Неверный свет, проникший сквозь века, ложится на нетленные страницы. Течёт во мне чернильная река, но ничему уже не измениться. Слова, пробелы, шифры [или нет?], кривые веточки неведомых растений, усталый взор, испорченный лорнет, и вместо знаний я рождаю тени. Почти германский, не совсем иврит, записки полу- или напрочь сумасшедших – таинственный и странный манускрипт. Эльфийский маг с бериллами на шее, монахиня во тьме монастыря – ах, кто из них имел красивый почерк? Другие фолианты не горят, и в них читают между многоточий, а я – загадка, тайное письмо, такое тайное, что не прознать потомкам. Пергамент, тушь, мерцающая моль – в моих страницах, призрачных и тонких, тяжёлый клад, тяжёлый древний клад. Опасно трогать ларчики Пандоры! Но что я слышу? Звёздный пёсий лай и духов шарканье в туманных коридорах.
Шерил Фэнн (с)
Медленный сон · Немного Нервно · Екатерина Гопенко
Я тебе присягаю на верность, на время, дым, Я тебе отдаю свою совесть, сознанье, страх. Разбивай мое время на вечные миражи, Расскажи, как мне стать безучастной в своих словах,
Как жить так, чтобы не было боли в слепой ночи, Как жить так, чтобы слово хранило предвечный звук. Если ты меня слышишь, прошу тебя, не молчи. Успокой, убаюкай касаньем холодных рук.
Приходи, приходи, возвращайся из сна домой. Слово слову туман, вера вере – печаль из строк. Если ты меня вспомнишь, меня забери с собой В старый город, где в вечности сходятся сто дорог.
Это мир, где лишь мошенник "невинность" хранит. Любую улыбку корёжит ложь. Всё у тебя отберём — и что ж?! Но смотри: пусть ты мне враг, но и ты узнаешь, что только лишь дух — жизни огонь зажигает — пламенем своей мести. Почему б не платить хоть сколько, если вам это ничего не стоит?! Охотник — затравлен. И теперь он жертвою новой станет.
И я принесу вам ад земной. Ненавижу посевов ваших зерно! Мой серп всегда пожинал урожай — до вашего до последнего дня! День и ночь — всё проклято здесь! Что ещё сказать перед тем, как падёт ваш последний оплот?! Замок Иф?! Он у ваших ворот!
Любовь — ничтожна. Всё лишь ложь, лишь клятва, которою врёшь, которой смысл исчезает: при свете дня звёздный свет тает. Всё — холод и ужас больной. Но это всё — мне всё равно. Пусть женщин, подобно скоту, на вечное рабство ведут. Лет ваших сытых время прошло. Ждёт возмездие вас за ваше же зло. Вас манили радости рая, но в ловушку вы угодили, мечтая.
И я принесу вам ад земной. Я — ваш тёмный бог! В честь величия моего — строем идёте вы на эшафот. Нравится, вижу, златой мой храм?! А как вам мои колокола?! Вот вам набор всех земных красот перед закатом — перед концом!
Ползите же от меня сквозь прах! Молитва ко мне всё ж на ваших устах. Ползите же от меня сквозь прах! Но правит вами лишь только страх. Молитвы, крики — всё слишком поздно — ах!
И я приношу вам ад земной! Сладко ль причастие ваше со мной?! Мой серп срезает урожай: забудьте, что есть на свете вина! Добро пожаловать в бессовестный ад! Вы здесь — ваша слишком уж кровь холодна!
Даже в камне — боль и страх! Нет прощения в сердцах. И на всё здесь лишь моё право! АМЕН!
Каждый человек имеет свой внутренний свет. Только у кого-то это свет свечи, а у кого-то — свет маяка.
/Tonino Guerra/
Пусть в небеса ведут ступени, пусть верещат прощально чайки, пусть море волны долго пенит, пусть каждый встретится со счастьем – ведь и она того хотела, шагнув в окно высокой башни.
Худое выжженное тело, хотя теперь уже неважно – маяк, всегда над морем главный, стоит с горящими глазами.
Ей по волнам русалкой плавать и петь, со скал крутых свисая.
Жена смотрителя исчезла – на маяке ужасный холод.
Её пустующее кресло, стекла зелёного осколки, в душе зачем-то слишком пусто, и залатать те дыры нечем: старик едва ли вспомнит утром, как он провёл вчерашний вечер, как он вздыхал, шептал молитвы и как лепил комок из воска – не то кита, не то налима – и отпускал в большую воду.
Как отпустил в солёный гейзер любовь, везение… неважно…
Ведь зажигает Бетельгейзе жена смотрителя из башни.
Вальсируют тени под вздохи ребека, Сплетаясь в узоре витом. Я знаю, что ты из грядущего века, Но, право, не будем о том.
Танцуют каскарду солдатик и фея На крышке шкатулки резной. Ты мог бы сказать, мои страхи развеяв, Что завтра случится со мной.
Что будет на утро – война или праздник, Ничья, пораженье, успех? Давай погадаем – удачу подразним, Кинь карты рубашками вверх.
Мне выпали счастье, вина и досада, Прощание, грусть и тоска, Но не отвечай – умоляю, не надо! – Что сбудется наверняка.
И так постоянно несутся куда-то Свирепою сворою псов Ажурные стрелки окованных златом Великих вселенских часов.
И так все ответы на донце бокала, Допью – «ныне» станет «вчера». Давай позабудем, что времени мало, Давай танцевать до утра? _______ Примечание: ребек – средневековый смычковый инструмент, предположительно, испанского происхождения.
MariLafitt. Стихи и песни (с)
Rebec :medieval music by Fabienne Pratali:"PLUIESs EN OC"
"Жизнь — это то, что с вами случается как раз тогда, когда у вас совсем другие планы".
/Джон Леннон/
Июнь ди-джей раскачает лето, пускает в массы новейший сингл, Шампанским скрасит начало сета, ему в кофейне нальют айс ти С открытым видом на панораму. Слезливость неба раскрасит джаз. Напротив сядет седой Окампо с печалью Ашеров на глазах. Он нервно курит за трубкой трубку, на фортепьяно играет жизнь. Ты знаешь, сложно прожить июнем, пройти ступени с самой земли И до макушек златого неба, не отступиться, и не упасть, И не запутаться в складках шлейфа... Не перепутать... И не наврать... С чужими — вежлив, с родными — ласков. Сыграть все ноты от "ре" до "соль", Сорвать, как шляпы, протерты-маски... И слушать... слушать морской прибой... И раствориться в пиратских песнях, мальчишьих песенках во дворе, Стать верным ветром, надежным ветром под алой тканью на корабле. Над колыбелью рисует счастье и пишет письма на Бейкер-стрит, Чаи гоняет с старушкой Хадсон. И пляшет в клубах под новый бит. Когда не видят — садится в кресло, с страниц сдувает песок и пыль. Прибудет снова он с опозданием, теряясь где-то в закладках книг. А впрочем, почта всегда подводит: и вместо лета пришлет январь. Июнь раскурит с Гаван сигару, в кофейне снова попросит чай. В кармане куртки трезвонит вызов, он чертыхнется, возьмет меню: Пора на новый весенний выезд. "Успею, впрочем, я к сентябрю"... Однажды время изменит планы и плюнет в старый привычный ритм. И, если стал младшим братом мая, жизнь нарисует другой пунктир.
Елена Шилина (с)
Вчерашний дождь - Татьяна Анциферова (из к/ф "Женщина дня")
