балу у леди Ноэл.
Маленькая, изысканная головка чуть наклонена, словно грациозной шее - стебельку трудно удержать бремя ослепительной красоты, губы слегка приоткрыты и кажутся созданными для нежной музыки, и всё очарование чистой девичьей души глядит на мир из мечтательных, удивлённых глаз.
В мягко облегающем платье из крепдешина, с большим веером в форме листа платана, она похожа на одну из тех прелестных статуэток, что находят в оливковых рощах возле Танагры (*), – в её позе, в повороте головы есть истинно греческая грация.
И в то же время её нельзя назвать миниатюрной. Её отличает совершенство пропорций – большая редкость в наше время, когда женщины в основном либо крупнее, чем положено природой, либо ничтожно мелки.
Теперь, глядя на неё, лорд Артур ощутил безмерную жалость – горький плод любви.
Жениться, когда над ним нависает зловещая тень убийства, было бы предательством сродни поцелую Иуды, коварством, какое не снилось даже Борджиа (**).
Что за счастье уготовано им, когда в любую минуту он может быть призван выполнить ужасное пророчество, написанное на ладони? Что за жизнь ждёт их, пока судьба таит в себе кровавое обещанье?
Во что бы то ни стало свадьбу надо отложить. Тут он будет твёрд.
Он страстно любил эту девушку; одно прикосновение её пальцев, когда они сидели рядом, наполняло его чрезвычайным волнением и неземной радостью, и всё же он ясно понимал, в чём состоит его долг, сознавая, что не имеет права жениться, пока не совершит убийство.
Сделав то, что надлежит, он поведёт Сибил Мертон к алтарю и без страха вверит ей свою жизнь.
Тогда он сможет обнять её, твёрдо зная, что никогда ей не придётся краснеть за него и склонять голову от стыда. Но прежде надо выполнить требование судьбы – и чем скорее, тем лучше для них обоих.
Многие в его положении предпочли бы сладкий самообман сознанию жестокой необходимости, но лорд Артур был слишком честен, чтобы ставить удовольствие выше долга. Его любовь – не просто страсть: Сибил олицетворяла для него всё, что есть лучшего и благороднейшего.
На мгновение то, что ему предстояло, показалось немыслимым, отвратительным, но это чувство скоро прошло.
Сердце подсказало ему, что это будет не грех, а жертва; разум напомнил, что другого пути нет.
Перед ним выбор: жить для себя или для других, и как ни ужасна возложенная на него задача, он не позволит эгоизму возобладать над любовью.
Рано или поздно каждому из нас приходится решать то же самое, отвечать на тот же вопрос.
С лордом Артуром это случилось рано, пока он был ещё молод и не заражён цинизмом и расчётливостью зрелых лет, пока его сердце не разъело модное ныне суетное себялюбие, и он принял решение не колеблясь.
К тому же – и в этом его счастье – он не был мечтателем и праздным дилетантом.
В противном случае он долго сомневался бы, как Гамлет, и нерешительность затуманила бы цель.
Нет, лорд Артур был человеком практичным. Для него жить – значило действовать, скорее чем размышлять. Он был наделён редчайшим из качеств – здравым смыслом.
Безумные, путаные ночные переживания теперь совершенно улетучились, и ему даже стыдно было вспоминать, как он слепо бродил по городу, как метался в неистовом волнении.
Сама искренность его страданий, казалось, лишала их реальности. Теперь ему было непонятно, как он мог вести себя столь глупо – роптать на то, что неотвратимо!
Сейчас его беспокоил только один вопрос: кого убить, – ибо он понимал, что для убийства, как для языческого обряда, нужен не только жрец, но и жертва.
Не будучи гением, он не имел врагов и был к тому же убеждён, что теперь не время для сведения личных счётов; миссия, вверенная ему, слишком серьёзна и ответственна.
Он набросал на листке бумаги список своих знакомых и родственников и, тщательно всё обдумав, остановился на леди Клементине Бичем – милейшей старушке, которая жила на Керзон - стрит и доводилась ему троюродной сестрой по материнской линии.
Он с детства очень любил леди Клем, как все её звали, а кроме того – поскольку сам он был весьма богат, ибо, достигнув совершеннолетия, унаследовал всё состояние лорда Рэгби, – смерть старушки не могла представлять для него низменного корыстного интереса.
Чем больше он думал, тем яснее ему становилось, что леди Клем – идеальный выбор. Понимая, что всякое промедление будет несправедливо по отношению к Сибил, он решил сейчас же заняться приготовлениями.
Для начала надо было расплатиться с хиромантом.
Он сел за небольшой письменный стол в стиле «шератон» (***), что стоял у окна, и выписал чек достоинством в 105 фунтов стерлингов на имя м-ра Септимуса Поджерса.
Запечатав конверт, он велел слуге отнести его на Уэст - Мун - стрит. Затем он распорядился, чтобы приготовили экипаж, и быстро оделся.
Выходя из комнаты, он ещё раз взглянул на фотографию Сибил Мертон и мысленно поклялся, что – как бы ни повернулась судьба – Сибил никогда не узнает, на что он пошёл ради неё; это самопожертвование навсегда останется тайной, хранимой в его сердце.
из рассказа Оскара Уайльда - «Преступление лорда Артура Сэвила»
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) она похожа на одну из тех прелестных статуэток, что находят в оливковых рощах возле Танагры - Древнегреческие терракотовые статуэтки. Найденные в большом количестве в погребениях около города Танагры в Беотии (Греция), а также в других местах.
(**) коварством, какое не снилось даже Борджиа - Борджиа (Борджа) — испано - итальянский дворянский род. Фамильный герб — красный бык. Род Борджиа часто изображается в культуре как символ коррупции, интриг и разврата. Однако современные исследования показывают, что многие обвинения в адрес семьи были преувеличены. О жизни рода Борджиа сняты фильмы, телесериалы, поставлены театральные пьесы.
(***) Он сел за небольшой письменный стол в стиле «шератон» - Стиль Шератон — это неоклассический английский мебельный стиль, придуманный английским мастером Томасом Шератоном (1751 – 1806). Основные характеристики стиля:
Лёгкие прямолинейные формы. Ножки комодов и столов имеют конусообразную форму, а сама мебель — слегка закруглённые контуры;
Использование экзотического красного дерева или атласного дерева;
Поверхность мебели обрабатывается различными декоративными техниками, например, инкрустацией, рельефами, шпонирование;
Кресла и диваны имеют спинки из узких пересекающихся реек, а ножки — из точёных элементов.
