Ода одиночеству

Женщина, которая одна...Одинока? Не имеет мужчины? Партнёра? Зеркала? Самодостаточна? Слишком сильна? Слишком навязчива и непостоянна? ... Нет. Этих вопросов слишком много. Это ода одиночеству. Ода женским бёдрам, телу, чувствительности и огромному сердцу, скрывающемуся внутри. Чем сильнее способность женщин любить, тем чаще они остаются одиноки. Они бродят среди мужчин, которые не отвечают им взаимностью и отвергают, среди холодных мужчин, среди тех, кто использует женщин.

Любовь для женщины -великая чувствительность. Порой, слишком разрушительная и слепая. Сможет ли мужчина устоять, остаться цельным, не раздавленным этой силой? Но ещё любовь - это приобретенная способность разбираться в мужчинах, покачиваясь на волнах собственного эго. От чрезмерной меркантильности до неоцененного самопожертвования.

Она учится распознавать опасность, различать "своих" и "чужаков". Вслушивается в голос тела: “Он тебе не подходит”, “вы слишком разные”, “от него исходит какая-то опасность”, “он может причинить боль”. Совершая ошибки снова и снова, до тех пор, пока по крупицам не восстановит всё то, что обесценили в детстве или не привили старшие женщины по незнанию. Она уничтожит те части себя, которые нашептывают, что она ни на что не способна и ничего не достойна, а затем прочувствует и примет великую истину: своё тело, свой разум и своя жизнь -самые дорогие и прекрасные вещи на земле.

Ксения Фрида (с)

Tina Turner - Steamy Windows

Adultère

Про adultère написано многое, и про низкие моральные качества мужчин, глупость любовниц и слепоту жён, и про никому неведомые изощренные игры "жертв, спасателей и тиранов" в рамках этого проекта, про страх и нездоровость отношений и всякое такое.

Минуя стандартные разборки, приступим к сухой аналитике.

Надо помнить, что adultère - это когда “тылы” очень хорошо прикрыты. То есть вторичная выгода от брака настолько сильна, что не позволяет оставить партнера и со спокойной душой пуститься в свободное плавание. Туда входит и любовь к детям, и ощущение семьи, и финансовые выгоды, и надежная подушка на случай непредвиденных обстоятельств, и ещё много всего такого ,что человек обычно выстраивает годами, а не за три месяца.

Второй компонент — это эмоции. Иногда случается, что в рамках союза взаимные претензии, обиды и усталость изживают всё человеческое. И остаются только злость и вторичные выгоды. И тогда адюльтер неизбежен, если душа ещё просит любви и нежности. В этот момент, если разобрать что там, во вторичных выгодах такого интересного и ценного, то можно спасти себя.

Союз уже не спасти (при том ни брачный, ни любовный, скорее всего), а вот чувство собственного достоинства, отношения с детьми и имущество возможно. И вот, это уже не адюльтер, а история несчастного брака, несчастного человека, отсутствия честности и перспективы многолетней терапии.

А иногда случается, что в рамках союза просто исчезает ощущение новизны, страсть и бабочки в животе. И обид вроде нет, но интерес угасает. Тогда adultère — это побег от душевной работы над собой и браком, это побег от трясины, который чаще всего заканчивается прозрением, потрясением, инсайтом, достойным хорошего рассказа. Ну это знаете, та картинка, когда он возвращается домой, а там его жена, его Дунечка, в парадном платье, с модной прической и в чулках идет на свидание не с ним, а с Иваном Григорьевичем, и в чемодане у двери аккуратно сложены вещи.

И сразу оказывается, что и готовит она лучше всех, и в квантовой физике разбирается, и кожа у неё персик. И тогда адюльтер для всех — прозрение. Для него о том, какой он был идиот. Для Дуни — о том, что она похоронила себя слишком рано и слишком активно. Для любовницы — о том, что она не любовь отхватила, а склеила чей-то брак. И вот, это уже не адюльтер, а целая драма.

То есть, если вы вписались в такую историю (с любой стороны), просто посмотрите, что там со вторичными выгодами, действительно ли они настолько сильны и ценны, что там на самом деле с отношениями (это просто скука, отсутствие интереса или обида, злость), и сразу переключайтесь на себя. Чтобы божественный инсайт посетил вас раньше спектакля по Островскому.

Ксения Фрида (c)

Mylène Farmer - L'Amour N'Est Rien...

Творите

Можно сколь угодно долго рассуждать о своих победах или мусолить поражения. В надежде укрепить самооценку или пожалеть себя. Безуспешно себя убеждая: я стою чего-то без них. Можно попытаться отделить от самооценки маму, папу, ивана петровича и элвиса.

Но выйдет всё равно криво. Потому что все ресурсы и энергия уйдут на убеждение себя, а не на вкус свободы. До тех пор, пока телесно не прожить этот жуткий гнев. Освобождающий гнев. Можно назвать его сепарацией. Высвобождением эмоций. Терапией. Чем угодно. Но никакой свободы не существует, пока есть плен чужой оценки.

Вы же знаете, сколько сломалось. Сколько надломленных. Тех, кто этот гнев не прожил, и даже в их крупных победах и маленьких удачах слышно "меня признали!", "меня признали!", "посмотрите!". И это про больших дяденек с миллионами и женщин с идеальными карьерами. Но это — не про выигранное, а про то, что в этом громыханье — зов отчаянья и отсутствие ценности индивидуальности.

Помните, как у классиков? Чтобы громко хвалили — иногда достаточно быть посредственностью. Делать средне. Делать то, что хотят увидеть другие. "Быть в тренде", но не быть собой.

И это неплохо, если признаться — здесь я делаю, чтобы зацепило других. Здесь мне важна оценка. А здесь... я хочу свободы. Отлепленной от чужого одобрения. Прекрасной в своей индивидуальности. Потому что только истинное рождает по-настоящему ценное.

Творите. Чтобы у других до сердца. А у себя — до самых косточек.

Ксения Фрида (с)

Da Buzz - Wonder Where You Are (Anton Ishutin Remix)

Заурядность

Шагающая бок о бок со своей тоской, отдающей в ключицы. Да что тоской! Вот она — вся твоя заурядность, не уникальность, бессилие.

Пока другие великаны летают до луны, ты тщетно силишься обрести смирение. И почему мы всегда в тайне уверены, что способны на запредельное? Но всё равно оказываемся среди пятнадцати цветных носков, потерявших пару, и горы немытой посуды?

А может, так и должно быть? Может, это единственное, что способно освободить нас от прошедших побед и затянувшихся поражений? Это как перестать обижаться на мир, не дотянувшись на цыпочках, до коробки конфет, и вдруг осмелиться попросить маму — можно, пожалуйста, одну?

Устало шевелишь губами: “говорите, что угодно, только не говорите, что любви нет”. Она есть. Как эта земля — основа. Как прозрачный ветер гоняет птиц, которые каждый раз возвращаются. Она возвращается тоже.

И всё запредельное в ней — доступно. Прямо сейчас. Я так чувствую.

Ксения Фрида (с)

Aretha Franklin - I say a little prayer