Друзья, скажите, это нормально задавать вопросы про государственное финансирование проектов вот такому мальчику, что указан ниже ?
Вот говорят, там обижаются. А что мне думать ? Как мне относится ? Вот пример. Серьёзные люди подходят и спрашивают у девочки пяти лет Девочка, как ты считаешь, надо ли отправлять женщину 86 лет на чемпионат Европы по футболу в составе национальной сборной ? И что теперь такое считается серьёзным социологическим исследованием общественного мнения с далеко идущими последствиями? Или очередной попыткой дезорганизовать работу Форума ? Каждый день уже сон не имеющий легитимности. Раньше раз в неделю, теперь каждый день скандалы. Видимо просто хотят чтобы Форум не работал в том солидном формате, в котором он работал.
Для распития напитков, Убивающих талант, Двум уч`ным аспирантам Нужен третий аспирант.
Мы друг другу не жалеем Наливать полней, И в борьбе с зелёным змеем - Побеждает змей. Пить ученым просто стыдно, Мы бросали и не раз, Мы и сами против пьянства, Но и пьянство против нас.
Мы друг другу не жалеем Наливать полней, И в борьбе с зелёным змеем - Побеждает змей.
музыка-Никита Богословский, слова-Михаил Танич Песенка про зелёного змея (Отрывок)
при съёмках данного традиционно никто не пострадал. Особливо пять человек.
Сумеют ли власти гарантировать эту , как её... стабильность, понимаешь?
В мире природы нет беспорядка; Жизнь протекает здесь чинно и гладко. Лишь человек с беспокойной душою Хаос привносит в Божьи устои.
Если бы нам научиться как птицам, Слышать движение ветра на лицах, Слышать дыхание солнца и ночи, Мы бы держали открытыми очи...
Столько чудес вокруг нас происходит! Всё незамеченным мимо проходит; Знает, как жить, о себе несомненно Всякая тварь в этом мире нетленном.
Жизнь проследим небольшого цветка: Как же прекрасна она и легка!: Миг прорастанья, миг увяданья - Какое ж послушное это создание!
А с человеком всё по-другому: Он неподвластен плану иному, Чем познавать, ошибаться, любить, И уж другим ему явно не быть!
ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА Автор: Алена Климук
Неторопливо греет чукотское солнце, у самой воды возятся несколько чукчат, всё, как на подбор, в одинаковых крохотных кухлянках, где-то тюкают топоры. На земле оленеводов и охотников царит мир.
Мы толкуем о ходе рыбы, о "копытке" в одном из дальних стад. Конечно, нам хочется поскорее посмотреть на Мишкиного ботаника, но мы не выдаём своего нетерпения.
- А вас тут девушка одна ждала, - говорит дядя Костя,- Улетела сегодня. - Как улетела? - дуэтом спрашиваем мы. - Так, улетела. Вертолёт тут был из ледовой разведки. Уговорила. Они сначала на Шмидта зайдут, потом к вам...
- Улетела, - кивают нам знакомые чукчи. - Сегодня улетела, - попыхивает трубочкой старина Пыныч.
- Улетела, улетела, - гомонят на берегу ребятишки в кухлянках.
Наверное, вид у нас здорово обескураженный, потому что каждая морщинка на лице дяди Кости начинает выражать участливое сожаление. Прохладный ветер с моря гоняет папиросные дымки.
Эта история начинает меня злить. Мы мрачно бредём на почту, потом в магазин. По дороге приходится раскланиваться направо и налево. Ребятишки бесхитростно повторяют нам историю про вертолёт, девушку и пилотов. Делать нечего, надо плыть обратно.
Двигатель угрожающе пропускает такты. На всякий случай держимся поближе к берегу. Светлые волны хлещут камни по щекам.
- Чёрт бы побрал эту девицу! Наверняка какой-нибудь крокодил в юбке. Почему?
- Красивых в экспедицию не загонишь. Есть такой объективный закон природы. А если попадет, так и в тундру с пудрой. Видал. Знаю.
Мы упражняемся в шутках насчет любви с первого взгляда. Видимо, живности в Чукотском море не нравятся наши речи: нерп нет, чаек тоже. Ветер резвится не на шутку. Страшновато. Как-то там Мишка? По вечерам о товарищах думаешь чаще и теплее.
За проливом Лонга светлеет небо, значит, там льды.
В самом устье Ионивеем мотор заглох. Стемнело, и, выгребая, мы немного ошиблись и наскочили на мель. Пару раз вельбот стукнуло днищем, несколько ведер воды заплеснуло в лодку. Мы вымокли и разозлились. Пока мы гребли вверх к палатке, стало и вовсе темно.
У палатки горит костёр. Возле костра двое. У меня легчает на сердце значит. Мишка вернулся. Пришёл наш шалопутный Борода точно в срок. Не поломал ноги на кочках, в мерзлотных трещинах у озёр, не случился у него приступ аппендицита, не встретились медведи с мрачным юмором - пришёл Мишка. Теперь нам наплевать, кто там второй, пусть даже крокодил в юбке.
Идём усталые, мокрые и злые. Палатка и кусок тундры возле неё давно уже считаются нашим домом. Лёха бормочет поговорку о татарине. Но через минуту мы уже забываем о поговорках и вообще о многом забываем.
Вид у Мишки обычный. Рыжая борода лезет в вырез кухлянки, голова поросла свинячьим ворсом. Нос картошкой, лицо чуть опухло от морских и тундровых ветров.
Но рядом с Мишкой сидит и смотрит нам навстречу чудо природы.
У этого чуда кругловатое лицо, пикантно вздернутый носик, и ещё у чуда есть глаза... Бывают голубые глаза-озёра, бывают тёмные глаза-колодцы, бывают глаза-пропасти. У данного чуда природы совершенно определенно глаза-пропасти. Вероятно, мы с Лёхой немного ошалели. Мы машинально проделываем традиционный ритуал знакомства.
- Вы же, наверное, есть хотите? - заторопилась она. - Я тут не теряла времени даром. Знаменитый черепаховый суп из свиной тушенки.
- Да нет... Мы недавно обедали... Но вообще-то можно, - смущенно врёт Лёха.
Я не узнаю своих парней. А чудо природы, которое зовут Люсей, как будто ничего не замечает.
Берег принцессы Люськи (Отрывок) Автор: Олег Куваев
Ах Анна Каренина что вы наделали? зачем расписание поезда "сделали?" вот вы стоите на рельсах упрямая! женщина умная вроде не пьяная! ах! Анна Каренина чувствами полная! без вас паровоз! это лодка бесполая! куда вы нес`тесь ? куда вы бросаетесь!? стоит машинист и тихонько ругается!
Автор: Владимир Никулин (Отрывок)
Престижный институт, новые знакомства, клубы, бары, студенческие вечеринки… Круговорот молодости закрутил Юлию настолько, что остановиться уже не представлялось возможным. Быть может, позже, не сейчас девушка задумается о планах на далекое будущее. Когда-нибудь она откажется как минимум от двух постоянных бойфрендов, оставив себе, без сомнений, самого лучшего, надежного, заботливого, честного… Как ни странно, Юлия тянулась к честности. Будучи сама первоклассной лгуньей, она видела ложь в других, распознавала её всего с нескольких слов собеседника. Пугало ли её это? Нет, отнюдь. Девушке была неинтересна «начинка», важным лишь было отношение человека к ней самой. Открытое восхищение ею было лучше правды. Тем более, зачем нужна откровенность человека, с которым проведешь не более одной ночи?
Руслан появился нежданно-негаданно. Ах, нет, снова ложь… Юлии минуло двадцать пять, и пришла усталость. Усталость от клубов, десятка поклонников, лицемерных подруг. А ещё наступило осознание, что пора… Пора создавать семью, планировать ребёнка, а самое важное: пришло время уже примерить фантастически красивое белоснежное платье невесты. Величественная церемония бракосочетания манила девушку гораздо больше, чем наречённый женихом мужчина.
Руслан был идеальным по её мнению, по мнению её друзей и близких тоже, которые хотя и были в большинстве своём лживыми, но от этого массовость их не теряла важности для Юлии. Разница в возрасте в десять лет добавляла Руслану серьёзности, чувства твёрдой земли под ногами. Для Юлии же — надежность, защиту, пафос от того, что у мужа свой успешный бизнес. Кроме того, Руслан стал первым человеком, который не врал, а в ней видел искренность. Искренность, которой на самом деле не существовало.
Юлия приложила все усилия, чтобы на собственной свадьбе осуществить все свои самые сокровенные детские мечты. Невеста превзошла себя, украсив огромный зал цветами, заказав живую музыку, умудрившись пригласить на сие торжество даже своих врагов. Дабы завидовали. Чтобы закрыли свои лживые рты, шушукаясь по всем углам о том, какая же Юлечка непорядочная, лживая и меркантильная. Пусть теперь увидят насколько доброе у неё сердце, какая же она щедрая, а ещё потрясающе красивая невеста в дизайнерском платье, сшитом специально для неё.......... Пусть никто не заметит, с каким пренебрежением она поглядывала на супруга, когда он некрасиво улыбался перед вспышками фотоаппаратов. Важен лишь этот лоск, эта неопровержимая зависть, читающаяся в глазах большинства гостей. Они выйдут из этого зала и скажут: «Юлька — счастливая!»
Крошка Цахес по прозванию Циннобер * – Альраун **, паучьи ножки, злобный взгляд. Я смотрю из клетки своих ребёр, Словно зверь, попавший в зоосад. Я не знаю, для чего я нужен В этом мире, где царит обман. То смеются надо мною дружно, То с восторгом восклицают: Ах, талант! Этот герр Циннобер несомненно Умница! Изящен, деловит! Только кровь мне выжигает вены, Только страшно голова болит.
Крошка Цахес (Избранное) Автор: Владимир Лавров
* Крошка Цахес по прозванию Циннобер - Циннобер (нем. Zinnober) означает "киноварь" (1) или огненной - красный. (1) киноварь - Ярко красная минеральная краска, природная или получаемая при соединении серы и ртути (сернистая ртуть), или реже сурьмяная ртуть, К. В природе встречаются их смеси. ** Альраун -В средневековом фольклоре европейских народов духи низшего порядка, крохотные существа, обитающие в корнях мандрагоры, очертания которых напоминают собой человеческие фигурки.
Их архива
Так вот, что я заметил. Что из всех известных мне произведений Пушкина, в которых он описывал истории из современной ему жизни поданных Российской Империи, только в повести "Гробовщик" события разворачиваются в Москве и соответственно персонажами данных событий являются москвичи. И действительно, во всех остальных четырёх повестях история происходит в провинции. "Евгений Онегин" и "Медный всадник" повествуют нам о Санкт - Петербурге. "Дубровский" и "Граф Нулин" снова провинция. "Домик в Коломне" с которого начинается мой рассказ, это уже ближе, но всё ровно Коломна это всего лишь один из городов московской губернии, да ещё и находящийся на дальних подступах. Опять же, даже если мы рассмотрим такие произведения, как «Уединённый домик на Васильевском» - фантастическая повесть Владимира Титова, сюжет которой Титов услышал в светском салоне от Александра Сергеевича, после чего записал и литературно обработал, а после получил благословение Пушкина на её издание от своего имени, то и там речь идёт снова о Петербурге, ну а роман "Мёртвые души" Гоголя, сюжет которого по мнению литературных критиков Аннинского и Лотмана, также был подарен Пушкиным, снова возвращает нас к большой глубинной России, но не как не к второй столице - /Дмитрий Леночкин/
Итак, уважаемые друзья, из приведённого мною вчера списка видно, что моё вчерашнее сознание не включило в данный перечень повесть А. С. Пушкина "Пиковая дама". Хотя при составлении списка, я тщательно старался всё вспомнить. Однако, мы сейчас видим, что даже не очень известный "Граф Нулин" удостоился моего внимания, что Дмитрий Леночкин приплёл даже Владимира Титова с его пушкинским домиком. А хорошо известная "Пиковая Дама" напрочь выпала из поля сознания. Видимо не захотела Плутовка фигурировать в одном контексте с Гробовщиком. А какие могут быть ещё объяснения такой странной забывчивости?
Прощальный взгляд или ... а можно ли вернуть Брата ?
Не обращайте внимание на кассовый аппарат ))
Я родился. Был настолько смелым, в зимний вечер, на исходе дня. С неба порошок струился белый, мне казалось, прямо на меня.
Звёзды жались за окном друг к дружке, сохранить вселенское тепло. Я лежал на маминой подушке, думал, что мне очень повезло
видеть это сказочное чудо - ночь большую, мамины глаза. Я теперь всегда рождаться буду, чтобы вам о многом рассказать.
Я родился. В папиных ладонях поместился сразу, так уж мал. Я им сын и я не посторонний, я родной - им криком доказал.
Я родился (Отрывок) Автор: Евгения Свешникова
- Вы полагаете, что это эпоха Балабанова, Зиновий Ефимович ? - И полагать нечего.
....когда, бросив прощальный взгляд на только-только позолоченный новенький крест, который крепили на арматурный скелет будущего купола двое работяг из ближнего ЛТП, приданные храму эксперимента ради, для проверки распространенного убеждения, будто вылечить от пьянства невозможно, зато отмолить получается запросто, я отвернулся, поставил стоймя воротник и зашагал прочь, деньги за пазухой мне пришлось придерживать рукой. Как рудная масса стрелку компаса или подземные воды лозу, их тяжесть отклоняла меня в сторону кабака. Но опыт кое-какой я уже накопил, и он подсказывал, что в определённые моменты на вещи лучше смотреть трезво.
Нынешний явно был из таких. Снова пристроиться к кормушке в обозримом будущем мне скорее всего не светило. Прогрессирующая мизантропия и навязчивая, в последние месяцы, тяга к отъединению свели фактически на нет и круг моих знакомств, и список занятий, к каким я мог бы еще себя принудить. Поэтому размещать капитал сейчас нужно было осторожно и безошибочно. В тот же день я прикупил в спортивном магазине «Олимп» пару надежных туристских башмаков. Дальше к ним добавились: сто пачек «Беломора» и еще, на крайний случай, несколько брикетов шестикопеечной подплесневелой от древности махры; по десять кило вермишели, гречки и риса; пластмассовые бутыли с растительным маслом и большой пакет сахарного песка; какое-то количество соли, спичек, чая «Бодрость», мыла и приправ — всех подряд; наконец, три картонных ящика стеклянных банок с кашами, сдобренными тушенкой.
Затоваривался я большей частью втридорога на Тишинском рынке, ну и чем мог — в магазинах (но тут по прилавкам обыкновенно гулял ветер); и старался не слишком удаляться от перекрёстка, где на левой, если смотреть от рынка, стороне, в первом этаже девятиэтажной хрущевской башни — номер, кажется, тридцать семь по Большому Тишинскому переулку — располагалась однокомнатная квартира моего хорошего приятеля, весьма ко времени предоставленная мне в пользование по меньшей мере на полгода: до будущей весны, а то и до начала лета.
Продукты, способные портиться, в рассмотрение не принимались: холодильный агрегат «Север» пятьдесят девятого года выпуска (дата стояла на крышке морозилки) не внушал никакого доверия. Я делал заготовки лихорадочно и почти вдохновенно, словно спешил навстречу чему-то, чего добивался давно и напряжённо, а не на дно залегал: на сей раз по-настоящему глубоко, чтобы только наблюдать отныне, с позиции моллюска, сумеет ли куда-нибудь вынести меня поток существования, ни моей и ничьей воле больше не подчиненный.
Внутриклассовое единство и внутриклассовые противоречия
Ты смотришь вниз, Туда, где пятница. Из понедельника. Глаза твои печальные Соскальзывают с плоскости Кристальной монитора В лес пальцев на Клавиатуре, Волнуемый дуновеньем Мыслей Утренних О счастье. Но на экране появляются Слова скорби или что-то по работе. Буквы складываются в плачи. И размышления о свободе Эфемерны.
Офисная поэма (Отрывок) Автор: Виктор Цененко
Он был не то, чтобы уж очень деловой, но в общем знал всё что нужно.
Коля Сабуров сделает. – говорили про него.
Женщины всегда были от него в восторге. А вот мужчины нет. Точнее, начальники тоже, вроде, иногда балдели. Ну, ещё бы: знает, компьютер и факс, машину водит, за границей был много раз, английский, немецкий, и главное - по внешторгу всё-всё что нужно. И всё сразу осваивает, торопится изучить. Идеальный сотрудник. А главное: очень уважает начальство.
Даже более того.
Вот за это «более того» Колю не любили многие. Не любили без особых объяснений.
- Да он гнутый больше некуда. – тихо говорили служившие в армии мужики. - Лижет глубже чем нужно. – бурчали другие. - Сволочь карьерная, Молчалин. – говорил в отсутствие женщин и начальства интеллигентный экономист.
Сабуров и правда считался тихой, тайной сволочью. Он подсиживал и наушничал так, что можно было только догадаться. Но и по форме и по большей части на деле он всё же был асом. Говорят, начальники за ним были много лучше чем за каменной стеной. Ведь Коля всё за них делал. Красильников, который пришёл в отдел из парткома, вообще ничего не умел и не собирался учиться, так что Сабуров для него стал той самой золотой жилой.
Заботкин, который долго работал в Америке, делал всё сам, но Сабурова ценил, хотя как и все нормальные мужики не любил за лизоблюдство и другие скрытые пакости. Но и он даже за глаза не говорил о нём плохого.
- Хоть один человек умеет всё. – говорил он и отводил глаза в сторону. Впрочем, по душам он с Колей, похоже, не общался никогда.
Потом зарплату стали задерживать всё больше, а никаких премий не было, да и выходные посреди недели объявляли всё чаще. Завод сильно буксовал, пошли разговоры о банкротстве.
Люди стали уходить кто куда: больше в таможню да частные фирмы, кто-то – в областную администрацию. Вот туда ушёл и Красильников, через месяц перетянул Сабурова. То есть тот на новом месте пахал и за себя и за него.
- А что, вроде без Коли работаем нормально, даже спокойнее, – говорили все, – только вспоминаем, что был такой дока на все руки. - Да уж лучше так, никто не подслушивает, что ты говоришь. – судили между собой мужики: Нам подлиз больше не надо.
Женщины же всё вздыхали и подолгу обсуждали Колины достоинства. Где-то год вспоминали, даже чуть плакали как все женщины.
Плохой, хороший офис (Отрывок) Автор: юрий прозоров
Слышу, поет Америка, разные песни я слышу: Поют рабочие, каждый свою песню, сильную и зазывную. Плотник — свою, измеряя брус или балку, Каменщик — свою, готовя утром рабочее место или покидая его ввечеру, Лодочник-свою, звучащую с его лодки, матросы свою — с палубы кораблей, Сапожник поёт, сидя на кожаном табурете, шляпник - стоя перед шляпной болванкой, Поет лесоруб, поёт пахарь, направляясь чем свет на поля, или в полдень, или кончив работу, А чудесная песня матери, или молодой жены, или девушки за шитьём или стиркой,— Каждый поёт своё, присущее только ему, Днём — дневные песни звучат, а вечером голоса молодых, крепких парней, Распевающих хором свои звонкие, бодрые песни.
Слышу, поёт Америка Поэт: Уолт Уитмен
У самого Чёрного моря в пятнадцати минутах ходьбы от берега пожилые люди купили дом. Они недавно вышли на пенсию и решили сполна насладиться благами южного края.
Селение было небольшое. Поэтому невдалеке от него пожилые новосёлы сумели прикупить ещё и небольшой дачный участок. Так что и море, и виноград и овощи… Одним словом – рай! Кто об этом не мечтает?! Здешний пляж не был благоустроенным (санатории там отсутствовали), но местным жителям это не мешало наслаждаться летом и южным солнцем и благодатной прохладой морской воды.
Дети и внуки этих пожилых людей жили в средней полосе России, где была работа, заработки и остальные реалии «жизни в суете». Но наступало лето, время отпусков, школьных каникул и… радостные, звонкие голоса сообщали: - Алло! Деда, бабушка… мы едем к вам!
И разве не радость старикам увидеться со своими родными, которые по-сути являются продолжением их жизни?! Конечно, радость! И тот факт, что придётся посуетиться, потесниться… всё это – ладно, а как же! Да и сами старики соскучились. А эти звонкие голоса! Для них солнце и море – как свежий чернозём в грядку к растениям. Так что за лето внуки вырастали больше, чем за остальную часть года! Такая (пусть и слегка шумная летняя пора) воспринималась бы пожилыми родителями с пониманием, если бы речь шла об одном месяце. Ведь, отпускная пора работающих людей короткая, и детям надо было возвращаться. Но вот внуков они оставляли до сентября.
Внешне всем было хорошо! Даже деду, которому надо было пасти ребятишек у моря (не оставишь же их без присмотра?) Заодно и самому поплескаться вместе с ребятишками, позагорать… Хотя, без внуков он нашёл бы, чем заняться. Причём, с большим удовольствием и пользой. На той же дачке, с её земелькой, растениями… А завести пчёлок – так вообще мечта! После обеда было бы неплохо, иной раз, подремать. Но одно дело – хотелось бы, другое дело – надо. Пока главное – присмотр за внуками.
А бабушка? Разве она, приученная всю жизнь к женским заботам о муже, о детях, о служебных обязанностях пятидневной рабочей недели до выхода на пенсию… разве она теперь не радовалась жизни у Чёрного моря? Радовалась. Но как-то… негромко. А, правильнее, пожалуй, – некогда ей было радоваться. Ведь все бытовые заботы – малоинтересные, но многочисленные – возлагались на неё детьми, приехавшими отдыхать и радоваться летнему морю. Да и как же по-другому? Она же, а не кто-то другой – хозяйка, кормилица, бабушка.
Вся прошлая жизнь – и в детстве, и в молодости, а тем более, в зрелые годы – приучила её не жаловаться на постоянные трудовые заботы. Надо! Это – её стезя! К этому мощному требованию она приучена с детства.
Может быть, глубоко вдумываться в жизнь – женщинам не так уж и обязательно? Потому что они постигают мир чувством! Часто с полуслова, с полунамёка. Вот и понятие «надо» попросту было частью её сути. И она от этого требования не отнекивалась, пока были силы. Но молодость и зрелость прошли, а привычка детей к её ответственному пониманию долга при выполнении житейских обязанностей осталась.
Слава Богу, здоровье пока удерживало на ногах! Но накапливалась усталость. И натянутая жизнью струна без некоторых ноток стона звучать уже не могла. Обо всём этом в летнее время можно было задуматься разве лишь на минутку перед сном. Но тут наваливалась дневная усталость, и обдумать всё, как следует, не удавалось.
Что несёшь с собою, жизнь, / Без нужды и горя? / С домом, с дачей в склоне лет / У Чёрного моря…
На берегу Чёрного моря (Отрывок) Автор: Юрий Анников
) в такой ситуации ещё делать? 
