Такие девушки как Звёзды .. такие Звёзды .. как Она (©️)

Наплывает сияя,
Изголовье моё леденит...
В благоухание сливы
Из мрака ночного дождя
Кажется, звёзды восходят.

                        Наплывает сияя (Танка)
                     Поэт: Фудзивара - но Тэйка

Зажми в ладони лист осиновый,
Скажи волшебные слова,
И вспыхнет небо светло - синее
И золотистая трава.

Ступай босая и незрячая,
Угадывая первый шаг.
Всё нелюбимое - оплачено,
А всё любимое - за так.

(Вика Ветрова)

- А как ты видишь, Джаел, что  у этой девочки сложится, а у той нет?

Я разговариваю со старой цыганкой Джаел о женских судьбах, об удачной доле или наоборот.

- Золотая Пыль, - отвечает она.
- Что за пыль? Это что-то мистическое или оберег какой?  - не понимаю я.
- Приходи вечером в цирк к нам, будет много детей. Сиди и смотри. Не разглядывай,  как одеты или,  что говорят.  Смотри в лица,  смотри в глаза,  смотри на руки. Дождись,  пока первое детское возбуждение стихнет, когда будет третий номер с факелами и огнём, и смотри.

Вечером я пришла в шапито пораньше, чтобы занять место, с которого мне будет видно как можно больше детей. Народу набралось много. В провинциальном городке приезд цирка всегда событие. Все семьи с детьми спешат за новыми впечатлениями. Детвора бегала по проходам, смеялась, толкалась, кричала. Наконец, началось представление.

Действительно, пару номеров маленькая публика была неугомонна. Но вот свет погас, и на арену вышли артисты с факелами и огненными шарами. Стало тихо. Всполохи огня озаряли то одни лица, то другие. Я внимательно следила за детьми. Всё действо длилось минут 10. Зажёгся свет. Я снова посмотрела в зал. На некоторых девичьих лицах я видела не прошедшее ещё впечатление очарованности увиденным,  на других -  испуг. Пожалуй, в той или иной степени можно сказать, что все выражения лиц у девочек делились на два – восторг и радость, и на испуг и напряжение. Был, правда, и переходный вариант. Выражение восторга, радости и сопричастности волшебству перетекало в выражение сомнения, упрямства или даже злости. И как бы говорило: фигня это всё! Я не дура в такое поверить! Я уже большая!

В антракте я зашла к Джаел в гримерку. Она пила чай, макая в него сухарь.

- Завтра ещё раз приходи и сама третий номер погляди, а как свет зажжётся, достань зеркало и посмотри на себя.

Я пришла. Посмотрела. Достала зеркало и заглянула в него.  Напряжённое, растерянное лицо. Я снова пошла к Джаел.

По дороге  я вспомнила, как в детстве  любила фильмы, где главные героини девочки, которые как бы сами по себе. Я всегда чувствовала, что в них есть какой-то «ингредиент» , который позволяет им выдерживать недовольство, а то и злорадство окружения, непонимание даже близких людей, позволяло преодолевать трудности и жить долгое время в лишениях.

Уже в начале фильма было понятно, что они победят. Победят, в смысле выстоят.  Также уже в детстве я знала, что во мне этого ингредиента нет. Может, это и есть ЗОЛОТАЯ ПЫЛЬ, о которой говорит Джаел?

- Наверное, что-то со мной не то, - с досадой  сказала я ей. – У меня такое же лицо, как у многих вчерашних девочек. – Расскажи мне про Золотую Пыль.
- Что ты увидела вчера? – спросила Джаел.
- Я увидела, что кто-то из детей очень вовлечён в действо, как будто оказался там, как участник, а кого-то это пугало и напрягало.
- Но ведь там не было ничего страшного, - продолжала спрашивать цыганка, что так, как ты говоришь, напрягало этих девочек?

Я задумалась. Действительно, номер с факелами был красивый, яркий , немного загадочный, но ничего страшного в нём не было. Даже музыка была чарующая, не агрессивная. И тут я вспомнила, что в юности фильмы про девочек и девушек «самих по себе» меня стали раздражать. «Ассоль» вызывала у меня желание «дожать» до реальности, чтобы она очнулась от фантазий, и я уже понимала жителей деревни, которые её доставали и смеялись над ней. Тогда я считала, что просто я выросла и стала честнее смотреть на жизнь. На самом же деле, как я сейчас начала осознавать, такие героини давили на мою пропажу. Мне так стыдно и больно было ощущать эту ноющую дыру, что я не Ассоль.

- Каждая рождённая девочка – Чудо мира, - спокойно сказала цыганка, пришивая к своему костюму какое-то замысловатое рукоделье. – Сам мир – Чудо. Разве мы можем понять, как он живёт, рождает, умирает и снова рождает? Почему муравей, почему лев, почему трава, почему море?  Девочка всё это знает сразу, что именно муравей, именно трава, именно лев, именно море.  Без языка. От Чуда рождается Чудо. И в этом малом чуде, как в капле воды весь океан. Зачем капле узнавать океан, она состоит из него. Это ведь так просто! Я вижу вокруг таких девочек Золотую Пыль. Пока Пыль есть, она всё видит, знает и слышит. Она вплетена в мир. Ее невозможно обмануть. Это больше, чем твоя многоумная голова, - сказала она и залилась звонким  смехом.

Я злилась.

- Ну и кто спёр эту Пыль? – не скрывая уже раздражения, прошипела я.
- Да разве есть такая сила, чтобы спереть твою Пыль? – не переставая смеяться, ответила Джаел. – Сама отказалась. Что-то тебя соблазнило. Променяла своё сокровище на цветной фантик. Так бывает, что не все девочки понимают, чем владеют. Думала, обретешь что-то получше.   А потом всю жизнь себе доказываешь, что не продешевила. Теперь только жить да завидовать тем, кто Сокровище сохранил.

Что-то сжалось у меня в груди, и я вдруг  зарыдала.  Почти завыла.

Джаел спокойно сидела на старом плюшевом диване и также спокойно продолжала шить. Она не кинулась меня утешать, и не отстранилась в назидании. Просто продолжала шить.

- Тошно как-то мне, - тихо проговорила я.
- Я понимаю, обокрасть себя на всю жизнь, сочувствую тебе, - цыганка посмотрела на меня просто и так тепло, как будто обняла.

Теперь я  тихо плакала. Принять, что столько лет я казалась   самой  себе,  было невыносимо тяжело.

Вернувшись домой, я достала с антресолей свой детский альбом. Я ненавидела свои детские фотографии. Я виделась  себе на них какой-то ущербной или нелепой. И стрижка, и платье, и выражение лица – всё вызывало во мне отвращение.

Я открыла альбом. С первой фотографии на меня смотрела кроха годовалого возраста с большим пупсом в обнимку. Огромные заплаканные глаза, растерянность и беззащитность. Потом второе фото, уже постарше и уже какая-то выученность и правильность осанки, лица и взгляда. Скучное заурядное фото. Потом третье, четвёртое, ясли, садики, зоопарк, качели.

И вот я четырёх лет, сижу на даче в майке и трусах на «козлике», такой качалке из согнутых прутьев и деревяшки посередине. И в этот момент я перестала себя оценивать, говорилка стандарта заткнулась во мне, и воцарилась тишина. Прошла минута, другая, ещё… Эту фотографию я считала одной из самых нелепых, стеснялась её и не показывала друзьям. И вдруг…ПЫЛЬ! Я увидела вокруг этой девочки прямо на фотографии ЗОЛОТУЮ ПЫЛЬ!

Я захлебнулась от чувств. Поднесла снимок поближе, потом отвела подальше. ПЫЛЬ! Вокруг этой девочки ЗОЛОТАЯ ПЫЛЬ.

И фотография начала меняться на моих глазах. На меня смотрело лицо, сквозь которое я видела Птицу, Траву, Муравья, Море и Небо. «Господи, это же чудо какое!, - восклицала я. Бескрайняя нежность к этой девочке. Удивление. Долгое разглядывание. Узнавание. Слёзы.

Восторг и благоговение не прошли и на другой день. Я едва дождалась вечера и побежала к Джаел. Та, едва взглянув на меня, расплылась в улыбке и обняла меня, прижав крепко и долго к себе.

Говорить ничего было не нужно.

Потом я в который раз пошла смотреть представление. И впервые узнала, что такое быть включённой в происходящее. Улыбка не сходила с моего лица. Я вспоминала Ассоль, Дикую собаку Динго, Валентину ( Глеба Панфилова), фотографиями которой был увешан весь мой детский квартирный мир, и поняла, что между мной и ими нет больше никакой разницы.

Оказалось, что даже не нужно времени, чтобы это счастье усвоить или переварить. Оно не исчезло не на завтра, ни через неделю, ни через год. Оно вернулось как законность. Я назвала это УНИКАЛЬНОСТЬЮ. Вернуть себе свою УНИКАЛЬНОСТЬ.

Цирк пробыл в нашем городке ещё несколько дней. Я пришла проститься с Джаел. Она протянула мне какую-то вещицу и сказала: это тебе от меня. Это была шёлковая блузка с замысловатым рукоделием на груди. – Боже, какой чудо!, - воскликнула я. Рукоделие оказалось вышивкой Райской птицы. – Ты уже все знала? – с притворным осуждением закивала я головой. -  А ты думала, я шарлатанка что ли? Всю правду расскажу, позолоти ручку, - и Джаел снова рассмеялась.  Мы обнялись.

- Я принесла яблоки и мёд для Яшки. Пойду угощу, - сказала, подмигнув, я.
- Оно, конечно, угости. Теперь не зашибёт, - также подмигнув мне в ответ, хихикнула  Джаел.

Яшка был медведем, который с группой цыган подвязался в цирке с номером про табор, то есть ходил на задних лапах и изображал танцевание. Нрав у него был непредсказуемый, как говорится от любви до ненависти даже не шаг, а пол секунды. Меня раньше он не привечал. И даже мои дары в виде пива  ко мне его не располагали. Ближе метра я к нему не подходила. Теперь я знала, что и яблоко возьмёт. Я не ошиблась.

Машины отъезжали, шатёр был убран, медведь ворчливо заходил в фургон. Одного цыгана не досчитались, говорят «подвлюбился» в местную начальницу. А та ему ответила взаимностью. Цыгане за любовь. Никто его искать не стал.

Я долго смотрела в след отъезжающей веренице фургонов и газелей. И впервые никакой печали при расставании, которая раньше заливала меня по макушку, не случилось. Жаркий июль, солнце в зените и в его лучах витала, переливаясь и щекоча мои ноздри ЗОЛОТАЯ ПЫЛЬ.

                                                                                                                                                                                                    Золотая пыль
                                                                                                                                                                                            Автор: Надин Ревозян