Шоколад тёмный. Шоколад кофейный

Я останусь
Случайным пятном чернил на конверте,
Фразой, брошенной в делириевом (*)  бреду,
Пулей, вылитой неизвестным в свинце.

Так что знайте,
Как бы старательно меня не ссылали ко смерти,
До конца всё равно не выведут- не уйду.
Моё имя обязано значится в титрах, при общем конце.

Когда крышкой гроба, вздохнув наконец спокойно, прикроют мой балаганчик,
Я обязан никак не мертветь в умах у людей.
И как минимум каждый десятый подумать должен: "Вот старый обманщик!
Переворошил тут всё и, видать, сбежал поскорей".

Я отнюдь не прельщён примером мсье Герострата:
Деструктив не по мне, да и строить - никак не ломать.
Мне гораздо приятней Эйфелева работа
(Материли башню полвека, но как то сумела аж символом стать).

                                                                                  Я останусь
                                                                       Автор: Сергей Трикстер

(*)  в делириевом (Дилирий) - Психическое расстройство, протекающее с помрачением сознания, нарушением внимания, восприятия, мышления и эмоций. В DSM-5 и МКБ-11 относится к группе нейрокогнитивных расстройств. Характеризуется наличием истинных, преимущественно зрительных, галлюцинаций и иллюзий, и, как следствие, вторичным бредом; наличием эмоциональных нарушений, сенестопатиями, затруднённой ориентировкой в окружающем мире, дезориентацией во времени. При этом сохраняются осознание собственной личности и опасностей. Эмоциональное состояние больного зависит от характера протекающих галлюцинаций. Больной может быть опасен для себя и окружающих (!!)

Ужинать не хотелось. Я сварила какао, переоделась в пижаму и забралась на диван под плед. Отгрызла уголок шоколадной плитки и принялась вертеть в руках открытку. Некто по имени Марк потрясающе красивым почерком, на хорошем английском сообщал, что живёт в маленьком городке в «итальянской» Швейцарии. Посткроссинг (1) – его хобби, а профессия (тут я чуть не поперхнулась) – chocolatier. У себя дома он готовит по старинным рецептам шоколад, выполняя заказы постоянных клиентов. В заключение – стандартное пожелание всех благ и «Happy Postcrossing!».

Дотянувшись до ноутбука, я зашла на сайт, зарегистрировала получение открытки и отправила Марку hurray – так посткроссеры называют короткое благодарственное сообщение. К обычным «получила», «очень понравилась» и «большое спасибо» добавила, что буквально ошеломлена его профессией, поскольку обожаю шоколад. Минут через десять пришёл ответ. Марк писал, что очень рад такому единодушию, и предлагал постоянный direct swap. Звучит интригующе, но на самом деле это всего-навсего прямой обмен открытками вне рамок официального посткроссинга. Разумеется, я согласилась.

В первый год мы отправили друг другу всего по шесть открыток. В среднем они ползут из России в Европу и обратно около месяца – наверно, едут на черепахах. Потом мы решили, что это слишком долго, и договорились отправлять открытки первого числа каждого месяца. Потом – первого и пятнадцатого. Поскольку места для текста на открытках обычно немного, писали огромные хурреи. Я рассказывала о себе и своей жизни, Марк – о Швейцарии и шоколаде. О нем самом я не знала ничего. В его профиле на сайте были указаны только предпочтения по тематике открыток, а вместо фотографии-аватарки красовался швейцарский флаг. Мои осторожные вопросы он не менее аккуратно игнорировал. Зато красочно описывал старинные маленькие городки, изображенные на его открытках, рассказывал о необычных конфетах, которые делал вручную – например, с имбирным муссом, абсентом, лавандой или черными трюфелями. Я не слишком хорошо говорю по-английски, но читаю практически свободно, а Марк писал так ярко, что я наслаждалась его короткими рассказами, как хорошей книгой, и буквально захлебывалась слюной.

Подруги, которым я, разумеется, не могла не похвастаться таким необычным знакомством, ехидно интересовались: «Ну, как там твой швейцарский шоколадник? Ещё не пригласил в гости?». Между тем на работе меня повысили, и моя зарплата позволяла хотя бы раз в год съездить за границу. Почему бы и не в Швейцарию? Но нет. И Марк, и Швейцария для меня были чем-то ирреальным, как будто из параллельной вселенной. Он не проявлял ко мне никакого интереса, кроме открыточного. Может, ему было лет семьдесят. Или у него имелась любимая жена и семеро по лавкам. Или он вообще не интересовался женщинами. Зато я могла представлять его себе как угодно. Привлекательным мужчиной средних лет в национальном красном жилете с вышивкой и в маленькой черной шляпе. Или не менее привлекательным, но пожилым и в поварском колпаке. Или вообще симпатичным чудищем из мультфильма про аленький цветочек.

Так прошло почти четыре года. Иногда я с кем-то знакомилась и ходила на свидания, но ничего дельного из этого не выходило, и я писала Марку: мол, опять не повезло. Как будто рассказывала о своей жизни то ли давнему приятелю, то ли случайному попутчику в поезде. А потом я влюбилась – как в омут с головой. Мой… кто? Бойфренд, друг, молодой человек? Да неважно. В общем, он считал коллекционирование открыток глупостью, терпеть не мог шоколад и не читал ничего, кроме «Financial Times». Я забросила посткроссинг и только Марку по-прежнему потихоньку отправляла открытки – как будто по обязанности, коротко и сухо подписанные. Он спрашивал, все ли у меня в порядке, но теперь уже я игнорировала его вопросы.

Через год мой роман закончился – банально и некрасиво. Краешком сознания я понимала, что это не мой человек, но ничего не могла с собой поделать. И я написала Марку – не хуррей, а длинное письмо. Но ответа не получила. Потом было первое число, пятнадцатое – открыток от него больше не было. Я отправила еще несколько сообщений – тишина. Сказать, что мне было плохо, - ничего не сказать. Жизнь шла, как у лошади в шахте: дом – работа – дом. Открытки больше не приходили – вообще ни от кого. Я читала книги – и тут же забывала, о чём. Шоколад теперь отдавал горечью – и вовсе не шоколадной.

Прошло несколько месяцев, незаметно подкрался день рождения – такой же сырой, грязный и холодный, как и день, когда я получила первую открытку от Марка. В почтовом ящике, который я проверяла по привычке, лежало сиротливое почтовое извещение на «малый пакет», неизвестно откуда и от кого.

Почта ещё работала, и я успела получить запакованную в лиловую плёнку коробочку. Дома из-под обёртки выпала надписанная знакомым чётким почерком открытка с ирисами, моими любимыми цветами. «To Anna with love. Happy Birthday!». В сиреневой картонной коробке аккуратными рядами лежали четырнадцать шоколадных конфет, самых разных – звёздочки, цветы, фигурки животных. Я положила в рот восьми лучевую звёздочку, обсыпанную ореховой крошкой. Ни на что не похожий вкус захлестнул волной, стало сладко, горько и как будто дремотно. Комната расплылась и исчезла.

Я сидела на траве высоко в горах, и это наверняка были швейцарские Альпы. Дул тёплый ветер, откуда-то доносился звон церковного колокола. Над моей головой в угольно-чёрном небе горели звёзды – столько и таких ярких я никогда не видела. А ведь я живу как… как в подвале, пришла в голову мысль. Вокруг огромный мир, в небе миллионы звёзд, до них миллиарды световых лет, а я словно заперла себя в четырёх стенах – работа, метро и магазин не в счёт. Меня захватил какой-то невероятный восторг. Я протянула руки к небу, казалось, секунда – и я буду парить над горами, над всем миром, но телефонный звонок вернул меня обратно.

Одна из моих полузабытых подруг звонила, чтобы поздравить с днём рождения.

- Как ты? – поинтересовалась она с противной снисходительно - жалостливой интонацией. – Небось, одна сидишь?
- Мне подарили такой шоколад, - не удержалась я. – Ешь и прямо всякие чудеса видишь.
- С марихуаной, что ли? – усмехнулась подруга.

Я положила трубку и протянула руку к коробке, но удержалась. Не все сразу. Внутри ещё продолжало дрожать радостное возбуждение. Хандры как не бывало. «Спасибо, Марк!» - прошептала я, включила ноутбук и написала ему сообщение, хотя и знала, что он не ответит. Во сне я летала над горами, а утром проснулась с давно забытым, наверно, с детства, ожиданием волшебства.

- Анька, ты влюбилась? – спросила коллега по работе. – У тебя глаза светятся, как у кошки.

Вспомнив её слова, вечером я взяла из коробки конфету в виде улыбающегося кота – похоже, Чеширского. И снова меня подхватил водоворот вкуса, на этот раз лёгкого, с мятной прохладой, сладостью незнакомых фруктов и легкой кислинкой. Я оказалась в лесу, на тропинке, пестрой от солнечных бликов, а рядом… Рядом никого не было. И все же я чувствовала чьё-то присутствие. Это было тёплое облако добра и покоя, светлое, мягкое и пушистое.

- Эй, ты где? – спросила я.

Огромный рыжий котяра с глазами-крыжовинами возник из ниоткуда, потянулся и потёрся об мою ногу.

- Жаль мне художников, - сказал он. – Рисуют либо кота с улыбкой, либо улыбку без кота – просто жуть. А я не умею улыбаться. Я сам – улыбка. Чувствуешь разницу?

Я кивнула. И улыбнулась.

- Вооот, - мурлыкнул кот. – Я улыбка, а улыбаешься – ты. И тебе никто не мешает стать такой же улыбкой для других. Тебе же от этого будет лучше. Мне, к примеру, очень даже хорошо.

Кот исчез мгновенно, а мягкое радостное облако осталось. Продолжая улыбаться, я облизнула перепачканные шоколадом пальцы и завернулась в плед.

                                                                                                                                                  Швейцарский шоколад (Отрывок)
                                                                                                                                                          Автор: Татьяна Рябинина

(1) Посткроссинг - Проект, созданный для возможности получения открыток со всего мира; возник под влиянием буккроссинга.
В основе принципа обмена открытками лежит единая база всех участников проекта, а также механизм выдачи адресов, направленный на то, чтобы разница между отправленными и полученными открытками у каждого участника была минимальной.
При этом в посткроссинге имеет место система непрямого обмена, то есть отправляя открытки одним пользователям, участник получает их от других