Благородство человеческое
Вот он, берег большой земли,
Где причалы с волною спорят.
Я сожгу твои корабли,
Чтобы ты не сбежала в море.
Ты забудешь бескрайность вод,
Выедающих солью душу.
В шторм, что комкает небосвод,
Лучше всё - таки быть на суше.
Будем счастливы мы с тобой,
Ты гляди веселей давай-ка.
И не слушай, что лжёт нам прибой
И пророчит глупая чайка.
Похищение
Автор: Карпов Андрей
Карета неслась по сумеречным улицам Санкт - Петербурга.
Лицо Калиостро было спокойно, взгляд чуть отрешённый, задумчивый.
Равнодушным движением он извлёк из кармана горсть драгоценных перстней, протянул слуге.
Маргадон привычно ссыпал их, не считая, в деревянную шкатулку.
– Что у нас ещё на сегодня? – спросил Калиостро. Маргадон достал записную книжечку, надел очки, стал зачитывать:
– «Визит к генералу Бибикову, беседа о магнетизме…» Калиостро поморщился: мол, пустое дело. Маргадон вычеркнул грифелем запись, продолжал:
– «Визит к камер - фрейлине Головиной с целью омоложения оной и превращения в девицу…»
Калиостро глянул на карманные часы:
– Не поспеваем!
Маргадон вычеркнул камер - фрейлину.
– У Волконских. «Варение золота из ртути…»
– Хватит! – вдруг резко сказал Калиостро. – Экий ты меркантильный, Маргадон… О душе бы подумал!
Маргадон полистал книжечку.
– Мария, – шёпотом произнёс он.
– Мария, – задумчиво повторил Калиостро. Его взгляд потеплел, он услышал звучание скрипок, нежное и печальное. – Мария…
Мария Гриневская, молодая, чрезвычайно красивая девушка в строгом платье, стояла в кабинете своего отца и со страхом наблюдала за сеансом лечения.
Её отец, небогатый дворянин Иван Антонович Гриневский, лежал на диване.
Возле него сидел Калиостро и делал странные манипуляции руками. Здесь же в кабинете находилась жена Гриневского и Маргадон.
Сеанс подходил к концу.
Калиостро стиснул зубы, напрягся, последний раз провёл рукой над бледным лбом больного, собрал «энергетическое облачко» и швырнул его в угол.
В углу что-то отозвалось лёгкой вспышкой и исчезло. Жена Гриневского испуганно перекрестилась.
– На сегодня всё! – устало сказал Калиостро и встал со стула. – Вам легче, сударь?
– Вроде бы так, – сказал Гриневский. – Отпустило!
Он попытался сесть, улыбнулся, радостно посмотрел на жену и дочь.
– Волшебник! Истинно волшебник! – всплеснула руками жена Гриневского. – Уж как мне вас благодарить?!
– Никак! – сухо прервал её Калиостро. – Благодарите природу. Она лечит. Я лишь жалкий инструмент в её руках… – Он посмотрел на больного. – Ещё бы несколько сеансов, Иван Антонович, и ваш недуг навсегда бы отступил… Но… – Он сделал паузу. – Но, увы! Дела заставляют меня срочно покинуть Санкт - Петербург…
– Никак нельзя задержаться? – спросила жена Гриневского.
– Увы! Меня ждут Варшава и Париж… Калиостро нужен всюду.
Граф оглянулся на слугу, как бы в подтверждение своих слов, и Маргадон авторитетно кивнул.
– А как же папенька? – тихо спросила Мария и умоляюще посмотрела на Калиостро.
– Не знаю, – вздохнул тот. – Есть один план, но, боюсь, он будет неверно истолкован… Со мной может поехать кто-то из близких больного. Таким образом, я смогу осуществлять лечение опосредованно… Через родного человека.
Жена Гриневского испуганно глянула на мужа:
– Да кто ж у нас есть? Я да… Машенька…
– Ну уж нет! Как можно? – заволновался Гриневский. – Молодая девушка… Одна… В мужском обществе… Никогда!
– Я знал, что буду неверно понят, – сухо сказал Калиостро. – В благородство человеческое уже давно никто не верит! А жаль!
Он взял шляпу и решительно направился к дверям.
– Мария побежала за ним:
– Граф! Господин Калиостро… Подождите! Он не слушал её, быстро шёл коридором. Она догнала его у дверей.
– Подождите!.. Я согласна.
Калиостро обернулся, внимательно посмотрел девушке в глаза.
– А вдруг я лгу? – неожиданно сказал он. – Вдруг я влюблён в вас и мечтаю похитить? А? Что тогда?!
Мария отшатнулась.
– Полно шутить, – тихо сказала она. – Когда любят, тогда видно…
– Что видно?
– Не знаю… Это словами не прояснишь…
– И всё - таки? Что? – Калиостро пристально смотрел в глаза девушке. – Что?
Взгляд Марии потеплел, она улыбнулась:
– Неужто ни разу и не чувствовали? Калиостро вздрогнул, потупил глаза…
Стоявший сзади Маргадон деловито достал книжечку, вынул грифель и что-то записал…
из киноповести Григория Горина - «Формула любви»
