Феминистское кино в СССР?

Как-то довелось прочесть ряд статей, где дамочки-феминистки бранили СССР (убогий Совок - в их понимании) и — советское кино — в частности. И вот это мне уже непонятно. По-моему именно советский кинематограф постоянно продвигал образ женщины-босса, женщины-лидера — куда как чаще, чем это делал Голливуд и, тем паче, франко-итальянские режиссёры. Все месткомы и райкомы - дамские!

Руководит Шурочка, подчиняется Новосельцев.

Практически все культовые кинокартины времён Советов так или иначе касались «женского вопроса», выдивигая на первые места именно гражданок-начальниц, а если по сюжету не положена мадам-шеф, то у главного героя будет непременно «мировая мама», держащая своё взрослое и довольно неглупое чадо на привязи. Мама - знает, что нужно её Женечке.

«Служебный роман» - это не только лав-стори, это - производственный сюжет о женщине-директоре и мужчине-подчинённом.

Так, «Служебный роман» - это снисхождение Калугиной. Позволение любить себя - Новосельцеву, подобно тому, как Диана де Бельфлёр снизошла до своего секретаря Теодоро — в этих сюжетах вообще много общего; неслучайно «Собака на сене» выстрелила в те же годы. Властная, умная, хорошо образованная женщина, добившаяся всего сама, решила: почему бы нет? Мужчина приятный и чистенький.

«Москва слезам не верит» - снова дама-шеф и опять выбирает мужчину ниже себя.

Она — руководит, он — её боится. Где тут унижение? В другой знаменательной картине - «Москва слезам не верит» - директор Тихомирова, также сама достигшая высокого положения, снисходит до слесаря-интеллигента, потому что ...он ей нравится. Хотя, Гоша и кобенится, но не он выбрал; Катя — позволила. А Гоша, при всей его брутальности, убегал, как обиженная курсистка.

В кинокартине «Чародеи» начальница опять - женщина, причём невероятно властная и своевольная.

В сюжете под названием «Чародеи» мы наблюдаем опять засилье женщин — огромным НИИ заправляет некто Шемаханская, а мужички вокруг смотрятся или как бездарные карьеристы, вроде Сатанеева, которому ничего не светит, невзирая на его ловкость; или - как талантливые лохи, вроде Брыля и Коврова — всю жизнь пашут на всех, а плоды пожинают другие. Да, Алёнушка Санина тут выглядит, как прямая «наследница» Шемаханской.

В кинофильме «Родня» все бабы - мощные. Зачем им мужчины? Только мешают широко шагать и масштабно мыслить.

В драме «Родня» орудуют целых три дамы — грубые, мощные, с характером. Неслучайно Иришку играет мальчик. Потому что никакая девочка не сможет изобразить внучку такой бабушки и дочь подобной матери. Эти бой-бабы обладают мужицкой хваткой и такими же привычками. Неудивительно, что Мария — одна, и Нина — тоже одна. Потому что им и не надо особо. Они свои возы ворочают сами. Тогда как мужчины в кадре — мямли и Тасики (как зовут бывшего супруга Нины).

В фильме «Родня» девочку играет мальчик.

В «Вокзале для двоих» пианист Рябинин — этакая тряпочка. Использованный и выжатый своей женой, он попадает в крепкие (но добрые!) руки официантки Веры. Немаловажная деталь — в эпизоде нам попадается спекулянтка по имени ...дядя Миша. Эту самую Мишу играет всё та же Нонна Мордюкова, что и в «Родне». Подруга Веры — дежурная в «Интуристе» смотрит на Рябинина с интересом, свысока...

В «Вокзале для двоих» орудует спекулянтка по прозвищу ...дядя Миша. Этакий мир суровых женщин с сильными характерами.

Так обычно глядят мужчины на нелепых, но симпатичных женщин. Подойдёт или ...ну её? Вторая подруга — та, что шьёт платье, никак не сделает выбор между сильно пьющим, но с деньгами и — мало пьющим, но без денег. Она — активный субъект; она и выбирает. Правда, особо не из кого. В тех фильмах всегда женщины - супер, а мужчины - так себе. Даже, если они астрофизики, как в «Блондинке за углом», где ведущую роль играет Надя-продавец.

Эпизодическая героиня «Вокзала для двоих» пытается выбрать из двух бессмысленных вариантов.

Да. Везде-то в советском кино мелькали женщины - прорабы, парторги, председатели месткомов, да и просто крутые норовом тётки. Они могли быть красивыми и безобразными, разведёнными и замужем, одетыми, как пугало и — следящими за модой. И рядом — копошились безвольные мальчики лет 30-45, которых ругала шефиня, а потом — позволяла на себе жениться. Чтобы у Новосельцевых было уже три мальчика.

Зина Корзина (с)

Снимайте о декабристах!

Практически в каждом городе имеется красивый дом, на коем ещё в советские времена висела примерно такая табличка: «В этом доме в таких-то годах бывал декабрист такой-то». Декабрист, возможно, пару раз, повертелся на балу в этом помещении, и, тем самым, спас домик эпохи ампир от разрушения / перестройки / передачи его в ведение какого-нибудь Жилищно-Ремонтного Управления (сокращённо ЖРУ или ещё какого-нибудь НИИХреНа). По стране - очень много усадеб и домов, которые значатся, как «рылеевские (или ещё какие) места», хотя, сами учредители сознают, что это просто спасали архитектурные шедевры от.

Кадр из фильма «Звезда пленительного счастья». Декабристу в кадре позволялось быть крепостником и представителем нахальной золотой молодёжи.

Пушкинистика, декабристика и лермонтоведение давали многим советским авторам возможность копать дворянскую культуру и аристократический быт XIX столетия. Просто так написать об усадебных традициях русского барства было невозможно. Вернее возможно, но только с позиций яростного обличения - следовало бичевать крепостничество. Однако если в текст вплетались имена Пушкина, Лермонтова, Рылеева, Пестеля, Муравьёва-Апостола, etc, то можно было обойтись и без гражданственной патетики.

Кадр из фильма «Звезда пленительного счастья». Хотите смаковать барский быт, не осуждая? Пишите, снимайте о декабристах.

Подруга жены Рылеева имела полное право быть представленной в советской прессе, а вот подруга жены Бенкендорфа - ой, вряд ли. В 1970-1980-е годы в журналах неоднократно печатались стихи московской барыни - госпожи Ростопчиной. Обычное салонное стихоплётство, коим тогда баловались все умные девочки. Но! Евдокия Ростопчина написала посвящение декабристам - «К страдальцам-изгнанникам». Под это дело можно было напечатать и всё остальное, а заодно рассказать об отличии московских аристократов от питерских.

Кадр из фильма «Звезда пленительного счастья». Шикарная жизнь, любовь, белые мундиры...

На каждом декабристе паразитировала целая плеяда историков, искусствоведов и публицистов. Вы можете себе представить советский фильм о положительном кавалергарде, который бузит, вздорит с мамашей-барыней, затаскивает в стог французскую модисточку? Лично я - нет. А вот если это будет кавалергард Иван Анненков - тогда очень даже. Заметим, что в упомянутом фильме именно эта линия интересно смотрится, тогда как истории других декабристов - обычная школярская унылость. В общем, хотите про загулы кавалергардов - ищите у них прокламации и вольтерьянство...

Зина Корзина (с)

Почему мне не нравится фильм про Мэри Поппинс?

Да-да. Именно советская экранизация мне и не нравится. Первоисточник оставил меня равнодушной, а голливудская кинокартина, увиденная уже в зрелом возрасте, показалась скучноватой и добротной одновременно. Тогда как претенциозный — типичный предперестроечный фильм о «миленькой загранице», где всё — чарующе, несмотря на кризисы, мне совсем не приглянулся. С самого начала. Почему?

В андейченковской Поппинс нет ничего от Англии — зато много от послевоенной коммуналки, где надо следить, чтобы тётя-Зина с тётей-Люсей не наплевали в рассольник

Во-первых, хабалистая глав-героиня, которая корчит из себе Леди-Совершенство, тогда как на деле мадам Андрейченко играет вариацию на тему своей же роли в «Военно-полевом романе» - трамвайное хамство, залакированное приятной внешностью и не особенно злым характером. Голливудская, равно как «аутентично»-книжная Мэри намного мягче, вернее - тактичнее. Она — твёрдая, но не жёстко-бронебойная.

На всю эту стремительную активность в духе «Вас тут не стояло!» накладывается какая-то нездоровая самооценка.

В андейченковской Поппинс нет ничего от Англии — зато много от послевоенной коммуналки, где надо следить, чтобы тётя-Зина с тётей-Люсей не наплевали в рассольник. На всю эту стремительную активность в духе «Вас тут не стояло!» накладывается какая-то нездоровая самооценка, выраженная довольно-таки симпатичной песенкой. «Ах, какое блаженство… Знать, что я совершенство! Знать, что я идеал!»

Родители Майкла и Джейн — чета Бэнкс поведением смахивают на среднестатистических школьников.

Во-вторых, родители Майкла и Джейн — чета Бэнкс - поведением смахивают на среднестатистических школьников (в книге они просто не умеют справляться с бытом и детьми). Здесь же - такое чувство, что Бэнксы не понимают, сколько им лет. Я подчеркну это: не Удовиченко с Филозовым убого лицедействуют, а задания-образы им даны идиотские. Что им сказали изобразить — то они и выдали. Впрочем, только ли Бэнксы выглядят столь дико?

Под боком у Бэнксов тунеядствует их дядюшка-хиппи, которому на вид не меньше 35 лет (да, проверила, актёру Лембиту Ульфсаку стукнуло именно 36 на момент выхода фильма).

Все персонажи этой фантасмагорической ленты — инфантилы. Под боком у Бэнксов тунеядствует их дядюшка-хиппи, которому на вид не меньше 35 лет (да, проверила, актёру Лембиту Ульфсаку стукнуло именно 36 на момент выхода фильма). По городу ходят какие-то дамы-с-собачками, разговаривающие с теми собачками и адмиралы, живущие в бункере, дабы избегать соприкосновения с малоприятной действительностью. Всё - весьма загадочно.

По городу ходят какие-то дамы-с-собачками, разговаривающие с теми собачками...

Ощущение, что это … это какой-то стивен-кинговский ужас-городок, населённый детьми, случайно превратившихся во взрослых или даже старых людей, и до сих пор не привыкших к новой оболочке. Эту детскость ещё более подчёркивает приезд миссис Эндрю, которая (о, единственная взрослая) строит Бэнксов, принуждая их к строгой, хотя, быть может, чрезмерной упорядоченности.

Бэнксы же ведут себя ровно, как шкодливые подростки, которых (о, ужас!) поручили малоприятной домоправительнице.

Бэнксы же ведут себя ровно, как шкодливые подростки, которых (о, ужас!) поручили малоприятной домоправительнице. Масла в огонь подливает Мистер Эй, напевая песенку: «Убирайся, Эндрю!», как сделал бы разболтанный пятиклассник в подобной ситуации. И вот - финальная карусель, где все эти клерки и бабки — да! - показаны детьми. Мол, «...счастлив тот, в ком детство есть». Получилось кривлянье. Весьма и весьма неестественное.

И вот - финальная карусель, где все эти клерки и бабки — да! - показаны детьми. Мол, «...счастлив тот, в ком детство есть»...

Фильм распадается на фрагменты и номера, некоторые из которых — очаровательны, иные — чудовищно дебильны (вроде того, где Эндрю превращают в говорящую куклу и сажают в клетку). А вообще, в целом экранизация производит малоприятное впечатление: какие-то понты на фоне декоративной улицы, ведущей в тупики подсознания. Но... судя по тому, что «Мэри Поппинс, до свидания!» крутят до сих пор и по всем каналам, большинству это нравится. И — хорошо.

Зина Корзина (с)

Хорошая советская девочка

Советская детская литература оказалась по преимуществу «мальчиковой», ...как и вся остальная. Не в смысле - для мальчиков, а в смысле - про мальчиков. Есть феномен под названием «крапивинские мальчики», сугубо мужской мир Незнайки и его друзей, прочих Витек, Мишек и Пашек из носовских рассказов, Дениска, Дядя Фёдор, предвоенные ребятки Нагибина из Чистопрудных дворов. Рядом с ними, безусловно, часто оказывались девочки, но они мелькали вторым планом.

Кадр из фильма «Дубравка». Девочка-пацанка, не знающая, что может быть принцессой.

Тем не менее, сформировался особый тип годной советской девочки. Я имею в виду вовсе не очаровательную Марусю и её подруг из «Первоклассницы» - эти маленькие леди прямолинейно взяты авторами из дореволюционной гимназической традиции и ловко перенесены на удобную, подходящую почву Красной Империи. Это девочки из книг Лидии Чарской, но - с Лениным в сердце. Нет. Я имею в виду совершенно устойчивый тип девочки-подружки, девочки-пацанки, которая в любой момент может превратиться в Принцессу.

Неслучайно Дубравке дают роль Маленькой Разбойницы - сентиментальной и грубой девочки.

На мой взгляд, этот вариант наиболее полно оказался воплощён питерским автором Радием Погодиным в «Дубравке» и юной актрисой Линой Бракните в одноимённой кинокартине. Кроме того, эта же актриса сыграла циркачку Суок в «Трёх толстяках». Именно это лицо, именно такая модель поведения - отвязность с оттенком грусти. Красота, скрываемая за непрезентабельной, часто - просто ужасающей одеждой. Неумение быть кокетливой. Стиль - дружба. С мальчишками, разумеется. Суок-Дубравка - это (как бы) будущая Любка Шевцова и Зойка Космодемьянская.

Суок - некий ориентир. Хорошенькая, женственная кукла, умеющая быть бесстрашной, находчивой, жёсткой.

Жертвенно-утончённый (sic!) тип. Суок - гармонична в розовом наряде Куклы с кружевами и лентами, как была гармонична в своём тряпье. Любка Шевцова с шиком носит воздушные платья, но никогда не предаст за возможность носить их вечно. Гайдаровские девочки - из той же когорты - исполнены предвосхищением Битвы. «-Не знаю! Может быть, куда-нибудь полечу. Или, может быть, будет война…», - говорит задумчивая Нина Половцева, как-то по-девичьи мило выбирая между очистительным огнём войны и блистающими высотами.

Алиса Селезнёва - квинтэссенция образа.

Хорошая, правильная, верная советская девочка! Без гнусного кривляния и бабской сущности. Женственность иного сорта. Этот типаж потом воплотился в Алисе Селезнёвой - главной героине моего поколения. Она - квинтэссенция и эталон. Дистиллированный вариант. Лучшая из. Большеглазая искренность, спокойный ум, прыжки через заборы. Английский - без напряга. Взрослая уверенность. Да. Вы все такими будете, если не устанете продвигаться в сторону Прекрасного Далёко. Куда там до неё манерной Мальвине или даже брутальной Красной Шапочке из экранизации 1979 года?

Зина Корзина (с)