Свиданий наших каждое мгновенье Мы праздновали, как богоявленье, Одни на целом свете. Ты была Смелей и легче птичьего крыла, По лестнице, как головокруженье, Через ступень сбегала и вела Сквозь влажную сирень в свои владенья С той стороны зеркального стекла.
Автор: А. А. Тарковский - "Первое свидание" (Отрывок)
Спала еси Пресвятая Богородица в храме Иерусалиме Иудейском. Пришёл к Ней наш Господь Иисус Христос и речет к Ней: – Мати Моя возлюбленная, спишь или не спишь? Отвечает Пресвятая Богородица: – Спала Я в марте месяце семнадцать дней и видела Я сон страшный и ужасный о Тебе, чадо мое. Речет к Ней Иисус Христос: – Мати Моя возлюбленная, поведай Мне сон сей, что Ты видела.
ПЕРЕХОД: ТВ-СТУДИЯ – В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ
ФИЛ КОННОРС стоит у зелёной стены. Это обычная гладкая стена, на которой ничего нет. Он отчаянно размахивает руками, указывает на некие невидимые изображения на этой стене и выпаливает 1000 условных единиц в минуту (сказывается дикторская школа). Он с азартом тычет пальцем в пустоту и задорно подмигивает невидимым зрителям. Даже если бы эти зрители и существовали, у них наверняка бы закрались сомнения в его психическом здоровье.
ПЕРЕХОД:
ЗАПАДНАЯ ПЕНСИЛЬВАНИЯ – В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ
ТИТРЫ ИДУТ ДАЛЬШЕ. А мы тем временем проносимся над зимними ландшафтами, летим над полями и фермами, маленькими городками и деревушками, железнодорожными линиями и границами штатов, шахтами и заводами, наконец, пересекаем реку Аллегейни и следуем дальше на юго-запад.
ПЕРЕХОД:
ТВ-СТУДИЯ – В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ
Фил продолжает размахивать руками и чертить линии на пустой стене, но под другим углом зрения мы можем наблюдать теперь, что краем глаза он смотрит на монитор. На этом мониторе Фил стоит на фоне национальной синоптической карты и показывает на так называемые изобары – линии, соединяющие места одинакового атмосферного давления.
ПЕРЕХОД: ............................
"День Сурка" Полный cценарий фильма Автор: Александр Один
Есть в хаосе самом высокий строй, Тот замысел, что кажется игрой, И, может быть, начертит астроном Орбиту сердца, тронутого сном. Велик и дивен океана плач. У инея учился первый ткач. Сродни приливам и корням близка Обыкновенной женщины тоска. И есть закон для смертоносных бурь И для горшечника, кладущего глазурь, — То — ход страстей, и зря зовут судьбой Отлеты птиц иль орудийный бой. Художнику свобода не дана, Он слышит, что бормочет тишина, И как лунатик, выйдя в темноту, Он осязает эту темноту. Не переставить звуки и цвета, Не изменить кленового листа. И дружбы горяча тяжелая смола, И вечен след от легкого весла.
Автор: Илья Эренбург — "Круг"
Ключ к разгадке тайны не скопируешь. На кухне не чувствую себя одиноким. Настенный календарь НЕОТРЫВНО смотрит на меня. Почему-то ответ всегда следует за вопросом, а хотелось бы наоборот. Боль всегда щемящая, особенно если скрипучими дверьми... Прежде чем спрашивать каким ветром меня занесло, покажите лопату, которой будете откапывать. Верю в гирьки благоразумия, уравновешивающие характер. Притираясь, не придирайтесь к словам, это сохраняет обоюдное здоровье. Тени падают и отбрасываются. Какая же у них незавидная участь! Полные стаканы зачастую сопровождаются пустыми словами. Пробежавшая по спине дрожь напомнила о том, что у неё нет лица.
Когда Люда была маленькой, она подолгу жила в деревне у своей бабушки. Дед возил её на телеге. Проезжая мимо скошенного поля, возле большого стога сена девочка наблюдала много разноцветных шариков в воздухе, которые, казалось, были живыми, играли между собой в, им одним понятные игры. Она говорила: “Дедушка, посмотри, как красиво!” Но дедушка ничего не видел. Всем, кому могла, рассказывала о разноцветных шариках в поле с восторгом и детской непосредственностью. Мать, услышав необычные рассказы Людмилы забеспокоилась и отвела ребенка в поликлинику. Добрая тётя доктор, выслушав и проведя медицинское обследование, поставила диагноз: “Галлюцинации на фоне анемии» и выписала ребенку направление в санаторий. Так Люда и проездила всё детство по санаториям. Гемоглобин поднимала.
Чешский камертон. На пороге глобального потепления.
Готический, фольклорный чешский лес, Где чистые, пристойные тропинки Как бы ведут нас в детские картинки, В мануфактуры сказочных чудес.
Не зелень, а зелёное убранство, И в птичьих голосах так высока Холодная немецкая тоска, И свищет грусть беспечного славянства.
Мне кажется, что разрослись кусты, О благоденствии людском заботясь, И все листы — как тысячи гипотез И тысячи свершений красоты.
Автор: Семён Липкин "Чешский лес" (Отрывок)
К бабушке ехали долго. На поезде через три границы: из Германии, где служил отец, через Польшу на Южный Урал - более трёх суток. Мелькали картинки за окном: красная черепица Вюнсдорфа, плоские крыши блочных домов Варшавы, серая солома белорусских хаток. Перед рекой Буг на границе поезд притормаживал и из вагонов на ходу спрыгивали щегольские польские пограничники в конфедератках. Быстро проскочив узкую полоску реки, на своей земле, высунувшись в окна, кричали - ура! Война давно кончилась, шли хрущёвские шестидесятые.
Жизнь часто женщину ломает, Хрустит под рёбрами душа… То пополам её сгибает, То даст понять — как хороша.
Она бессонными ночами И суетою будних дней, Мешает счастье со слезами, В коктейль: дыши и будь сильней.
Сжимает боль, то снова крылья. Любовь то даст, то заберёт. Она мотает до бессилия И жаждой чуда вновь ведёт.
Автор: Татьяна Григорьева "Жизнь часто женщину ломает" (Отрывок)
Я как всегда тяжело просыпалась... На улице шёл дождь и было холодно. Мне снова к первой паре - тоска... Кое-как собравшись, и в который раз опаздывая с выходом из дома, я пошла, спешным шагом в метро. Было так сыро и холодно, что даже мною любимый вид с платформы станции лёгкого метро показался мне не родным... Вот поезд, и я въезжаю в тёмные тоннели московского метро, в вагоне полностью забитом куртками и сумками - в такой тесноте лица людей не различаются... От того что я и так уже опаздывала, метро я сменила маршруткой, едущей до главного здания университета, благодаря чему избавила себя от нескольких минут под дождём... Путь мне был хорошо знаком, но, несмотря на это, я не могла себе отказать смотреть в окно, где от, каждый раз нового настроения погоды, город принимает новый облик... Как бы я ни старалась читать литературу к предстоящей контрольной, все мои попытки окончились тем, что я завороженно уставилась в окно. Медленно проезжая очередную улицу, я увидела мужчину. От того что вид его был неухоженным, а лицо обросло бородой, я решила, что молодость его далеко позади. И вроде бы ничего особенного: таких можно увидеть везде - достаточно обратить внимание... Но я не могла отвести от него взгляда - что-то в нём заинтересовало меня. Он стоял возле места, где тротуар пересекает дорога во дворы - теперь на этих стыках сделали плавные спуски. Но он стоял и не шёл. Он смотрел вниз перед собой. Стоял и смотрел. Поначалу я подумала, что он что-то нашёл и решал: поднимать это или нет, но, присмотревшись, я заметила, что дедушка будто с кем-то разговаривает. Нет, это не было похоже на старческий маразм, его глаза и мимика - все напоминало процесс нормального общения. Было похоже, что он разговаривает с ребёнком: что-то ему поясняет и при этом с каким-то трепетом смотрит на него... Через полтора метра он пропал из моего вида. То что я увидела, любой бы назвал сумасшествием пожилого человека. А я будто сама увидела маленького мальчика...
P.S. благодаря ресурсам своего телефона я писала это, сидя в троллейбусе и слушая "The Fray" *. В троллейбусе как всегда были разные люди, но между некоторыми из них произошёл довольно интересный диалог, но это уже другая история...
"Проезжая мимо..." Автор: Шевна
* The Fray — американская христианская рок-группа, основанная в 2002-м году Джо Кингом (бэк-вокал, гитара) и Айзеком Слэйдом (вокал, пианино) в Денвере (штат Колорадо, США
В лесу недолго до беды, Но заяц — не простак. Умей запутывать следы — Вот так!
Туда, сюда петляет след, Вперёд, назад и вбок. Где заяц был, там зайца нет. Прыг-скок!
Автор: Валентин Берестов "Заячий след"
Если не задумываться о том, куда может завести хитрый изворотливый ум нашу душу, то нужно идти туда, куда ведёт сердце. Что в нашей жизни хорошо, а что плохо? Какие правила человек соблюдает? Те, которые люди придумали и установили? Или те, которые даны Свыше, природой, Вселенной? Что в данном случае хорошо, а что плохо? Хорошо ли убивать животных чтобы накормить себя или сделать одежду? Нет, я не призываю ни к вегетарианству, ни к противоположному. Согласно шаманским традициям всё имеет душу. Камень, трава, дерево, животные, Солнце, Земля... Раз Природа всё это создала, значит это для чего-то. Только вот ходить на охоту чтобы выживать в лесу это одно, а убивать животных ради забавы это другое... Все знают, что в джунглях дикие животные выживают. У каждого из них есть своя цель. Выжить. И они играют в эту игру каждый день. Кто проиграл - того съели. И когда в джунгли приезжают люди с кино-фото аппаратурой, они просто становятся наблюдателями. На их глазах иногда проходят жизненные драмы зелёных массивов. Для людей драмы. А для джунглей это просто обычные будни. Одни едят других... Имеют ли право люди вмешаться однажды и защитить бедного беззащитного ...? Если даже и так. Люди не смогут быть вечно рядом. Слабый погибнет в скором времени. Выживает сильнейший. Это закон природы, эволюции. Кто бы что ни говорил. Знает он эти законы Вселенной или не знает. Законы есть и будут. И они работают.
Когда я вернусь — ты не смейся, — когда я вернусь, Когда пробегу, не касаясь земли, по февральскому снегу, По еле заметному следу к теплу и ночлегу, И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь…
Автор: Александр Галич "Когда я вернусь" Избранное. Вопросительное.
Раньше ведь как, собралось к тебе на день рождения человек пятнадцать. Бабушки, дедушки, тёти с дядями, крёстные, родители, братья и сёстры, друзья, самые близкие люди. Все расселись на диване, за ещё нетронутыми салатами, на праздничном столе, который накрывали целый день, а в духовке ещё стоит горячее и ждёт своей очереди. И вот наступил он, миг нажатия на кнопку фотоаппарата, нажав на которую должна вылететь птичка. В этот миг ты должен, в эти доли секунды, ты должен был стать тем, кем останешься на этом фото. Угрюмым, веселым, озорным, грустным, влюблённым, в общем кем угодно. И вот после того, как кнопка нажата, никакая птичка, конечно, не вылетала, но появлялась загадка. Праздник заканчивался и начиналось ожидание проявления плёнки. Через какое-то время томительного ожидания ты получал фотографии и снова проживал тот волнительный момент, того события. Делал всегда несколько копий и приходя ко всем участникам того события были снова улыбки и веселье. И так было всегда. И нельзя было сделать сотни фото, так как за лишнюю фотку можно было и по рукам получить. А сейчас нормально и тысячи фото. Сделал, потом удалил не нужные, улучшил из и вот вроде идеальная картина жизни уже готова. Только вот на жизнь нельзя наложить фильтры, ведь она такая, какая есть. Мы вообще теперь любим все приукрашивать. Тайны не осталось. Вот я на море, вот с мужем, вот ужинаю, вот с друзьями, вот так, вот сяк. И все про тебя все знают, а тебе хочется еще больше всем показать, какой классной жизнью ты живёшь. Но всё однообразно, оригиналов слишком мало. А сколько времени уходит на то, чтобы через телефон рассказать всем о том, что с тобой происходит? Ужасно много. А ведь его можно потратить на то самое чувство жизни, к которому мы все, несомненно, стремимся. Я и сам грешил, да и грешен этим. Потому как нельзя писать о том, чего сам не пережил, не осознал и не прочувствовал. Редкий писатель, который написал роман о любви или войне в ней не участвовал или как-то не прожил этого. Конечно, когда пишешь можно немного приукрасить, но суть будет ясна. Да и какой я писатель. Хотя, как ещё назвать человека, который пишет? А может я не прав? И все это делается для того, чтобы не держать это в себе? Вот не с кем человеку поделиться и поговорить, а он фото выложил, и кто-то отреагировал, написал комментарий, вот и поговорили. Но ведь куда лучше собраться с родственниками и друзьями и за чашкой чая с тортом полистать в альбоме фотографии и вспомнить те прекрасные моменты запечатленные на них. Наверное, это просто ностальгия и надо жить современно. А если вдруг потеряется «носитель», на котором хранятся наши фото, то их никто никогда не найдёт и не увидит. Как же тогда внукам показывать, каким ты был, и какой была жизнь вокруг тебя? Что останется тем самым внукам, если носитель тех историй шагнёт в бесконечность не оставив после себя тех моментов его жизни, которые попали в объектив фотоаппарата и аккуратно распределенных в фотоальбоме?
Чудное время – восточная осень… Дали прозрачны и пальмы грустны. Красное море на берег выносит Тихие ритмы лазурной волны. Пишет Природа поэму раздумий, Мудрую сказку о нас и себе. И в тишине, и загадочном шуме Видятся мне перемены в судьбе.
«Чудное время – восточная осень...» Поэт: Андрей Дементьев _______________________________________________________________________________________________________________________________________________________
— Кому конкретно ты обязан, Виктор, и чем? — Обществу. — Что такое общество? — Если позволишь так выразиться, Кира, — это детский вопрос. — Но, — проговорила Кира; ее глаза были широко раскрыты, а взгляд — устрашающе мягок, — я не понимаю. Кому это я обязана? Вашему соседу за смежной дверью? Или милиционеру на углу? Или служащему в кооперативе? Или старику, которого я видела в очереди, третьим от входа, в женской шляпе, со старой корзинкой? — Общество, Кира, это огромное целое. — Если ты напишешь целую вереницу нулей, они так нулями и останутся!
Многим известно такое выражение, как “Два мира- два Шапиро”, но все ли знают, что оно означает и откуда оно взялось. Так вот, одну из версий происхождения этой фразы изложил в своей книге Владимир Войнович и выглядит она так:
“Однажды корреспондент агентства ЮПИ * Генри Шапиро, проходя мимо здания ТАСС, увидел валивший оттуда дым. Он позвонил в дверь. Никто не отозвался. Он позвонил по телефону. Трубку снял дежурный Соломон Шапиро. «У вас пожар», - сказал ему Генри. «А кто это говорит?» - спросил Соломон. «Шапиро!» Советский Шапиро решил, что его разыгрывают, и бросил трубку. Американский Шапиро сообщил по телефону в Нью-Йорк, что в Москве горит здание ТАСС. Сообщение ЮПИ было по телетайпу принято советским Шапиро. Он открыл дверь в коридор и тут же убедился, что лживая американская пресса не врёт: коридор был в дыму. Пожар как-то потушили, но память о нём сохранилась в шутке «Два мира - два Шапиро».
Два мира - два Шапиро. Вступление. Автор: Марина Леванте
* ЮПИ - (United Press International) Информационное агентство США, в прошлом одно из крупнейших в мире. Штаб-квартира расположена в Вашингтоне. Основано в 1907 году под названием «United Press Association», в 1958 году слилось с агентством International News Service и получило современное название.
Пока примерялся, да решал, проголодался. Пошёл на рынок к автостанции, где бабулька из огромной алюминиевой кастрюли, накрытой ватником, продаёт жареные пирожки. Продукт так себе, пережарены и масло с них капает чернеющее, но когда есть хочется - не до выбора. Взял два с рисом и два с мясом, отошёл в сторонку, откусил от одного пирожка и взгляд мой застыл в онемении. За крытым прилавком стоит живописный мужичок горской породы с огромным орлиным носом в новенькой дубленке, кепке "аэродром" и продает... черешню. Настоящую, блестящую на только что выглянувшем из-за тучки солнышке, переливающуюся чёрно-коричневыми боками, огромную и манящую, как девственница. Я застыл, впав в ступор, машинально сунул в рот оставшуюся часть пирога, проглотив его не жуя и зачарованный двинулся к волшебному прилавку. Дядька вскочил, гортанным голосом с ударением на мягкую р начал расхваливать свой товар, который и без его причитаний в рекламе не нуждался. Вот только охотников на него отчего-то не было видно. Мужичок деловито протянул мне одну ягодку, предложив попробовать, обмахивая ягоды белоснежной тряпкой, словно на них напала стая злых мух. Только в это время года, не то, что мух, даже жучка завалящего поблизости быть не могло - весна ещё только в проекте. От предвкушения у меня свело скулу, засунуть живую ягодку в рот я никак не мог решиться. Такую вкуснятину, просто уверен, что вкус у неё бесподобный, не пробовал уже несколько лет. Сейчас у меня в руке была не просто ягода, а именно то, что так безуспешно искал - тот подарок любимой, от которого любая девчонка ранней весной упадет в обморок. Чёрт с ними, с духами и шарфиками под цвет глаз, подождут, еще успею накупить всякой ерунды, когда заработаю. Живая черешня, когда в лесу ещё лежит снег, а временами сыплет с неба, когда в погребе уже картошка заканчивается и не знаешь как сегодня одеться... Покупаю! Но пришлось остыть: кило этой прелести стоит как флакон французских духов. А ведь как хочется накормить этакой вкуснятиной Елизавету досыта. Если в моей семье, где нас трое детей, есть вкусное сколько хочешь - непозволительная роскошь, то что говорить о многодетной Лизкиной. Как же хочется её удивить и растрогать... Пересчитываю деньги ещё раз, хотя точно знаю сколько их, кумекаю что к чему и вспоминаю как вел себя в подобной ситуации мой дед, мамкин отчим Яков Варлантьевич. Нужно торговаться, давая продавцу надежду на прибыль и тут же отнимая эту возможность. Начинаю с наступления: говорю, что ягода кислая и заветренная. Горец засовывает ягодину себе в рот, ехидно улыбается и протягивает мне ещё одну, — Вррёшь! Сладкий как мёд. Даже лучше. Прробуй. Будэт кислый - кулек дарром отдам. Только сладкий вэсь. Сам виррастил. Сам собррал.- посмотрел на меня с укоризнойи уже не вполне доброжелательно продолжил,— Ты наглый обманщик. Навэрно хочэш бесплатно получить. Но у тэбя ничего не вийдэт. Я вэсь стррана что, дарром проэхал? Ничего тэбэ не прродам! Уходи! — Да ладно тебе. Ничего я такого не думал. Девушка у меня. Красавица и ребёнок совсем. Люблю я её. Большой подарок хочу сделать. А денег... вот, всё, что есть. Но мне или ничего, или два кило. Думай. Или я пошёл. — Так и знал, что обманэшь. Грабышь тррудового кррэстьянына. Ну, ладно, давай сначала посчытаю... Эх! Твоя взяла! Забыррай два кыло. От серрдца отррываю. — Только ты погоди чуток, дорогой. Я быстренько в магазин сбегаю, коробку попрошу, а то так не довезу. Мне ведь еще в автобусе вон сколько трястись. Я мигом... Всю дорогу держу коробку на весу, чтобы не раздавить ни одну ягодку. Руки чуть не отсохли, ехать больше часа по рытвинам и ухабам. Нет у нас на севере дорог - одни направления. Сойдя с автобуса сразу иду в магазин к Лизе. Она одна за прилавком. Рая, напарница её, уехала на базу за товаром, а покупателей никого. С масляным лицом достаю из-за спины драгоценный подарок, протягиваю ей, ожидая восторга и благодарности. — Это что, мне? — Ну, понятно, тебе. Нас же только двое. Лиза развязывает коробку, открывает, засовывает туда свой любопытный носик, поднимает глаза, — это что? — Черешня, Лизонька! Вкуснятина необыкновенная. И всё тебе. Можешь до отвала объесться. — Если бы брусники или клюквы принёс, а это непонятно что. Я такую не хочу. У нас, на севере этого отродясь не водилось. — Да ты попробуй сначала. Язык проглотишь. Это же че-реш-ня! — Эка невидаль. Лучше бы мяса кусок купил. Деньги тебе девать некуда. На всякую ерунду тратишь. Или духи какие... — Попробуй, пожалуйста, — заныл я, чувствуя, что вот-вот хлынут слёзы и начал часто-часто моргать, пытаясь их остановить. Впрочем, мне это почти удалось: сделал вид, что в глаз что-то попало. Только Лиза не поверила. — Да хватит тебе. Нашёл из-за чего расстраиваться. Спасибо, конечно. Только мы, северяне, к вашим деликатесам не приучены. Нам бы чего попроще. Например, поцелуй... Ладно, я пошутила. Мне вот тут книжку офигенную принесли, прочитаю - тебе дам. Тут такая любовь... Мне бы так. Жизнь бы отдала. А ягоды себе забирай. Наедайся, раз так их любишь. Будем считать, что это мой тебе подарок.
