Когда живёшь с мужчиной много лет, Ты даже затрудняешься ответить: Что любишь ты его, а может — нет И стоит ли задуматься над этим.
Привычка — точно! Это не отнять! До мелочей друг друга изучили. Достаточно и взгляда, чтоб понять, Что это мы когда - то проходили.
Скучаешь, когда рядом долго нет. Тревожишься, узнав, что муж твой болен. Ревнуешь — это тоже не секрет, Когда бывает долго на свободе.
Конечно, нет накала тех страстей, Что закружили нас в начале жизни. Не слышишь больше пламенных речей, Как от шампанского — остались брызги.
Спокойный, равномерный наш огонь И до конца у нас не угасает. Мы во время туда подбросим дров, Когда почувствуем, что замерзаем.
Любовь, наверное — как ещё назвать? А может всё - таки, что это — привычка. Ну, в общем, как её не называй, А с ним легко, спокойно ночью спится.
КОГДА ЖИВЁШЬ С МУЖЧИНОЙ МНОГО ЛЕТ АВТОР: ОЛЬГА АВТОНОМОВА
Хорошо знавший город гость легко разыскал ту улицу, которая ему была нужна. Она носила название Греческой, так как на ней помещалось несколько греческих лавок, в том числе одна, в которой торговали коврами. Именно у этой лавки гость остановил своего мула, слез и привязал его к кольцу у ворот. Лавка была уже заперта. Гость вошёл в калитку, находившуюся рядом со входом в лавку, и попал в квадратный небольшой дворик, покоем обставленный сараями. Повернув во дворе за угол, гость оказался у каменной террасы жилого дома, увитой плющом, и осмотрелся. И в домике и в сараях было темно, ещё не зажигали огня. Гость негромко позвал:
– Низа!
На зов этот заскрипела дверь, и в вечернем полумраке на терраске появилась молодая женщина без покрывала. Она склонилась над перилами терраски, тревожно всматриваясь, желая узнать, кто пришёл. Узнав пришельца, она приветливо заулыбалась ему, закивала головой, махнула рукой.
– Ты одна? – негромко по - гречески спросил Афраний. – Одна, – шепнула женщина на терраске. – Муж утром уехал в Кесарию, – тут женщина оглянулась на дверь и шёпотом добавила: – Но служанка дома. – Тут она сделала жест, означающий – «входите». Афраний оглянулся и вступил на каменные ступени. После этого и женщина и он скрылись внутри домика.
У этой женщины Афраний пробыл совсем уже недолго – никак не более минут пяти. После этого он покинул дом и террасу, пониже опустил капюшон на глаза и вышел на улицу. В домах в это время уже зажигали светильники, предпраздничная толчея была всё еще очень велика, и Афраний на своём муле потерялся в потоке прохожих и всадников. Дальнейший путь его никому не известен.
Женщина же, которую Афраний назвал Низа, оставшись одна, начала переодеваться, причем очень спешила. Но как ни трудно ей было разыскивать нужные ей вещи в темной комнате, светильника она не зажигала и служанку не вызывала. Лишь после того как она была уже готова и на голове у нее было тёмное покрывало, в домике послышался её голос:
– Если меня кто -нибудь спросит, скажи, что я ушла в гости к Энанте.
Послышалось ворчание старой служанки в темноте:
– К Энанте? Ох уж эта Энанта! Ведь запретил же муж ходить к ней! Сводница она, твоя Энанта! Вот скажу мужу... – Ну, ну, ну, замолчи, – отозвалась Низа и, как тень, выскользнула из домика. Сандалии низы простучали по каменным плитам дворика. Служанка с ворчанием закрыла дверь на террасу. Низа покинула свой дом.
В это самое время из другого переулка в Нижнем Городе, переулка изломанного, уступами сбегавшего к одному из городских прудов, из калитки неприглядного дома, слепой своей стороной выходящего в переулок, а окнами во двор, вышел молодой, с аккуратно подстриженной бородой человек в белом чистом кефи, ниспадавшем на плечи, в новом праздничном голубом таллифе с кисточками внизу и в новеньких скрипящих сандалиях. Горбоносый красавец, принарядившийся для великого праздника, шёл бодро, обгоняя прохожих, спешащих домой к праздничной трапезе, смотрел, как загоралось одно окно за другим. Молодой человек направлялся по дороге, ведущей мимо базара ко дворцу первосвященника Каифы, расположенному у подножия храмового холма.
Через некоторое время его можно было видеть входящим в ворота двора Каифы. А через некоторое время ещё – покидающим этот двор.
После посещения дворца, в котором уже пылали светильники и факелы, в котором шла праздничная суета, молодой человек пошёл ещё бодрее, ещё радостнее и заспешил обратно в Нижний Город. На том самом углу, где улица вливалась в базарную площадь, в кипении и толчее его обогнала как бы танцующей походкой идущая лёгкая женщина в чёрном покрывале, накинутом на самые глаза. Обгоняя молодого красавца, эта женщина на мгновение откинула покрывало повыше, метнула в сторону молодого человека взгляд, но не только не замедлила шага, а ускорила его, как будто бы пытаясь скрыться от того, кого она обогнала.
Молодой человек не только заметил эту женщину, нет, он узнал её, а узнав, вздрогнул, остановился, в недоумении глядя ей в спину, и тотчас же пустился её догонять. Едва не сбив с ног какого-то прохожего с кувшином в руках, молодой человек догнал женщину и, тяжело дыша от волнения, окликнул её:
– Низа!
Женщина повернулась, прищурилась, причем на лице её выразилась холодная досада, и сухо ответила по - гречески:
– Ах, это ты, Иуда? А я тебя не узнала сразу. Впрочем, это хорошо. У нас есть примета, что тот, кого не узнают, станет богатым...
Волнуясь до того, что сердце стало прыгать, как птица под чёрным покрывалом, Иуда спросил прерывающимся шёпотом, опасаясь, чтобы не услышали прохожие:
– Куда же ты идёшь, Низа? – А зачем тебе это знать? – ответила Низа, замедляя шаг и надменно глядя на Иуду.
Тогда в голосе Иуды послышались какие - то детские интонации, он зашептал растерянно:
– Но как же?.. Ведь мы же условились. Я хотел зайти к тебе. Ты сказала, что весь вечер будешь дома... – Ах нет, нет, – ответила Низа и капризно выставила вперёд нижнюю губу, отчего Иуде показалось, что её лицо, самое красивое лицо, какое он когда - либо видел в жизни, стало ещё красивее, – мне стало скучно. У вас праздник, а что же прикажешь делать мне? Сидеть и слушать, как ты вздыхаешь на террасе? И бояться к тому же, что служанка расскажет об этом мужу? Нет, нет, и я решила уйти за город слушать соловьёв. – Как за город? – спросил растерявшийся Иуда, – одна? – Конечно, одна, – ответила Низа. – Позволь мне сопровождать тебя, – задыхаясь, попросил Иуда. Мысли его помутились, он забыл про всё на свете и смотрел молящими глазами в голубые, а теперь казавшиеся чёрными глаза Низы.
Низа ничего не ответила и прибавила шагу.
– Что же ты молчишь, Низа? – жалобно спросил Иуда, ровняя по ней свой шаг. – А мне не будет скучно с тобой? – вдруг спросила Низа и остановилась. Тут мысли Иуды совсем смешались. – Ну, хорошо, – смягчилась наконец Низа, – пойдём. – А куда, куда? – Погоди... зайдём в этот дворик и условимся, а то я боюсь, что кто - нибудь из знакомых увидит меня и потом скажут, что я была с любовником на улице.
И тут на базаре не стало Низы и Иуды. Они шептались в подворотне какого - то двора.
– Иди в масличное имение, – шептала Низа, натягивая покрывало на глаза и отворачиваясь он какого - то человека, который с ведром входил в подворотню, – в Гефсиманию, за Кедрон, понял? – Да, да, да. – Я пойду вперёд, – продолжала Низа, – но ты не иди по моим пятам, а отделись от меня. Я уйду вперёд... Когда перейдёшь поток... ты знаешь, где грот? – Знаю, знаю... – Пойдёшь мимо масличного жома вверх и поворачивай к гроту. Я буду там. Но только не смей идти сейчас же за мной, имей терпение, подожди здесь. – И с этими словами Низа вышла из подворотни, как будто и не говорила с Иудой.
из романа Михаила Булгакова - «Мастер и Маргарита». Глава 26. «Погребение» (Отрывок)
Одет всегда он был пристойно, - Костюмчик светлый, галстук, шляпа, С другими вёл себя достойно, А к ней боялся сделать - шага. И вдаль глядел так непреклонно, О чём он думал? Интересно! Что взгляд скрывал, заворожённый? Об этом вовсе неизвестно.
Всегда один, грустя, в сторонке, Вкушал он вафли с чашкой кофе, Смеялся, слыша голос звонкий, Высокомерно, сдвинув, брови. Не мог раскрыть её он тайну, И свой секрет хранил в глубинах, На губках розовых случайно, Желал испить он сок рябины.
Но, он не знал, как в ожидании, Она томилась каждый вечер, Опять, держась, на расстоянии, Искала с ним невинной встречи. И на остывших каплях воска, Застыли жаркие слезинки, В них столько чувственного лоска, Что сердце тает, без заминки.
НЕ МОГ РАСКРЫТЬ ЕЁ ОН ТАЙНУ (ОТРЫВОК) Автор: Princess
Здравствуй моя будущая жена
Читаешь ли ты это до того, как встретить меня или же ты наткнёшься на него после, я хочу чтобы ты знала несколько вещей. Причина, по которой я пишу тебе сегодня: я не могу прекратить думать о тебе, не могу не представлять, как счастливы мы будем. Без тебя чего-то не хватает, хотя мы ещё и не встретились. Пусть это письмо будет обещанием, что я сделаю всё, чтобы стать мужчиной, которым я хочу стать для тебя.
Я возможно ещё не знаю природу трудностей, с которыми сталкиваешься, взяв на себя обязательства, но у меня есть достаточно опыта в отношениях, чтобы знать, чего я хочу, как я представляю свою жизнь с человеком, которому я посвящу свою жизнь, то есть тебе. Все вокруг меня выступает в качестве источника постоянного обучения и вдохновения, чтобы понять, какими должны быть наши отношения. Так вот и сегодня я обещаю стараться изо всех сил, чтобы делать всё, о чём сказано в этом письме на протяжении нашей совместной жизни.
Я обещаю сделать всё возможное, чтобы ты сияла каждый день, рассчитывая на мои сюрпризы. Твоя улыбка будет для меня самой главной радостью. У меня дрожат коленки, когда кто-то улыбается, представь мои усилие, чтобы быть источником твоей улыбки ... Ты должна быть уверена, что на протяжении многих лет я останусь влюблённым до безумия, каким я всегда был.
Я обещаю, что всегда буду смотреть на тебя с тем же обожанием как в тот момент, когда я пойму, что ты особенная.
Я обещаю стараться вызывать тот же блеск в твоих глазах, который я вижу , когда ты удивлена, воодушевлена, мотивирована, или когда ты наклоняешься, чтобы поцеловать меня.
Я обещаю держать тебя за руку, когда нам будет 80 лет с той же живостью как тогда, когда перешёл черту и взял тебя за руку в первый раз. Я обещаю никогда не позволять волнению наших свиданий угаснуть, удивляя местом, причиной, или же действиями.
Я обещаю, чтобы заставлю тебя размышлять о том, куда мы собираемся идти дальше – дальше по жизни, дальше в следующие выходные с приключением, сегодня вечером или же завтра тихой ночью на заднем крыльце с бокалом вина и беседой, которая может пройти молча.
Я обещаю сделать всё возможное, чтобы всегда заинтересовать тебя, потому что я буду заново изобретать себя, новые увлечения, новые знания и новые интересы, чтобы развлекать тебя и себя. Я обещаю, что у меня будут новые истории, чтобы делиться ими с тобой, и может быть, я буду пересказывать самые лучшие снова, если ты будешь настаивать. Обещаю, наша наша дружба будет продолжать расти на протяжении многих лет.
Я обещаю, что буду стимулом, чтобы ты бросала вызов себе, чтобы стать лучше, чтобы заставить себя думать по-другому. Я обещаю, что попытаюсь подпитываться твоей энергией, которая будет вдохновлять меня сделать то же самое с собой. Я сделаю всё возможное, чтобы гарантировать, что мысль «мне скучно» никогда бы ни пришла тебе в голову.
Даже в горе и мраке, я обещаю показать тебе различные оттенки темноты, чтобы помочь тебе найти крошечные лучи света, которые всегда есть, если поискать; показать положительные стороны худшем - в конце концов, всегда есть хуже, чем худшее, лучше, чем лучше, всё относительно.
Я обещаю целовать тебя на протяжении нашей совместной жизни с той же возбуждённой нерешительностью, как в первый раз, когда я осмелился коснуться твоих губ. Ты всегда будешь чувствовать страсть, искру, о которой все говорит, что она исчезает, но так не будет в нашем случае. Когда мы целуемся, я хочу, чтобы время замедлилось, в тот момент, когда автомобили и здания исчезают, не будет никаких искусственных объектов, ни улиц, ни телефонных столбов, только ты и я, природа и наши чувства.
Я обещаю сохранять романтику. Я обещаю ласкать твою гладкую кожу, пока мы молоды и нежно трогать твои элегантные морщины, когда мы станем старше.
Я обещаю играть в игры, в которые ты любишь. Я буду «мачо» и слабым, нуждающимся в твоей силе. Поверь мне, я обещаю устраивать безвредные бои, дразня тебя, чтобы ты бессмысленно сердилась, с единственным намерением страстно заняться любовью, когда мы помиримся. Я обещаю заниматься любовью с тобой не как в первый раз, а так, чтобы сделать каждый раз особенным, разным, интересным; чтобы ты думала что, чёрт возьми, происходит. Обещаю никогда не скрывать свою страсть к твоей любви.
Я обещаю сделать всё возможное, чтобы оставаться физически привлекательным для тебя, и я сделаю всё возможное, чтобы быть здоровым, чтобы заниматься с нашими детьми и внуками - кто-то же должен учить их кикбоксингу. Я буду тренировать и тебя, я хочу, чтобы ты знали, как бороться и защищать себя, просто не используй это против меня.
Я обещаю помогать тебе и морально и физически. Я буду готовить для нас. Я буду убирать всё для нас. Можешь ожидать от меня завтраки, просто лучшие завтраки: традиционный армянский омлет с помидорами и перцем, затем фруктовый салат ... ну, я не могу раскрыть все секреты.
Письмо - обещание моей будущей жене (Отрывок) Автор: Заре Зурабян
Любовь превратилась в шантаж. Такая сплошная нелепица! Правда лжи или кураж? А мне не верится! Не верится!!
Любовь превратилась в шантаж! То смеётся, издевается. Говорю тебе люблю!! А душа мается, мается!!
А жизнь то продолжается. И вроде как меняется. Всё только начинается!! А я уже кляну!!
Судьбу свою неладную. Как жизнь свою нескладную!! В гармонию нарядную Я песенку сложу!
Любовь превратилась в шантаж! Такая сплошная нелепица! Правда лжи или кураж?! А мне не верится! Не верится!!
Любовь превратилась в шантаж (Отрывок) Автор: Мочалин Владимир
Я решилась.
Устоять перед его напором невозможно. Он обещал такие фантастические ласки, что низ живота сжимался и разжимался, будто в такт его движений.
Останавливало лишь то, что это должно произойти в гостинице. Но он убеждал меня, там никаких камер, подло глядящих на мой разврат, нет: он же фээсбэшеик и светится ему запрещено по их уставу. Но поддаваясь его силе и обаянию седоватых волос, двухметрового роста и широченных плеч, доверилась ему, как шестнадцатилетняя девочка.
Мы зашли в гостиницу и не останавливаясь в холе, где за стойкой ресепшн, с понимающим взглядом, стоял администратор. Они, видимо, были знакомы и бывал он здесь неоднократно, приводя очередных дур, вроде меня, мелькнуло у меня в голове. Я остановилась, но он поняв моё сомнение, тихо сказал:
- Это наш сотрудник и мой друг, просто здесь нет глаз.
Слабы мы, женщины, хотя и говорят, что сила женщины в её слабости. И я поверила…
Из лифта вошли в номер. Номер по европейским меркам на два с плюсом. Шкаф для одежды, туалет и душевая, в комнате двуспальная кровать. Сколько на ней проходило сексуальных утех, только стены знают. У стены маленький столик и два офисных кресла.
Он вытащил из кейса бутылку шампанского, импортного, слава богу не нашу газировку, легко наспиртованный виноградный сок, конфеты, два апельсина и неплохие бутерброды с белой рыбой. Чистые тонкие стаканы стояли на тарелочке. После двух стаканов шампанского, на пол полетел мой свитер, джинсы, бюстик и трусики в перемежку с его одеждой.
Через два часа, ополоснувшись в душе, чуть припудренная, я спустилась с ним в холл. Выходя из гостиницы, почувствовала кинжальные, насмешливые взгляды администратора и двух горничных, сидящих на диванчике у входа в холл.
Ехали мы молча. Расставаясь, он пытался поцеловать меня, но я отвернулась, но он спросил:
- Когда в следующий раз? - Никогда!
И я выскочила из машины.
Дня три мы не общались. Я с сожалением вспоминала этот секс в гостинице, осязая кожей насмешливые взгляды портье и горничных. Ну, что ж… заслужила, они считают меня очередной ****ью, которых этот фээсбэшник приводит в номер регулярно. Уж, очень по хозяйски вёл он там. Я же давала себе зарок - не знакомится через интернет, но как говорят, бес попутал.
Устоять под его напором женщине, которой очень хотелось ласки и нежного секса, было не возможно.
Ну, ладно, проехали.
В среду вечером перед сном, проверяя почту, увидела его письмо с прикрепленными двумя файлами. Не читая текст, щелкнула по первому и обомлела. Открылись фотографии обнажённой женщины в разных позах.О, боже! Это была я в том номере.
Вот я лежу голая на кровати, вот его рука гладит грудь, мои бёдра раздвинуты, вот его голова прильнула к моей промежности, но его лица нигде нет. На последней фотке он лежит на мне , на фотке видно моё лицо с полузакрытыми глазами, а его только спина и зад между моими полусогнутыми ногами, Короче, секс в середине процесса. Открыла второй файл. Это двухминутный ролик с молодой голой женщиной под душем, но голой женщиной была я.
Сволочь! Значит и в душевой стояла камера, а фотки он смонтировал так, чтобы не было видно его лица. Он же не мог светится. Ублюдок!
Я не знала, что делать. Прочла текст письма: «Милая Лена! Я тебя очень хочу, в постели ты прекрасна! Пригласи меня к себе, когда ты будешь одна и я тебе отдам эти файлы, а если откажешь, то в воскресенье они буду висеть в интернете».
Такой подлянки я не ожидала. Мне говорили, что мужики из их конторы способны на подобную гадость, но так, чтобы довести женщину до самоубийства? Подонки, нелюди с «горячим сердцем и чистыми руками». А на самом деле, хоть вешайся: вся школа увидит меня голенькую, муж и главное дети! Я заплакала, вошла в кухню, плеснула в стакан коньяк, выпила, пососала лимон и в мозгах завертелось.
Вспомнила мужа, который говорил, что паниковать нельзя даже во время падения самолёта, в спокойном состоянии найдется выход.
Тааак, нужно потянуть время. Пойду напишу, что согласна, но через недели две, когда муж улетит в Австралию, а детей отправлю к бабушке. Написала, буквально через минуту ответ:
«Хорошо, целую, ты умничка, жду».
Но что же делать? Неужели стать подстилкой этому ублюдку? У меня было такое состояние, как после изнасилования. Выпив ещё коньяку, повалилась на кровать и уснула не раздеваясь. Мужа не было, где -то летел над Атлантикой, дети спали.
Утром тупо соображая, что же произошло, охладившись в душе, стала собираться в школу. Припухшие веки, мешочки под усталыми глазами, смотрели на меня в зеркале. Занялась макияжем, благо в четверг к третьему уроку. Не глядя ни на кого и не заходя в учительскую, вошла в класс. Урок был не сложный, ребята парами копались в компах, создавая простенькие базы данных. Андрюшка, способный ученик, что -то спросил у меня. Я машинально ответила. Андрюшка сирота. Родители погибли в автокатастрофе, живёт с дедушкой. И здесь меня осенило! Он же внук какого-то большого чина из администрации президента. Школа наша элитная. Учатся в ней сынки и дочки больших людей и знаменитостей. На родительские собрания приходили многие. Я с ними, как классный руководитель, знакомилась. Некоторые давали свой телефоны. Так, на всякий случай.
Андрейкин дед смотрелся очень элегантным мужчиной, он всегда приходил на собрание в дорогом тёмно - синем костюме, который великолепно гармонировал с цветом его седых волос и такими же синими глазами. На вид ему было лет шестьдесят, может чуть меньше. Кожа на лице гладкая и безукоризненно выбрита. Как -то после очередного родительского собрания, мы с ним задержались в пустом классе и долго говорили об интернетной зависимости учеников, особенно мальчишек. Немного коснулись семьи Андрейки. Оказалось, что он живёт с внуком один, есть домработница. Почему нет жены я не спросила, постеснялась.
Прощаясь, он поцеловал мою руку, придержал её, сказав: «Завидую вашему мужу, вы Елена Евгеньевна, просто красавица!» и всунул в руку типа визитки, на которой только его имя и отчество и мобильный телефон.
И я решилась, (ну, если я ему понравилась, да он и без жены), позвонить, рассказать всё, что случилось, поплакаться, а вдруг поможет? Ну что поделать, придётся и перед ним раздвинуть ноги, лишь бы эти файлы были уничтожены.
Придя домой, нашла визитку с его телефоном и набрала номер.
- Вас слушают.
Тёплый мужской голос.
- Здравствуйте, Олег Игоревич, Это Елена Евгеньевна. - Здравствуйте, Елена Евгеньевна…
Озадачено прозвучало в ответ.
- Что - нибудь с Андреем? - Нет, с внуком всё в порядке, учится хорошо. У меня к вам огромная просьба. - Слушаю, я весь ваш. - Не могли бы вы со мной встретится где - нибудь на нейтральной территории для личного разговора? Если это возможно…
Голос мой дрожал, я с трудом сдерживала слёзы.
- У вас что -то случилось? - Ну, в некотором роде, да, но я не могу по телефону. - А это срочно?
И я твёрдо сказала:
- Да, очень. - Хорошо, я свободен сегодня с четырёх до пяти вечера. Вы могли бы подъехать к памятнику Юрию Долгорукому напротив Моссовета? Я подойду к вам в шестнадцать, может минуткой позже. Не опаздывайте.
Времени было достаточно. Небольшой макияж. Ну, не поведёт же он меня сразу трахаться, одного часа мало для этого.
Я увидела его, выходящим из подземного перехода, он подошёл, поцеловал руку и не отпуская её, по доброму сказал:
- У нас есть целый час, посидим в кафе?
В кафе было уютно, тихо и безлюдно.
- Ну, Елена Евгеньевна, исповедуйтесь.
Сказал он, глядя в глаза, поднося к тонким губам чашечку кофе. Напрягая волю, отбросив стыд, а куда деваться? Последняя надежда спасения от позора. И выпалила заученный ещё по дороге текст:
- Муж изменяет. Решила отомстить. Нашла в интернете. Понравился. Вроде чуть влюбилась, доверилась. Встретились в гостинице. Предложил ещё раз. Отказала. А вчера прислал фотки и ролик моего позора в номере и требует встречи. При отказе, грозится выложить в интернет. Если возможно, помогите, пожалуйста. Такой позор.
Всё это я говорила опустив глаза, глядя на его длинные пальцы с ухоженными ногтями. Я замолчала, чувствуя, как озноб стыда колотил мою кожу. И сжавшись в комок, выдавила:
- Всё, что хотите.
Мне показалось, что прошла вечность, когда услышала его спокойный голос:
- Дааааа... Влипли вы в историю, Елена Евгеньевна. А на фотки глянуть можно? Вы их принесли? Мне нужно оценить этот шантаж.
Господи.. ну вот он сейчас увидит все мои интимные прелести. Какой стыд! Но, что делать? Я достала из сумочки айфон, набрала пароль и подала ему его.. - Вот, там и ролик, и текст письма с требованием.
Он взял айфон. Я внимательно смотрела не его реакцию. Он листал фотки, вглядываясь в экран айфона, кидая смущённые взгляды на мою грудь и, улыбнувшись, вернул айфон.
- Да, я представлял, что вы красивы, но такое тело вижу впервые. И как вас угораздило вляпаться в эту грязь?
Я ничего не ответила. Слёзы сжали горло.
- Помогите...
Всхлипнула я
- Успокойтесь, Лена...
Он впервые назвал меня так и подал бокал с боржоми.
- А теперь к делу.
Он достал из кармана такой же айфон и включил режим диктофона.
- Скажите сначала, дату, время, название гостиницы, его имя и фамилию. Хотя думаю, он вам наврал. Вы документы его видели? - Да, он какое - то удостоверение показывал в скайпе, но не очень внимательно рассмотрела, что там напечатано.
Остальное я помнила отлично и выложила в диктофон всё до минуты. Выключив диктофон, взял мою руку с тыльной стороны ладони, погладил её и сказал:
Ну, что, Лена? Решим эту задачку? Но мне пора. Я обязательно вам позвоню.
- А когда? Ведь я только на две недели отсрочила встречу с ним. Потом он выложит фотки в инет. - Не выложит! И не гуляйте вечерами в интернете. Опасно. Реальные знакомства куда приятней. А ему, если он опять напишет вам о встрече, ответьте, что готовы, как только будет возможно его пригласить к себе.
Мы вышли из кафе. У входа стоял крутой чёрный джип с проблесковым маячком. Он опять улыбнулся, поцеловал мою руку и водитель или охранник открыл ему заднюю дверь.
К метро я шла опустошённая, будто груз стыда и позора остался лежать там, в кафе.
Вечером я не могла подойти к компьютеру, мне казалось, что ролик, где я голая под струйками душа, смотрят миллионы. В мобильнике есть моя почта. Открыла. Блин, опять его письмо и файл. В файле фотка, на ней я после душа, стою голая перед зеркалом, укладывая волосы. В тексте письма требование трахнуть меня на моей постели, иначе... и снова угроза выложить всё в инет. Я ответила, что как и обещала, через две недели в каникулы, когда дети у бабушки, а муж в полёте.
Настроение похерело. Ну, когда это кончится и кончится ли?
Но на другой день, где - то после обеда, пришла смска от спасителя, как я теперь называла Олег Игоревича. Он просил прислать адрес электронной почты шантажиста и его логин в скайпе. Скопировав последнее письмо и адрес, прилепив логин, отправила смску.
И потянулись дни… Мне казалось, что моя голова находится под гильотиной. Смерть? Пусть смерть, только не такой позор. Но почему - то писем от подонка больше не приходили. В таком отрешенном состоянии прошло две недели. В пятницу, проводив детей к бабушке: начались каникулы, муж, как и предполагалось, улетел чартером в Австралию, я достала начатую бутылку коньяка и решила напиться. Но мои намерения прервал телефонный звонок. - Алё.
Пробормотала я, думая, что это дети звонят от бабушки.
- Добрый вечер, Елена Евгеньевна. Узнали? - Ой, Олег Игоревич, здравствуйте! - А у меня к вам приятная новость. Я бы хотел вам кое - что передать. - Конечно… я мигом… где? - Я за вами заеду через часочек, хватит вам времени собраться? Вы же одна сегодня.
И он назвал адрес дома. Блин, всё знает… мелькнуло в голове.
- Вы выйдите? Я позвоню, когда подъеду. - Да, конечно…
Но через секунду спросила:
- А вы с водителем? - Нет, я сам за рулем. - А куда вы меня повезёте?
Спросила я, соображая , во что одеться.
- На дачу, это 60 километров по дмитровке. - Там пробки же... - Ничего… проскочим. - Ну, да…
И вспомнила проблесковый маячок на джипе. Я не сразу ответила, боязнь чужих домов меня настораживала и хотя доверяла ему, но затаив в волнении дыхание, от возникшего вдруг решения, сказала:
- Зачем так далеко, может подниметесь ко мне в квартиру, тут и поговорим. У меня нет камер, шучу… Вы же знаете, что я сейчас одна.
Он, видимо, что-то соображал: пауза затянулась, но наконец ответил:
- Хорошо… номер квартиры и домофон.
Я назвала. Подумала, а почему бы и не побеседовать об успехах внука в информатике, если кто-то увидит его, входящим в мой подъезд, над дверью которого торчала камера.
- Договорились, Лена, через час я подъеду.
И тишина. Я бросилась в спальню, убрала раскиданные шмотки, открыла шкаф, чтобы такое надеть и скромное и завлекательное? Вот эту белую блузку и длинную чёрную юбку с разрезом от бедра. Бюстик одевать не буду, всё равно раздеваться, трусики, как всегда белые, тонкие, кружевные, сама снимать не стану. Ну, конечно, чулки и туфли, не в тапочках же?
Шмыгнула в душ, волосы не мочила, а заколола шпилькой в пучок, как старомодная учительница. Распустить их было легко, одним махом.
Одевшись, посмотрела в холодильник. Бабушкин маринованный фирменный салат, коньяк, есть и не открытый, еще икра и красная рыба, муж привез с Камчатки. Ну, а сервировка по ходу беседы: не с пустыми же руками он приедет.
Мы сидели на кухне напротив друг друга, попивая хорошее шампанское и заедая его фирменным салатом от бабушки. Пили мало, он за рулём. На краешке стола лежали два диска, изъятых из компьютеров.
А история проста, рассказывал Олег Игоревич, спокойным, бархатным голосом.
Парень, с которым я встретилась в гостинице, действительно фээсбэшник. В семье не без урода. Сговорился с другом, бывшим военным, администратором гостиницы, что в номер, где установлены камеры слежения, будут приводить молодых девушек, а затем шантажировать фотками и роликами, сводя их для секса с богатенькими клиентами. Но не успели развернуться. Встретилась им я. Почему он запал на меня? Я же в возрасте… Объяснялось просто. Он узнал от меня же, что муж часто улетает, я остаюсь одна, а многим клиентам, чтобы не путаться по борделям, нужна такая женщина с квартирой. Потому и рвался в мою квартиру. Но просчитался, он не мог предположить, что у меня такой влиятельный поклонник. Что с ним будет дальше, решат в его конторе. Администратора гостиницы уволили, поменяв охрану и сервер.
Олег Игоревич внимательно смотрел на меня. когда своим бархатным голосом вёл это повествование и, закончив, произнёс, поднимая полупустой бокал:
- За успешный конец этой истории, Лена!
Я знала, что нужно делать, финал приближался. Встала, вытащила шпильку из пучка, волосы волной легли на плечи и расстегнула первую пуговичку блузки.
- Стоп!
Сказал он, подходя ко мне.
Не надо, Лена... Как сказал один поэт: «Переболею я, перетерплю, Но без любви тебя не надо». А вы же меня не любите и даже чуть - чуть не влюблены, как в того подонка.
И застегнул пуговичку на блузке. Я шлёпнулась на стул, покраснела…
- Простите, я подумала, что вам нравлюсь. - Да, и очень, но я не покупаю женщин.
И продолжил:
- Эх, а жаль, что ты не согласилась ехать на мою дачу, там такой лес, речка и банька. Класс! - Может согласишься?
Спросил он, как-то естественно переходя на ты.
- Поехали!
Радостно выдохнула я и побежала в спальню одевать бюстгальтер.
Всё, что было между нами, Я придумала сама Иллюзорными мечтами Я себя свела с ума Я его сама решила Видеть тем, кем захотела Я сама к нему пришила Душу принца, принца тело Создала я всё, что было Ради чувства одного, Я сама его слепила Из сознанья своего…. И теперь я точно знаю, Без наивных наваждений, Что любовь и блажь любая – Совокупность заблуждений.
Я сама его слепила .. Автор: Турушева А
– Не плачь, Кирюша, – стараюсь успокоить малыша, расстроенного тем, что всех забрали домой, а он один остался. Родители опаздывают, соскучился, зайка. – Ну давай, книжку почитаем, хочешь? Про машинки.
Кивает, вытирая слёзы кулачком. Хлопаю по коленям, зову к себе. Садится. Ворошу светлую копну. Сопит, пока я отмечаю, что в два года у ребёнка стрижка как у звезды. А на маленькой ручке детские эксклюзивные Картье. Зачем? Он же ещё не знает цифры… Вчера Катюша ему в песочнице по этим часикам лопаткой треснула, так у нашей нянечки чуть инфаркт не случился, скорую вызывали. Хотели ценность убрать в сейф – отказывается, ножками топает, ревёт: папа подарил. Впрочем, как сказала управляющая нашим VIP садом: у нас дети особенные, к ним и подход такой же нужен.
Отвлекаюсь от мыслей. Беру книжку, открываю. Ребёнок изучает внимательно, пальцем по картинкам водит. А я всё никак привыкнуть не могу, что работаю с детьми. Вспоминаю, как Рома говорил:
– Зачем тебе учиться на врача? Я тебя устрою к себе в клинику и так, если захочешь. А пока, сиди дома, сохраняй очаг. Баба должна детей рожать, а не работать с утра до ночи.
Так и повелось. Поэтому, когда в один прекрасный день Ромочка пришёл и заявил:
– Элла, я решил жениться, – моё сердечко радостно забилось, пока он не продолжил: – Маша беременна. Прости. Я не могу оставить её с ребёнком. – Орешкина?! – выдавила я, не веря собственным ушам. Моя одноклассница, медсестра в клинике Романа, увела его у меня из - под носа. – Надеюсь, ты нас поймёшь. – И благословишь, – прошипела, собирая чемодан. – Смотри, к -какая к -классная! – Кирюша восторженно указывает пальцем на красный ягуар, возвращая к действительности. Малыша знаю совсем недавно, говорит плохо и когда волнуется заикаться начинает. – К -классная -я -я! – Повторяет громче, а у меня по спине холодок. Покаталась я вчера… На такой же. С приключениями. – Элла Борисовна, там вас у входа мужчины ждут, – подбегая, тараторит восемнадцатилетняя Санечка. Как и я, новенькая, няня младшей группы. От этой фразы передёргивает. Элла Борисовна из меня как из коровы балерина. Мне двадцать пять, но по её меркам я уже бабушка.
Чего хотят? – внутри нехорошее предчувствие.
– Не знаю. Вас требуют. – Посиди с Кириллом, гляну.
Передаю ребёнка, он хнычет. Обещаю ему покататься на ягуаре, только чтобы не плакал. Успокаивается.
Выглядываю в окно и вижу: один нервно похаживает вокруг своего «Бентли», другой, скрестив на груди руки, смотрит то на часы, то на вход. Карантин, в садик не пускают даже родителей. Присматриваюсь, и сердце замирает: первый кажется смутно знакомым. Похоже, это ему я авто поцарапала у ЗАГСа и скрылась. А второй… Несостоявшийся жених, которого я от алтаря увела, у невесты украла и сбежала… оставив у него в кармане свои трусики. Мама дорогая! Оба меня нашли… Что сейчас будет?!
Парашюты, кавалеры и кожа крокодила
Некоторое время назад…
– Маша Орешкина беременна, – реву в трубку. – И что? Будет и у тебя пузо. Успокойся, – равнодушно заявляет Милана. – Вон Анька в тридцать шесть залетела. А у Вали на работе в сорок подруга родила. Времена меняются, к тому же Ромка твой – акушер, так что без паники. – Рома ушёл. К ней, – добавляю заикаясь. – Давай вот сюда еще стразу. – Чего?! – Да я на маникюре. Так что ты про Орешкину сказала? Куда Рома вышел?
Начинаю рыдать сильнее, от непонимания со стороны единственной подруги. Мать на смене в больнице, в последнее время живёт на работе. И пожалеть меня некому!
– Ясно. Еду к тебе. – Слышу, как она вскакивает из - за стола, прощается с мастером и цокает каблуками по плитке. Забыла сбросить вызов, вон как торопится!
Приезжает быстро. Милана любит погонять, светофоры и знаки не для неё ставили. Я, конечно, осуждаю, но сейчас рада.
– Открывай солёные огурцы, – трясёт меня за плечи и ставит на стол Хеннеси. – С такой закуской самогон пьют, – удивляюсь. – Больше ничего не было дома, Арсен предпочитает только дорогой коньяк. А у тебя один спирт медицинский в канистрах, руки обрабатывать. Если мы его выпьем и не умрём, то твоя мать нас сама с утра прибьёт, – хлопает нарощенными ресницами. – Может, лучше тортик? – кошусь на холодильник, заполненный сладким. Заедаю горе, плюс пару кило уже наела, хотя и так не худышка. Ем и ругаю себя, сделать ничего не могу: по рукам бью, а оно само в рот запрыгивает. – Кончай торты лопать, в дверь не влезешь! Худеть тебе надо, запустила себя! – обрубает подруга. Молча соглашаюсь. – Ну где огурцы? Будем беременность твоего бывшего отмечать солёненьким.
Всё смешивается: слёзы, коньяк, разговоры по душам, песни, танцы… Снова слёзы, коньяк. Не успеваю моргнуть, и вот уже утро за окном.
– Доброго, девочки, – мама недовольна, слышу по голосу. Глаза не открываю. Мы с Милой здорово наелись огурцов и вырубились за столом. – Здрасьте, Инна Вадимовна, – шепчет подруга, косясь на дверь. – Пожалуй, поеду. Эля, я на связи. Не грусти.
Печально провожаю глазами Милану и вижу, как мама устало потирает виски, опираясь на кресло. Бедная женщина, несчастная. Да и я у неё непутевая.
– Рома поступил нехорошо, но это не повод так себя вести. Пора за ум взяться. На работу тебе бы устроиться, – сурово говорит. Голова трещит не от похмелья, а от её тона. Мамуля у меня строгая, не забалуешь. Снова с ней под одной крышей долго не протяну… – Обдумаю. А как на твоей работе? – спешу перевести тему, убирая остатки «банкета». – Как всегда, «дурдом». Привозят новых, есть тяжёлые случаи. Класть некуда, – вздыхает, поправляя очки и смотря поверх оправы. – Жизнь не кончается с уходом мужчины. Сколько раз я говорила: не завись от Романа, продолжай учиться, устройся куда - нибудь!
Напрягаюсь. Начало разговора мне очень не нравится.
– Пять лет он мариновал тебя, а потом за месяц решился жениться на другой! Да ещё кого выбрал… Машку! – Мам. – Что мам?! Не так?
Опускаю глаза. Права. На почте висит электронное приглашение на церемонию бракосочетания. Десятое мая, дресс - код – всё кроме белого.
Не пойду. Чужое счастье сложно принять, когда оно на твоём несчастье строится.
Конечно, я не пойду… Думаю, убеждаю себя. Но Милана иного мнения на этот счёт:
– Да ты просто обязана быть на их свадьбе! – внушает, позвонив по скайпу, справится о самочувствии после весёлой ночки. Вижу, что она, как всегда, хоть на обложку выставляй. А вот я… Отключаю камеру, чтобы не видеть собственное отражение.
из любовного романа Стеллы Кьярри - «Размер не имеет значения»
Что такое женщина? Женщина — это хаос. Хаос — это естественно совершенное состояние всех вещей.
Фредерик Ленц «ХАОС, ЖЕНЩИНА, СОСТОЯНИЕ» (Цитата)
— Как вы думаете, мистер Эджкомб, — спросил он меня, — если человек искренне раскаивается в содеянном, может ли он вернуться в то время, когда чувствовал себя на вершине счастья, и жить в нём вечно? Может, это и есть рай? — Именно так я себе его и представляю, — солгал я. Стивен Кинг - «Зелёная миля» (Цитата)
- Но почему?! - Я думаю, ты все ещё слишком мала для самостоятельной жизни! - Мама! Мне уже сто шестьдесят лет! - Это вообще не возраст! - Ты хвасталась, что в сто пятьдесят уже в первый раз вышла замуж. - Так времена какие были!!! - Какие?!!! - Янни, свет очей моих, давай так! Ты подселяешься, в течение года доказываешь, что можешь удержаться с отсеченной пуповиной. А потом делай что хочешь. Идёт? - Ну мам! Год!? - Это вообще не срок! - Оххх, ну ладно...
***
- Не может быть! - Вот тебе крест! - Ежи размашисто перекрестился, а Янек, взглянул на длинную рубаху - каис, субун синего сукна (1) и широкие зелёные шаровары приятеля и хитро сузил глаза.
Конечно, несмотря на конец июня, в каменном полуподвальном помещении было довольно прохладно, но Янека смущал фасон.
- А ты в басурманскую веру часом не перешёл?! А то батька -то твой, я слышал, католический обряд принял. Может и... - От ты дурной! Церковь можно и поменять, а бога -то не меняют... - Ну хорошо! Ты складно врёшь! Всегда был мастак. Давай дальше!
Дружны они с Янеком никогда не были, в детстве разница в возрасте в несколько лет кажется непреодолимым препятствием для дружбы, но поскольку пацанвы в шляхтецкой Кульчице было немного, компания у них была общая. Товариществовали.
Впрочем, сам Ежи односельчанина в жизни бы не признал. Был белобрысый хлопчик, а нынче - усатый детина с саблей на боку. Но тот, когда вошёл в лавку, сначала долго вглядывался, а потом вдруг перешёл с плохонького немецкого на родное наречие. Языку Ежи не удивился, выходцы из разных воеводств Речи Посполитной в многолюдной и многонациональной столице австрийских Габсбургов были частыми гостями, попросту ответил привычное "Як справи, братику - серденько?". И это заставило посетителя захохотать, раскинуть руки и кинуться в объятья. Земляк.
- А я же из-за тебя потом тоже к запорожским казакам сбежал, - чуть позже рассказывал Янек, - матушка твоя письма чуть не всему селу читала. Мы завидовали - страх, всё ждали пока подрастём. Мне почитай четыре года ждать пришлось. - О! В это время я уже у турков в плену куковал. Там, кстати, и к одежде их приучился, - Ежи сунул руки в карманы своего распашного камзола, погладил вышивку, - многие удобства в ней есть, про какие наши и не задумываются. Вот к примеру...
Но про одежу Янеку было неинтересно.
- Как же так?! Ты ведь их бивал! Дрался с ними, а потом... жил не тужил?
Ежи неспешно налил в чашку какую -то пахучую жидкость, отхлебнул, покатал во рту...
- ... И язык выучил. И обычаям научился. Турки - тоже люди, хоть и муслимы. Смелый не тот, Янек, кто смерть от руки врага примет, а кто так выживет, чтобы это потом пользу принесло. Казак в плену живёт не тем, что есть, а тем что будет. Вот и я ждал... - И как же ты спасся?!
Эх молодость. Максимализм и непримиримость. Ехидство и недоверие, словно кислый сироп, заполняли интонации земляка. Но Ежи таким было не уколоть.
- А сербский купец Милорад Багич меня выкупил... Ему толмач шибко нужен был, он и... - Так сербы же тоже под турками, - удивился Янек. - Точно! Но сербы - христиане! - Аа-а-а, - понимающе закивал односельчанин и тут же снова подозрительно скривился, - Толмач?! Ты что и сербский знаешь? . - Ну, это долгая история. А у меня до вечера ещё несколько встреч назначено и торфяного порошка (2) закупить надобно, а то, вон рыба... - Ежи неопределённо махнул за спину рукой, - из-за войны плохая торговля стала. Я же не порохом торгую. А по Вене все более упорные слухи ходят, что Кара - Мустафа из завоёванной Венгрии идёт прямо на столицу. Вы же, наверное поэтому тут? - Точно! - Янек заблестел глазами, - будем турков османских бить, как бабка Текля козу... - Ну - ну... - великого роста бог Ежи не дал, Янек возвышался над ним почти на голову, - у тебя кто в старшинах? - Максим Чомуха. - Не слышал. Где стоите? - Ну, - Янек опустил глаза и принялся теребить жиденький ус, - вообще -то рейменту наш осавул генеральный (3) - Леонтий Побожей, я с ним сюда прибыл... Но там кого только нет. И крестьяне, и мещане и даже монахи... Вместе с пахолками, я думаю, под тысячу душ наберётся. Но я же раньше ушел, под Польской Короной в реестре не числюсь. Вот и решил спробовать сотню посерьезней поискать. И вознаграждение получше. Поброжу пару дней по Вене. - Ну, где найти меня теперь знаешь. К вечеру вернусь. Ты покупать -то что -то будешь? - Да я же и не выбирал ещё!
Ежи стукнул кулаком в деревянную дверь подсобки и перешёл на немецкий.
- Феликс, выходи!
В проёме появился толстый, лысый старичок с синими прожилками на носу. Здороваться с клиентом не стал, взглянул оценивающе на запорожца, ограничился кивком.
- Я на склады, потом через ратушу к Себастьяну и ещё в пару лавок. Командуй тут! Скажи Джорджу, чтобы навёл порядок в новых залах. Да! На всё, что выберет этот казак, скидка пятьдесят процентов! - Но герр Георг! - Всё! Это мой земляк!
И уже в дверях повернулся к Янеку.
- Если сможешь освободиться, вечером приходи. Ещё побалакаем.
А история с языками была и вправду долгая и непростая. И ведь никому особо и не расскажешь.
***
В теории было непринципиально в кого подселяться, но Янни не могла без ритуалов. Мама ругалась, объясняла, что это нелепости и суеверия, что у их племени маликов достаточно магии без всяких дополнительных операций, но рациональные беседы не помогали. Например, если Янни с утра, высунув руку из гнезда не могла поймать в небе и утопить в море молнию, она боялась даже выйти в пространство, не то, чтобы чем -то там повелевать. В итоге к вечеру все заканчивалось раскорябанными в огонь руками и пламенеющими клочьями на голове.
Ориентируясь на ощущения, Янни приблизилась к крупному поселению и в мгновение ока оказалась возле скопления янычар, которые в чаду и суете ругались о чем -то на кухне. Запах жира, мяса, чеснока, лепешек. Красота.
- Один, два, три, - принялась считать юная малика по головам, одновременно автоматически проверяя, находится ли существо в состоянии дха'ийфа . Ей нужен был тринадцатый, - одиннадцать, двенадцать...
В кушхане не хватило людей. От расстройства Янни выдохнула так, что баранина на сковороде вспыхнула и моментально сгорела, а дёнер - кебаб с одного бока закоптился. Сделав шаг сквозь стену, Янина замерла. Вот он, тринадцатый. Спит. Именно то, что нужно! Юный, бритый. Не очень красивый, зато и не потный, как остальные в этом доме. В нем она поселится на ближайший год!
Янина закрыла глаза и вошла.
- Меркаба илк инсан вукудум, - прошептала она, разместившись внутри.
Физическое существо резко дёрнулось и открыло глаза.
- Це хто тут?! - хриплым шёпотом спросил человек.
Он же не турок, вдруг поняла Янни. Хуже! Он даже не мусульманин... О, Аллах всемогущий! Что она наделала?
*** Ежи пробудился от короткого, неспокойного сна из -за какого -то странного, пронизывающего ощущения. Словно на него упала соломенная стена. В полутьме комнатушки не было видно ничего необычного. Правда, в воздухе можно было ощутить лёгкое цветочное благоухание, несвойственное этому пропахшему горячим маслом дому, но и только.
- Кто здесь?
Ежи затряс головой. В последние мгновения перед пробуждением ему почудился женский голос, хотя женщин тут точно быть не могло.
- Это я!
Ежи подскочил на лавке, привычно схватил пустоту на боку и поморщился от досады. Казалось, что голос прозвучал сразу во всём черепе и в каждом из зубов.
- Кто Я?!
Тело было испугано. Это было хорошо. Через страх было проще всего взять в руки все нити и начать управлять.
- Я - Янни! Джинири. - Джини... Э-э-э. Ты говоришь по -нашему?! - внезапно осенило Ежи. - Я могу говорить на любом языке. - Ага, - согласился казак, а потом вдруг понял, что всё. Журавли полетели. Он всё ждал, ждал, когда же его накроет после всех событий, после того, как он попал в плен и теперь трудится для своих врагов. Но совесть молчала, душа не болела и даже рана между рёбрами почти затянулось. И вот пришло. Журавли полетели. Так его дед говорил про всех юродивых и ущербных мозгом. Красиво.
Янни ощутила, что теряет связь. Этот человек, конечно, боялся. Но не её, а чего -то вне себя. Внезапно распахнулась дверь.
- Что ты тут бормочешь? - в голосе бородатого Салиха не было недовольства, хоть и звучал он громко - Вставай! Иди за дровами! - Да, эфенди!
Не успел Ежи шагнуть во двор, как голос в голове вновь ожил.
- Так ты - раб?!
Казаку показалось, что он услышал истерические нотки.
- Где ты? - Я внутри тебя!
Точно! Ежи понял. Одержание! Вот как это называется! В него вселились бесы! Или, как минимум, один бес. Бесиха. Нужен батюшка. Но где в этой басурманской стране его найдёшь?
Ежи судорожно полез за ворот, достал нательный крестик, поцеловал его и приложил ко лбу.
- Ай, - взвизгнула Янни, - ты что делаешь?! Жжёт! - А-а-а! - обрадовался казак, - не нравится крест православный?! - Да причём здесь крест?! Мы металл... - и джинири тут же мысленно заковала себя в тысячи цепей, потому что чуть не выдала важную тайну джинов о том, что они терпеть не могут железа, серебра, меди и прочего сверкающего, холодного и твёрдого. - Что, вы металл? - Так ты раб?! - решила вернуться малика к прежней теме. - А ты?! - Я джинири! Я свободна уйти, когда пожелаю! - Так пожелай прямо сейчас! Уйди из меня! Уйди, демон! - Я! - Янни вдруг поняла, что человек её подловил. Нет, она, конечно, может уйти. Но не может... - не указывай, что мне делать, тело! - Изыди! Изыди! Изыди!
Человек принялся читать какую -то молитву и Янни почувствовала, как неустойчиво стало внутри. Она словно бы цеплялась за воздух.
- Где дрова!??? - теперь уже Салих был реально зол. - Вот они! - Ежи с поленьями бросился в кухню, а Янни принялась размышлять.
Ей очень не нравилось то, что человек её не боится. Причина, скорее всего, была в том, что он не верит в Аллаха. А значит, не верит и в неё - малику, и в джинири вообще. Нужно было понять, чем живёт это существо. Для этого необходимо было лезть в мысли, в память, а Янни этого не любила. Долго. Холодно, колюче, муторно. Но делать нечего. И Джинири закрыла глаза.
Ежи и джинири (Отрывок) Автор: Медведь Виталий ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(1) взглянул на длинную рубаху - каис, субун синего сукна - Каис. Поверх штанов турки носили длинную рубашку («каис») с длинными широкими рукавами, доходившую до середины икр или до лодыжек. Рубашки шили из тонкой полосатой полушёлковой ткани, из муслина, шёлка и полотна. Субун - В конце XVI в. кафтан сменился камзолом («субун») и курткой («суджери»). Распашной камзол шился из синего или красного сукна, украшался вышивкой, а по бортам пуговицами, и доходил длиной до бёдер. Более длинная куртка надевалась поверх камзола. ... Это была длинная широкая одежда с длинными широкими, иногда разрезными рукавами. (2) и торфяного порошка закупить надобно - Торфяная подстилка или торфяной порошок изоляционный материал, получаемый при измельчении верхних слоев сфагнового торфа.
(3) вообще -то рейменту наш осавул генеральный - Существуют разные версии происхождения слова есаул (асаул, осаул, асавул, осавул). По одной из них, слову приписывается тюркское[ или даже монгольское происхождение, которое, возможно, связано с названиями «яса» (грамота, закон в Монгольской империи) и «ясак» (сбор дани согласно закону). Этим титулом иногда в летописях называется сын Чингизхана Чагатай (Джагатай): «еке ясаул» — то есть «второй ясаул».
Намедни сидим с ним в трактире, пьём мадеру, потом пьём лафит «Шато ля роз», новый сорт, мягчит грудь и приятные мысли производит. Островский А. Н. - «Правда – хорошо, а счастье лучше» (Цитата)
Миллионы женщин любят розы, Сериалы, сплетни, бигуди... Ненавидят жгучие морозы, Носят божий крестик на груди.
И читают гороскопов груду, И романы в мягком переплёте, Ненавидят грязную посуду, В Турцию летят на самолёте.
А когда кончаются романы, Сигареты, шоколад и виски Счастья ждут, зализывают раны, И себя жалеют, фаталистки.
И бегут от скуки и досады В антураж другой, красивой, жизни: Аромат Kenzo , букет лаванды, Жаркий взгляд на солнце через призму.
Спектр чувств: улыбки, страхи, слёзы... К празднику опять салаты рубят, Миллионы женщин любят розы? Да, не важно: просто любят. ЛЮБЯТ!
Розы Автор: Надежда Свет - Ляксевна
В доме Мохаммеда пылали страсти. Жади хотела позвонить Иветти и разузнать про Лукаса. Латиффа пыталась вразумить сестру.
— Лукас ещё не готов жениться, поэтому у него всегда одни отговорки, — убеждала она.
Но Жади утверждала, что в Бразилии совсем другие обычаи.
— Лукас хочет жениться, не имея Денег! Он просто обязан найти работу! — закричала Латиффа.
Однако Жади вновь пыталась оправдать возлюбленного.
На самом деле сестра была права. Лукас не хотел ничего слышать о работе, он мечтал лишь играть на гитаре. Далва даже предложила ему брать гитару с собой в офис. Лукас постоянно возмущался, что отец его не понимает. И нянюшка грустно думала, что Диогу был вылитый отец, поэтому они находили общий язык, а Лукас пошёл в мать, любит музыку, искусство… В этом вся проблема.
Жади знала об этом со слов Лукаса, простодушного и искреннего. И не придавала большого значения спорам в семье. Её беспокоила лишь судьба их отношений с Лукасом.
Назира тем временем требовала, чтобы брат рассказал ей о содержании телеграммы Саиду.
— Если с ним что - то случится, ты будешь виноват во всем! Это харам, грех!
Мохаммед молчал. Назира злобно ушла на кухню, где заметила неаккуратно сложенные Латиффой кастрюли. То ли желая отвлечь Назиру от этих кастрюль, то ли не желая совершить грех, но Мохаммед всё -т аки нехотя признался Назире, что Жади не хочет замуж за Саида, так как влюбилась в бразильца.
— Ах, вот оно что! Чуяло моё сердце! — заголосила старшая сестра. — Этой свадьбы не бывать, или я не Назира!
Мохаммед молчал, чувствуя себя кругом виноватым… Разве он имел право вмешиваться в судьбу брата?.
— Я еду в Фес! — объявила Назира. — Мне нужно поговорить с Саидом!
Мохаммед, Латиффа и Али, удивлённый быстрым отъездом Назиры, взяли такси и уехали, оставив Жади одну. Она возликовала и набрала номер Иветти. Та сказала, что давно не видела Лукаса. И Жади попросила о встрече и стала записывать её адрес…
На самом деле Иветти было не до Жади, но отказать она по доброте душевной не могла.
Вчера из клуба Иветти позвонила её подруга Норма и сообщила, что Леонидас пришёл в их клуб. Вот он, совсем близко, сидит в зале…
И разъярённая Иветти вместе с Лауриндой бросилась в клуб. Иветти вошла туда одна, поскольку Лауринда не успела одеться для выхода и постеснялась. Иветти успела. Спустившись по лестнице, она сразу увидела Леонидаса, танцующего с молодой девушкой. Туг, откуда ни возьмись, к ней подошёл высокий красивый брюнет и предложил выпить. Иветти вспомнила, как они со «львёночком» ездили в Марокко. Она уже готова была расплакаться, но, всё - таки взяв себя в руки, взяла стакан из рук молодого человека и, видя, что «львёночек» её заметил, пригласила на танец брюнета. И тотчас демонстративно поцеловала его. Красавчик подвернулся ей под руку очень вовремя. В ней горело желание расплатиться за пощёчину и отомстить за все свои муки. Леонидас смотрел на неё и тоже вспоминал поездку в Марокко. Иветти была довольна — Леонидаса задело её поведение, он собирался уйти и ещё раз бросил грустный взгляд на Иветти…
— Сегодня он для меня умер! — подумала она. — Что случилось, девочка? Проходи, — встретила Иветти Жади. — Он всё время проводит с Маизой, — начала гостья. — Я звоню ему, а служанка радостно сообщает мне, что они опять ушли вместе… Что мне делать? — Отомстить! — выпалила Иветти, переполненная гневом на мужчин - обманщиков. — А как? — изумлённо спросила Жади. — Я через неделю уезжаю в Марокко… — Ну и дурацкие у вас, мусульман, обычаи! — возмутилась Иветти. — А знаешь что, уходите из дома вы оба! И наплюйте на всё! Вы любите друг друга, а это главное! — Жади подняла на неё удивлённые глаза. Да, это выход… — А где нам жить? — Да у меня, пока вы не найдёте работу! — махнула рукой Иветти.
И Жади почувствовала себя по - настоящему счастливой.
Лукас тоже пытался что - то предпринять. Он уговорил крёстного поговорить со своим другом Али. Однако разговора не получилось — Али остался непреклонен.
Аугусто начал беседу издалека, рассказывая, что женился на своей секретарше. Она замечательный человек, но не смогла заполнить пустоту его души. И ведёт себя так странно… Вот, например, заменила фотографию бывшей невесты Албиери на свою. Доктор вернул фото невесты на рабочий стол, поставил рядом с фотографией Эдны. И объяснил жене, что эта девушка — часть его жизни. Но Эдна расплакалась и ушла.
Потом профессор приступил к разговору о Лукасе, пытаясь объяснить Али, что его крестник — хороший парень.
— Человек Запада! — воскликнул Али. — Он никогда не сможет быть настоящим мусульманином!
Начался спор о религиях и отношениях к индивиду. Но доктор ничего не смог доказать своему «упёртому» другу.
После ухода учёного Али начал разыскивать пропавшую племянницу. У торговавшего на базаре Мохаммеда её не было. Куда же она девалась?..
А Латиффа быта счастлива, что Назира уезжает.
— Ты должна вести себя уважительнее с сестрой мужа! — напомнил ей дядя. — Да она злится на всех из -з а того, что хочет за тебя замуж! — засмеялась Латиффа.
И тут вошла Жади.
— Ты где была? — схватил её Али за волосы. Он был в бешенстве и потребовал немедленно собирать чемоданы. Они улетают завтра. — Уезжаем пока не поздно, надо предотвратить беду! — Я с удовольствием собираюсь, — сказала Жади сестре с загадочной улыбкой.
Латиффа осталась в полном недоумении.
Клон. История любви (Отрывок) Автор: Габриэлла Лопез
Я там, где неоновый ветер - блюз вечерний, Там, где одинокие встречи. Со мной фиолетовый ветер развлечений, Каких не увидишь на свете. Я там, где никто не ответит на вопросы, И не говорит о рассвете. Для дам там улыбки и сплетни прячут в розы, И первым бывает последний.
А я появляюсь одна В сотый раз сажусь у окна И снова слышу голос твой Где - то там или где - нибудь здесь Знаю точно: где - то ты есть Человек дождя мой
Мой человек дождя, как ты без меня Ты ко мне придёшь снова Мой ангел сентября на исходе дня Ты ко мне придёшь словно
Когда всё закончится странно, будет утро, Уснут на витринах рекламы. Вокруг всё затянет туманом, и как - будто Душа, как пустые карманы
А я появляюсь одна В сотый раз сажусь у окна И снова слышу голос твой Где - то там или где - нибудь здесь Знаю точно: где - то ты есть Человек дождя мой
Человек дождя (Отрывок) Исполнитель: Алёна Иванцова. Альбом: «Человек дождя»
С тех пор как мы уехали работать за рубеж, прошло 25 лет. Нас теперь не узнали бы даже школьные и университетские друзья.
Понимание того, как работает стратегический нетворкинг (*), приходило вместе с собственным многолетним опытом проб и ошибок. Четыре университетских диплома и тысячи самых разных контактов за плечами дали нам возможность взглянуть на нашу богатую практику как бы со стороны. Годы напряжённой работы помогли нам выработать концептуальный подход к стратегическому нетворкингу.
Вспоминая свои первые годы в разведке, мы можем с уверенностью сказать, что, вооружённые правильной стратегией, мы могли бы за год или два достичь того, на что мы тогда потратили целых пять лет.
Давайте чётко уясним: нетворкинг действительно отнимает много времени. Выстраивание связей порой сильно выматывает эмоционально. Но как только вы решите, что ваше будущее зависит от окружающих вас людей и что иметь хорошую, отлаженную сеть контактов важно, при этом вы будете выстраивать её правильно, выстраивать стратегически, то сэкономите массу времени и сил.
Как только вы решите отправиться в долгий путь к более значимому положению в обществе, знайте: чем дальше вы продвинетесь, тем легче и веселее будет становиться само движение вперёд. Как и в любом виде спорта, будь то бег, шахматы, теннис или гольф, – первые шаги никогда не бывают лёгкими и приятными, но потом, при известном упорстве, у вас обязательно откроется второе дыхание.
Как разведчики - нелегалы, мы выполняли три задачи одновременно. Нашей главной задачей, как и следовало ожидать, был сбор разведданных. Второй была «работа под прикрытием» – ну то есть наша «повседневная» деятельность, которая позволяла нам объяснить свои доходы и интересы. Третья задача заключалась в создании сети контактов и укреплении социального статуса – постоянное, зачастую изнурительное, восхождение от низов общества к его вершинам.
Разведчики, в течение долгого времени оттачивающие своё оперативное искусство, вырабатывают особенную память на людей и отношения. Так же как художник может в деталях воспроизвести увиденный ранее пейзаж, а пианист сыграть несколько симфоний, не заглядывая в ноты, опытный профессионал - оперативник способен хранить в памяти детали историй многих людей и подробности разговоров с ними на протяжении нескольких лет.
Главное оружие разведчика – его связи. А его основное качество – умение разбираться с множеством ситуаций и людей, учиться, приспосабливаться, предсказывать, терпеть, меняться и добиваться своего. Короче говоря, понимать и организовывать вещи и людей вокруг себя. Без инициативы и внутреннего чувства направления разведчик немедленно оказался бы в неуправляемом водовороте сложностей и опасностей.
Много лет назад мы, начинающие разведчики, прибыли в страну своей первой загранкомандировки. Как бы сильно нам ни хотелось собрать полезную информацию и поскорее добиться результатов, мы чувствовали острую потребность в эмоциональной поддержке. Вокруг нас не было ни родственников, ни друзей. Хуже того, у нас не было социального статуса, который подкреплял бы нашу самооценку и делал бы нас значимыми партнёрами для других. Наш низкий, практически нулевой социальный статус не позволял нам активно устанавливать связи с интересными людьми, столь необходимыми для разведывательной работы.
Кроме того, необходимо было выстроить отношения с нашим непосредственным окружением, чтобы примерить на себя и перенять местные нормы поведения и обычаи. Другими словами, нам нужен был круг поддержки.
Разведчики – инженеры человеческих душ (Отрывок) Источник: 16 февраля 2022 г. «Литературная Газета» № 7 (6821) (16.02.2022) ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Понимание того, как работает стратегический нетворкинг - Нетворкинг. Создание определённой сети знакомств, которая помогает в карьере и позволяет решать некоторые рабочие вопросы. Основная цель нетворкинга — создание и развитие сети полезных связей, поддержание старых контактов и расширение круга общения для потенциального партнёрства и инвестиций. Виды нетворкинга: 1. Офлайн - нетворкинг включает в себя мероприятия, встречи и конференции, где люди могут завести знакомства и установить полезные связи в реальном времени. 2. Онлайн - нетворкинг стал возможным благодаря развитию интернета. Он осуществляется через социальные сети, профессиональные платформы и вебинары.
ОЛЛИ не представляет, даже примерно, сколько серий может содержаться в этом сезоне сериала «Равновесие». ... но постарается
Да. Лучше поклоняться данности с короткими её дорогами, которые потом до странности покажутся тебе широкими, покажутся большими, пыльными, усеянными компромиссами, покажутся большими крыльями, покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклоняться данности с убогими её мерилами, которые потом до крайности, послужат для тебя перилами (хотя и не особо чистыми), удерживающими в равновесии твои хромающие истины на этой выщербленной лестнице.
