Я выполнил приказ

Зато я спас кота!
Я выполнил приказ!
И так бы поступил,
На моём месть каждый!
Котика я спас,
Выполнил приказ!
Ведь выполнить приказ
Первостепенно важно.

Так бывает иногда,
Что залез и слезть не можешь.
Ты сидишь и ждёшь когда
Кто-нибудь тебе поможет.
Так бывает иногда,
У людей и у котов.
Хоть я дров и наломал,
Но скажу вам что зато…

Зато я спас кота!
Я выполнил приказ!

          Enjoykin — Зато Я Спас Кота (feat. Ник Черников). Отрывок.

... а потом убил его…
Она не помнила, как это произошло - её память давно приучилась стирать все неприятные моменты, но то, что она сейчас видела, навевало лишь боль, которая разрывала её грудь изнутри.
Принцесса лила горючие, тяжёлые слёзы, поглаживая окровавленные чешуйки, обрамлявшие шею огромного, ещё недавно великого существа. Она совсем не понимала, зачем... как так вышло? И почему она не может повернуть время вспять, почему же судьба распорядилась ею именно так - сидеть здесь, пачкая длинное белое платье в алой крови чудовища... И только она одна во всём мире знала, что он не был зверем.
Огонь пожирал его изнутри много лет, но питал её чувства. Она научилась не бояться ожогов, научилась не бояться его когтей и его копыт. Принцесса была единственной, кто мог без опаски прикасаться к дракону. Она была единственной, кому он разрешал себя трогать. Дракон с ней не говорил, но принцесса твердо верила, что он был разумен. Иначе как объяснить его подарки?
Очень быстро она дала понять, что золото, камни и прочие драгоценности не приносят ей никакого удовольствия и вернула ему эти вещи. Но когда он впервые поднял её в воздух... она пропала.
Они пропали.
Потому что полёт прекрасен. Потому что прожить двадцать лет за пределами мира людского, сражаясь не столько за выживание, сколько за вдохновение, тоже было прекрасно. Потому что принцесса верила, что её жизнь и есть настоящее чудо.
А потом пришел принц и убил дракона.
Принцесса плакала целый день. Она любила дракона.
Принц ведь и сам погиб, захлебнувшись в ядовитой крови рептилии. Он не выжил и все это сделало убийство еще более бессмысленным. Но она бы в любом случае не пошла за ним. Потому что принцесса никогда не любила людей.

                                                                                                                                                                              Дракон. Избранное.
                                                                                                                                                                              Автор: Эл Шейгец

[/url]

Суд товарищей

Настоящий заместитель командующего Оперативным Штабом фронта, полковник Баранов Артём Антонович. Увидев вражеские танки клочок бумаги со штемпелем, бежал так, что очнулся только через 15 минут после содеянного. На полном основании разжалован в рядовые.

Ребятушки, всем привет!

Давние подписчики знают, что Саша никогда несчитал себя каким - то уж очень выдающимся клоуном.

Он всегда трезво оценивал свои способности к сатире. Не считал себя капитаном Весëлых и Находчивых. Так, обычный матрос с соответствующими  матроскими прибаутками.

Но посмеяться иногда тоже хочется, поэтому ребятушки, уварачивайтесь от байки, которую Санëчек вам сейчас скинет.

Итак, проходит Вовочка в школу с опухшей губой.
Все ребята и спрашивают:

- Вовочка, а что случилось?
- Да, катались с папой на лодке и мне на губу оса села; - отвечает Вовочка.
- И что укусила?
- Да нет, не успела. Так как папа взял весло и со словами - Не будь осой, не будь осой! Шлëпнуо им мне по губе.

Ребятушки, напишите, было ли вам также смешно, как папе, и снова обнял всех тех, кто ещё не выпал из лодки.

Под небом Плакальщиц

Скрозь обидушку держал он таково слово:
«Как я был в добром здоровьице,
Почастёшеньку сестрица к нам ходила,
Она по́долгу, родимая, гостила;
На перёном крылечке была стри́чена,
Была гостьица она да все улажена,
Ейна шубонька была у нас скидывана,
В нову горенку была она проведена,
На кленовы была стульица посажена!»
Говорил да еще братец, красно солнышко,
При смерётушке он едино́ слово:
«После схватится сестрица, да накается,
Как пустылая родима буде родинка,
Ю не стритит светушко́-братец желанной
На этом крылечике перёном
Со своею надежной головушкой,
Со сердечныма рожёныма деточкам!
Гостибище ей буде не по-прежнему,
Угощеньице ей буде не по-старому!
Извини того, сестрица-свет желанная,
Што пеняла я при добрых тебе людушках,
При всех милых суседях спорядовых,
Не могла стерпеть, сестричушка родимая,
Содержать да я обиды в ретливом сердче!
Раэгорелася бессчастная утробушка,
Поразгневалась горюша горегорькая
На тебя, милу сестрицу я желанную!
Нонь прошу тебя, голубонько сердешняя,
Ты пожалуй во хоромное строеньицо,
Ты пройди да нонь во светлую светёлочку,
В розорёную столову пройди горенку!

                                                        Плач по родном брате (Отрывок)
                             Источник: Причитанья Северного края, собранные Е. В. Барсовым

Искусство плача — искусство лжи. Плакальщицы приходят туда, где люди хотят солгать о печали и горе.

Но ложь тоже бывает разная. Однажды Дельфину наняла Нина, дочь электрика, которого ударило током в собственном дому. Нина призналась, что не знала отца с детства, он ушёл, потому что «устал от бабского плача», имея ввиду её, новорождённую. Спустя годы Нина случайно вызвала сделать проводку именно отца. Вспыхнула обоюдная надежда, вдруг они ещё могут стать семьей? Нине хотелось заполнить ту пустоту, про которую все говорили столь уверенно, что нельзя было не поверить в её существование. Отцу же хотелось раз в месяц играть в доброго папашу с неизменными пряниками "Загадка" и не интересоваться никакими радостями и бедами Нины по -настоящему.

Постепенно она понимала, что угодила в какой-то дешёвый фарс. Отец как не любил её, так и не полюбил ныне, и Нина тоже не сумела прикипеть, лишь ещё больше разочаровалась. И вот, он умер — ещё одна доля процента в пьяной после новогодней статистике. Узнав о гибели, Нина не смогла пролить ни слезинки, хотя в детстве часто плакала из -за того, что его нет. Ушёл чужой человек. По -человечески жалко, а по -дочернему — пусто. Только вот люди, люди вокруг, те самые, что всегда сочувствовали Нине, безотцовщине, словно вернулись и, не вдаваясь в подробности чувств, потребовали — хорони, как родная дочь! Тогда Нина вызвала Плакальщицу вместо себя. Нина даже попросила Дельфину надеть схожее траурное платье и держаться рядом с ней, чтобы их путали и думали — горько плачет родная дочь! Плакальщице было приятно прикрыть эту женщину, стать её слёзным щитом, разделяющим то, чего хотят безликие люди, и то, чего хочет живая душа.

В другой раз хоронили бизнесмена. Он занимался всем понемногу, но главным его делом была птицефабрика, миазмы которой летом ползли по всем улицам. По сети гуляли слухи, что его жизнь унесла вовсе не роковая случайность на дороге, а детально проработанный заказ. Так или иначе, Плакальщицу нанял партнёр бизнесмена.

Дельфина сразу заметила, что у него печальное выражение лица плохо пристаёт к выпяченной челюсти. Его заскорузлое сердце ликует, в глазах — шакалий интерес. Партнёр не смог бы проронить ни слезинки по своему "десятилетнему другу", и Плакальщица пришла, чтобы отвести глаза людям от очевидного. Плач стал выкупом за убиенного — слушайте, слушайте, как по нему убиваются! стоило жить, чтобы тебя так оплакали! стоило умереть, чтобы плач о тебе громко прогремел в городе подпольных сражений! А за плачем настанет тишина, рутина, суета сует, ведь все оплачено, правда? Все. Всё. Понимают. Плакальщице было не столько грустно, что безыскусный обман сработал (симпатии умерший не вызывал), а что у этого обмана было место в механизме города. Плач состоялся, деньги уплачены, живём дальше, и неважно, кто умрёт завтра, если опять будут соблюдены все обряды. В то же время Дельфину мучил вопрос — какой вес у её невесомого плача? золота или свинца?

Дельфину нанимали и ради мести.

«Благоверный не выносил моих слёз».
«Что же он делал, чтобы утешить?»

«О, он знал множество простых способов сбежать, чтобы не утешать. Чаще всего у него находились срочные дела — в Калининграде или в Анадыри, на Аляске или в Перу, помощь деду, помощь другу, помощь залу. Муж мой, всегда долго и дотошно собиравший чемодан для командировки, вдруг довольствовался барсеткой и выскакивал из дома, как мячик, прыгая по лестнице прочь от слёз плачущей Тани. Больше всего я ненавидела, когда он делал скорбное лицо и говорил, что у него умер друг. Врал, чтобы я жалела его, а не наоборот. В такие моменты я ужасно злилась и, притворяясь, спрашивала, что за друг и как мы поможем его семье. На это благоверный отвечал, что я злая и недоверчивая женщина, не достойная ни его, ни его воображаемого друга.

Тогда уходила я — плакаться к подруге, что муж мой опять неверен (а это и было причиной слёз). Выпив столько же, сколько проливалось из глаз, я возвращалась к остывшему очагу, потому что больше мне некуда было пойти, и действительно становилась злой и жестокой женщиной, мечтающей сжечь этот дом, погубить этого мужчину — и коротко постричь волосы. И вот, когда благо - не - верный умер — вовсе не в Анадыри, а от удара в соседнем Зарайске, — я плакала навзрыд, потому что без того неприветливый дом совсем опустел без его капризов и упрёков, без его бесконечной лжи.

Я стояла в комнате одна и не верила, что могу стоять одна. Я ужаснулась, посмотрев на себя в зеркало и обнаружив признаки молодости. Я молода! Я все это время была молода, но я не жила, я даже не знала, как жить для себя. Я обрезала волосы, как хотела со студенчества (муж говорил, что бросит меня, если я так поступлю), но этого было мало. Мне надо было расквитаться с мужем хотя бы сейчас — за все измены, за то, что он не ушёл, разлюбив меня, потому что в доме всегда был для него обед и стирка, за то, что я не выгнала его, веря, что быть плохой женой хуже, чем одинокой женщиной, за то, что он ни разу не унял моих слёз, а смотрел на меня, словно я сломавшийся прибор, в недоумении, как меня починить без особых усилий. И я придумала месть. Я нанимаю вас, чтобы он в своём чёртовом гробу не мог сбежать от плача. Сможете ли вы не отставать от гроба?»
В один зимний вечер Дельфина прочитала историю про правительницу Хатшепсут, ту, что была впереди благородных жён в знойных землях Египта. Племянник так ненавидел Хатшепсут, что велел всех, кто посмеет плакать по гибели Супруги Амона, объявлять ведьмами и колдунами Сета и бросать в темницу. Сам же племянничек занялся уничтожением статуй и имён Хатшепсут, чтобы и в загробном мире ей не далась власть над дуатскими землями — и над самой собой.

Люди быстро догадались, что можно говорить «я скорблю по погибшему сыну соседа» или «я плачу об умершем в храме Быке Амона!». Дельфина посчитала бы эту историю глупой выдумкой, если бы не один её заказ с некрасивой историей. В ней была фигуристка, прозванная «Ласточкой», которая завещала сестре Наине немалое состояние. Наина же так ненавидела Ласточку, что выдумала для мёртвой месть изощрённую и порочащую.

Наина сказала, что поделит наследство между другими близкими Ласточки, но отдаст причитающееся лишь при условии, что каждым будет написано особое письмо. В письме должно быть отречение от умершей и перечисление всех её недостатков и грехов. Наина мечтала собрать все отказы и вывесить их на стене трофеями, и, увы, ей удалось получить несколько таких писем. Прознав про такое, к ней пришла ласточкина названная дочь, Вера. Она сказала, что тоже желает получить свою долю, коли Наине не нужны эти деньги. Вера согласилась даже опорочить имя Ласточки, но при своём условии — пусть Наина посмотрит кому эти деньги пойдут. И Вера показала фотографии трёх девочек-спортсменок, получивших травмы на льду, и рассказала про погубленные мечты каждой из них. Вдруг сухая Наина расплакалась. Она призналась в том, что Вера и так знала, — вся злость к сестре была из -за того, что на ледяном поле по вине будущей Ласточки Наина упала и так повредила ногу, что о спорте пришлось забыть. Потому каждая победа Ласточки казалась Наине украденной и злонамеренной. Это завещание наследства — тоже последняя насмешка от сестры, виноватой во всём!

Тут Вера сказала:

«Так стало ли тебе спокойно теперь?»

Наина замотала головой, и вдруг бросилась к тем злым письмам и порвала их на мелкие кусочки.

«А теперь?», — спросила Вера.
«Теперь я хочу прийти к тем девочкам и сказать им, что ничто не закончено».

Плач приносил Дельфине много радости, но порой её охватывала меланхолия. Дельфина сомневалась, что выбрала правильно — не лучше ли просто океан, чем океан слёз?

Она плачет за других, каждый раз проникаясь новой историей и сочиняя новый плач, а тело её по - настоящему содрогается от горя, а слёзы — всегда самые настоящие. Ей хорошо с плачем, но плохо, если его долго нет (и у Плакальщиц бывают сухие сезоны). Дельфина поймала себя на мысли, что без плача она будто бы неполноценная. Плач — та печать, что визирует бланки её жизни, как самой настоящей, полнокровной, полно чувственной — и не бесчувственной. Словно без хорошенького плача в жизни ничего нет достойного.

                                                                                                                                                                                                Плакальщица (Отрывок)
                                                                                                                                                                                                Автор: Александра Рахэ