На выгодном месте в выгодное время
На старый холм взобрался особняк,
Его не тронуло безжалостное время.
Лощина сонная в тумане тихо дремлет,
По всей округе ни осины, и вот так
Для вас начну своё повествование -
Позвольте, вместе же пройдём мы по тропе
В сие прекрасное и сумрачное здание.
Откроем дверь - окажемся во сне.
Великолепие прекрасного поместья
Пусть не пугает вас, все страхи позади.
О вас я голубя послал уже с известием,
Пусть мрак сей душу вам всуе не бередит.
Стеллажи с книгами, ковры и канделябры,
Для кофе столики, пылающий камин -
Я интерьеру воспеваю дифирамбы -
Прекрасен дом и ярок, как павлин.
Когда-то к нам в края пришёл один охотник,
Принёс с собою только холод, тьму и смерть -
Со всеми почестями принят был охотно.
Могучий, сильный, мощный, как медведь.
Пришел сюда он в поисках хозяйки
Поместья этого, прекрасной госпожи.
Всё расскажу я вам об этом без утайки,
Но я скорблю - хозяйка в склепе спит.
ХОЗЯИН ПОМЕСТЬЯ (ИЗБРАННОЕ)
Автор: Шацкий Юрий
Её хатка стояла в самом центре рабочего поселка, за углом замызганного сельмага, в котором главенствующим товаром было дешёвое плодово-ягодное вино, называемое в народе «бормотуха». Все местные алкаши, «затарившись» огнетушителем, спешили за угол, к калитке с деревянной вертушкой в форме ромбика. В этой хатке всегда рада была принять собутыльников старуха с синюшным носом, являющая собой классический образ спившейся алкоголички.
Визитёров нисколько не смущал её неопрятный вид, да они его просто не замечали – куда важнее для этих утративших гендерные признаки спившихся особей было узреть на столе двухсотграммовый, « с поясочком», гранёный стакан, вернее два: один хозяйке, другой – гостю. В те давние советские времена даже самые распоследние забулдыги старались прямо здесь же, за магазином, найти себе компаньонов, а за неимением оных бабка Нюра подходила для этого, собственно, из-за одного только выгодного места жительства.
Она была местной знаменитостью. Никто не знал её фамилии и отчества, но спроси первого встречного, где живёт гадалка Нюра, и человек, не по- доброму ухмыльнувшись, подскажет, как отыскать её неказистую хатку.
Выложенные когда-то из самана, стены вросли в землю просевшим фундаментом и издавали затхлый запах застарелого непроветриваемого жилья, с примесью постоянно орошаемого воздух винного перегара. Решиться зайти сюда нормальному человеку непросто. Надо иметь для этого непростого решения более чем вескую причину. У каждого, кто хоть однажды нажал своей рукой на холодную металлическую щеколду входной двери, обитой рваной мешковиной, причина была своя: разлюбивший жених или оставивший семью муж, сын-солдат, от которого долго не было весточки, болезнь родного человека или затянувшееся девичество невесты-«вековухи»…
Это сейчас такой саманный домишко – раритет, который можно увидеть только в хуторках под Вешенской, где снимают фильмы по мотивам произведений нашего великого земляка Михаила Александровича Шолохова или в стилизованной кубанской «Атамани» у Чёрного моря. А всего лишь полвека назад такие хатки ещё стояли на улицах каждой казачьей станицы, и в них, представьте, ещё жили такие же древние старушки, как чернышевская Нюра. «Чернышевская»- не фамилия и не кличка - определение по топонимике, то есть по названию посёлка.
Раскидывать на картах в общем-то умеет каждая девушка, из желания погадать на суженого себе, сестре или подружке. Казалось бы, особого умения не требуется, главное, выучить значение каждой карты каждой масти: «шестёрка»-дорога, «десятка»-известие и т.д. Вполне возможно, что и Нюра начинала когда-то так же, сугубо из девичьего интереса и чрезмерного любопытства. Но постепенно открыла в себе «талант» гадалки! К ней пошли, нет! не пошли, а повалили люди, толпы людей! В основном женщины. Поселковые бабы передавали из уст в уста, что предсказания Нюрки сбываются, что она говорит правду не только о прошлом, но и «видит будущее»…
Слава гадалки шагнула далеко за пределы пристанционного посёлка и покатилась по казачьим хуторам и станицам. Особого пика она достигла во время войны. Матери, жёны, девицы, проводив на фронт своих мужей и любимых парней, искали утешения в этом гадании. Приходили к дому Нюры с узелками, в которых были яйца, живая или ощипанная курочка, утка, а то и гусь, кусок сальца, несколько луковиц, оклунок картошки, свежеиспеченный кругляк хлеба - натурплата за то, чтобы узнать «правду»: жив ли мужик, не ранен ли…
*** (Прошло время прим. Дм. Леночкина)
Бабы поговаривали, что она стала терять свой дар гадалки. То ли ей надоело «пророчить» несчастья», то ли она не хотела терять клиентов: ведь держа бабу в неведении, в полуправде, не отнимая у неё надежду на возвращение мужа, можно было ещё долгие годы кормиться. В конце концов, Нюра спилась, и это была её личная плата за вторжение в чужую судьбу, ведь гадание – это большой грех!
Гадалка Нюра (Отрывок)
Автор: Тавричанка
