Море

.. взяв Лук и стрелы, понёс их к Одиссею, женихи попытались его остановить, и он, оробев, встал, но тут Телемах - Сознание, волевым усилием направил Лук в руки Одиссею.. (©)

Женщина всегда чуть - чуть как море,
Море в чём - то женщина чуть - чуть
Ходят волны где - нибудь в каморке
спрятанные в худенькую грудь.

Это волны чувств или предчувствий.
Будто то надо бездной роковой,
завитки причёсочки причудной
чайками кричат над головой.

Женщина от пошлых пятен жирных
штормом очищается сама,
под кожей в беззащитных жилках
закипают с грохотом шторма.

Там, на дне у памяти, сокрыты
столькие обломки – хоть кричи,
а надежды – радужные
рыбы — снова попадают на крючки.

Женщина, как море, так взывает,
но мужчины, словно корабли,
только сверху душу задевают —
глубиной они пренебрегли.

Женщина, как море, небо молит,
если штиль, послать хоть что - нибудь.
Женщина – особенное море,
то, что в море может утонуть.

                                                           Женщина особенное море
                                                           Поэт: Евгений Евтушенко

Вожделенец

У Вожделения  волшебный аромат...
Изысканный,  пьянящий, тонкий...
Хмелеешь  вдруг,  увидев  взгляд
Открыто предлагающий... Не робкий...

Он проникает, возбуждает, жжёт...
С ним справится Желание не в силах...
И начинается  Фантазии полёт...
Кровь закипает в воспалённых жилах...

Глоток... другой... И вот уже ты пьян!
И начинается прелюдия  фантазий...
О, хмель Любви... Живительный  бальзам...
Волшебный  дар... Ты – откровений  праздник!

Сердца звенят... Зов Страсти!  Фейерверк!
И в каждой клеточке клокочет радость...
Слияние  двоих  в любви...  не грех...
И благодарная... приятная  усталость...

Постель  Любви... Объятья Душ и Тел...
Дыхание в  Экстазе... Страсти стоны...
Поэзия... Симфония... Восторг!
У Счастия... волшебные гормоны!

О, Вожделение...  Зов - Феромон Любви!
Дышите им... Оно дано нам Свыше!
Мы вслух об Этом редко... говорим!
Но думаем так часто... пока дышим!

                                                                          Вожделение...
                                                                    Автор: Олег Девин

Как - то ранним утром Азиз почувствовал невыносимое биение своей плоти, возбуждаемое сладкими поцелуями прекрасных дев, увиденных во сне. Тело его растворялось в их наготе, от которой струился такой свет, так что остаток воли Азиза был полностью поглощён, и мир его закружился в беспамятном хороводе.

Его чувства слились в одну точку, готовясь взорваться, как вулканическая лава.

Особую сладость поцелуям придавало то, что девушки предварительно вымазывали свои губы пьянящим мёдом, сами пили и поили его вином, от которого поцелуи и ласки становились всё бесстыднее.

Азиз томно стонал во сне, прерывисто вздыхая, чувствуя, что нечто липкое и тёплое старательно вылизывает его губы:

— О-о-о… Господи…

Но когда кто - то полез в его рот огромным шершавым языком, молодой адепт вмиг проснулся, и видения его исчезли. О небеса! Его собственный осёл целовал его, облизывал его губы своим длинным и шершавым языком, напоминая о том, что Азиз на этом свете и на этой дороге.

— О Всевышний! Опять эти поганые шайтаны начали доставать меня во сне. Когда же они от меня отстанут?! — громко причитал, чуть не плача, Азиз, отгоняя от себя осла. Он не заметил Учителя, который ранним утром зашёл в старый придорожный сарай, где спал Азиз, для того, чтобы поднять его на утреннюю молитву.
— Эй, Азиз, вставай! — громко кричал он, желая разбудить ученика, — Время для утреннего омовения уже прошло. Ты хочешь пропустить время утреннего намаза? Красный восток стал уже золотым, что случилось с тобой? Почему ты отплёвываешься и причитаешь?
— Учитель! Я не понимаю почему?! — воскликнул огорчённо Азиз, — Почему всю ночь меня целовал мой собственный ишак?

Абдул Валид, засмеялся и весело ответил:

— Ты издаёшь запах вожделения. Ишак тоже находится в одиночестве — вот и сошлись два вожделения воедино, в одно русло. Ишак притянулся к тебе, и вы слились в едином желании.

После утреннего намаза путники шли по горной дороге, и еще долго в горах раздавались раскатистые переливы задорного смеха учителя. Абдул Валид так звонко и заразительно смеялся, что заставил смеяться и Азиза над собственным поражением.

После ночных поцелуев на его губах всё ещё оставался вкус слюны осла и время от времени он украдкой вытирал рукавом халата свои губы от несуществующей слюны, а свои глаза от слёз, которые выступали от непрерывного смеха.

Громкий же смех Учителя, сливаясь со смехом Азиза, отражался эхом от величественных гор и, как колокол, звонил по всей округе ...

                                                                                из книги Алишера Васлиева -  «Золото Гиндукуша». Глава. «Поцелуй осла» (Отрывок)

Замёрзших джинов лже пророчеств и он стоящий между ними

Человек он был утончённый, но пил как лошадь.

                                                                        Джером Д. Сэлинджер - «Над пропастью во ржи» (Цитата)

В руках замерзающий джин,
И звёзды стучатся в замёрзшие пальцы,
И пар превращается в дым.
I don't scream,
Нет смысла казаться другим.
Быть чем то отличным, быть мнением личным, остаться никем, ни каким,
As everyone, as everything.

Среди этих безликих улиц,
Где огни бросают мне тени,
Лишь инстинкту я повинуюсь —
Один, среди множества мнений.
Где гирлянды дышат мне в спину,
Бреду, даже звёзд не касаясь.
Не заставят, но я привыкну,
За судьбу свою опасаясь.

Цвет снега не белый, а серый
Пятьдесят оттенков отличий.
Не крепкий орешек, не спелый,
Почти ко всему безразличный.
Языком я ловлю снежинки,
Во рту джином их растворяя.
И такой же, как все обычный.
Я молчу, но всё понимаю.

                                                           Зимняя as everything (Отрывок)
                                                                 Автор: Пётр Минаков

На удалёнке в стране дождей

Мы могли бы жить врозь и вместе,
в сотнях вёрст друг от друга, но рядом.
А захочется — в гости ездить,
так же как ходили когда-то.
Я не против — буду полярник.
Или там — покоритель Венеры.
Стану в пабликах популярных
постить письма тебе, к примеру.
Нет, найду онлайн - работёнку
в твоём городе или в соседнем.
Тут весь мир уже на удалёнке.
Надо просто держаться в тренде.

                                          Семья на удалёнке (Отрывок)
                                             Автор: Юрий Токранов

Итак – новая жизнь. Новый язык, которым ещё предстоит овладеть, и новое имя. Теперь она не Галя, Галина, а Гали, Галит, по - здешнему. Или коротко и звучно - Галь. Так и записали в новом паспорте.

  Стоит октябрь, а лето, казавшееся вечным, и не собирается сдавать позиций. Жара не отпускает и - райский день, когда температура не превышает плюс тридцать. Но Галь этот климат не тяготит. Её больше напрягает вопрос - кого к ней подселят? Она снимает комнату в давно пустовавшей пристройке, приобретённой хозяином по сходной цене.

Сам он здесь не живёт. Держит одну комнату под склад и появляется редко. Из двух остальных - Галь предпочла хоть и темноватую, с оконцем, выходящим на задний двор, урезанный каменным забором, зато изолированную. Комната, с улыбкой именуемая салоном, светлая, но совмещена с прихожей - коридором, соединяющим поворотным аппендиксом все три комнаты и подсобные помещения.

Большое окно не защищено трисами (*) и смотрит на улицу через сквозной доморощенный плетень, зацепленный за массивную ржавую калитку, с вывернутым прутом. Видно у прежнего хозяина не было ни сил, ни средств на благоустройство своего жилища и собирал он его из "чего Бог пошлёт". Галь решила в будущем облагородить этот плетень вьющимися цветами с весёлым названием в народе - "кручённый паныч".  
               
  Зима в выстуженном помещении была тяжёлой. Вся мебель состояла из двух приземистых кушеток, припорошенных налётом побелки, и набором разнокалиберных стульев. Галь вынесла оставшийся после косметического ремонта строительный мусор, вычистила обивку выбранной кушетки, вымыла окошко и, до сияния, выложенный каменной плиткой пол.

Воодушевившись результатом, с тем же усердием привела в порядок и весь дом. Довольный хозяин пообещал в качестве поощрения не брать плату за оставшиеся полторы недели месяца её вселения.

   В первую ночь Галь чуть не околела от холода. Одеяло, в которое она, не снимая одежды, куталась, как в кокон, не спасало. Холод пробирал до костей. Мысль, что новое жилище больше напоминает склеп, отгонялась, как наваждение. А тут ещё начался сезон дождей. Разверзлись хляби небесные и воды было столько, что казалось эта хибарка вот - вот оторвётся от тощего фундамента и превратится в утлое судёнышко.

    Хозяин принёс ещё одеяло и маленький допотопный калорифер (**).

     - Смотри, будь осторожна! На ночь не оставляй! - предупредил озабоченно, - Он без регулятора.
     - Да, да, да! – с готовностью закивала Галь, боясь, как бы не передумал.

Шнур обогревателя был короткий, и на ночь приходилось придвигать кушетку изножьем к нему. И однажды чуть за это не поплатилась. Счастье, что проснулась и обнаружила себя в каком - то театральном сюрреализме.

Перед глазами клубилась бело - розовая завеса, а по телу, не ощущавшему уже ни холода, ни запахов, разливалась блаженная истома. Взгляд скользнул к источнику света - из раскалённой пасти калорифера начинали вылетать язычки пламени - и затухающим уже сознанием, Галь заставила себя вскочить. Сорвала сползшее верхнее одеяло, которое уже тлело от близости жара, выдернула из розетки шнур и в наступившем полном мраке распахнула окна и двери.

Выбежала на крыльцо под узкий железный навес, который грохотал под ударами проливного дождя, и, моментально продрогнув, забежала обратно. Только теперь почувствовала удушающий запах гари. К счастью пострадать успел только край хозяйского одеяла под её обгоревшим пододеяльником, надетым из чувства брезгливости.

Не известно кому оно принадлежало раньше. По дому гулял сквозняк, но Галь воздела к небу благодарные очи. Запах гари не проходил. Чтобы согреться, она принялась ходить по комнате, энергично размахивая руками. Сомкнуть глаз уже не пришлось. На работу уходила, оставив открытые окна, чтобы мерзкий, бьющий в нос, запах улетучился.

Но не тут - то было. Весь следующий вечер Галь провела за ликвидацией следов своей оплошности - чистила, намывала, выветривала. Поставила в качестве абсорбента посреди комнаты ведро с водой.

     «Ну, вроде меньше!» - успокаивала себя. Но запах, казалось, проник во все поры стен.

  Хозяин появился в конце недели.

     - Горела? – сразу без обиняков спросил он, поведя носом.
     - Немножко, - потупилась Галь, - Но ваше - всё цело! - поспешно заверила, но тут же прикусила губу, вспомнив обгоревший край одеяла.
     - Смотри, мне тут труп и выяснений с полицией не надо! – внушительно проговорил хозяин с как обычно сузившимися насмешливыми глазами и было не понятно всерьёз это он или шутит.
     - Да, конечно, – пролепетала Галь в замешательстве, отметив про себя столь своеобразное проявление заботы.

                                                                                                                                                                                   Эмигрантка (Отрывок)
                                                                                                                                                                                     Автор: Ирина Родо
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Большое окно не защищено трисами - Трисы, в данном контексте, внешние жалюзи. Трисы  регулируют свет, тепло и конфиденциальность.

(**) Хозяин принёс ещё одеяло и маленький допотопный калорифер - Калорифер — отопительное устройство, предназначенное для быстрого обогрева воздушных масс в общественных и бытовых помещениях. Задача калорифера — подогревать или охлаждать до заданных значений поступающий в вентиляционную систему воздух. В основе калорифера находится металлический теплообменник, который нагревается от теплоносителя и передаёт это тепло проходящему через него воздуху.