Неизвестные войны 1950-70х гг. Советский цинизм: удобрения из павших солдат Второй Мировой

Статья-отличная! Все пазлы начинают собираться сами собой. Почему скрывают, откуда кости и что там была за война с немцами?

Почему запретили переписку советских и германских детей в начале 1970х?

Почему прекратили показывать детские соревнования из Германии: делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас?

Потому что не было 1-ой и 2-ой мировых войн в 1913-1945, все хронология уезжает вверх, начиная с 1953 года, когда образовалась корпорация СССР.

С момента своего образования корпорация СССР и её правительство были банкротами, получали финансирование и управлялись из-за рубежа.

Братва получала деньги в долг под залог территорий и имущества. Не расплатилась вовремя, поэтому мегагосударство изъяло территории обеих Германий в 1973 году, юридически оформив это событие как присоединение к ООН. СССР яростно сопротивлялся, вот тогда и началась та война, от которой остались кости. Эта война могла идти с 1953 по 1970е гг.
Чтобы прикрыть ложь, сочинили сказки про ужасы 2-ой Мировой, фашистов, концлагеря.

Мосфильм, союзы писателей, художников, журналистов- а это сотни тысяч человек стали обрабатывать сознание, стёрли память.
Включился асфальтный каток лживой пропаганды.
О присоединении обеих Германий к ООН-большая разница между русскоязычной и англоязычной Вики.

Оригинал взят у tverdyi_znak в Советский цинизм: удобрения из павших солдат Второй Мировой

У советолюбов-поцреотов неистово бомбануло от того, что Министерство обороны признало факт гибели 41 миллион 979 тысяч советских граждан, в том числе более 19 миллионов военнослужащих и около 23 миллионов гражданского населения. А как это так получилось, что до сих пор не могли назвать число погибших, не говоря уж о том, чтобы похоронить их по-человечески?

Алексей Кривопустов, руководитель Туапсинского филиала поискового отряда Кубанский плацдарм, рассказывает:

...В конце 50-х, после войны, уже гуляли по наркомату обороны и местным военкоматам приказы, что останки павших, того, надо бы убрать. И в этом было меньше человеческого отношения к погибшим. Больше того, что надо было скрывать громадные человеческие потери...
...Я расскажу о мукомольных заводах. В военное и первое послевоенное время были созданы или восстановлены такие. Небольшие. Были они и в Туапсинском, и в Апшеронских районах. Это только те, про которые мне известно от стариков. Семь десятков лет назад, страна не знала современных химических удобрений. Поля удобрялись костной мукой. Животных, реже – рыбы. Десятки тысяч солдат стали рожью и хлебом, их кости были рассеяны на советских полях. Из лесов и гор, приносились и привозились кости, сдавались на заготпункты.

В период страшных боев на Кубани, отступления 1942-го и наступления 1943-го павшие солдаты не хоронились. Вообще. За очень редкими исключениями. Одиночные могилы – это офицеры, те, кого не похоронить просто было не возможно. Групповые – это как правило, просто санитарные сбросы. В воронки да траншеи. И то – в лучшем случае. Большинство убитых, не говоря уже о пропавших без вести, просто оставались лежать на полях боев. Если они мешали немцам, то их санитарные команды, очень редко закапывали наших солдат, чаще – просто сбрасывали в лощину или овраг. Я находил такие сведения, среди немецких документов. Наши же, зимой таких называли «подснежниками», летом – «огурцами». Потому, что через пару дней на жаре, тела сильно раздувались. И обходили стороной. Это не цинизм. Это правда войны. Соседство смерти было привычным, а хоронить не было никакой возможности. Надо было думать о живых, и выживать, и воевать. И только на это хватало человеческих сил. Нельзя осуждать солдат и командиров, команды, ответственные за захоронения. Да и похоронных команд, как таковых, практически не было. В ротах – четверть личного состава. Голод и холод осени, каменная, перевитая корнями земля. Отсутствие лопат, которых не хватало, чтобы выдолбить в горной земле окоп. Не то, чтобы отрыть могилу. И оставались забытые солдаты лежать по склонам и полянам. По сей день мы поднимаем таких – «верховых». Лишь слегка засыпанных перегнившей за десятки лет листвой, а дожди вымывают на свет божий пожелтевшие солдатские косточки.

Иногда, в тылах частей, действительно делались захоронения. Кроме информации в списках безвозвратных потерь, к ним прикреплялись схемы захоронений с привязкой к местности, составленных ответственными офицерами. С фамилиями, датами. Но во многих случаях, и эти фамилии, эти бойцы пропали навсегда. Как такое могло произойти, я расскажу ниже.

По самым скромным данным, в горах под Туапсе, погибло и пропало без вести около 100 000 солдат и офицеров Красной армии. Если сложить все цифры официально похороненных и перезахороненных бойцов в мемориалах Туапсинского района, их наберется всего то около десятка тысяч. Возникает очевидный вопрос – а где остальные? Где похоронены, куда делись?

Я беседовал со старожилами сел и хуторов, очевидцами, глубокими стариками, которые в войну еще были детьми. С разными поколениями поисковиков, просто со сведущими людьми. Не возможно в рамках одной статьи, рассказать все то, что мне удалось услышать и записать. К примеру, на мой вопрос – а известны ли вам забытые захоронения русских солдат, старики сел и хуторов отвечали практически одинаково: «Немецкие, да, знаем, кресты были. Да они уже раскопаны все. А наших – нет, не знаем, не видели». В этих ответах была правда, но было и то, о чем люди не хотят вспоминать, и говорить по сей день.

Один из стариков хутора Островская Щель: «да еще в 1944-ом, как южный ветер с перевала подует – так дышать не возможно было. Мертвечина… Да и северный тоже. С Каратянского-то хребта…». Бои в том районе закончились зимой 1942 года. Десятки тысяч солдат лежали брошенными в горах, в шаговой доступности от сел, хуторов, колхозов.

Но и тогда, когда война откатилась уже далеко, этих солдат хоронить было некому. В селах оставались лишь женщины, старики, дети. А первейшей задачей было восстанавливать хозяйство, работать на фронт. Весной 43-го, председатели колхозов, по распоряжению от военных, иногда выделяли подводы и лошадей, с «похоронными командами» - детьми и стариками. Но что они могли сделать? Да еще с тем, что осталось от солдат, пролежавших в лесу с осени? По свидетельствам стариков – тех, что поближе, обвязывали колючей проволокой, волокли к ближайшим ямам или воронкам, а часто просто складывали в промоины да ручьи, чтобы унесло талыми водами да паводками…

Шла война. Страна нуждалась во всем. Так же было и в послевоенные годы. Кроме того, в конце 50-х, после войны, уже гуляли по наркомату обороны и местным военкоматам приказы, что останки павших, того, надо бы убрать. И в этом было меньше человеческого отношения к погибшим. Больше того, что надо было скрывать громадные человеческие потери. Те, кто постарше, вспомните. Как от десятилетия к десятилетию все возрастала официальная цифра общих потерь в Великую Отечественную войну…

Я расскажу о мукомольных заводах. В военное и первое послевоенное время были созданы или восстановлены такие. Небольшие. Были они и в Туапсинском, и в Апшеронских районах. Это только те, про которые мне известно от стариков. Семь десятков лет назад, страна не знала современных химических удобрений. Поля удобрялись костной мукой. Животных, реже – рыбы. Десятки тысяч солдат стали рожью и хлебом, их кости были рассеяны на советских полях. Из лесов и гор, приносились и привозились кости, сдавались на заготпункты.

В начале двухтысячных, умирала одна очень старая женщина. В 50-60-х она на работала приемщицей на заготпункте у станции Гойтх. Перед смертью, не желая уносить такую тяжесть с собой, она рассказала о таких сдачах. По ее словам, на станции всегда стояли два вагона – для костей. Они отправлялись раз в месяц, а то и чаще, на мукомольные заводы. Подразумевалось, что это – кости животных. Но все знали, чьи это косточки. Чтобы вовсе уж не кощунствовать, не принимали только черепа. Веским подтверждением этого – работа поисковиков. Еще будучи подростком, работая с отрядом на Шаумянском перевале, мы и я, удивлялись тому, что среди наших находок – сплошные черепа да мелкие кости. Крупных – не было. То же самое по сей день. У найденных нами в августе 2015 года верховых солдат полностью отсутствуют крупные кости скелета.

Еще один старик, бывший житель не существующего уже Перевального, дополнил подробностями. Всем тогда хотелось выживать. И есть. Сдавался на заготпункты самолетный дюраль – стоил он 25 копеек. Мальчишки собирали патроны, выковыривали из них пули, а из пуль выплавляли свинец. Килограмм свинца на заготпункте стоил 12 копеек. Килограмм костей – четыре копейки. Солдаты шли дешевле свинца… И подобных рассказов у меня записано десятки.

Имена. Большинство имен, которые можно было сохранить, тоже пропали навсегда. Согласно распоряжению, все найденные солдатские медальоны, в обязательном порядке нужно было сдавать в отделения милиции или сельсоветы. Далее они предавались в военные комиссариаты. А там – просто выкидывались или уничтожались. Стране не нужны были мертвые – за них надо было платить компенсацию семьям.. Я уже не говорю о утраченных, или сознательно уничтоженных списках безвозвратных потерь, боевых донесениях. Стране нужны были безымянные. Без вести пропавшие.

Но и с ними обходились по-скотски. То о чем не любили вспоминать старики, все же прорывалось в их рассказах. Да. Были воинские захоронения, братские могилы у сел и хуторов. Это были и военные, и госпитальные, и дозахоронения первых послевоенных лет. Опять таки, чтобы скрыть масштабы потерь, а иного объяснения я этому дать не могу, в 70-х МО была устроена «великая перетасовка», иначе, этого не назовешь. С помощью техники и солдат, такая могила, скажем у села Гунайка, вскрывалась. Останки, вместе с землей, грузились на самосвалы, и вывозились в другое место. Все это сваливалось в подготовленные ямы. Засыпалось и разравнивалось. Известное братское захоронение становилось неизвестным.

Артем Карапетян, в 65-ом, солдат срочной службы:
«Нашу роту отправили раскопать солдат, на берег реки, у Майкопа. Там уже росли довольно толстые деревья, но до нас их спилили, остались только пни. Мы корчевали пни, а потом раскапывали ямы. В них были и солдаты, и гражданские – это видно было по обуви, и сохранившейся одежде. Гробы, правда, привезли. Укладывали битком. Офицер считал – всего выкопали мы почти 2500 человек. Один солдат золотую монету нашел. Офицер забрал.»
Я спросил, а что было с ними потом?
«Да ничего, ответил Артем. Их перевезли, мы же их и закопали, прямо у Майкопского аэродрома».

Теперь взгляните на список захоронений в Майкопе. У аэродрома – официальных братских могил нет. Так же нет ни одной могилы, с таким количеством похороненных. Это – только один из таких рассказов…
Большинство братских могил, даже тех, которые точно отражены в документах ОБД, просто уже не существует.

Отсутствие руководства и организации по увековечиванию памяти павших со стороны Министерства Обороны в послевоенные десятилетия, кроме вовсе уж кощунственных действий, наложило свой отпечаток на работу поисковиков, которая была, по большому счету, никем особо не контролируема и не организуема.
Отряды работали в лесах и горах, находили павших, десятками, сотнями. Порой – с именами в медальонах и на личных вещах. Перезахоронения проводились там «где разрешили», часто даже в мемориалах, находящимся в других районах. Большая часть такой информации, добросовестными поисковиками отправлялась туда, где ей и быть должно – в военные комиссариаты. Далее она обязательно должна была попасть в ныне публикуемые документы и архивы МО. Но как говорят сейчас – «что-то пошло не так». У меня на письменном столе и полках – несколько папок с отчетами отрядов, протоколами эксгумации, начиная с 90-х годов. Смею заверить читателей. Большей части информации о таких захоронениях ни в военкоматах, ни в МО нет. И вы ее нигде не найдете. Это только по количествам солдат безымянных. Но основная трагедия – с теми, кому удалось вернуть имена. Большей части этих имен, этих найденных и похороненных солдат, вы не найдете нигде. Ни в архивах МО или обратившись в военкомат, ни даже на досках со списками солдат, похороненных в таком то мемориале. Потому что у местных администраций, не хватает денег на их обновление. Но это уже – скорбная дань современности.

Отсутствие какой либо систематизации и централизованного сбора отчетов поисковых отрядов, обмена информацией, тоже наложило свой отпечаток. Далеко не все добросовестны и ответственны в своей работе. Отчеты не составлялись, а если и составлялись, то не передавались, а если и передавались, то уже в давно умершие и не существующие «вышестоящие» организации. Кроме того, за прошедшие десятилетия сотни отрядов из других регионов, работающие скажем у нас, в Туапсинском районе, просто увозили обнаруженные останки солдат в свои города, для захоронения там. Не оставляя никакой информации о местах обнаружения, именах. Этим нужны были «результаты экспедиций», отчеты, пиар, показуха.
Невозможно не упомянуть всякие самопровозглашенные группы «поиск», школьные команды 80-х, серых и сердобольных копателей. Ими так же, обнаруживались останки. Часто, они просто закапывались где попало, зачастую, без всякого обозначения мест захоронения, мест обнаружения.

Подводя итог тому что нам известно, тому, что я изложил в этой статье, могу однозначно сказать тем, кто ищет своих погибших и пропавших без вести, пусть я и отниму надежду. Подавляющего числа погибших, похороненных, пропавших без вести просто нет. И не осталось их следов. Только наша память.
Мы и вы, те, кто ищет, собираем по крупинкам то, что осталось от перемолотого государственной машиной. Павших. Пропавших.

(отсюда)
источник

Мир был единым государством до начала 1930-х гг.

Мир был единым государством до начала 1930-х гг. С начала 30-х годов практика выездных виз начала активно применяться в СССР.
Сложился стереотип, что в 1930-е СССР был «закрытой страной». Однако даже в разгар сталинских репрессий, не говоря уже о конце 1920-х, люди выписывали иностранные газеты, слушали зарубежное радио, выезжали в турпоездки за границу. В свою очередь, в СССР приезжали десятки тысяч иностранных туристов и специалистов. Каким тогда был СССР – фотографии из Dickinson Library.

О том, что и в 1920-30-е годы СССР продолжал оставаться страной, открытой миру, подробно, опираясь на статистику, рассказывается в книге А.В.Голубева «Если мир обрушится на нашу Республику. Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг.» (Издательство РАН, Институт российской истории).

Так, в 1925 году по легальным каналам в продажу поступило 8816 наименований книг, напечатанных за границей, в 1926-м – 4449. В 1925 году советские граждане выписывали около 8 тысяч наименований иностранной периодики.

С 1922 года в СССР можно было выписывать и некоторую эмигрантскую периодику. Так, каждый губком РКП(б) в обязательном порядке выписывал эсеровскую газету «Голос России». В 1926 году 300 ведомств выписывали меньшевистскую газету «Социалистический вестник». В письме ОГПУ от того же года говорилось, что «ряд белоэмигрантских изданий существовал только благодаря их распространению в СССР по завышенным расценкам». В первую очередь речь шла об эмигрантских газетах «Возрождение», «Дни», «Последние новости», «Руль».
В 1927 году открытая подписка на эмигрантскую печать прекратилась – она стала возможной только для ведомств.
В 1936 году ограниченным тиражом в СССР даже была выпущена книга Гитлера «Майн Кампф». Так, в спецхране сохранился экземпляр, прочитанный лично Михаилом Калининым. Поля «Майн Кампф» были испещрены его пометками типа «Фу, какая глупость!» и «Мелкий лавочник!».

С начала 1930-х иностранная периодика распространяется на «специальные группы» — учёных, партийных деятелей, писателей, членов различного рода интернациональных комиссий, и т.д. Так, профессор Вернадский в своих дневниках от 1934 года жалуется, что ему с задержкой доставляют New York Times.

В 1939 году на подписку иностранной периодики было потрачено 250 тысяч рублей золотом, в общей сложности в СССР поступило 2 млн. 360 тысяч журналов и газет, книг и брошюр. Цензура забраковала около 10% всех поступивших экземпляров.

Ещё одним каналом поступления информации из-за границы была личная переписка. Так, в мае 1941 года ежедневно из СССР за границу отправлялось 1,5 тысячи телеграмм и 33 тысячи писем. В СССР телеграмм и писем из-за рубежа поступало 1 тысяча и 31 тысяча соответственно. В начале 1930-х этот поток был больше в несколько раз.

В 1920-х выезд из СССР был практически свободным. Так, в 1925-27 годах из страны выехало 140 тысяч человек (из них 1,5 тысячи эмигрировало, около 1 тысячи оказались в итоге невозвращенцами). Причины поездок были разные – от туристических и учебных, до научных и спортивных. В эти же годы в СССР въехали 130 тысяч иностранцев, причём 10 тысяч из них эмигрировали в нашу страну.

В 1930-е годы выезд из СССР затруднился: требовалось поручительство двух лиц, да и международная обстановка в Европе не особенно способствовала поездкам. Так, в 1939 году из СССР выезжало около 20 тысяч человек.

Из-за осложнений международной обстановки был затруднён и въезд туристов в СССР. К примеру, в 1935 году только один Ленинград посетили 12 тысяч иностранных туристов (22% из них были финны, 16% — немцы). А в 1938 году – только 5 тысяч, и на весь СССР. В 1939 году въехало и вовсе 3 тысячи туристов (почти все – немцы).

Даже в 1930-е продолжалась эмиграция из СССР. В первую очередь это были сектанты, а также люди, платившие за выезд золотом. Но случались и неожиданные мотивы эмиграции. Так, в 1934 году харьковские гомосексуалисты просились на выезд в Германию. В своём письме немецкому послу они писали: «Разве мы, третий пол, с нашей нежной душой и чувствами способны на разрушение культуры, порядка, цивилизации… Культурная Европа, а тем более Германия должны понять это».

Ещё один пусть «знакомства» с миром – это приезд иностранных специалистов, с помощью которых осуществлялась сталинская индустриализации. Известно, что в 1932 году их было около 35-40 тысяч человек – это не считая тех, кто эмигрировал в СССР по политическим мотивам (до 15 тысяч).

Иностранцы, в свою очередь, возвращаясь к себе, доносили до своего народа, как живут в СССР. Причём по большей части это была объективная информация. Даже в ОГПУ признавались, что «антисоветской злобой насыщены не более 10% статей о СССР, причём большей частью – в белоэмигрантской печати».

Как выглядел СССР в 1930-32 годах – можно посмотреть на фотографиях из Dickinson Library.

Астраханские грузчики 1932 г

Базар в Севастополе в 1932 г

Горький с внуками 1930 г

Калинин-Орджоникидзе Днепрострой 1932 год.
Обратите внимание на негритянский нос всесоюзного старосты.

Колхоз имени Горького Подмосковье 1930 г

Лагерь-лесоповал, Архангельская область 1930 г

Митинг в колхозе 1931 год

Молотов. Трёхгорка 1931 год

Набережная Москвы реки 1930 год

Праздник урожая хлопка, Узбекистан 1932 год

Работницы с детьми, Москва 1930 год

Родченко в колхозе 1930 год

Самолёт прилетел в Харьков 1932 год

Собрание жителей в Баку, 1930 год.
Оказывается, не только в Средней Азии в те времена женщины ходили закрытыми.

Столешников переулок, 1930г

Стоматология, Кимры, 1930 год

Торфоразработки в Березняках, 1930 год

Тракторный завод, Сталинград, 1932 год

Утренний поезд пришёл в Москву, 1930 год

Фельдшерский пункт при Северном вокзале Москвы, 1930

Чертёжники, канал Волга-Москва 1930 год

Шахматы в парке культуры, Москва, 1930 год

Источник:
СССР начала 1930-х как открытая миру страна.
http://ttolk.ru/2011/04/25/ссср-начала-1930-х-как-открытая-миру-стран/
источник

1942-1945 гг. Папуасы Новой Гвинеи помогали армии союзников в борьбе с Японской империей.

Лживая советская пропаданда, захлёбывается ядовитой пеной, обвиняя союзников в том, что они поздно открыли второй фронт.

Где были союзники во время 2-ой Мировой войны? Они воевали по всему миру, на далёких островах, выбивая противника из их крепостей, подземных военных баз и тоннелей протяжённостью в сотни километров. Союзники приходилось воевать в адских условиях, непереносимых для белого человека, и только помощь местного населения-аборигенов-помогла им победить.

Трехлетняя кампания в Новой Гвинее (1942-1945) была одной из самых тяжелых во Второй мировой войне, в результате которой союзные и японские силы потеряли десятки тысяч человек, поскольку они боролись за установление контроля над вторым по величине островом в мире.

Сама окружающая среда Новой Гвинеи была более опасной, чем смертоносный огонь противника. Гораздо больше японцев умерло от голода и болезней, чем в бою. Многим операциям мешали трудности со снабжением через километры густых джунглей, крутых склонов и быстрых рек.
Потери союзников были бы намного выше, если бы не помощь коренных жителей острова, тысячи из которых служили носильщиками и санитарами, перенося людей и грузы на большие расстояния, через ,казалось бы, через непроходимую местность, иногда под огнем.
Раненые и больные австралийские солдаты стали называть своих санитаров из числа папуасов « дикими курчавыми» ангелами за их курчавые волосы и за проявляемые ими заботу и сострадание к солдатам армии союзников.

«Ангелы» внушали глубокое восхищение у мужчин, которых они спасли, а некоторые из спасённых ими даже даже писали стихи, в которой прославлялись сила, выносливость и сочувствие новогвинейских аборигенов.

Faole Bokoi, последний известный член Fuzzy Wuzzy Angels, умер в 2016 году.

Местный абориген помогает раненому бойцу дойти до медпункта в тылу.

Папуасы-санитары несут раненого бойца в медпункт.

Папуасы-санитары эвакуируют раненого солдата через район Сананады.

Папуасы-санитары несут капрала Р.Д. Сомервилля на перевязочный пункт после битвы при Ойве.

Папуасы доставляют военный груз через недавно построенный мост.

Папуасы эвакуируют раненого австралийского солдата после битвы при Кокоде.

Папуасы-носильщики остановились для отдыха в кокосовой роще по дороге в медпункт, находящийся в тылу.

Папуасы переправляют ящик с боеприпасами через реку.

Папуасы-носильщики доставляют боеприпасы через непроходимые джунгли.

Мальчишки помогают разгружать бочки с топливом во время наступления союзников.

Бойцы-аборигены и солдаты союзников отдыхают во время совместного наступления в Новой Гвинее.

Носильщик-абориген получает медицинскую помощь в медпункте союзников.

Полиция Новой Гвинеи создает почетный караул во время церемонии награждения аборигенов-санитаров и грузчиков.

Сотни аборигенов-санитаров и грузчиков были награждены медалями во время почётной церемонии. Австралийский генерал-майор Джордж Алан Вази благодарит местное население за оказанную ими неоценимую помощь.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Против кого воевали местные новогвинейские папуасы вместе с союзниками?
Они воевали против Японии. На самом деле, так называемая Японская империя была
колонией Великобритании-оплота паразитической цивилизации захватчиков на планете.
Предстояла задача выбить японцев из всех из подземных баз и тоннелей, и освободить
остров Новая Гвинея. Без этого победа во второй Мировой (Гражданской) войне была бы невозможной.

Задолго до начала второй мировой войны японцы придумали один очень интересный термин: зона совместного процветания. На первый взгляд может показаться, что ничего особенно страшного в нем нет. Впрочем, Корея, которая была аннексирована Японией в 1910 г., могла бы с этим и поспорить. Несчастные корейцы процветали совместно с японцами дольше других и много могли бы порассказать о нравах своего агрессивного соседа. Так или иначе, но что же это такое на самом деле, многим азиатским странам выпало узнать на собственной шкуре, благо представился подходящий момент - мировая война. Японией фактически были захвачены не только Маньчжурия и восточное побережье Китая, но и Сиам, Бирма, Малайзия, Сингапур, Гонконг, короче почти вся Юго-Восточная Азия. Крайней точкой, до которой удалось добраться японским захватчикам, оказалась Папуа-Новая Гвинея. Здесь-то на подступах к Австралии и развернулись первые ожесточенные бои с народами, не желавшими, так сказать, совместно процветать.

Даже дикие папуасы не хотели жить под владычеством Японии (ака Великобритании), поэтому они объединились с союзниками для того, чтобы уничтожить своих злейших врагов-японцев.

Конечно, главным противником была Америка (имеется ввиду настоящая, некорпоративная, неротшильдовская Америка).

Япония имела неосторожность ввязаться в войну с США, разгромив практически весь ее тихоокеанский флот в Перл-Харборе. Нападение на Гавайи было превосходно спланировано и осуществлено адмиралом Ямамото, но с высоты прошедших лет можно сказать, что это было чистым безумием.

Захватить под шумок всю Азию и европейские колонии, пока хозяева выясняли отношения в Европе - это одно. И совсем другое - бросить вызов мировой державе, имевшей в несколько раз больший промышленный потенциал, чем Япония. Сомнительная ничья в битве в Коралловом море и роковое поражение при атолле Мидуэй сорвали все самурайские планы по дальнейшему захвату новых земель. Уже приготовленная высадка на Самоа была отложена, а об оккупации Австралии и Новой Зеландии уже можно было и не мечтать. Главное было как можно скорее выйти из войны, сохранив уже захваченное. Страна восходящего солнца перешла в глухую оборону, понастроив на своих новых рубежах массу всевозможных хитроумных укреплений.

Оказавшись сегодня в этих диковатых местах, трудно представить, что во время второй мировой войны здесь шли ожесточенные бои на суше, на море и в воздухе. До сих пор на дне здесь лежат десятки кораблей, а в джунглях - обломки японских и американских самолетов. Папуа-Новая Гвинея попала в сферу стратегических интересов Японии, на пути которой непреодолимой стеной встала Америка.(имеется ввиду настоящая, некорпоративная, неротшильдовская Америка).

Трудно предположить, что это ровное пространство когда-то было взлетно-посадочной полосой японского аэродрома. Удивительно, но обломки военной техники, оставшиеся от той далекой войны, чуть ли не главные памятники истории человечества в Папуа-Новой Гвинее. Так уж получилось, что бедные папуасы разом перешли из века каменного в век XX, причем не в самый лучший его период.

Самолеты и пушки, танки - от всего этого, действительно, веет некой зловещей монументальностью. Ни один тростниковый домик не простоит полвека, так что обломки самолетов в джунглях для многих здесь остаются единственной пространственной константой. Кстати, чтобы увидеть все, что осталось с тех военных лет, совсем не обязательно рыскать по джунглям. Недалеко от города Кокопо на острове Новая Британия есть музей военной истории, который интересен не своей музейной вылизанностью, а, наоборот, первобытным естеством. В этом месте папуасы собрали все, что смогли найти в окружающих джунглях и что десятки лет лежало там без надобности. Теперь же те, кто увлекается военной техникой, может найти здесь для себя немало интересного. Причем многие экспонаты довольно хорошо сохранились. Тут можно увидеть множество японских тягачей и танков, самолетов.

Можно найти здесь и десятки авиационных двигателей со сбитых самолетов, пропеллеры, пушки, груды самых разных обломков, в том числе и от американских бомбардировщиков, регулярно совершавших налеты на оккупированную Японией Папуа-Новую Гвинею. Если судить по количеству военной техники, то становится понятно, что здесь шли яростные бои. Кстати, местные дайверы утверждают, что нигде в мире под водой на минимальной глубине нет такого количества прекрасно сохранившейся военной техники: кораблей, танков и самолетов. И увидеть их можно даже без акваланга.

Вряд ли где-нибудь еще можно посмотреть, как выглядела база подводных лодок времен второй мировой войны. Конечно, она была уничтожена американцами, но понять, как все это выглядело, вполне возможно. Ровная платформа была причалом, к которому и подходили субмарины. Если нырнуть, то можно увидеть, что глубина в этом месте сразу метров восемьдесят. Прямо от причала отходят узкие коридоры, которые ведут внутрь скалы и затем к батареям береговой обороны, расположенным наверху.

Вся скала в этом месте острова Новая Британия изрыта сотнями метров хитроумных коммуникаций. И это, в общем-то, неудивительно. Во время второй мировой войны японцы превратили город Рабаул в Папуа-Новой Гвинее в непристойную крепость и свою крупнейшую базу на Тихом океане. Почти 600 километров подземных тоннелей, бункеры и базы - все это строилось с расчетом на будущее. Однако показать истинную силу всего этого японцам не удалось. Генерал Макартур предпочел не штурмовать Рабаул, а просто изолировал его от внешнего мира.

В Рабауле можно найти очень много интересного. Хотя большинство подземных ходов в целях безопасности завалено. Но кое-что все-таки сохранилось. Например, тоннель для японских барж. Идея была проста, но вполне эффективна. На берегу находился кран, который поднимал корабли из воды и ставил их на железнодорожные платформы.

Потом они заезжали в глубокий горный тоннель, который являлся идеальным убежищем от налетов авиации. В этом небольшом укрытии прекрасно разместились пять средней величины барж. Они могли быть использованы японцами в любое время, для переброски войск, техники или продуктов. Тот факт, что они уцелели, говорит, во-первых, о том, что этот ангар был сделан на совесть, а во-вторых, что японцы так и не воспользовались всеми укреплениями в полной мере.

Бункер, принадлежавший, по утверждению местных историков, самому адмиралу Ямомото, пострадал, конечно, намного больше. Основательность, с которой он был построен, указывает, на то, что японцы собирались обосноваться здесь всерьез и надолго. К счастью, из этого ничего не вышло. И папуасам в результате крупно повезло. Кстати, именно отсюда, из Рабаула, Ямамото вылетел в свой последний полет. Американская радиоразведка перехватила информацию о том, что самолет командующего Объединенным флотом Японии отправился на остров Бугенвиль. Немедленно в воздух поднялись 17 американских истребителей.

Бомбардировщик, на борту которого находился Ямамото, был перехвачен и сбит на подлете к острову Бугенвиль. Он упал в воды Тихого океана с большой высоты и разбился. Лучшей судьбы автор и вдохновитель налета на Перл-Харбор для себя и пожелать не мог. Смерть в бою - что могло быть прекраснее для человека, который стал врагом Америки номер один и который бы все равно не пережил капитуляции Японии. Чего нельзя сказать о более чем стотысячном гарнизоне Рабаула, пережившем ее без каких либо серьезных проблем.

Интересно, что еще два года после окончания войны японцы вывозили отсюда солдат домой. Японских солдат , наверное, было сотни тысяч?

Крайняя точка, до которой им удалось дойти в той войне, находилась более чем в пяти тысячах километров от Токио. Так далеко от дома в войнах XX века, пожалуй, не забирался ни один завоеватель.

В сети и в Википедии о военной компании в Новой Гвинее очень скупая информация: смотреть "Новогвинейская кампания" в Википедии.

Новогвинейская кампания (1942—1945) — одна из основных кампаний на Тихоокеанском театре военных действий во время Второй мировой войны.

18-я японская армия генерала Адати высадилась в Папуа 21-22 июля 1942, и началась серия сражений, известная как Битва за Кокоду. Японская армия почти вышла к Порт-Морсби, однако проблемы под Гуадалканалом заставили командование начать отступление. К 23 января 1943 7-я австралийская дивизия и 32-я и 41-я дивизии США очистили от них остров, потеряв 8 500 чел. при 12-тысячных японских потерях. В сражениях в Новой Гвинеи позже участвовали 5-я, 7-я и 9-я австралийские дивизии и 6-я армия США при поддержке 5-го и 7-го флотов США с весны 1943 до конца сентября 1944. Японцы потеряли свыше 200 000 чел. погибшими.

Противники:
США, Австралия против Японской империи

Потери:
США- около 7 000 убито и умерло от болезней Австралия около 7 000 убито и умерло от болезней
Японская империя более 200 000 убито и умерло от болезней.

14000 потерь в армиях союзников против 200000 потерь со стороны Японской империи.
Разница колоссальная!

Благодаря неоценимой помощи местных новогвинейских аборигенов армии союзников удалось решать проблемы со снабжением и эвакуацией раненых. Папуасы Новой Гвинеи внесли свой вклад в освобождение от Японской Империи, за это им огромная благодарность!
источник