Два значка для почтальона
Горю желанием бесполезным,
Купить себе значок железный.
В пыли, окрашен медью, тускл.
Но им я точно увлекусь!
Пройду иль стать решу колонной
Меж толп иных, не награждённых.
Завидуют и смотрят, пусть.
Но им я точно увлекусь!
Приобретённый в магазине
Где есть игрушки на витрине,
И книжек ряд, зевоты хруст.
Я знаю, точно увлекусь!
Значок (Отрывок)
Автор: Позгорев Александр
Кеша уже давно не видел своего рекреационного органа в рабочем состоянии: чтобы запустился Google Dick и включилась микрогидравлика, укрепленная Катушечно - Пружинной Технологией ®, внимание должно было находиться на фейстопе (1).
Следовало созерцать партнёршу или партнёра, в идеале подключившись либо к «ЛАВБУК ИУВКЩЩЬ», либо к какому - то другому социально - эротическому приложению.
Анонимус прав, никакого мирового заговора. Никто ничего не прячет, бро (2). Можно напрячься – как сейчас – и всё увидеть. Но зачем? Разве, как говорила Ксю Баба, цветок смотрит на свои корни? Он следит за солнцем. Солнце у нас, понятно, это три цукербрина (3)… Но в главном Ксю пожалуй что и права.
Сравнение было точным – корень растения прекрасно чувствовал себя в подземной тьме, и биологическое тело Кеши точно так же не нуждалось во внимании. Низкая физическая основа жизни в наше время может существовать, не напоминая о себе почти никогда – сейчас Кеша, в сущности, заглядывал реальности под кожу.
Толстый пластиковый памперс, соединенный со стеной несколькими разноцветными шлангами, не просто отводил выделения, но и поддерживал телесные отверстия в чистоте, питая кожу водой и кислородом. Пластиковые утолщения под мышками всасывали пот и превращали его в еле заметный аромат еловой хвои – выбранный Кешей из многих тысяч запахов в каталоге. Капиллярный био бинт, обматывающий руки и ноги, еженощно упражнял мышцы, заставляя их сокращаться от электрических разрядов. Никаких пролежней, никакой грязи.
Вечная свежесть. Вот так сбылась древняя мечта всех бездельников – расслабиться и видеть сны всю жизнь, без вреда для здоровья.
Кеша секунду колебался, а потом поднял глаза вверх – и отважно уставился в висящее прямо над ним круглое зеркальце.
Вообще - то он выглядел даже романтично. Щёки и череп покрывала трёхдневная щетина – эпиляционный модуль был настроен на минимальную частоту работы. Рот и нос закрывала похожая на маску лётчика система «LifeBEat», подводившая к организму чистейший воздух, воду и трубки с пищей («BEat» – расшифровывалось как «breath & eat» (4), плюс глагол, как бы уловивший ритм сердца, и ещё, понятно, «BE» – «what you truly are» (5), мелкая сестрёнка не даст соврать).
Еда одинакова для всех – полужидкая пища: клетчатка, белок, протеины, углеводы, витамины и минералы. А вот вкус зависит от готовности тратить шэринг поинтс (6). Черепаховый суп может себе позволить не каждый.
Самая интересная часть намордника, конечно, не медицинские рецепторы и не стоматологический модуль – а симулятор поцелуев and more (7)… Как это работает, Кеша даже отдалённо не представлял.
Зато главная опора информационной реальности, «железо» фейстопа, выглядела на редкость неказисто. Просто никак. Полоска серого пластика под линией волос. Приёмник уходящего глубоко в мозг электрода, закатанный в ту же биопластмассу, из которой сделан памперс на ягодицах. Только от памперса отходят провода и шланги, а на фейстопе ничего нет… Нет, кое-что есть. Маленькая дырочка с крохотной подписью «for professional use» (8).
Уже много раз Кеша собирался узнать, для чего она – и все время забывал.
Никаких проводов и шлангов от фейстопа не отходит потому, что мозг не какает. Какают в него… А это давно научились делать без всяких проводов. Будь Кеша состоятельным человеком, можно было бы обойтись и без вживленного в мозг электрода, но неинвазивные технологии стоят дорого, да и жил бы он тогда не здесь. А базовый фейстоп можно поставить за общественный счёт. Вернее, не поставить, а прорастить. Это как дерево. Сажают семечко на лбу. И оно деликатнейше прорастает в мозг, само находя себе центры, к которым ему следует подключиться. Всё научно и безопасно, права Кеши восемь раз защищены.
Было не совсем понятно, почему фейстоп называют именно так – лучше подошло бы «headtop» (9). Во всех смыслах. Во - первых, система грузит именно голову, а не лицо. Во - вторых, названия «facetop» больше заслуживает намордник системы «LifeBEat», а не эта серая полоска на лбу. Наверно, просто унаследовали терминологию от Мордора с его Мордокнигой.
Кожа чего-то совсем бледная… Но так, говорят, лучше – из - за ультрафиолета она стареет. Хотя, с другой стороны, перед кем тут молодиться ?
Кеша хмуро оглядел свой крохотный бокс.
«Гроб, – подумал он. – Обитый мягким. Чтобы не разбить голову…»
Это, конечно, было преувеличением. Объём личного пространства и правда не впечатлял. Но зато перед Кешей была мембрана, за которой спала Мэрилин. Так что всё - таки не гроб. Социальных сожительниц в гробу не бывает. Если не считать, конечно, бульварной литературы.
Кеша с трудом повернул голову.
В настенной сетке лежали его Персональные Айтемы (10). Таких в гробу тоже не бывает. Или когда - то в древности клали?
Мишка. Крохотный плюшевый мишка. С ним связано что-то теплое, из инкубаторного детства – но толком уже не вспомнить. Такой есть у всех русских кряклов (Кеша не знал, что значит слово «крякл» – видимо, оно просто указывало на тех, у кого в Персональных Айтемах есть такой мишка, хотя по звучанию слова тут больше подошла бы, конечно, уточка).
Пластмассовый морячок в тельняшке. Это было, кажется, после мишки – но тоже так давно, что не упомнить. И машинка. Сине - жёлтый гоночный болид, тоже из мягкой пластмассы.
Кто - то – кажется, философ Ян Гузка, – говорил, помнится, что Персональные Айтемы нужны для сохранения корневой идентичности в условиях полисексуального мультикультурализма. Чтобы в любой момент можно было отвлечься от суеты и припасть к истокам.
Поэтому у всех русских – мишка, а у всех французов – петушок. А как бы ещё мы помнили, кто мы на самом деле?
– А кто мы на самом деле? – спросил Кеша.
И тут же услышал собственный голос. Губы и язык оставались неподвижными – фейстоп сам переводил артикулированную речевую интенцию в звукоряд и отсылал её после задержки в слуховую зону мозга.
Но Кеша вспоминал про это только в те минуты, когда видел в зеркале надетый на лицо намордник системы жизнеобеспечения. А такое случалось крайне редко.
из романа Виктора Пелевина - «Любовь к трем цукербринам»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(1) внимание должно было находиться на фейстопе - Фейстоп представляет собой небольшую площадь, где располагаются Иконы Программ (опять же аналогия с иконками Рабочего стола).
Итальянская площадь входила в набор стандартных обоев. Кешин фейстоп был весьма среднестатистичен – таких, практически неотличимых друг от друга, существовало очень много. Впрочем, Ксю Баба в последней трансмиссии говорила, что каждый фейстоп уникален, поскольку главным из его лиц является сам пользователь: хоть Кеша себя и не видит, он в сущности такая же анимированная икона, только единственная в мире – второй подобной нет нигде.
(2) Никто ничего не прячет, бро - «Бро» — это слово из сетевого жаргона, который придумали в интернете для ускорения переписки. Обычно «бро» - это друг, малознакомый, но вызывающий симпатию человек или вовсе незнакомец.
(3) это три цукербрина - Цукербрины — это термин, образованный как синтез имён двух гигантов современной веб-индустрии, Сергея Брина и Марка Цукерберга. Он был придуман писателем Виктором Пелевиным и использован в романе «Любовь к трём цукербринам».
(4) «BEat» – расшифровывалось как «breath & eat» - breath & eat (англ.) Дышать и есть.
(5) «BE» – «what you truly are» (англ.) БУДЬ – тем, кто ты есть на самом деле.
(6) А вот вкус зависит от готовности тратить шэринг поинтс - ... работа, за которую начисляются шэринг поинтс, должна была быть именно неприятной. Мучительной. Мало того, омерзительной и страшной. Как объясняли философы и пандиты, происходило это не потому, что цукербрины хотели людям зла, а именно потому, что они хотели добра. А добро, наслаждение и счастье появлялись только по контрасту с мукой и болью, так уж был устроен проклятый человеческий мозг. Этот перелатанный биокомпьютер, доставшийся людям по наследству от тараканов, ящеров и прочих гормональных роботов, невозможно было переделать. Нельзя было вычистить из Кешиного био реестра обмылки забытых программ, помогавших когда - то выживать древним обезьянам. Можно было только оптимизировать циклы радости и боли, что давно доказали, исследовали, продумали и промерили до минус девятой степени. И сейчас наступал просто неизбежный цикл боли. Её следовало принять. Проглотить такое её количество, которое сделает возможным следующий цикл счастья… Отрывок из книги Виктор Олегович Пелевин "Любовь к трем цукербринам".
(7) симулятор поцелуев and more - and more (англ.) - И более.
(8) с крохотной подписью «for professional use» (англ.) - Для профессионального использования.
(9) лучше подошло бы «headtop» - headtop (англ.) - Верхняя часть головы.
(10) В настенной сетке лежали его Персональные Айтемы - Айтемы. Это слово обозначает одновременно предмет, вещь и артефакт, то, что ты собираешь в некой игре или реальности, например, приобретаешь модно - актуальные вещи.
