Короли и царевичи

И не будешь более слышать посмеяния от народов, и поругания от племён не понесёшь уже на себе, и народа твоего вперёд не будешь делать бездетным, говорит Господь Бог.
                                                                                                                                        -- Иезекииль 36:15 (Книга пророка Иезекииля)

Осколки зеркал врезались в ладони
Пуповиной змеится неподдельная радость
Что мертво не родится, смешается с пеплом
Чужеродное время в пластилиновых грёзах

Рушится небо, падают стены на головы
Черепные экраны транслируют душную вечность
Под кислотным дождём серебро очищается
Механический сон завершит этот цикл напрасно

По спирали от смерти к перерождению
Виражи в пустоте от начала до прошлого
Зазмеилась вода в колодезной яме цветастых понятий
Постигаем ничто, чтобы вспомнить былое

В бытии челобитном заточен навеки
В крематории душ циничная поступь
Оцинкованный рай на маковом поле последствий
Коматозная дрожь безымянных туманов

                                                                                                     Святотатство (отрывок)
                                                                                                Автор: Амвросий Падальский

«Смерть Иоанна Грозного» (1866). Первая часть исторической трилогии, второй частью которой стала трагедия «Царь Фёдор Иоаннович» (1868), а заключительной — «Царь Борис» (1870).

Автор: Алексей Константинович Толстой

***

Концепция: «В  „Смерти Иоанна Грозного“ мы видим две восходящих линии, из которых одна подымается как ракета, держится некоторое время на воздухе и потом быстро опускается, описывая параболу; другая подымается вслед за ней, пересекает её в нисходящем её пути, а сама не падает, но теряется в небе, выходя из рамы трагедии. Первая линия принадлежит Иоанну, вторая Годунову».

                                                                                  — Толстой А.К. Проект постановки на сцену трагедии "Смерть Иоанна Грозного"

***

Действие Первое / Царская опочивальня / Отрывок
________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: (ПРЕДСТАВЛЕННОЙ СЦЕНЫ)

Григорий Нагой (второй брат царицы Марии Фёдоровны) — окольничий (*);
Царь Иван Васильевич IV.

Царица Мария Фёдоровна, из рода Нагих, седьмая жена царя (не участвует в представленной сцене, но о ней идёт речь);
Члены Боярской думы(не участвуют в представленной сцене, но о них идёт речь).
_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Иоанн, бледный, изнурённый, одетый в чёрную рясу, сидит в креслах, с чётками в руках. Возле него, на столе, Мономахова шапка; с другой стороны, на скамье, полное царское облачение. Григорий Нагой подаёт ему чару.

Нагой
О государь! Не откажись хоть каплю
Вина испить! Вот уж который день
Себя ты изнуряешь! Ничего ты
И в рот не брал!
Иоанн
Не надо пищи телу,
Когда душа упитана тоской.
Отныне мне раскаяние пища!

Нагой
Великий государь! Ужели вправду
Ты нас покинуть хочешь? Что же будет
С царицею? С царевичем твоим
С Димитрием?
Иоанн
Господь их не оставит!

Нагой
Но кто ж сумеет государством править,
Опричь тебя?
Иоанн
Острупился мой ум;
Изныло сердце; руки неспособны
Держать бразды; уж за грехи мои
Господь послал поганым одоленье,
Мне ж указал престол мой уступить
Другому; беззакония мои
Песка морского паче: сыроядец —
Мучитель — блудник — церкви оскорбитель —
Долготерпенья Божьего пучину
Последним я злодейством истощил!

Нагой
О государь! Ты в мысли умножаешь
Невольный грех свой! Не хотел убить ты
Царевича! Нечаянно твой посох
Такой удар ему нанёс!
Иоанн
Неправда!
Нарочно я, с намерением, с волей,
Его убил! Иль из ума я выжил,
Что уж и сам не знал, куда колол?
Нет — я убил его нарочно! Навзничь
Упал он, кровью обливаясь; руки
Мне лобызал и, умирая, грех мой
Великий отпустил мне, но я сам
Простить себе злодейства не хочу!

(Таинственно.)
Сегодня ночью он являлся мне,
Манил меня кровавою рукою,
И схиму мне показывал, и звал
Меня с собой, в священную обитель
На Белом озере, туда, где мощи
Покоятся Кирилла - чудотворца.
‎Туда и прежде иногда любил я
От треволненья мира удаляться;
Любил я там, вдали от суеты,
О будущем покое помышлять
И забывать людей неблагодарность
И злые козни недругов моих!
И умилительно мне было в келье
От долгого стоянья отдыхать,
В вечерний час следить за облаками,
Лишь ветра шум, да чаек слышать крики,
Да озера однообразный плеск.
Там тишина! Там всех страстей забвенье!
Там схиму я приму, и, может быть,
Молитвою, пожизненным постом
И долгим сокрушеньем заслужу я
Прощенье окаянству моему!

(Помолчав.)
Поди узнай, зачем так долго длится
Их совещанье? Скоро ли они
Свой постановят приговор и с новым
Царём придут, да возложу немедля
Я на него и бармы и венец!

Нагой уходит.

                                              из трагедии Алексея Константиновича Толстого - «Смерть Иоанна Грозного»
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Григорий Нагой (второй брат царицы Марии Фёдоровны) — окольничий - В Толковом словаре живого великорусского языка у В. Даля, окольничий — чин приближенного к царю, по службе, лица, второй сверху по чину. С середины XVI века — второй (после боярина) думный чин Боярской думы. Окольничие возглавляли приказы, полки, назначались в дипломатические миссии, и так далее. В. Н. Татищев связывал слово окольничий со словами «околичность» и «окольный», что оправдывается до некоторой степени нахождением в древних актах слова «околичники», употребляемого вместо «окольничих».

Мужчины такие мужчины или  ответ - эпиграмма Пентесилеям всех мастей

­­­Когда мужчина трижды разведён,
Для женщин виноват всегда не он.
А женится в четвёртый раз иль в пятый,
Он всё равно не будет виноватым.
Свободен он, а прочее - пустяк,
Востребован у женщин холостяк.
Но даже если будет чьим-то мужем,
Он всё равно кому-то будет нужен.
А если женщина хоть раз разведена,
Виновницей останется она.

                                                              Когда мужчина трижды разведён...
                                                                     Автор: Галина Климина

«Так поступают в свете» или «Пути светской жизни» . Комедия.

Автор: Уильям Конгрива

***
Аннотация: Пьеса представляет собой сатиру на нравы светского общества. Её герои лгут, лицемерят, изменяют супругам, плетут заговоры, обманом или шантажом выманивают состояния у родственников.
***

6. Действие второе
_____________________________________________________________________________________________________________________________________

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: (ПРЕДСТАВЛЕННОЙ СЦЕНЫ)

Миссис Фейнелл, дочь леди Уишфорт и жена Фейнелла, некогда состоявшая в дружбе с Мирабеллом;
Миссис Марвуд, подруга мистера Фейнелла, влюблённая в Мирабелла;
Мирабелл, влюблённый в миссис Милламент;
Фейнелл, муж миссис Файнел, и влюблённый в миссис Марвуд.

Место действия — Лондон.
Время действия — эпоха, современная автору.
______________________________________________________________________________________________________________________________________

Сент-Джеймсский парк.

Входят миссис Фейнелл и миссис Марвуд.

Миссис Фейнелл. Ах, милая Марвуд, если мы хотим быть счастливыми, то должны искать утешения в нас самих или в женской дружбе. Мужчин всегда бросает из крайности в крайность: то они влюблены в нас до беспамятства, то исполнены отвращения. Когда они влюблены, даже те, в ком сочетаются пыл и разум, способны измучить нас ревностью. Когда же любовь угасла — а мы должны помнить: она не вечна, — мы становимся им ненавистны. Они смотрят на нас с ужасом и гадливостью и при встрече чураются, точно мы призраки того, чем были когда-то.
Миссис Марвуд. Как это печально, право, что любовь умирает раньше нас и мужчина обычно переживает любовника. А всё же, как хотите, но лучше быть покинутой, чем нелюбимой. Смолоду смотреть на всё с тупым равнодушием и отказываться от земных радостей потому лишь, что они преходящи, так же нелепо, как желать от рождения быть старухой — дескать, когда - нибудь всё равно состаришься! И коли молодость отпущена мне ненадолго, я постараюсь, чтоб она не пропала даром.

Миссис Фейнелл. Значит, вы лишь притворяетесь, что ненавидите мужчин, в угоду причудам моей матушки?
Миссис Марвуд. Конечно. Не стану от вас скрывать: мне претят нудные, пресные разговоры, которыми мы, представительницы столь могущественного пола, утешаем себя в разлуке с мужчинами. Мы прикидываемся, будто обожаем друг дружку, клянемся в вечной любви и вздыхаем, словно любовники. Но природа нас в этом не поощряет, и нам не удаётся долго упорствовать. Любовь берёт верх, и рано или поздно каждая из нас пускает в сердце законного владыку.

Миссис Фейнелл. Боже правый, как я обманулась! Вы проповедуете такую невоздержанность!
Миссис Марвуд. Моя прямота — лишь доказательство дружбы к вам. Будьте честны и признайтесь, что ваши чувства совпадают с моими.

Миссис Фейнелл. Никогда!
Миссис Марвуд. Вы ненавидите мужчин?

Миссис Фейнелл. От души и навеки.
Миссис Марвуд. И своего мужа?

Миссис Фейнелл. Его в особенности! И, по-моему, это делает мне честь.
Миссис Марвуд. Вашу руку!

Миссис Фейнелл. Вот она.
Миссис Марвуд. Поверьте — я с вами! А прежние мои речи объяснялись лишь желанием испытать вас.

Миссис Фейнелл. Но возможно ль? Значит, и вы ненавидите этих вероломных чудищ — мужчин?
Миссис Марвуд. Я ненавидела их раньше, теперь я их презираю А следующим моим шагом будет вот что: я предам их вечному забвению.

Миссис Фейнелл. Ваши речи достойны амазонки, какой - нибудь Пентесилеи (*).
Миссис Марвуд. Отвращение к мужчинам побуждает меня совершить ещё один шаг.

Миссис Фейнелл. Какой же?
Миссис Марвуд. Выйти замуж, да - да. Если б я могла найти человека, который от души любил бы меня и страдал бы от моих злых выходок, я решилась бы на брачную церемонию.

Миссис Фейнелл. Но вы б не наставили ему рога?
Миссис Марвуд. Нет. Но я б уверила его в этом, что ничуть не лучше.

Миссис Фейнелл. А почему не сделать этого всерьёз?
Миссис Марвуд. Ведь тогда, доискавшись до правды, он узнал бы худшее, но избавился от терзаний. Я же хочу, чтобы ни на миг не прекращалась пытка ревностью и страхом.

Миссис Фейнелл. Хитроумная месть! Вот бы вам, к примеру, выйти за Мирабелла.
Миссис Марвуд. Что за вздор!

Миссис Фейнелл. Вы побледнели.
Миссис Марвуд. Я его ненавижу.

Миссис Фейнелл. И я тоже. Однако я могу спокойно слышать его имя. Вы-то почему вдруг так на него ополчились?
Миссис Марвуд. Я всегда его не любила. Он горд до невозможности.

Миссис Фейнелл. Подобная причина для ненависти отдаёт притворством. Вы осуждаете его за то, что прощают ему враги.
Миссис Марвуд. Вы, я вижу, из числа самых благосклонных его врагов! Только что вы были бледноваты, а сейчас покрылись румянцем.

Миссис Фейнелл. Разве? Меня вдруг затошнило.
Миссис Марвуд. Отчего это?

Миссис Фейнелл. От моего мужа. Вы что, его не видите? Вынырнул неведомо откуда, и меня сразу начало мутить.

Входят Фейнелл и Мирабелл.

Миссис Марвуд. Ха - ха - ха! Он пришёл очень кстати для вас.
Миссис Фейнелл. А по-моему — для вас. Ведь он привёл с собой Мирабелла.

Фейнелл. Душечка моя!..
Миссис Фейнелл. Да, моя радость?

Фейнелл. Ты неважно сегодня выглядишь, детка.
Миссис Фейнелл. Ты так думаешь?

Мирабелл. Он единственный, кто так думает, сударыня.
Миссис Фейнелл. По крайней мере — единственный, кто мне скажет об этом. И ещё — единственный, из чьих уст мне не будет обидно это услышать.

Фейнелл. Душечка моя, твоя деликатность умиляет меня. Я знаю, ты просто не можешь на меня обидеться, особенно, когда мной движет забота о тебе.

Миссис Фейнелл. Мистер Мирабелл, вчера матушка прервала ваш любезный рассказ. Я прямо сгораю от желания узнать, чем же всё кончилось.
Мирабелл. Люди, о которых шла речь, не утратили доброй славы. Я боюсь, как бы мистер Фейнелл не принялся судить их слишком строго.

Миссис Фейнелл. У него свои заботы; они берут верх над его любопытством, побуждая его пренебречь сплетнями о других, лишь бы избежать разговоров о том, что его видели на прогулке с женой. Пойдёмте в эту аллею, мистер Мирабелл, поверьте, вы обяжете этим и его и меня. (Уходит с Мирабеллом.)

Фейнелл. Нет, она восхитительна! Право, если б мне когда - нибудь удалось от неё избавиться, я был бы несчастнейшим из смертных.
Миссис Марвуд. Вот как?

Фейнелл. У меня есть лишь эта надежда, и исполнись она, мне уже не о чем было б мечтать. Несчастен тот, кому больше нечего желать! Ему остаётся сесть и заплакать, как Александру (**)], который сокрушался, что не осталось больше земель для завоевания.

                из комедии английского драматурга Уильяма Конгрива - «Так поступают в свете» или «Пути светской жизни»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Миссис Фейнелл. Ваши речи достойны амазонки, какой - нибудь Пентесилеи - Пентесилея (Пенфесилея) — в греческой мифологии царица амазонок. Прим. редактора.

(**) Ему остаётся сесть и заплакать, как Александру — Имеется в виду Александр Македонский (356 – 323 до н. э.). Прим. редактора.