Вселенная нарядилась в вечернее платье со звёздами. Я доедаю кекс из сомнений и солнечного ветра, читаю остывшие письма. Ты оставляешь их к ужину, а я опаздываю. Я всегда опаздываю: застреваю между цеппеллинами и могучими китами, засматриваюсь на моргание маяков.
Прихожу, открываю границы, а ты уже ушел. Стол в ягодных пятнах, чуть тёплый брусничный чай. Пахнет мятой и пустяками.
Смотрю на твою кружку: лоскутки из глины и сострадания. Ты забывался сном, разжимал пальцы и "дзынь" - осколки по всему полу, задевал локтем - и кружка снова летит к забвению. Ты клеишь крупные кусочки, мелкие засыпаешь в песочные часы. Времени становится больше, а кружка становится как космос: из множества частей с прорехами для звёзд.
Часы в твоём доме идут своим ходом. Им некуда спешить.
Год от года мы встречаемся здесь в месяц летучих комет с сыпучими хвостами. С их хвостов все время сыплет в одно и то же место: на качели, где качались близнецы. У нас был год брусники, у них третий после рождения.
Наш вечерний чай как исходные данные для красивого математического уравнения. Не понимала раньше как это: красивое решение уравнения. Теперь понимаю: это когда страх потери возведен в степень и сокращён из числителя и знаменателя, а во множестве любовь.
Читаю. Бумага напиталась временем, слова пахнут тобой.
Подожду тебя до нового месяца и шагну на следующую страницу. Ты услышишь шелест и шагнешь следом. Новая глава обрастает цитатами. Я уйду слушать ночь в платье со звёздами, а ты снова станешь писать к ужину письма.
Моё счастье просто и незамысловато. Как прямая линия. Без завитушек и загогулин.
Счастье, когда подходишь к дому, а окна светятся. Когда за сеткой забора рыжими треугольниками торчат собачьи уши. Когда радостный лай разливается по всей улице.
Счастье, когда своенравный кот сам приходит спать в твою комнату. Когда есть возможность нежиться под одеялом до 9 утра.
Чахлый бальзамин пришёл в себя и даже выпустил малиновый бутон. Нужный автобус подходит к остановке через десять секунд. В магазине на полке лежит последний пакет любимых вафель – ждёт меня.
Счастье встретиться рано утром с мамой и пойти в кафе. Пить горячий чай, болтать, как подружки. Счастье получить в середине августа смс-ку от ученицы: "Когда уже начнутся занятия? Жду с нетерпением!" Счастье найти в коробке стопку старых новогодних открыток и читать поздравления тридцатилетней давности.
Сиденье с подогревом в трамвае. Книги серии "Мона Лиза" в библиотеке. Вожделенный розовый пуховик и приятная скидка на него.
Незамысловатые поводы для счастья ежедневно со мной. Как крестик на цепочке. Как ключи от дома – того, где тёплым жёлтым светом горят окна.
Я всегда боялась одержимости. Одержимости мной или одержимости, возрастающей во мне. Этой манкой звездной пыли, переходящей в нечто темное. Мы же не вещи, всегда готовые к употреблению, ладно склеенные и никогда не ломающиеся. Мы не вещи и чувствуем, когда нами пользуются, тестируют, как новую игрушку или проверенное средство для зализывания ран, сброса негатива или поднятия самооценки.
Мужчины боятся женщин лишь потому, что не знают женской природы, и не могут подчинить женщину по законам мужского мира. И когда их «крепкий авторитет» не находит подкрепления действиями, в дело вступает обесценивание женской природы и манипуляции.
Для этого придуманы все эти «истеричка, психопатка, плакса». И бесконечное: есть нормальные женщины. Где? Где они эти нормальные женщины?
Раз в месяц стабильно мои подруги проваливаются в ПМС. Они плачут, злятся, хотят развестись или разводятся, строят козни начальству и агрессивно защищают свои границы. Раз в месяц я вижу, как мои приятельницы уходят в режим «вино, мороженое и рыдания» или режим «хищной львицы». И большинству из них ни капли не стыдно. Большинство к тридцати уже исследовало собственную природу.
И даже больше: половой отбор говорит нам, что ПМС неизбежен, и чем выше ты в иерархии, тем сильнее будешь проявлять своё плохое настроение. То есть, более уязвимая женщина без опор, скорее всего закроется и тихо начнет плакать в ванной, на худой конец- демонстративно разрыдается при муже, а более сильная и уверенная даст понять, что «конец всем, кто не спрятался в радиусе километра».
И я не видела, чтобы эти женщины побросали детей, оставили их голодными, или бросили суды с многомиллионными исками, подвели партнеров, не вышли на работу, потому что у них месячные, или сказали ученикам, что те могут сидеть целый урок в телефонах.
Ничего не случилось. Мир не рухнул! Они всё также лучше ведут переговоры, реже просят отгулы, поскольку гендерное неравенство в работе ещё никто не отменял, воспитывают детей и успевают заниматься любимым делом.
Нас больше не напугать обесцениваем женской природы. Словом «истеричка» или тактичным «слишком эмоциональная». Нас больше не напугать обесцениваем материнства, отсутствием алиментов и поддержки, неравенством в рабочей сфере, низкими зарплатами и дискриминацией. Потому что мы знаем, чего стоим. Обесценить можно только очень ценное.
Мы растим сыновей такими, какими хотели бы видеть мужчин. Растем профессионально, занимаем руководящие посты, создаем общества только для женщин (и не только), поддерживаем друг друга, боремся с мизогинией и учимся узнавать мужчин заново.
Мужчины боятся женской природы. В патриархальной культуре это выглядит как нечто адамоцентричное: бог создает Еву третьей фигурой, после бога и мужчины, разумеется.
И эта адамоцентричность чем-то вторит эволюции с её половым отбором: мужчины же первые. Они – наши воины, исследователи, выдающиеся умы и сильнейшие спортсмены мира, и мы до безумия ими гордимся – теми, кто впереди. Иногда и вовсе кажется, что женщина не способна полюбить мужчину, если он не первый.
Но время циклично: и женщины перестают слепо следовать правилам и законам мужского мира, навязанным представлениям о женской природе и о том, какой должна быть женщина: удобной, спокойной, терпеливой, борющейся со своей природой, всегда и непреклонно воспринимающей авторитет мужчины, даже если никакого авторитета там не существует.
Да, guys: выезжать на старых замашках больше не прокатит. Пришло время знакомиться с истинной природой женщин, смиряться с ПМС и учиться любить, а не властвовать.
Я не могу точно вам сказать как, но это работает. У нас есть карма. Нет, это не увлеченность буддизмом до маразма, просто нормально делай – нормально будет.
Если ты изменяешь или предаешь партнера, будь готов к тому, что ты потеряешь его расположение или окажешься на положении преданного. Не ной, не пытайся избежать, просто живи и будь готов. Всегда с достоинством плати по счетам.
Если отчаянно цепляешься за тех, кому не нужен, имей смелость прыгнуть в вечность. Взрослей. Не можешь изменить натуру – ходи по кругу вечно. Только не жалуйся на несчастье.
Если ты ни к чему не испытываешь благодарности – ничего не получаешь. Если бесконечно осуждаешь всех вокруг – ты просто не развиваешься. Застреваешь в своём «белом халате», откуда можно удобненько порицать других и предаваться сплетням.
Нет, мы не рождаемся сильными духом, и нас не запирают в тибетский монастырь в пять лет. Чаще всего мы отчаянно балансируем между внутренним судьей и прожигателем жизни, но пожалуйста, имейте смелость платить по счетам.
Ревность совершенно бессмысленна. Тем более бессмысленна ненависть к «третьим». Если человек в отношениях с вами допускает третьих, вам стоит задуматься не о том, как отвадить их от него, как их принизить, пристыдить и как бы позлее их возненавидеть. Мало того, что эти люди вам ничего не должны. Только представьте, сколько «других» живут в этом мире. На всех ни сил ни злости не хватит. Вам стоит задуматься лишь об одном: а зачем вам такой человек?
Каждые отношения – это уроки любви, погружающие нас в бесконечное царство близости. Телесный контакт и духовная связь с окружающими заложена в нас природой и необходима для здоровья. Однако гораздо важнее погрузиться в роман с самой собой, для излечения внутренних блоков, познания истинной близости, чтобы потом поделиться своим опытом с другими на новом уровне. Нужно понимать, что блоки в любви и в интимности формируются как в старом, давно забытом опыте, так и в новом. Оставайтесь открытой для различных форм близости: дружеской, родственной, любовной, внутренней. Проживайте каждый день как любимая женщина. Находиться в отношениях с самой собой − самый интимный опыт. Полагайтесь на свое сердце и прочувствуйте теплые искорки любви...
Autumn Fire · Jaguar Sun · Jesse Maranger · Christopher James Minielly
Если представить нашу жизнь, как карту, рано или поздно мы оказываемся в точке, которая , как в компьютерной игре, меняет все. Не важно что это будет. То самое платье, довязанные носки, экзамен на права, бессонная ночь, случайный попутчик, подслушанный секрет. И ты может быть и хотел бы повернуть назад, но это невозможно. Ты все равно не будешь тем, кем был до этой точки. И в отличии от компьютерной игры, сохраниться и перезайти невозможно.
Ноябрь. Я выхожу из ЗАГСА вместе со своим бывшим мужем. Уже 12 минут, как мы разведены. Он что-то говорит, а я думаю, успею ли я на работу или лучше поехать домой. И тут я понимаю, что он говорит. Он просит вернуть обручальное кольцо и предупреждает, что вечером заедет за деньгами. Деньги я хранила, как бабушка, замотав купюры в платочек и спрятав на антресолях. Я не помню на что мы копили. На машину, или на дачу. Кольцо не снимается, как в дурном фильме, мне больно, я кручу его вокруг пальца и вдруг оно соскальзывает, вырывается из рук и скачет по асфальту и останавливается возле его кроссовка. Он его поднимает и опускает в карман. Я отворачиваюсь.
Приезжает вместе с мамой и сестрой. Делить совместно нажитое. Открывали шкафы, вытряхивали одеяло из пододеяльника (постельное белье свекровь дарила), снимали люстру. Наверное, это самая стыдная сцена в моей жизни. Билась я только за деньги. Пополам. Их аргумент: "мой сын больше зарабатывал". Мои аргументы никто не слушал. Но я была поразительно стойкой. Деньги мы считали на кухне. Мама в гостиной упихивала вещи в клетчатые сумки. Последнюю стодоларовую купюру бывший муж протянул мне, косясь на дверь и подмигнул. Может быть мне показалось, но в этом было что-то заговорщиское, словно ему тоже неловко.
Они ушли, а я сидела перед ворохом рассыпанных купюр и думала, что мне делать. В квартире недоделанный ремонт и долг за доделанный. Кредит за мебель. На работе полная жопа, вот-вот на днях меня уволят. Я сидела на полу и раскладывала деньги на кучки. И кучек получалось много мелких или одна большая. И одна большая мне нравилась больше, чем много маленьких.
Я копила эти деньги все три года брака. Я не покупала себе ничего. Вообще ничего. У меня был хороший костюм бордового цвета, но я его заказывала у портнихи еще в университете, пара блузок, бадлон. И все. В этом костюме я ходила на новогодний корпоратив. В нем же ездила на свадьбу к подруге. И даже мой папа, который вообще ничего не понимает в таких вещах, как-то спросил, а тебе что, больше нечего надеть?
Я перетащила одеяло из спальни на диван в гостиной, заварила чай, плеснула в него коньяка, достала блокнот и написала три дела, которые сделаю утром: 1) Приведу волосы в порядок. 2) Куплю новую одежду. 3) Придумаю способ увидеть себя другой.
У меня тогда были две подруги. Маша и Даша. Маша отвезла к своему парикмахеру, а Даша позвала с собой на конференцию в Испанию. Пока днем она будет переводить доклады энергетиков, я буду лежать у бассейна, а вечером мы будем кутить. Э-ге-гей, Майорка! Это были такие времена, когда Турция и Египет - были землей обетованной. В Испанию ездили единицы, мы произносили их имена шепотом и считали небожителями. И завидовали, конечно, до ужаса. И как-то все само-собой сложилось. Быстро сделали загранпаспорт, с работы все таки уволили, виза тоже быстро, волосы выглядят отлично, пара новых платьев, бюджетно, но стильно.
И вот Майорка. Это в Петербурге серая хлябь, нет работы и непонятно, что делать. А там огни, музыка, бары и в каждом баре танцуют. И я танцую. Витрины заманивают обещанием счастья и скидками, и вот в одном из переулков я вижу маленький магазин одежды, и судя по автомобилям у входа - это очень дорогой маленький магазин. А в витрине платье. Знаете, принято говорить: "и вот она увидела платье своей мечты". Я о таком платье и не мечтала. О таком платье могла мечтать Бриджит Бардо, или Софи Лорен. Это платье было за границами моей мечты. Оно не было функциональным: открытый лиф на косточках, очень узкое в талии и широченная юбка из шуршащей тафты. Его точно не впишешь в повседневную жизнь и не наденешь с "пиджачком" в офис. Мне в этом платье некуда ходить, у меня нет денег, у меня нет работы, но есть долг за ремонт и кредит за мебель.
А потом началась мистика. Куда бы я не пошла, я оказывалась у этой витрины. Хорошо, говорила я себе, посмотри какой универсальный пиджак горчичного цвета, и вот эта юбка, в ней можно и на пикник и на прогулку с друзьями, а еще вот эти брюки и белая блузка - в офис, тебе надо срочно искать работу. А платье сияло, как шоколадная конфетка среди карамелек в новогоднем подарке. Абсолютно бесполезное. В этом платье надо сбегать с любимым от строгого отца, мчать в ночи на кабриолете и чтобы ветер унес шляпу, лететь на частном самолете, пить шампанское и влюбиться в контрабандиста.
Я его купила. Надела прямо в магазине. К нему мне подарили золотые балетки и браслет. Я хотела вернуться в отель, съесть сэндвич, дождаться подругу, поплакать о зря потраченных деньгах. Но звезды решили, что сегодня все будет как в кино. Я встретила Дашу на улице с ее коллегами, нас пригласили в ресторан с видом на океан. Я познакомилась с ирландцем или шотландцем, кто их там разберет после двух бутылок шампанского, после третьей бутылки, я начала понимать и ирландский, и шотландский. Мы целовались, как сумасшедшие, провели ночь на яхте, и я случайно увидела свое лицо в отражении стекол. Оно было прекрасным.
Нам было нужно уезжать вечером следующего дня. Я все пыталась поймать в себе нотку раскаяния, но нет. Все эти купюры стоили того чувства, когда я поняла, что могу быть вот такой. Я могу быть дерзкой. По настоящему дерзкой. Открывать любые двери. Я могу себе много позволить. Пить шампанское, когда хочу. Любить того, кого хочу. Не стесняться носить красивое. Не бояться хотеть большего. В тот же вечер Даша составила мне резюме. Я написала эту историю в своем ЖЖ и его прочла редактор одного модного журнала и предложила публикацию. Я писала для них потом еще лет пять, и уже не ради денег, а потому что мне это нравится.
Мы вышли из аэропорта в Петербурге, зазвонил телефон и меня позвали на собеседование. И уже через три недели я уехала на стажировку в Москву.
Пройдет еще несколько лет, я выйду замуж за Пастернака, пойду учиться на Психфак, объеду полмира, в моем шкафу десятки платьев, и жизнь будет совсем другой, но я никогда не забуду двадцатипятилетнюю себя возле витрины, подсчитывающую в уме на сколько килограмм гречки мне хватит оставшихся денег. И я очень рада, что тогда толкнула эту дверь.
Есть такие моменты, которые ни в коем случае нельзя прощать мужчинам. Ну если, конечно, хочешь сохранить своё достоинство и ценность и не жить с тяжелой обидой на сердце! Дело даже не в категоричности или высоких запросах. Вся соль в различии пониманий смысла прощения у мужчин и женщин.
Если мужчина прощает что-то, он забывает об этом. Он не припомнит тебе в будущем твой косяк. Либо мужчина не прощает. И я сейчас говорю о нормальных мужчинах, а не о стонущих нытиках-манипуляторах. Женщина же о своих обидах не забудет никогда. Она может простить в десятки раз больше, чем мужчина, но всегда будет помнить. Такова её душа, она ранима и глубока, но добра. Иногда даже слишком добра.
Отсюда разница в отношении к своим ошибкам, склонности к самобичеванию, так скажем. Каждый судит по себе. Женщина принимает прощение как урок, испытывая чувство вины, думая, что обида задела мужчину также, как задела бы её саму. Мужчина относится к прощению, как к забвению: простила - забыла, а значит, не критично. Потому что сами так чувствуют и не прощают то, что для них критично в отличии от женщин.
Поэтому, если ты с лёгкостью прощаешь мужчине невнимание, пустоту слов, равнодушие, грубость, забывчивость, будь готова к дублям! Это будет повторяться вновь и вновь, потому что, если простила, значит, некритично. А, если некритично, значит, нестрашно!
