Знак мой аист, твой – саламандра...

Знак мой аист, твой – саламандра, имя мне – Та́ис, твое – Александр. Близко-близко Венера к Солнцу, я – Афинская, ты – Македонский. Стелются лозы как шаг пантеры, ты венценосен, а я – гетера. Бог твой – Дио́нис, моя – Геката, камень твой – оникс, мои – гранаты. Тени неслышно под древом сливы. Персе́полис выжгла, дотла спалила, бросила факел во тьму покоев – вражьи собаки теперь изгои. Цвет алых лилий пророс в колодце – царь мой великий, царь македонцев. Лист кориандра алтарь согреет, для Александра – моя кисея. Но не согреться в холодной крипте – встретились в Греции, расстались в Египте. Нил и бумага – теперь этим править, тебе – саркофагом на долгую память.

Возьми же обратно земли Египта, стань моим братом в развалинах Крита. Джунглям индийским оставь для тигров – вкусные мидии, странные игры. Полные блюда инжира и персиков – отдай верблюдам пустынной Персии. Будь моим мужем под крышей рваной – вернись, ты мне нужен, о царь Александр...

Плачет кифара, бредит царица, взгляд букефалий – опять приснился.

Александр Великий - царь Македонии, дошедший до Индии в поисках океана.
Таис Афинская - греческая гетера, сопровождающая армию Александра в его многолетнем походе. В последующем стала царицей Египта.
Гетера - искусная куртизанка в Древней Греции.
Дионис - бог вина, плодородия и удачи.
Геката - богиня луны, колдовства и магии.
Персеполис - столица Персии.
Кисея - тонкая ткань.
Крит - древнегреческий остров, разрушенный до времен царствования Александра.
Кифара - струнный музыкальный инструмент.

Мглистый заповедник (с)

Dan_D x Dos-Vi-Dos - Халиф-Аист

У Тома в чулане

У Тома в чулане жила картина, сопела под утро, хрипела ночью,
Картина укутана паутиной.
Картина любила ветрам пророчить.
Ветра заходили на чашку чая, касались ладонями пальцев Тома,
Они оживали в пору Бельтайна, и в эти часы не искали дома.
Они опускались на половицы, касались губами горячих кружек.
Картина тогда начинала сниться,
А ветры тогда начинали слушать про Город, где тени съедали счастье, про сердце, что билось внутри шкатулки.
Кто жил в этом Городе был несчастлив.
А шепот без слов убивали звуки.
Ведь слово без счастья – сродни печали, предвестнику прошлого, агнцу боли.
Вот тени ночами тела искали,
А люди ночами искали горя.
А горе растает, уйдет без чести, у веры на пальцах исчезнут камни.
И город растает в плечах у смерти,
Под клокот безверной ночи Бельтайна,
В такую же ночь, где погасли звезды.
Картина стирает мазок мазками.
Рассказывать сказки совсем непросто, когда эти сказки случались с вами, когда на холсте умирали люди,
Когда на кистях погибали тени, и ночь заслоняла бессмертных грудью,
На стрелках часов превращая время.
Картина дрожит под руками ветра, под тонкой ладонью мальчишки-Тома.
Наверно, не важно, кто ты и где ты, когда ты сопишь под кряхтенье Дома.
Картина любила часы Бельтайна,
В Бельтайнову ночь расцветали краски.
Она и по сей все живет в чулане, да разве кто нынче поверит в сказки?

Елена Шилина (с)

Белтейн кельтский фолк «Green Crow»

ВЕСНА В ВОЛШЕБНЫХ ХОЛМАХ

В Ее груди серебряной звездой
в такт сестрам в небесах вздыхает сердце.
Ее душа - морей шальной прибой,
зовет сквозь сон свет Солнца - дар надежды.
И, приказав всей Жизни в мире БЫТЬ,
она, как мотылек, сквозь лед пробьется -
разрушит хрусталя немую клеть,
с ручьями благодатными вернется.
Вплетая в косы синеву цветов,
шафран рассыплет в травах под ногами,
призвав зари алеющий восход,
целующий земли замерзшей раны!

И Солнце, вновь услышав Ее песнь,
достанет свои стрелы золотые
и пустит их к земле - огонь и свет,
звенящие струной волшебной лиры.
Весна зальется смехом в тишине,
даря свой танец птицам поднебесья,
проснутся вересковые Холмы,
в бутонах нежных сказки вновь воскреснут.
И феи будут славить вновь Бельтайн,
вдыхая аромат цветущих яблонь...
Весна пришла сияющей, как встарь,
даря бессмертным крылья в сердце мая.

(с) Наталія Гермаковська

Fairy Forest · Adrian Von Ziegler

Драконы! Драконы!

"Драконы! Драконы!" - кричали вокруг неистово,
Дома и деревья пылали, как вата клочьями,
Дым бился клубами о небо, недавно чистое,
Скорбели отцы, к ним прижавшись рыдали дочери.

Зачем же вернулись летучие твари древние?
Чего они жаждут, ведь их сотни лет не видели?
И люди бежали, кричали, глазам не верили,
Страшась даже в мыслях приблизиться к их обители.

А я не боюсь темноты и ущелий каменных,
Они для меня расцветут мотыльками красными.
Я с первых же лет, сколько помню, играла с пламенем,
И пламя меня не сжигая, урчало ласково.

Ломается корка земли под босыми ножками,
Расплывчато тает всё то, что когда-то помнила,
И кажется, ветер взовьет меня алой крошкою,
Дерзнувшую смело пройти по пути драконьему.

Но видимо, им всё равно: кто большой, кто маленький,
И вовсе не важно: кто будет в броне, кто в платьице,
Драконы плывут в темноте, как в сиропе ягодки,
И искры костров от земли в небеса впиваются.

Сказки множества Миров (с)

Living in Illusions (Andy Vax Remix)